Во власти зверя

ГЛАВА 12

Проснувшись, ощутила себя отдохнувшей и счастливой. Приподнялась на локтях, осмотрелась по сторонам. Оборотни в стороне изучали карту, споря, какой дорогой лучше продолжить путь. Одди в мою сторону не смотрел, и я невольно задумалась над тем, а не приснилась ли мне наша с ним близость. Украдкой любовалась его сильными руками. К щекам прилила краска, стоило только вспомнить о том, как вожак ласкал меня и заставлял стонать. Видимо, Одди уловил мои эмоции, потому что резко обернулся, пронзив взглядом. В темных глазах клубилось что-то пугающее и в то же время волнующее.

– Собирайся в дорогу. Скоро солнце спрячется за горизонтом, и сможем продолжить путь, – бросил он мне и отвернулся, а я нахмурилась.

Почему-то сердце неприятно заныло. Что я ждала от вожака? Того, что он после нашей близости начнет проявлять свои эмоции? Папа каждое утро целовал и обнимал маму, шептал ей слова любви. Я видела, с какой нежностью и обожанием он смотрел на нее. Они часто секретничали, улыбались друг другу, обнимались и целовались. Глядя на них, всегда мечтала о такой же крепкой и дружной семье. Видимо, чего-то подобного я ждала и от волка, забыв о том, что эти существа редко проявляли свои слабости.

Достала фляжку с зельем, сделала несколько глотков, чтобы Мэл не пробудилась. Когда Серафим вкалывал мне в вену эту отраву, она действовала мгновенно. Принимая зелье через желудок, эффект был тот же самый. Поднялась, прошла молча мимо мужчин и вышла из пещеры на свежий воздух. Смотрела на высокие горы, покрытые снегом, на деревья, стоящие без листвы. Все же на юге мне нравилось больше. Там зелени много, тепла. А тут… Холодно, тоскливо, так и веет одиночеством. Однако волкам здесь комфортней.

Все бы отдала, чтобы обнять маму и отца, хоть день провести с братьями и не думать о будущем, которое пугало с каждым днем все сильнее. Прижалась бы к маме, как в детстве, вдыхая сладкий запах ванили, исходящий от ее вещей. Она бы гладила меня по голове, говорила о том, как любит меня. Мама часто повторяла, что я очень сильная, что смогу справиться с любыми тяготами этого мира. Что подумали родители, когда не смогли найти меня? Как им передать весточку о том, что я жива? Вся надежда была на Аврору. Она переписывалась с моей матерью, значит, смогла бы ей сообщить о том, что случилось.

– Я чувствую, как тебя одолевают сомнения, тревога и печаль. Сожалеешь о том, что произошло между нами? – услышала голос вожака у себя за спиной.

– Нет, не сожалею, – ответила честно. – Никогда прежде не видела столько снега, – прошептала, не оборачиваясь.

Кожей чувствовала взгляд вожака.

– Привыкай, большую часть времени будешь наблюдать именно эту картину. Лето у нас длится всего пару месяцев.

Вздрогнула, когда тяжелая рука опустилась мне на плечо, рывок и оказалась прижата спиной к твердой мужской груди.

– Приди ко мне, – снова прозвучал голос незнакомого волка. – Я жду тебя.

Затаила дыхание, сердце учащенно забилось. Меня тянуло на поиски родственника, который звал к себе.

– Я снова его слышу. Он зовет меня, – призналась, ощутив, как Одди сильнее сжал пальцы на моей талии.

Вдыхала несравненный запах, присущий только этому мужчине. Улавливала хвойные нотки вперемешку с чем-то терпким.

– Мы найдем его. Выясним, для чего ты ему понадобилась. Не переживай. Я не позволю ему обидеть тебя, – выдохнул мне на ухо Одди.

– Тебе легко говорить. Как не переживать? Я ведь осталась совершенно одна. Родные далеко. Мне приходится заново учиться жить, все, что было привычным, рассыпалось, как прах. Устала выживать, бороться. Я же не воин, всего лишь обычная девчонка, которая боится всех этих перемен, – излила душу вожаку.

Он поцеловал меня в макушку и осторожно провел теплыми ладонями от моих плеч до кончиков пальцев туда и обратно.

– Я знаю, как тебе тяжело. Поверь. Мою мать убили люди, когда я был ребенком, потом воины короля уничтожили и отца. Мы с братьями остались сиротами. На наших глазах шла битва. Люди уничтожали волков, волки перегрызали глотки воинам. Крики, стоны раненых пробирали до костей. Везде полыхал огонь. Я был уверен, что погибну. В тот момент впервые почувствовал страх, но не за себя, за своих братьев. Опасался, что останусь совершенно один. А потом я увидел Аврору. Она, рискуя собой, спасала волчат. Девчонка, над которой издевались волки, не жалея себя, прыгала в огонь и вытаскивала детей своих врагов. Она спасла меня и братьев, хотя могла этого не делать. Аврора заменила нам мать. Научила нас любить, заставила иначе относиться к людям. С тех пор, как она появилась в стае, больше никто не устраивает охоту на людей ради развлечения. Рядом с ней я не чувствовал себя одиноким. Лисса, и ты не одинока, твои родные живы. Когда-нибудь найдем способ, который позволит тебе поддерживать с ними связь, не навредив им. У тебя теперь есть я и моя стая, мы будем заботиться о тебе.

Я сжала руку вожака. Его слова очень много для меня значили.

– Почему Аврора родила только Актазара? Мама мне рассказывала, что волчицы часто рожают малышей.

– Она боится родить дочь, – ответил Одди, а я развернулась в его руках и удивленно посмотрела на вожака.

– Почему? Какая разница: дочка или сын? – не понимала я.

– Я как-то случайно услышал ее разговор с Шивой. Мама опасается, что девочка родится человеком, а не чистокровной волчицей. Людям нет места в стае. Ведь подростки-волки, которые плохо себя контролируют, могут ненароком загрызть. Авроре бы пришлось отдать дочь людям, чтобы сохранить ей жизнь. А жить вдали от ребенка, Аврора бы не смогла. Поэтому и пьет отвар, чтобы больше не беременеть.

– Значит, и у меня от связи с волком может родиться человек? – удивленно посмотрела на Одди.

– От оборотней все мальчики рождаются волками. А вот твоя дочь может быть такой же, как и ты, или же родится чистокровной волчицей.

До меня вдруг дошло, почему у Авроры лишь один сын. Схватилась за голову. Если семя Актазара дало жизнь, то могу родить первородного волка, а если семя Одди даст жизнь, то может родиться человек. И что же мне тогда делать с такими детьми? Первородного сразу убьют, а человеку не разрешат жить в стае. Я ведь не смогу отдать свое дитя. Мне стало дурно. Невольно страх окутал душу.

Одди с шумом втянул в себя воздух. Глаза вожака вспыхнули янтарным цветом, а на скулах заходили желваки.

– Для оборотня ты слишком часто испытываешь страх, – процедил сквозь стиснутые зубы. – Я зверею, когда улавливаю эту эмоцию. Говорил же, что рядом с нами нельзя поддаваться страху. Что тебя так напугало?

– Мне нельзя становиться матерью, – выдохнула с отчаянием. – Ведь у нас с тобой может родиться человек. И что ты тогда будешь делать? Отнимешь у меня дитя и подкинешь к людям?

Одди обхватил мои щеки ладонями, уткнулся своим лбом в мой лоб, смотрел строго.

– Успокойся. Прекрати трястись от страха, – зарычал он. – Если бы знал, что ты так отреагируешь, не стал бы ничего рассказывать.

– Ответь на вопрос! – воскликнула я. – Что будешь делать, если станешь отцом для человеческого детеныша?

– За своего ребенка я отдам жизнь. И мне плевать, каким он родится: оборотнем или человеком. Я привык решать проблемы по мере их поступления. Вот когда подаришь мне малыша, тогда и подумаем, как быть. Я никогда… Слышишь? – встряхнул меня за плечи, заставив собраться. – Никогда не разлучу тебя с твоим малышом.

– Даже, если рожу волчонка от Актазара? – сорвалось с моих губ прежде, чем успела прикусить себе язык.

В глазах Одди полыхнул огонь ревности. Вожак прищурился, сильнее сжал пальцы на моих плечах, причиняя боль.

– Ты решила проверить меня на прочность? Хочешь увидеть мою звериную сущность? – зарычал он, тяжело дыша.

– Нет, – замотала головой. – Просто пытаюсь заранее выяснить, чего от тебя ожидать.

– Волчата – наше будущее. В стае все взрослые оберегают и заботятся о детях. Малышей учат держать меч в руках, выслеживать добычу, сражаться в ипостаси зверя. Мы живем, как одна большая семья. Никто у тебя не отнимет волчонка, наоборот, все будут тебе помогать присматривать за крохой. Мальчики обращаются в первый год жизни. Эти маленькие пушистые комки носятся по лесу. Совершенно неуправляемые и любопытные создания. Они еще не понимают, какие опасности таятся вокруг, поэтому все взрослые волки следят за малышами, чтобы они не попали в беду.

Одди рассказывал о жизни в стае с такой теплотой, что я немного успокоилась. Страх отступил. Действительно, почему переживаю раньше времени?

У меня дыхание выровнялось, вернулась ясность ума. Обвила руками шею вожака и крепко обняла этого мужчину.

– Все будет хорошо, – заверил он и нежно поцеловал меня в висок. – Солнце спряталось за горизонтом. Нам пора отправляться в путь.

Я кивнула и отстранилась от Одди, направилась в пещеру, чтобы собрать вещи. Актазар преградил мне путь, прожигая убийственным взглядом.

– Ну и чем он лучше меня? – задал вопрос в лоб, а я закатила глаза.

– Актазар, я отношусь к тебе как к другу или брату, а его я люблю. Сердцу не прикажешь, – ответила правду.

Моргнуть не успела, как оказалась в крепких объятиях полукровки.

– Если Одди тебе надоест или захочется разнообразия, обращайся, – шепнул мне на ухо Актазар.

– Убери от нее свои лапы, – зарычал Одди, отпихнув от меня своего брата.

– Что уже и обнять нельзя? – хмыкнул он. – Не доверяешь Лиссе? Боишься, что она и меня примет в свою постель?

– Актазар, ты с детства невыносим, – покачал головой вожак.

– Это потому что я полукровка, – оскалился он.

– Знаешь, от полукровки у тебя лишь способность оборачиваться днем, а в остальном ты точно такой же, как чистокровные волки. Я никогда не видел разницы между тобой Хэри или Рейном. Ты силен, но в тебе нет жажды к власти, как у других полукровок, которые искали свое место в этом мире. Маркус уничтожал своих сыновей, ради достижения своей цели. Я уверен, ты бы так не смог. Поэтому я доверяю тебе, как самому себе. Если тебе хочется обнять Лиссу то, я не против. Главное, не забывай учитывать ее желания. Если будешь трогать эту девушку против ее воли, я выгоню тебя из своей стаи. Но не потому, что ты полукровка, а потому что ты не умеешь уважать членов своей стаи, – спокойно заявил вожак.

Актазар ничего не ответил, сменил ипостась и вышел из пещеры. Остальные мужчины тоже превратились в волков. Мне не хотелось менять ипостась, но пришлось, иначе не выжить в суровых условиях.

Несколько дней мы были в пути. Когда на горизонте показалась деревушка, волки заметно оживились. Мы вошли в поселение людей. Женщины встречали оборотней с улыбками, поклонами, без тени страха. Я скользила взглядом по небольшим деревянным домам, по ровной дороге, выложенной из камней. Деревня напоминала мне о моем доме. Там так же пахло свежим хлебом. Уловила присутствие коров, свиней, лошадей. Значит, женщины вели хозяйство.

– Одди! Актазар! Хэри! Как же давно вас не было у нас в гостях, – улыбнулась златовласая красавица, поклонившись мужчинам.

Она расправляла невидимые складки на своем зеленом платье.

– Далия, милая, мы жутко устали, голодны и нам бы чуточку тепла и ласки, – озорно улыбнулся Актазар, обняв девушку за талию.

К щекам Далии прилила краска, а полукровка ухмыльнулся.

– Как же ты вкусно пахнешь. Если не накормишь меня, боюсь, что придется полакомиться тобой, – заявил он, ущипнув ее за ягодицу.

– Пойдем, я тебя накормлю и приласкаю, – улыбнулась она, взяв Актазара под руку.

Он бросил на меня непроницаемый взгляд, будто пытался уловить мои эмоции. Я поспешила отвернуться. Честно признаться, мне стало неловко. По сравнению с местными, выглядела замарашкой. Вещи разорваны, покрыты пылью и засохшей кровью животных, волосы собраны в тугой пучок на затылке. Возникло дикое желание привести себя в надлежащий вид.

– Одди! Вернулся! Живой! – воскликнула девушка с огненными волосами.

Она повисла на шее вожака, целуя его губы, щеки. Я чуть не задохнулась от происходящего. Ревность будто яд, мгновенно отравила кровь. Одди метнул на меня удивленный взгляд, видимо ощутил приступ моей ревности, осторожно отодвинул от себя девушку.

Почему у меня не возникло никаких эмоций, когда Актазар скрылся в доме с Далией? Однако почувствовала удавку на шее, когда представила, что у Одди и этой рыжеволосой есть что-то общее.

– Ирис, отведи Лиссу к Софии, пусть волчицу накормят и выделят ей чистые вещи, – без эмоций ответил вожак.

Ирис смерила меня оценивающим взглядом, удивленно заморгала.

– Прости, никогда раньше не видела волчицу, – улыбнулась она, склонив передо мной голову в знак уважения и почтения. – Одди, если понадоблюсь, ты знаешь, где меня найти, – протянула она мягким голосом, посмотрев на вожака с желанием.

У меня в голове не укладывалось происходящее. Если верить словам мамы, люди с отвращением относились к оборотням. Почему эти женщины ничего подобного не испытывали? Почему добровольно соглашались на близость? Я на себе ощутила силу Одди во время близости, разве человек способен вынести подобное? Да и Актазар в порыве страсти сжимал меня в объятиях так, что чуть не сломал ребра. Или оборотни сдерживают себя, чтобы случайно не убить человеческих женщин? А может, дают им выпить своей крови, чтобы в случае чего, девушки смогли восстановиться после полученных увечий? Мысли подобно пчелам роились в моей голове.

– Пойдем, – позвала меня Ирис, и я последовала за ней.

Заметила, как другие девушки приветливо встретили членов стаи Одди. Глаза у мужчин буквально горели от желания и нетерпения.

– Ты давно знакома с Одди? – нарушила я тишину, внимательно посмотрев на девушку.

Я шагала по каменистой дороге, которая уводила вглубь поселения, чувствуя тяжелый груз на душе.

– Три года. Мне как раз в то время исполнилось двадцать пять. Минул возраст, когда его укус мог превратить меня в безумного зверя, поэтому Одди и обратил на меня внимание. С тех пор он посещал только меня. Он единственный из всех волков, кто постоянен в своем выборе, чего не скажешь про Актазара. Он здесь прошелся по всем девушкам. Благо, Одди запретил волкам прикасаться к тем, кто может обернуться в укушенного, иначе много чудовищ создали бы, – ответила Ирис.

У меня ком застрял в горле. Три года! Вожак не обделен вниманием женщин. С чего я вообще решила, что у него никого нет?

– Почему вы не испытываете страх перед оборотнями? Они же могут убить вас, – понизила голос до шепота.

– Потому что мы встречали зверей куда страшнее… Ты не знаешь, каково это жить вблизи дворца. Солдаты короля совсем озверели, творят с женщинами все, что хотят, выбирают себе любую понравившуюся девушку и проводят с ней ночь. Я продавала плетеные корзинки, мой муж работал на мельнице. Так случилось, что один приближенный к королю воин положил на меня глаз. Ему было плевать на то, что у меня уже есть возлюбленный. Воин овладел мной насильно, являлся к нам домой всякий раз, когда ему хотелось. Муж не умел сражаться, не мог мне помочь. Он стал сильно пить, чтобы заглушить ревность и злость. Как-то я не выдержала и воткнула нож в шею насильника. Меня приговорили к казни за то, что убила человека. Когда я стояла на коленях перед палачом и готовилась к смерти, на площади появилась принцесса. Амира очень добра, в отличие от брата – нашего будущего правителя. Она приказала всех женщин сослать в лес, сказав, что без защиты мы там погибнем от зубов диких зверей, что такое наказание страшнее, чем быстрая смерть от руки палача. Народ поддержал ее идею. Когда нас грузили в повозки, чтобы вывезти за пределы королевства, принцесса подошла к заключенным женщинам и сказала, что будет молиться, чтобы мы выжили и обрели дом на территории врага, что это лучше, чем гнить в земле. Так я и попала сюда. Выяснила, что Амира уже много лет отправляет женщин в лес, спасая их от казни. Я лишилась дома, никогда не увижу мужа, но я смирилась со своей участью. Нас охраняют волки из стаи Эйнара, мы привыкли к этим мужчинам, других они к нам не подпускают. Разве можно бояться своих защитников? Оборотни постоянно приносят нам мясо, делятся зерном, дают шкуры диких животных, чтобы мы могли сшить себе теплую одежду. Никто тут не питает надежд, каждая понимает, что для этих мужчин мы всего лишь игрушки. К тому же мы стареем, а оборотни нет. Аврора варит для нас зелье, чтобы никто из нас не подарил этому миру полукровку, потому что Эйнар на дух не переносит смешение крови, – рассказала Ирис, открыв передо мной дверь, приглашая войти в небольшой деревянный дом.

Всюду были полки с одеждой и различными безделушками, какие-то стеллажи со склянками. Ирис собрала для меня вещи.

– Вот держи, это должно подойти, – сказала девушка, протянув мне одежду. – Видимо путь у вас был очень трудный, – с сочувствием посмотрела на меня. – Можешь выбрать тут все, что тебе будет нужно.

Я прошлась по помещению, разглядывая различные броши, заколки, расчески. Прихватила то, что понравилось. На отдельном стеллаже лежали янтарные украшения, женщины их носили, чтобы усмирить оборотней, не дать им выйти из себя, ведь камень действовал на волков успокаивающе. Мне приглянулась корзинка с ножами. Я удивленно вскинула брови, посмотрев на Ирис. Она ответила на мой невысказанный вопрос.

– Оборотни не запрещают нам хранить оружие, если оно не из серебра. Если тебе нужен нож, то выбери любой.

Я провела пальцами по холодному металлу, любуясь изящными рукоятками. Мое внимание привлек тот, ручка которого была усыпана красными камнями. Этот цвет вызывал всплеск эмоций и возбуждал оборотней. Теперь понятно, почему в деревне женщины не носили ткани красного цвета. Если у меня закружилась голова от желания обладать этой вещицей, то представляю, что будет, если увижу человека в красном одеянии. Точно разорву на части. Поморщилась от своих мыслей. Протянула руку к желаемому, но стоило дотронуться до лезвия, как вздрогнула и отдернула ладонь. Кожа расплавилась, образовалась язва. У меня дыхание перехватило. Осторожно обхватила пальцами рукоять и посмотрела на темное лезвие. Судорожно сглотнула. Вулканическое стекло! Я держала в руках оружие, которое способно меня убить. Как оно тут оказалось? На всякий случай проверила, есть ли еще такие ножи, но остальные были обычными.

– Этот нож нам подарил странник, выменял на кусок свинины и свежий хлеб. Если понравился, забирай, – махнула она рукой.

Я осознала, что эти люди не в курсе моих слабостей. Натянуто улыбнулась, оторвала от рубашки клок ткани, замотала лезвие, чтобы случайно не прикоснуться к нему, и спрятала в сапог. Решила забрать оружие, которое способно меня уничтожить. На всякий случай, чтобы никто не воспользовался.

– Спасибо, – кивнула я и поспешила прочь из дома.

Мы направились дальше, каждая из нас думала о чем-то своем.

– Откуда у вас платья, ткани и прочее? – поинтересовалась я.

– Многие люди знают, что принцесса отправляет девушек, приговоренных к казни, в лес. Неравнодушные люди оставляют рядом с границей телеги со всем необходимым для нас. Волки Эйнара находят это и приносят нам.

– Ты любишь Одди? – вырвалось у меня прежде, чем успела прикусить себе язык.

В глазах Ирис появилась теплота, а на губах растянулась улыбка. У меня же челюсти свело от ревности.

– Да, я влюбилась в Одди с первого взгляда. Он отличается от остальных волков тем, что у него доброе справедливое сердце. Однако никогда не стоит забывать о том, что он зверь. Я видела, на что он способен, когда в гневе. Убьет и глазом не моргнет. Жестоко наказывает провинившихся, а тех, кто порадовал его, он щедро вознаграждает своей заботой и вниманием. Многие девушки в этой деревне тайно вздыхают по нему. До меня у него была другая любимица, – разоткровенничалась Ирис.

– И что с ней стало? – насторожилась я, невольно сжав кулаки с такой силой, что ранила ногтями кожу. Меня снова душила ревность.

– Одди вырвал ей сердце, – пожала она плечами, сообщив это будничным тоном, будто нет в этом ничего страшного.

У меня рот открылся от удивления.

– За что? – выдохнула я, не веря своим ушам.

– Она выяснила у него секретные сведения, а потом сбежала, хотела добраться до дворца и обменять информацию на возможность жить среди людей. Одди ей этого не простил, выследил, приволок обратно, а потом убил на глазах у всей деревни, чтобы преподать урок остальным. Пойдем, познакомлю тебя с Софией. Она тут главная, – поманила меня рукой Ирис, резко сменив тему.

Я пошла за ней, переваривая услышанное.

– А он тебя любит? – зачем-то спросила.

Ирис остановилась и обернулась, удивленно вскинула брови.

– Я сомневаюсь в том, что оборотни умеют любить так, как это делают люди. Волки иные создания. Прости, ты же одна из них… – осеклась Ирис, виновато опустив взгляд. – Никак не привыкну к тому, что общаюсь с волчицей.

– Я жила на юге и с этими волками познакомилась не так давно, пытаюсь понять, какие они, – призналась, прожигая взглядом девушку, желая, чтобы она ответила на все мои вопросы.

– Как бы ко мне не относился Одди, он никогда не будет принадлежать мне, у нас с ним нет будущего. Каждый из нас это осознает. Другое дело ты… Волчицы занимают в их жизни иное место. Человеческие женщины нужны оборотням лишь для утех, а вот волчицы – для продолжения рода, для обретения семьи. Я слышала, что волчица по имени Касандра уже трижды бросала вызов Одди, она пытается его побороть, чтобы связать с ним свою жизнь. Если он проиграет ей, то станет ее мужем по законам стаи, – поделилась новостями Ирис.

– Чудно, – вырвалось у меня.

Меня затрясло от злости. Сколько у него женщин? Хотелось пойти к Одди и врезать ему хорошенько за то, что подпортил мне нервы. Еще ни разу в жизни никого так не ревновала. За размышлениями не заметила, как подошли к дому Софии. На пороге меня встречала пожилая женщина очень приятной внешности. Темные волосы заплетены в толстую косу, голубой сарафан под цвет ее глаз, толстая жилетка из лисицы. Одеты женщины были хорошо, в красивых дорогих тканях, даже в моей родной деревне вещи выглядели проще. Значит, оборотни не скупились на содержание этих жителей. Волки любят все красивое?

– София, это волчица по имени Лисса, – представила меня Ирис.

В глазах Софии отразилось удивление. Она склонила передо мной голову в знак почтения.

– Для нас это большая честь, – заявила она без тени шутки. – Позвольте проводить вас в баню. Вода горячая, сможете попариться и отдохнуть, а потом ждем вас в столовой, – мило улыбнулась, а вот в глазах промелькнул страх.

Наверняка, люди не знали чего от меня ожидать. Опасались, что я разорву тут всех на части? Судя по всему, волчицы тут ни разу не появлялись.

Сухо поблагодарила и направилась в баню. Чуть не застонала от удовольствия, когда пропарилась, смыла с себя дорожную пыль. Теперь тело пахло душистыми травами, а волосы распушились, струясь по плечам и спине. Натянула платье, волосы оставила распущенными, улыбнулась своему отражению в зеркале. Плечи и шея были обнажены, тугой корсет подчеркивал мою тонкую талию и упругую грудь. Я уже и забыла, каково это быть ухоженной, милой девушкой, а не измученной дорогой странницей.

Вышла из бани расслабленная и довольная. Как мало для счастья нужно. София проводила меня в столовую, которая располагалась в большом амбаре. Длинные скамейки и столы расставлены посередине помещения. На опорных столбах красовались головы диких животных. На столе столько еды, что можно подумать, будто собрались на свадебный пир. Каких только угощений не было. В нос ударил запах жареной свинины, тушеной говядины с овощами, отварного картофеля, запеченных потрохов, тут были и грибы, и соления. У меня рот наполнился слюной. Давно не питалась ничем подобным. Мой взгляд зацепился за Ирис, она сидела на коленях у Одди и что-то щебетала ему на ухо. Вожак, судя по всему, тоже успел освежиться. На нем была чистая светлая рубашка, кожаный жилет. Он улыбался девушке, придерживая ее за талию, а вот в его глазах мелькало нечто пугающее, зловещее.

Актазар что-то нашептывал на ухо Далии, отчего та краснела и покусывала свою губу. Я вздернула подбородок и подошла к столу, стараясь не подавать вида, что меня раздражало поведение мужчин. Оборотни сразу же обратили на меня внимание. На миг заметила, как у всех глаза стали янтарными, а потом приняли обычный цвет.

Мне показалось, или волки посмотрели на меня с восхищением?

Грациозно опустилась на скамейку, расположившись за столом. Хорошо, что не забыла правила этикета. Положила в пустую тарелку кусочек мяса, сыра, ломтик ароматного хлеба. Ела, стараясь не обращать внимания, на веселый смех мужчин. Оборотни обнимали и тискали девушек, а те хихикали и улыбались. Перевела взгляд на вожака. Он что-то говорил Ирис на ухо, а она кивала в ответ. Ревность и злость накатили на меня с такой силой, что не удержала эмоции, резко вскочила с места, случайно задев кувшин с молоком. Он с грохотом приземлился на пол. Резко настала тишина. Девушки смотрели на меня, не моргая, в их глазах читалась настороженность. Я втянула в себя воздух, в нос ударил пьянящий запах страха. Он затапливал помещение. Заметила, как у мужчин глаза стали янтарными. Все оборотни учуяли страх людей. Моя звериная сущность ожила, встрепенулась, будто готовилась к охоте. Чтобы удержать ясность ума и не напасть на мирных жителей, выскочила из амбара, не оглядываясь, побежала к дому, который выделили для меня. Заскочила внутрь, прислонилась спиной к двери, пыталась отдышаться. Подошла к камину, смотрела на пламя, пыталась совладать с разбушевавшимися эмоциями. На миг затопило желание все разломать тут, уничтожить. Вцепилась пальцами в подоконник, дышала глубоко, стараясь замедлить биение своего сердца. Оно как ненормальное ударялось о ребра, в ушах гудело, а во рту появилась сухость. На меня накатила жажда. Я застонала. Мне хотелось отведать свежий, сырой кусок мяса, чтобы ощутить его сочность, полакомиться сердцем жертвы. Мысли пугали и выбивали из колеи. Испарина покрыла мой лоб, трясло как в ознобе. Спустя мгновение мышцы расслабились, стало тихо и спокойно, будто ничего и не было. Мне удалось усмирить своего зверя.

Дверь с грохотом распахнулась, в свете луны заметила Одди. Он, прищурившись, наблюдал за мной. В глазах снова промелькнуло что-то пугающее, не было там даже тени от человечности. Передо мной стоял зверь во плоти. Видимо, я вывела его из себя своими выходками и всплесками эмоций. Устало посмотрела на вожака.

– Ты что творишь? – процедил он, сквозь стиснутые зубы. – Зачем пугаешь жителей? Девушки, заметив твой звериный оскал и отрешенность в глазах, испугались. Ты хоть понимаешь, что волки уловили этот приторный запах страха? Моя стая могла разорвать в клочья этих женщин. Нам огромных усилий стоило подавить в себе все инстинкты.

– Оставь меня в покое. Иди к своей Ирис, – обиженно ответила, скрестив руки на груди.

– Ревнуешь меня к человеку? – удивился Одди. – Эта девушка для меня ничего не значит. Я к ней ничего не чувствую.

– И, несмотря на это, ты посещал ее три года, – хмыкнула я.

– Не понимаю, почему ты злишься? – спросил он, прислонился плечом к дверному косяку.

– Потому что мне неприятно видеть, как другая девушка вьется возле тебя и сидит на твоих коленях, – буркнула, нервно наматывая локон волос на палец.

– Собственница? – улыбнулся Одди и его глаза снова стали черного цвета.

– Я не стану тебя ни с кем делить! Если узнаю, что ты бегаешь в эту деревню, то моей парой станет Актазар, – заявила, скрестив руки на груди.

Одди замер, его кулаки сжались с таким противным хрустом, что у меня невольно мурашки пробежали по спине. Судорожно сглотнула, ощутив в воздухе привкус ярости и злости. Суровый взгляд вожака буквально пригвоздил меня к месту. У меня нервы натянулись до предела. Сердце оборвалось, когда Одди в три шага оказался возле меня. Обхватив мою голову руками, вожак впился в мои губы с яростью и страстью. Я желала этого мужчину, нуждалась в его заботе и ласке, не хотела отдавать альфу другой женщине.

– Я тоже не намерен тебя ни с кем делить, – злобно зарычал он, покусывая мои губы. – Я такой же собственник, как и ты. Тебе неприятно видеть меня в компании девушки, а меня приводит в бешенство твое общение с Актазаром.

– Мне нужен только ты, – выдохнула я, разорвав рубашку Одди.

Прикоснулась ладонями к его груди.

– А мне нужна только ты. Если бы ты жила среди нас, то знала бы, что истинные пары образуются один раз и навсегда. Я всегда буду желать только тебя, и чувствовать яркие эмоции буду только рядом с тобой. Если ты погибнешь, то я умру от тоски. И ты никогда не сможешь найти мне замену, в случае моей смерти.

Любимый, уцепившись руками за корсет, резко разорвал на мне платье, оголяя мою грудь, а я не сопротивлялась, потому что желала этой близости. Вожак осторожно откинул мои черные волосы за спину, горячими губами прижался к шее. Я не удержала стон. Одди языком обвел контур моих возбужденных сосков.

– Я чувствую все твои эмоции, и меня это порой сводит с ума. Ты, как человек, испытываешь слишком много противоречий. Тебя постоянно одолевают страхи и сомнения. У тебя происходит разлад в душе, именно этим и воспользуется Мэл, когда зелье закончится.

Немного шершавые ладони заскользили по моим лопаткам, животу, внутренней стороне бедра. У меня дыхание участилось, перестало хватать кислорода. В висках стучала кровь.

– Вот такая я неправильная волчица, – прошептала, облизнув пересохшие от волнения губы.

Одди проследил за моим жестом и, ничего не ответив, с жадностью припал к моим губам в таком страстном поцелуе, что у меня вся кровь хлынула куда-то вниз. Между ног появилось томление. Меня уносило в водовороте невероятных эмоций. Вожак покусывал, сминал мои губы, распаляя страсть. Чувствовала его силу и нетерпение. Одди не сдерживал себя, полностью отдался на волю инстинктов. Его не остановили бы даже серебряные стрелы.

– Я чувствую, что нужен тебе так же, как и ты мне, – его слова окончательно лишили меня разума.

Застонала от наслаждения.

– Ты моя, – томно сказал он мне на ухо.

Обвила руками его крепкую шею, отвечая на поцелуи с пылкостью и страстью, отбросив от себя все сомнения и переживания. Вожак усадил меня на деревянный стол, заставив обхватить его поясницу ногами. Я прогнулась в спине, уперлась в столешницу ладонями. Довольное рычание зверя лишь разгорячило мою кровь. Одди удерживал меня одной рукой, а другой приспустил свои штаны. Я замерла… Предвкушение пронзило острыми иглами. Лихорадочно скользила ладонями по широкой спине Одди, хваталась за плечи, за жилистые руки, мечтая слиться с ним воедино. Сильным толчком он проник в мое тело, выбив из легких весь воздух. В тот же миг мир будто замер, наши сердца перестали биться на долю секунды. Глаза в глаза… Что-то обжигающее потекло по венам, устремившись к сердцу, его словно стрелой пронзило. Одди хотел связать свою жизнь со мной. От этого стало тепло на душе.

Вожак сделал несколько плавных движений, позволяя мне привыкнуть к себе. Когда он увеличил темп, врываясь в мое тело сильно, глубоко, не сдерживая себя, меня охватил дикий восторг. Укусила его за губу, ощутив сладкий вкус крови, от которого затрепетала каждая клеточка. Вожак ухмыльнулся, обжигал голодным взглядом. Этот зверь желал меня до умопомрачения, хотел насытиться сполна. Жадный взгляд блуждал по моему обнаженному телу. Одди накрыл своим ртом мои губы, нежно водя языком по-моему языку. Его толчки стали еще быстрее, сильнее. Я стонала в голос от невероятных эмоций, которые теперь были одни на двоих.

Одди пальцами крепко удерживал мою талию, до боли сжимая нежную кожу. Когда острые клыки вонзились в мою шею, я протяжно застонала. Оторвавшись от моей шеи, Одди языком провел по своим окровавленным губам, смакуя на вкус мою кровь.

– До чего же ты сладкая, – подметил он, удовлетворенно посмотрев на меня.

Нас охватило безумие, присущее зверям, где не было места для нежности. Мы кусались, целовались, сгорали от страсти. Я растворялась без остатка в этом мужчине, а он отдавал мне всего себя.

– Лисса, – протянул он мое имя так нежно, так сладко, что у меня дыхание перехватило. – Моя Лисса… – будто смаковал на вкус эту фразу.

По моему телу пронеслась дрожь, и я получила освобождение. С диким рычанием вожак замер и содрогнулся. Мы достигли пика наслаждения одновременно.

Прикоснулась ладошкой к его щеке, глядела в глаза.

– Одди… – выдохнула я.

Вожак с жадностью накинулся на мои губы, зарылся ладонью в мои волосы, обхватив рукой затылок. Распалял во мне новую волну безумного желания. Подхватив на руки, уложил на мягкую перину, нежно лаская мое тело руками, сжимая пальцами соски, дразня меня. То прикусывал мою кожу, то зализывал рану языком, доводя меня до безумия. Я интуитивно раздвинула ноги шире, позволяя ему ласкать мое тело. Извивалась под ним, шептала бессвязно слова. Не чувствовала ни стеснения, ни желания оттолкнуть, все казалось правильным, а еще невероятно волнительным. Будто именно его ждала всю свою жизнь. Водила ладонями по спине вожака, чувствовала, как перекатывались мышцы под моими пальцами, и сходила с ума. Не спеша Одди вошел в мое тело. Его губы растянулись в улыбке. Он наблюдал за тем, как я блаженно закатила глаза. Двигала бедрами навстречу его сильным толчкам, мечтая, чтобы эта ночь никогда не закончилась.

– Моя Лисса, – его хриплый голос проник мне под кожу, хотелось кричать от разрывающих изнутри эмоций.

Я прислушивалась к шумному дыханию Одди, к бешеному стуку его сердца. Вдруг осознала, что имею власть над этим мужчиной, точно такую же, как и он надо мной.

Новая волна удовольствия пронзила все тело. Мы не могли насытиться друг другом. Лишь на рассвете изнеможенные мы уснули в объятиях друг друга.