Во власти зверя

ГЛАВА 21

Солнце клонилось к горизонту, окрасив небо алыми полосами. Зрелище завораживало, притягивало мой взор. Сколько времени прошло? Почему снова вернулась? Где я? Куда спешила Мэл? Попыталась уловить ее мысли. Она явно нервничала. Что-то пошло не по ее плану. Что случилось? Ощутив мое присутствие, Мэл закрылась от меня глухой стеной, не позволила копаться в своей душе, поэтому я сосредоточилась, прислушивалась к своему телу, которым в данный момент управляло чудовище.

Теплый ветер окутывал, ласкал кожу. Босые ноги прикасались к мягкой траве. Мэл проносилась мимо могучих деревьев, высоких кустарников. Почему она выбрала ипостась человека, а не зверя? Она же предпочитала бегать на четырех лапах.

Я любила лес всей душой. Зацепилась взглядом за бутоны алых цветов, любовалась могучими стволами многовековых деревьев. Хотелось насладиться красотой природы, ведь неизвестно, когда моя душа вновь исчезнет. Я слишком слаба, чтобы бороться со вторым эго. Что стало с Маркусом и Актазаром? Удалось ли им убежать? Живы ли они? Что с Одди и стаями, живущими вдоль границы? Добралась ли до них Мэл? Вопросы, подобно вихрю, вносились в мое сознание, вот только ответов никто не мог дать.

Под ребрами саднило, легкие горели от быстрого бега, но я чувствовала, что Мэл не остановится. Куда она так спешила? Королева оборотней обернулась, и я увидела причину ее бегства. Мы одновременно вздрогнули. Всепоглощающее пламя преследовало ее… Меня… Нас. Огонь распространялся с ветки на ветку, догонял подобно живому созданию. Уловила мысли второго эго. Мэл хотела прорваться к реке, тогда бы появился маленький шанс на спасение. Маркус ей дал нужное направление. Ему она верила, ведь знала, что старый вояка связан с ней, не позволил бы умереть.

Она отвыкла передвигаться на ногах, но иначе никак. Волчья шерсть могла вспыхнуть от малейшей искры. Нельзя рисковать. Огонь – это слабость полукровок. Такое пламя может отнять жизнь. Я чувствовала, что у Мэл практически не осталось сил. Наверное, поэтому я и пробудилась. Просто ей не хватило энергии удерживать меня на задворках сознания. Если Мэл остановится, то превратится в пепел. Прислушавшись, я уловила радостные крики людей где-то вдали. Жители ликовали, ведь загнали чудовище в ловушку. Удивительно, но я тоже этому радовалась, несмотря на то, что и мне придет конец. Главное, что эта тварь не будет больше портить чужие жизни, не причинит боль моим родным.

Мэл облегченно вздохнула, заметив впереди реку. Она ликовала. Успела! Туда огонь не дойдет! Она намеревалась вырваться из ловушки до того, как пламя сомкнется в круг. Маркус не подвел, сообщил нужное направление!

Мэл забежала в прохладную воду по колено и резко остановилась. Вдоль позвоночника побежали мурашки, сердце сделало кувырок, мышцы напряглись. Еще ни разу я не ощущала панику второго эго. Чудовище боялось, осознало, что угодило в ловушку. А я наслаждалась моментом, упивалась ее страхом.

Река, протекающая по этим землям, была узкая, ее легко можно переплыть, даже несмотря на сильное течение. Вот только Мэл не могла этого сделать. Потому что на противоположном берегу стоял Одди со своей стаей. Они держали наготове горящие факелы, намереваясь поджечь горючую смесь, которой был пропитан противоположный берег. Не сомневалась в том, что это придумала знахарка. Моя душа сжалась в комочек от тоски и боли. Смотрела на любимого мужчину и хотелось выть от отчаяния. Ведь я принесла этому волку столько бед и разочарования. Он никогда не простит меня. Все бы отдала, лишь бы прижаться к любимому, вдохнуть родной запах, ощутить его сильные руки на своем теле. Моя душа истекала кровью. Хотелось крикнуть или подать знак, чтобы Одди знал, что я все еще жива.

Стая преградила путь чудовищу. Мэл обернулась, услышав треск сухих веток, вздрогнула. Огонь приближался, а впереди не было спасения. Неужели любимый позволит мне сгореть заживо? Не пропустит? Хотя это верное решение, оправданная жертва. Я подвела его, не смогла справиться с чудовищем, живущим внутри меня, поэтому тоже умру.

Я смотрела в черные глаза, пытаясь насладиться последними минутами своей жизни. Любила этого волка всей душой, но не могла быть с ним. Раньше Одди глядел на меня с любовью и нежностью, а теперь в его глазах клубилась лишь ярость, ненависть и презрение. Под ложечкой засосало. Если бы не отличное зрение оборотней, не смогла бы уловить все это в его глазах на таком расстоянии. Мне было искренне жаль, что причинила своему вожаку боль, что по моей вине он лишился членов своей стаи. Вот только мое раскаяние, мои извинения ничего для него не будут значить. Прислушалась к эмоциям, пытаясь нащупать нить, которая связывала меня с этим мужчиной. Пропасть. Если Одди и любил меня, то зарыл эти чувства очень глубоко внутри себя.

– Все кончено! – услышала я твердый голос своего вожака.

Любимый медленно приближался. Мэл попятилась, но отступать было некуда. Вода доходила вожаку до груди. Значит, река неглубокая здесь. Видимо, Мэл об этом знала, поэтому и примчалась сюда.

– Я ведь тебя так любил… Мелисса, – выдохнул Одди. – Такой твари, как ты, нет места в этом мире, – выплюнул любимый со злостью, а у меня сердце плюхнулось куда-то вниз.

Кому он адресовал эти слова: мне или Мэл? Я задыхалась от бессилия. Всей душой любила Одди, понимала, что причинила ему муку. От этого становилось тошно, будь моя воля, давно бы вырвала свое сердце. Да вот только Мэл этого не позволяла. Второе эго обладало могуществом, а я оказалась слабой, никчемной, подвела того, кого любила. Я понимала, почему Одди зол, почему в его глазах отражалось разочарование. Он, наверняка, слышал о многочисленных любовниках Мэл, и его это огорчало, ведь мой вожак хотел, чтобы я принадлежала только ему. Тяжело, когда в одном теле заперты две души. Почему именно мне досталась такая судьба?

В воспоминаниях Мэл увидела, что она долго восстанавливалась после того, как я вогнала в свою грудь нож из черного стекла. Эта тварь провела несколько месяцев в муках, но выжила. Восстановилась и несколько лет не давала покоя ни людям, ни оборотням. До меня вдруг дошло, что моя душа жила во тьме больше пяти лет. Эта новость меня ошарашила.

Огонь приближался. Мэл закашляла, так как в воздухе стоял сильный запах гари. Одди загнал ее в ловушку. Он не собирался убивать эту тварь, вооружился мечом из вулканического стекла лишь для защиты, однако и спасать больше не станет, отдаст на растерзание пламени. Королева оборотней это понимала, наверное, поэтому решила воспользоваться слабостью вожака. Мэл надеялась, что альфа не станет убивать ту, которую любил. Второе эго намеренно отступило. Мэл вернула мне контроль над телом, чтобы я остановила Одди. Она считала, что альфа спасет меня, а значит, выживет и она.

Я не сдвинулась с места. Ощущала себя как натянутая тетива лука перед выпуском стрелы. Сосредоточена. Была готова в любой момент броситься в пламя, чтобы защитить любимого, стаю и невинных людей от твари, которая не знала пощады, от чудовища, которое жило в моем теле. Хотела сказать Одди о том, как сильно я его люблю, но промолчала. Пусть мой любимый думает о том, что я давно погибла. Так ему легче будет убить Мэл.

Одди буквально пронзил меня жестким взглядом. Любимый нахмурился. В глазах отразилось недоверие.

– Лисса? – неуверенно протянул он. – Я чувствую твои эмоции. Ты жива?

Вздрогнула, когда огненная искра попала на спину, прожгла ткань светлой рубашки. Я не боялась смерти, меня больше страшила боль. Это по моей вине погибли люди и волки, это я не смогла уничтожить тварь, живущую внутри меня. Я должна умереть. Все правильно! Попятилась от Одди, неотрывно глядя в его глаза.

– Прощай, – прошептала одними губами, спиной ощущая жар.

В глазах Одди отразилась печаль и боль, сомнения. Он все еще любил меня. На скулах вожака ходили желваки, пальцы, сжимающие меч побелели. Любимый волк ринуться в воду, чтобы спасти свою истинную пару. Я могла лишь догадываться о том, как тяжело ему далось такое решение. Понимала, что ради меня он пожертвует своей стаей. Я не могла этого допустить. Когда огонь соприкоснулся с моим телом, я не удержала болезненный крик. Кожа расползалась от пламени, а быстрая регенерация пыталась затянуть раны, вот только мне не хватило бы сил долго сопротивляться такой мощной стихии.

– Прости меня за все, – крикнула я. – Меня нельзя спасать. Мэл только этого и ждет. Как только ты вытащишь меня из огня, она уничтожит всю твою стаю. Прощай! – с этими словами зажмурилась и прыгнула в огонь.

Непонятно откуда, выскочил Маркус. Он подхватил меня на руки. Его тело покрывалось ожогами, но он будто этого не замечал. Сделал несколько уверенных шагов, и вместе со мной погрузился под воду. Мой родственник вытащил меня из воды, а потом грубо затолкал в мой рот какой-то кусочек вяленого мяса.

– Если хочешь жить, надо это съесть, – зарычал он, тяжело дыша.

Мэл доверяла этому волку, поэтому позволила мне проглотить это мясо. Старый вояка сорвал с пояса фляжку и приложил к моим губам.

– Пей, это зелье поможет восстановиться после ожогов. Все до последней капли, иначе не поможет, – зарычал он. – Ты слабеешь. Если умрешь, то и мне наступит конец. Я не намерен умирать!

От боли я плохо соображала, не могла промолвить ни слова. Я послушно пила зелье, которое на вкус напоминало тину. Морщилась, но глотала, лишь бы заглушить дикую боль.

– Милая, ты цела? – взволнованно выдохнул Маркус, посмотрев на меня с беспокойством, я лишь кивнула.

– Зачем ты пришел? Позволь мне сгореть, – пробормотала еле слышно.

Боль от ожогов была невыносима, обычный человек давно бы умер. Вот только полукровки – создания очень выносливые. Почему регенерация перестала быстро действовать?

– Милая, ты забыла, что я не намерен умирать? – быстро проговорил Маркус, тоже морщась от боли.

Мне показалось, что голову зажало в тиски. Я закричала от охватившей меня агонии. Кожу будто раздирали на части. Все тело пылало, в висках пульсировало. Не понимала, что со мной творилось. Не получалось сделать полноценный вдох. Мэл зашипела, зарычала, а потом резко все стихло. Я потеряла сознание.

– Я убью тебя! – услышала грозное рычание Одди, но сил разлепить веки не было.

– Успокойся, – примирительно начал Маркус.

– Так и знал, что твой план окажется провальным, – злился мой вожак.

– У нас все получилось. Мэл мертва, – заявил мой родственник.

– Получилось? – зашипел Одди. – У нас ушло больше пяти лет на то, чтобы осуществить твой план. За это время погибло много волков, людей. И что в итоге? Ты сделал Лиссу человеком! Ты в своем уме?

– Угомонись, альфа, – процедил сквозь стиснутые зубы Маркус. – Нам нужно было ослабить Мелиссу, чтобы яд подействовал и уничтожил второе эго. Возможно, я немного не рассчитал дозу, когда заставил ее съесть кусок сердца Рафина. Вспомни, от его крови я тогда два месяца был человеком, а Актазар вообще четыре месяца не мог менять ипостась. Лисса лишилась внутреннего зверя, стала слабой, поэтому яд так быстро подействовал. Иначе, нам пришлось бы ждать гораздо дольше. Нужно было как можно скорее избавиться от Мэл.

– Принюхайся, Лисса пахнет, как человек! Что если она навсегда останется такой? – злился Одди.

– Я думал, ты давно смирился с тем, что потерял ее навсегда, – хмыкнул Маркус. – Если останется человеком, тогда ты отпустишь нас к людям. Я буду защищать эту девчонку до последнего своего вздоха, – заявил мой родственник. – Без нее мне не выжить. Да и в стае ее не следует держать. Оборотни никогда не примут ее после того, что она натворила. Одна ее внешность заставляет людей и волков трепетать от страха. Многим не объяснишь, что Лисса не виновата в том, что творила Мэл. Эту девчонку будут еще долго ненавидеть. Если хочешь ее защитить, тогда держи подальше от стаи.

– В чем-то ты прав, – вздохнул мой любимый. – Когда очнется, позови. Мне еще нужно отправить послания в другие кланы о том, что нам удалось остановить чудовище.

Я открыла глаза и приподнялась на локтях. Маркус, заметив меня, рухнул на колени, покорно склонив голову, точно так же поступили и еще два волка, которые стояли рядом. Осмотревшись по сторонам, поняла, что находилась в шатре. Кто-то уложил меня на шкуры, укрыв теплым одеялом. Прислушалась к себе. Тишина. Я не чувствовала свою звериную сущность, не ощущала и Мэл. Будто у моей души появился простор.

– Маркус, – позвала я своего родственника. – Я пить хочу, дай, пожалуйста, воды.

Старый вояка посмотрел на меня опасливо, но с колен не поднялся.

– Что с тобой? Ждешь разрешения сдвинуться с места? – нахмурилась я.

– Да, моя Королева, – ответил он.

– Я не королева, – поморщилась. – Меня зовут Лисса. Или ты опасался, что осталась не я, а Мэл?

– Я знал, что осталась ты, но за годы, проведенные рядом с Мэл, научился покорности, – натянуто улыбнулся он.

Мне стало не по себе, когда осознала, что Мэл больше пяти лет мучила этих волков, превратила в послушных рабов.

– Встаньте, – попросила я. – Чудовища больше нет.

Мужчины выполнили приказ. Маркус протянул мне фляжку с водой. Я делала жадные глотки, рассматривая своего родственника. Как всегда идеальный. Вот только на руках появились шрамы. Маркус, проследив за моим взглядом, тяжело вздохнул.

– Посоветовал Мэл, как лучше поступить. За то, что заговорил без ее позволения, она оставила мне эти отметины, чтобы не забывал о том, как нужно вести себя в присутствии королевы.

– Прости, мне так жаль, – выдохнула я, поднялась с места и крепко обняла его.

Маркус заметно напрягся, будто боялся меня. Прижалась к нему сильнее.

– Спасибо за то, что спас меня. Хотя легче было бы просто убить, – выдохнула я.

– Ошибаешься, – ответил он. – Убить Мэл было невозможно. Многие пытались за эти годы, и все погибли. Она с каждым днем становилась все сильнее. Мы не могли нарушить ее приказы, она лишила нас воли. Лишь огонь мог ее уничтожить, но загнать такое умное существо в ловушку очень сложно. Мэл никому не доверяла.

– Никому, кроме тебя, – произнесла, посмотрев в голубые глаза. – Ты знал, как остановить Мэл с самого начала?

– Оставьте нас, – попросил он оборотней, и мужчины вышли из шатра.

Я догадалась, что меня охраняли. От кого? От других оборотней? Или это они пытались защитить остальных от меня?

– Когда ты мне рассказала о том, что в твоем теле живет две души, я понял, что дела плохи. Тогда я тебе рассказал не всю правду. В мире несколько раз появлялись такие же дети, как ты. И все они – мои потомки. Возможно, дело в том, что моя мать была волчицей, а отец простым человеком. Неправильная кровь, которая течет в моих венах, способна дать в будущем таких вот неправильных волков. Знахарка, которая спасла мне жизнь, сказала, что видела будущее в своем сне. Она знала, что на Агарте вновь появится дитя с душой первородного волка. Знахарка тогда заявила, что лишь мне удастся остановить такое создание, ведь я уже делал это раньше. Правда, спасал я тогда мальчиков. Они могли подчинять своей воле тридцать душ, ты же была способна поставить на колени тысячи оборотней одним лишь приказом. Существовал древний рецепт яда, который способен уничтожить дух первородного волка. Я знал рецепт наизусть. Вот только приготовить его могла лишь знахарка, разбирающаяся в травах. Сложность рецепта заключалась в том, что необходимо было смешать лунный цветок с различными травами и ядами. Растение очень редкое и цветет раз в несколько лет. Да и яд должен был настояться около пяти лет. Давать его можно лишь ослабленному первородному волку, иначе не подействовало бы. Мы с помощью огня ослабили Мэл. Я указал ей нужное направление, знал, что она послушается, потому что доверяла только мне. Ведь наши с ней жизни были связаны. Мы могли позволить ей сгореть. Однако существовала вероятность того, что даже огонь не смог бы полностью уничтожить первородного. Мэл смогла бы восстановиться даже после огня. На это ушли бы годы, но она бы снова вернулась. И тогда от ее мести погибли бы все: и люди, и волки. Чтобы остановить такое существо, нужно убить именно душу, а не тело. Ты видела, как быстро действовала регенерация. Даже сердце оживало после того, как в него всаживали меч. Вулканическое стекло ее тоже не убило. Мэл восстановилась после ранения. О том, как остановить первородный дух, знают немногие. Если вновь появится ребенок с первородной душой, он должен верить в то, что единственная его слабость – огонь. Иначе первородный волк истребит всех знахарок в мире, чтобы никто не смог приготовить яд.

– Очнулась? – спросила Сирена, появившись в шатре. – Как самочувствие?

– Чувствую себя человеком, – призналась, пожав плечами. – Как Актазар? Он выжил?

Маркус и Сирена переглянулись между собой.

– Актазар жив благодаря Маркусу. Он спас его, на себе дотащил до стаи Эйнара. Аврора выходила сына после нападения барсов. Тяжело защищаться, когда нет второй ипостаси. Дикие кошки чуть не разорвали на части Маркуса. Актазар сильнее всего пострадал из-за Мэл. Она пытала его и причиняла каждый день мучения, ломала его, пыталась превратить в послушного раба. Когда понимала, что его семя в очередной раз не дало жизнь, вымещала на Актазаре всю свою ярость. Сдирала с него кожу, наблюдая за процессом регенерации, а потом снова повторяла свои пытки, – ледяным тоном проговорила Сирена.

У меня по щекам покатились слезы. Стало дурно. Я не желала зла ни людям, ни волкам.

– Маркус, зайди к Одди, – проговорила Сирена, и мой родственник ушел.

– А что с моими родителями? Мэл грозилась их убить, – всхлипнув, спросила я. – Есть известия от мамы?

– Когда король Артур узнал о том, чья ты дочка, он приказал уничтожить всю твою семью, – без эмоций ответила Сирена, а я зарыдала в голос, схватилась за сердце.

Опустилась на шкуры, не могла устоять на ногах. В груди все огнем горело.

– Одди, когда узнал о том, что твоя семья в опасности, лично отправился на юг со своими лучшими бойцами. Он спас твоих родных, привел их в деревушку, которая находится на границе. Стая Эйнара защищает те земли. Аврора помогла Анне обжиться на новом месте, – заявила Сирена, а я открыла рот от удивления.

Не ожидала, что мой вожак решит защитить людей от смерти.

– Маркуса простили? Приняли в стаю? – уточнила я.

– Когда Актазар рассказал матери и отцу о том, что Маркус подкармливал его, хотя Мэл запретила оборотням давать ему еду и воду, истинный вожак сохранил Маркусу жизнь. Старый вояка присягнул на верность Одди, – улыбнулась она.

– Ты простила Маркуса? – зачем-то спросила, посмотрев на Сирену.

– Простила, – кивнула она. – Этот хитрый лис помог всем избавиться от чудовища. К тому же я видела его страдания, он заплатил за все зло, которое совершил. К тому же от Маркуса было гораздо меньше бед в прошлом, чем от первородного духа. Мэл сделала из легендарного Маркуса ручного пса. Она унижала его, причиняла боль. Еще долго волки и люди будут с ужасом вспоминать королеву оборотней.

– Что было в том письме, которое ты получила от Маркуса в тот день, когда он впервые явился в стаю Эйнара? – поинтересовалась из-за любопытства.

– Он написал рецепт, как избавиться от души первородного волка, сообщил, что только ему удастся загнать чудовище в ловушку, так как Мэл будет доверять только ему из-за древнего ритуала, который связал их жизни. Просил делать вид, что нам не известно, как остановить второе эго. И просил напоить тебя отваром… – Сирена посмотрела на меня, а потом отвела взгляд в сторону. – Отваром, который бы навсегда лишил тебя способности к зачатию. Маркус сказал, что если ты родишь первородного волка, тогда уже никто не сможет остановить это могущественное существо. Аврора сварила для тебя тот отвар, и ты все выпила, ни о чем не подозревая.

– Так вот почему Мэл не забеременела несмотря на то, что постоянно меняла мужчин, – ахнула я, схватившись за голову.

А потом меня посетила мысль, будто молнией поразило. Если Мэл не могла иметь детей, то и я никогда не стану матерью. Не смогу подарить Одди сыновей, а ведь он мечтал о семье.

– Есть противоядие? Или я никогда не смогу родить? – с трудом задала вопрос, так как ком в горле душил.

Сирена отрицательно покачала головой.

– Убить Мэл мы не могли, так как она была слишком выносливой, ее не брали ни яд, ни серебро, ни вулканическое стекло, даже огонь не уничтожил бы. Посмотри на свои руки. Ты ведь бросилась в объятия пламени, но даже шрамов не осталось. Ни один оборотень не умеет восстанавливаться после огня. А ты восстановилась. Пока готовилось зелье по древнему рецепту, мы не могли допустить того, чтобы Мэл родила несколько первородных волков.

Я вскочила с места и помчалась прочь из шатра. Хотелось на свежий воздух.

– Стой! – взволнованно вскрикнула Сирена.

Оборотни разбили в лесу небольшой лагерь. Среди деревьев стояли шатры. Мужчины были заняты какими-то делами. Стоило мне появиться, как все вдруг замерли. Резко бросив все дела, оборотни попадали передо мной на колени, покорно склонив головы. У меня рот открылся от удивления. Мэл настолько запугала волков, что они превратились в ее рабов.

– Я же просил не выпускать ее, – зарычал Одди, выскочив из соседнего шатра.

В два счета вожак оказался рядом со мной. Грубо ухватил за локоть и затолкал обратно в шатер, а потом обратился к волкам:

– Королевы оборотней больше нет. Мы ее уничтожили. Теперь вы члены моей стаи, вы свободны. Поднимитесь с колен.

Я заметила, как оборотни выпрямились. Они смотрели на моего вожака с благодарностью и облегчением.

– Эта девушка не опасна. Тот, кто попытается ее убить, будет иметь дело со мной. Вам ясно? – зарычал он так угрожающе, что присутствующие заметно напряглись.

– Да, альфа, – хором ответили ему мужчины.

– Занимайтесь своими делами, – спокойно проговорил Одди, а потом посмотрел на Сирену. – Оставь нас.

Она кивнула и вышла из шатра.

– Мелисса, – хрипло прозвучал голос любимого волка.

Одди прижался своим лбом к моему лбу.

– Нить, которая связала нас, скоро окончательно разорвется, потому что ты больше не оборотень. Мы перестанем чувствовать друг друга на расстоянии, потому что твоя звериная сущность исчезла. Ты так мечтала вернуться к прежней жизни, рвалась к людям… Видимо, Всевышний услышал твои молитвы. Ты свободна, Мелисса. Ты больше не являешься частью стаи, и я не твой вожак, потому что у оборотней нет власти над людьми. Я отпущу тебя, потому что, несмотря ни на что, люблю…

Его слова подобно ядовитой кобре жалили в самую душу, понимала, что я не достойна такого мужчины. Он любил меня настолько сильно, что не только простил, но и спас моих родных. Я прижалась к нему. Уткнулась носом в горячую грудь, вдыхая родной запах, принадлежащий только этому мужчине.

– Прости за то, что причинила тебе столько горя… – промолвила дрожащим голосом.

Одди напрягся, словно не желал окунаться в прошлое, расцепил мои объятия и отошел в сторону, будто хотел сбежать подальше, а потом промолвил ледяным тоном:

– Тебе опасно находиться рядом с оборотнями. Ты слишком часто испытываешь чувство страха. Рано или поздно, кто-нибудь разорвет тебя на части. Даже я опасен для тебя. Меня раздирает от противоречивых эмоций. Смотрю на тебя и хочется голову тебе оторвать, но потом понимаю, что передо мной не Мэл, а моя Лисса, которую бы зацеловал до смерти. Но теперь и этого позволить себе не могу. Я стал слишком силен. Стая, которая принадлежала Мэл, теперь моя. Ведь тот, кто одолеет вожака, забирает его волков себе. Мы победили Мэл, и волки, которые служили ей, признали меня вожаком. Теперь моя стая такая же большая, как у Эйнара. Это сделало меня выносливее и сильнее. В порыве страсти и близости, я с легкостью могу переломать тебе кости, ведь ты теперь человек. А люди – существа хрупкие и слабые. Не хочу причинить тебе боль. Поэтому принял решение. Сегодня же вы с Маркусом уйдете в деревушку, где теперь живет твоя семья. Если твоя звериная сущность вернется, мы сможем быть вместе, если же нет… На этом наши пути разойдутся.

– Одди, – выдохнула я, не зная, что сказать. – Спасибо за то, что спас моих родных и меня.

– Моя Лисса, – натянуто улыбнулся он, нежно провел костяшками пальцев по моей щеке. – Я знал, как сильно ты любила маму и отца, братьев. Мне не хотелось, чтобы ты испытала боль утраты, как когда-то я, когда лишился родных. К тому же мне хотелось хоть как-то загладить свою вину. Ведь я знал, что Сирена и Аврора дадут тебе отвар, который лишит тебя способности родить ребенка. Они мне все рассказали, но я их не остановил. Слишком непростой выбор тогда стоял перед нами.

– Мэл уничтожила многих людей и волков, а ее лишили возможности стать матерью. Все справедливо, – шмыгнула носом, отвела взгляд в сторону.

– Мне жаль, что именно тебе досталось второе эго. Ты добрая девушка и не заслужила подобной участи. Маркус отведет тебя к матери. Тут недалеко, – проговорил он.

Я не выдержала, бросилась на шею к Одди. Нашла его губы своими губами, целовала с отчаянием, будто пыталась выплеснуть всю боль и горечь, которые накопились в моей душе. Любимый ответил на поцелуй. Коленом развел мне ноги в стороны. Одной рукой удерживал меня за затылок, а второй прикоснулся к чувствительной точке между ног. Я распахнула глаза от неожиданности. Задержала дыхание. Лавина эмоций обрушилась на меня. Одди разорвал на мне платье, оголяя грудь.

– Я не смогу себя сдерживать, – зарычал мне на ухо тихим злым голосом, впечатав меня в шкуры весом своего тела.

– Ты мне нужен, – призналась я и всхлипнула, когда давление между ног перешло в резкий толчок.

Болезненный поцелуй в шею, острые клыки прошлись по нежной коже. Никакой боли не возникло. Одди был похож на одичавшего зверя. Его толчки были сильными, поцелуи страстными и ненасытными, а руки сжимали мое тело так, что порой слышала треск костей. Я настолько растворилась в этом мужчине, что ничего кроме наслаждения не чувствовала. Я тонула в омуте черных глаз, которые постоянно вспыхивали янтарным цветом. В какой-то момент я сорвалась и полетела вниз. Падала, чувствуя длительные тягучие вспышки. Мой крик слился с грозным рычанием. В черных глазах Одди клубилось что-то пугающее, звериное, хищное. Вожак получил разрядку, сжав до боли мои бедра. Мы, тяжело дыша, смотрели друг на друга. Чувствовала, что Одди безумно по мне скучал, как и я по нему. Любимый прокусил себе запястье, а потом немного грубо прислонил руку к моему рту.

– Пей! – приказал он. – Живо!

Я захлопала ресницами, ощутив, как на смену удовольствию, пришла волна дикой боли. Ребра болели так, что вдох не могла сделать. Прижалась губами к запястью вожака и с трудом выпила его кровь. Меня мутило от этого вкуса. И как я раньше пила эту гадость? Неужели действительно стала человеком?

– Моя кровь ускорит твою регенерацию, синяки и укусы сойдут быстро. Если повредил тебе ребра, они тоже восстановятся за пару часов.

– Я не хочу тебя потерять, – призналась, вцепившись в плечи любимого мужчины.

– Я всегда буду принадлежать только тебе, – заявил он без тени сомнения. – Но людям нет места в стае, и ты об этом прекрасно знаешь.

– Знаю, – прошептала, глотая колючий ком.

– Надеюсь, ты найдешь свое счастье, Мелисса, – натянуто улыбнулся Одди, поднявшись с места. – Жизнь оборотней тебе была не по душе. Теперь есть возможность прожить жизнь среди людей.

Мой вожак ушел, не оглядываясь. Я не сдержала рыданий. Он прав. Я не хотела быть оборотнем. Теперь, став человеком, должна радоваться, что моя мечта сбылась, но почему тогда так тошно? Почему на душе стало так пусто? Я больше не ощущала связь с Одди. Она разрушилась. Значит, мой внутренний зверь погиб? Стало тоскливо.

– Возьми, вожак велел принести тебе, – проговорил Маркус, протянув мне новое платье.

Мой родственник не стал заходить в шатер, чтобы не смущать меня.

– Одевайся. Сейчас принесу тебе суп и хрустящий хлеб. А потом мы отправимся домой к твоей матери. Пора мне познакомиться со своей дочерью, – заявил он.

Я переоделась. Поела, не чувствуя вкуса еды. Когда вышла из шатра, никого уже не было. Стая ушла. Остались лишь мы с Маркусом. С тоской смотрела вдаль, но ничего не видела и не слышала. Мое зрение стало вновь слабым, как у обычного человека. В темноте ничего разглядеть не смогла.

– Забирайся ко мне на спину. Я отвезу тебя к матери. Держись крепко, бегаю я очень быстро, – заявил Маркус и обернулся в волка.

Я уселась верхом на оборотня. Где-то вдали услышала протяжный вой Одди. Сердце сжалось от тоски. Прижалась к волку, чтобы не упасть. Очень хотелось увидеть маму. Вот только как меня встретят родные, после всего, что натворило мое второе эго? Увижу ли я еще хоть раз Одди? Или он больше не появится в моей жизни?