Во власти зверя

ГЛАВА 20

Мэл подобно урагану сносила все на своем пути. Безжалостнее существа еще не видели на Агарте. За полгода ее имя вселяло страх не только у людей, но и у оборотней. Кровожадное чудовище, которому не известно, что такое милосердие и доброта. Она заживо сдирала шкуру с непокорных, убивала детей на глазах у матерей, ломала волю сильных воинов, заставляя их падать перед ней на колени. Кровь лилась рекой по ее вине, и никто не мог остановить эту тварь, ведь она была неуязвима. Мне приходилось наблюдать за всеми ее злодеяниями, вопить от ужаса и боли, вот только сил не хватило одолеть ее. Мэл редко принимала облик человека, для нее ипостась зверя была роднее и ближе. Это существо с каждым днем крепло, в отличие от меня. Я все чаще попадала в забытье, а когда возвращалась, не сразу могла понять, кто я такая. Моя душа угасала, а надежды на спасение и вовсе не осталось.

Мэл нападала со своим войском на кланы, уничтожала вожаков. Таким образом, она собрала себе огромную стаю.

– Серафима не убивать, если будут выжившие, возьмите их в плен, – отдала она приказ своим бойцам.

Мэл смогла найти лагерь Серафима, окружила его со всех сторон и предвкушала кровавый бой. Ее это заводило, наполняло эмоциями. Оборотни подчинялись ей беспрекословно. Они лишний раз опасались поднять взгляд на свою королеву. Каждый из присутствующих знал, что эта особь мстительная, сильная, она за неподчинение могла истребить всех, кто был дорог виновнику, чтобы таким образом усмирить бунтаря. Тех, кто пытался свергнуть ее, она окунала в серебро, наблюдая за тем, как кожа оборотней плавилась и дымилась, разрушаясь до костей. Одни ее боялись, другие боготворили. Самые верные воины защищали Мэл день и ночь, никого не подпуская к ней.

Волки ринулись в атаку глубокой ночью, когда люди уязвимее всего. Тишину нарушил дикий крик и вопли умирающих. У меня душу сковало льдом, не хотелось, чтобы невинные страдали. Мэл же наслаждалась криками, словно симфонией, глядя на происходящее с гордо поднятой головой. Спустя несколько часов ожесточенных боев, оборотни одержали победу над Серафимом. Людей поставили на колени, приставив к их шеям острые лезвия мечей.

Мэл проходила мимо выживших мужчин, смотрела на раненных воинов с безразличием. Она остановилась напротив Серафима, посмотрела в его глаза. Этот человек, несмотря на то, что стоял на коленях, гордо вздернул подбородок. Смерть его не страшила.

– Ну, здравствуй. Уверена, что ты меня узнал, – сказала Мэл.

Если с оборотнями она общалась, не меняя ипостась, то для разговора с людьми ей пришлось стать человеком. Я попыталась захватить контроль над телом, но была слишком слаба.

– Ты та тварь, которую я держал в клетке, – злобно выплюнул он. – Может, мне рассказать твоим волкам, в чем твоя слабость? Ты ведь не бессмертна, как все считают.

Мэл ударила его по лицу рукояткой меча. Я чувствовала ее недовольство и злость.

– Держите его крепче, – обратилась она к своим воинам, и Серафима зажали так, что он не мог пошевелиться.

Мэл достала из сапога острый нож из черного стекла, повертела его в руках, ехидно улыбнулась.

– Ни ты, ни твои воины никогда не смогут сказать вслух о моей слабости, – зарычала она, сдавив пальцами щеки Серафима, заставив его открыть рот.

Быстрое движение руки и на землю упал язык этого человека. Мне хотелось зажмуриться, лишь бы не видеть происходящего. Серафим гордо терпел боль, лишь учащенно сопел и смотрел с ненавистью на Мэл. Она же спокойно вытерла лезвие ножа о свои штаны и спрятала оружие обратно в сапог.

– Проделайте тоже самое со всеми выжившими, – отдала она приказ своим псам.

В тот же миг оборотни отрезали всем пленным языки, лишив людей возможности говорить.

Мэл склонилась ближе к Серафиму и ласково промолвила:

– Теперь ты будешь сидеть в клетке, станешь моей ручной зверушкой до тех пор, пока добровольно не признаешь меня своей королевой. Я свергну Артура, престол будет мой. Тебя многие боялись, но увидев могущественного Серафима в клетке, людишки поймут, на что я способна. Страх окутает их души.

Серафим одарил ее таким убийственным взглядом, что мне стало не по себе. Этот воин зарычал, задергался, дав понять, что лучше сдохнет, чем признает ее своей королевой.

– Я так и думала, – хмыкнула Мэл, склонив голову на бок. – Видишь ли, я знаю, в чем твоя слабость. Мои волки следили за тобой день и ночь, – заявила она, а потом обернулась, глядя куда-то вдаль. – Маркус, я тебя чувствую. Покажись нам.

Я не могла понять, что происходило. Сколько же я находилась в забытье? Мой родственник, прихрамывая, тащил за собой закованного в цепь юношу. Худощавый, бледный, глаза впалые, вид у парня был болезненный. Сквозь тонкую кожу виднелись синие вены. Когда Серафим увидел пленного, его глаза расширились от ужаса. Грозный воин зарычал, задергался, глядя на парня, а потом обессиленно рухнул на колени и по его щекам покатились слезы. Губы Мэл растянулись в довольной ухмылке. Она любила ломать судьбы, причинять боль.

– Если не покоришься мне, то на твоих глазах разорву на части твоего единственного сына. Он ведь похож на мать? Не так ли? Поэтому ты не смог придушить его? Любовь не позволила избавиться от единственной нити, соединяющей тебя с покойной женой, – промолвила Мэл, одарив Серафима презрительным взглядом.

– Маркус, я не сомневалась в том, что ты справишься и найдешь этого мальчишку, – заявила она, кивнув родственнику в знак приветствия.

Королева оборотней подошла к пленному, нежно провела рукой по его щеке, приложила ладонь к сердцу, прислушиваясь к ровному ритму.

– Рафин… Так вот ты какой. В чем твой секрет? Почему твоя кровь лишает волков способности обращаться? – спросила она, смотря в безжизненные серые глаза юноши. – Не бойся меня. Я тебя не убью. Тебя никто пальцем не тронет, если признаешь меня своей королевой. Ты отличное оружие против моих врагов. На севере, знаешь ли, много сильных кланов, которые не хотят склониться передо мной. Но с твоей помощью, они все падут.

– Мне нужна кровь, – проговорил Рафин сиплым голосом, с трудом делая вдохи. – Иначе не доживу и до утра.

– Мэл, – обратился Маркус, склонив перед ней голову в знак почтения. – Когда я забрал мальчишку из убежища, его тетя сказала, что ему нельзя давать много мяса, что это приведет к чему-то ужасному, – предостерег мой дед.

– Спасибо, Маркус, за отличную службу, – похвалила она, а потом обратилась к парню. – Почему тебе нельзя много есть? Я жду честный ответ, ложь уловлю мгновенно, – проговорила медовым голосом Мэл, прикоснувшись своими губами к безжизненным, серым губам Рафина.

Его сердце продолжало биться ровно, ни один мускул не дрогнул на его лице. Невозможно было уловить ни одной эмоции этого человека. Будто он неживой.

– Ваша кровь делает меня очень сильным, я могу уничтожить людей и оборотней. Отец давал мне немного, чтобы я не умер, но обрести силу не позволял. Он всегда держал меня взаперти, иногда брал с собой в подвал, когда проводил опыты над оборотнями, – ответил он шепотом, с трудом втягивая в легкие воздух.

– Кто ты такой? Ты пахнешь, как человек, но глаза у тебя меняют цвет на янтарный, – нахмурилась Мэл.

– Когда моя мать была беременная мной, они с отцом ехали в гости к королю Артуру. Ночью на них напали укушенные. Так уж вышло, что было полнолуние. Отец со своими воинами отбивался, как мог, чтобы защитить жену. Вот только безумный зверь успел укусить мою мать. Яд попал в ее организм. Две недели лучшие лекари пытались спасти ее, но она умерла от полученной раны. Отец в тот момент принял решение, заставил лекарей вытащить ребенка из утроба погибшей жены, надеясь, что я смогу жить. Все же до родов оставалось два месяца. Я выжил, потому что яд укушенного частично успел изменить меня, сделал сильнее, выносливее. Отец нашел для меня кормилицу, но вместо молока, я вцепился зубами в ее глотку, желая насытиться кровью и мясом. Тогда-то отец и понял, что я не такой, как все. Вот только кровь людей не приживалась во мне. Папа искал возможность накормить меня. Животные тоже не подошли. Я мог утолить голод, только испив кровь оборотней, отведав их плоти. Отец посвятил всю жизнь изучению моего организма, он пытался сделать меня нормальным. Не хотел мириться с тем, что я больной, – рассказал Рафин, еле стоя на ногах.

Его качало из стороны в сторону, казалось, что еще мгновение, и он упадет замертво.

– Ты особенный, – улыбнулась Мэл, поманила пальцем к себе одного из воинов.

Оборотень подошел, склонив перед королевой голову. Мэл подтолкнула оборотня ближе к юноше.

– Ешь, мой дорогой, Рафин. Если не наешься, дам тебе столько еды, сколько попросишь, – ласково проговорила она.

Зрачки парня вытянулись, клыки удлинились, на пальцах увеличились когти. С диким рычанием Рафин вонзился в плоть оборотня зубами, перегрызая артерии на шее. Он рвал на куски свою добычу, заглатывая мясо, практически не жуя. Страшнее зрелища мне еще не доводилось видеть. Парень схватился руками за цепи, сковывающие его щиколотки, резко дернул, разрывая металл, будто тонкую нить. В глазах присутствующих отразилась тревога. Никто не знал, на что способен Рафин.

– Еще, – прохрипел он, посмотрев на Мэл.

– Выбирай любого, – небрежно махнула она рукой.

Губы Рафина растянулись в довольной улыбке. Прыжок и парень вцепился в близстоящего оборотня. Тот, как ни пытался сбросить с себя парня, не смог освободиться. Этот щуплый юноша, оказался гораздо сильнее оборотней. Разорвав на части второе тело, он лакомился внутренностями воина. Насытившись, выпрямился, рукой стирая капли крови с губ. Рафин стал меняться на глазах. Цвет кожи принял нормальный вид, исчезли круги под глазами, вот только на руках когти стали длиннее, клыки сильнее вытянулись, зрачки были как у зверя, на руках и шее набухли вены. Его нельзя назвать человеком, но и оборотнем тоже. Этот странный зверь являлся ошибкой природы. Яд укушенного не успел полностью изменить его, из-за чего получилась тварь, единственная в своем роде.

Присутствующие оборотни смотрели на него с отвращением. Они считали Рафина уродом, который не достоин существовать. Скорее всего, точно так же подумали и люди, наблюдающие за происходящим, стоя на коленях.

Вот только Мэл сочла парня особенным. Она не боялась его, наоборот восхищалась. Рафин, подобно зверю, принюхивался, внимательно следил за каждым ее движением, будто готов был в любой момент атаковать. Дикий, настороженный, никому не доверяющий. Когда Мэл приблизилась к нему, он угрожающе зарычал, выставляя напоказ свои клыки.

– Я тебя не обижу, – ласково проговорила она, смотрела в его глаза, не моргая. – Ты прекрасен.

Дыхание парня участилось, сильное сердце отбивало четкий ритм. Он ощутил могущество Мэл, понял, что перед ним зверь намного сильнее и опаснее, поэтому настороженно наблюдал за королевой. Она протянула руку и нежно провела костяшками пальцев по его щеке, обхватила затылок и приблизилась так, что улавливала его горячее дыхание на своей коже. Томно посмотрев в глаза Рафина, провела языком по его губам, словно пробуя их на вкус. Осторожно поцеловала его, вызвав довольный рык у парня.

– Тебе не ведома женская ласка? – прошептала она ему на ухо. Заскользила пальчиком по обнаженной груди. – Стань моим, будь верен мне, и ты получишь все, чего захочешь.

Мою душу передернуло от отвращения.

Рафин рывком прижал к себе Мэл, впившись в ее губы ненасытным, голодным поцелуем. Она ответила на его страсть, разжигая в мужчине первобытный огонь. Мэл прервала поцелуй, требовательно глядя в глаза хищника. У Рафина желваки ходили на скулах, зрачки сузились, превратившись в тонкие вертикальные линии. Медленно он опустился на одно колено перед Мэл, склонив лохматую голову в знак почтения своей королевы. Королева довольно улыбнулась, провела рукой по его всклокоченным каштановым волосам.

– Мой милый, эту ночь я проведу с тобой. Но сначала, хочу кое-что проверить, – сказала она, обхватив его подбородок пальцами, заставив посмотреть в глаза. – Надолго ли твоя кровь лишает оборотней второй ипостаси?

– Отец говорил, что трех глотков достаточно, чтобы волк не смог обращаться, если выпить больше, то можно навсегда лишиться звериной сущности, – ответил Рафин, проведя языком по своим клыкам.

– Как любопытно… – протянула Мэл. – Маркус, подойди, – позвала она родственника.

Он послушно исполнил приказ.

– Укуси Рафина, хочу посмотреть, сколько дней ты будешь простым человеком, – заявила королева.

У моего родственника зрачки расширились, а дыхание сбилось. Эта затея явно не пришлась ему по вкусу.

– Моя королева… – начал он, пытаясь оспорить ее слова.

– Маркус, это приказ. Укуси его! Хочу, чтобы все присутствующие знали, что я не имею к тебе привязанности. У меня нет слабостей. Могу пожертвовать любым. Но тот, кто будет верен мне, получит свободную жизнь, новые земли, где много добычи.

Старый вояка судорожно сглотнул, обернулся в волка и подошел к Рафину. Парень протянул руку, предлагая отведать его крови. Маркус осторожно вцепился зубами в запястье, сделав ровно три глотка, отскочил от юноши. Минуту ничего не происходило, а потом волк резко упал на землю, протяжно завыл и на его месте уже лежал Маркус, загибаясь от боли. Еще минута и боль прошла, мой родственник поднялся на ноги, осматривал себя со всех сторон. Он то сжимал кулаки, то разжимал, учащенно дышал, метался из стороны в сторону, а потом обессиленно рухнул на колени, обреченно свесив голову.

– Я не чувствую вторую ипостась, не могу обернуться, – безжизненным голосом проговорил Маркус, став слабым, уязвимым. – Что за чертовщина?

– Отлично, – хлопнула в ладоши Мэл. – Тащите сюда Актазара. Чтобы не создавал нам проблем, ослабим его до тех пор, пока добровольно не станет мне подчиняться.

Оборотни приволокли Актазара. Вещи на нем были разорваны и покрыты пылью, волосы всклочены, в глазах ни одной эмоции. Судя по всему, он давно не охотился, заметно ослаб. Покосился на людей и судорожно сглотнул, запах крови дурманил его разум.

Воины поставили Актазара на колени перед королевой, а у него уже не было сил сопротивляться. Успела прочесть мысли Мэл. Благодаря чему узнала, что мой друг жил в неволе уже больше года, за непослушание его избивали, морили голодом, но он так и не хотел признавать Мэл своей королевой. Она не убила его лишь потому, что чувствовала к нему влечение, улавливала родственную душу. Ей хотелось, чтобы он стал ее парой добровольно, но Актазар сопротивлялся. Она выбрала этого мужчину для продолжения рода, и собиралась сделать все, чтобы получить желаемое. К счастью, Мэл до сих пор так и не забеременела. У нее было много мужчин-полукровок, но почему-то, никто не смог сделать ее матерью.

– Я надеюсь, тебе дорог твой язык? – намекнула она ему, чтобы он не сболтнул о ее слабости.

– Что тебе от меня надо? Сделай милость, убей. Избавь себя и меня от лишних проблем, – устало проговорил он.

Мэл сжала пальцами его подбородок и процедила сквозь стиснутые зубы:

– Что ты! Мы столько пережили вместе. Скоро ты поймешь, что здесь твой дом. Я дам тебе желаемое, у тебя будут сыновья. Ни один оборотень не посмеет косо посмотреть на тебя. Ты обретешь все, о чем мечтал.

– Звучит заманчиво, – усмехнулся он, покачав головой. – А человеком ты меня решила сделать, потому что опасаешься, что мы с Маркусом можем помешать твоим планам?

– Мне не ведомо чувство страха, – хмыкнула она. – Хочу, чтобы ты немного побыл без второй ипостаси, чтобы подумал над моим предложением. Присоединись добровольно, иначе напою тебя кровью Рафина, и ты уже никогда не сможешь обращаться, – пригрозила она, а потом кивнула Рафину.

Он подошел ближе, прокусил себе запястье и насильно прижал к губам Актазара свою руку, заставив его выпить кровь.

– Людей заприте в клетках. Скоро пойдем в гости к королю Артуру, но сперва посетим все стаи, расположенные вдоль границы. Предвкушаю встречу с Эйнаром, – зловеще проговорила она. – Я заставлю их страдать. Думаю, Эйнару понравится стать обычным человеком. А когда враги ослабнут, мои волки начнут охоту. Хищник превратится в жертву… – довольно улыбнулась она, сложив руки на груди.

– Нет! – рявкнул Актазар, дернулся, но оборотни оттолкнули его в сторону, не позволили приблизиться к Мэл.

Актазар свалился на землю. Он осознал, что без второй ипостаси ему не дать отпор оборотням. Маркус подскочил к нему, сжал плечо и отрицательно покачал головой.

– Успокойся. Не зли ее, иначе лишишься жизни, – предостерег он Актазара.

– У Эйнара сильная стая, но его слабостью являешься ты! На что он пойдет, чтобы сохранить жизнь единственному ребенку? – ехидно улыбнулась Мэл, заметив тревогу в глазах Актазара.

Происходящее привело меня в ярость. Да как Мэл смеет угрожать тем, кто дорог мне? Я зарычала, взбунтовалась, всей душой желая остановить эту тварь. Всплеск злости придал мне сил. Я ощутила контроль над своим телом. Второе эго не ожидало, что я проявлю активность, поэтому и не успело меня остановить. Мэл сражалась, пытаясь вытеснить меня.

Я подбежала к Маркусу и Актазару, схватила их за руки, смотря в глаза. Мужчины насторожились. Я не знала, сколько у меня времени, но очень надеялась, что достаточно, чтобы спасти дорогих мне оборотней.

– Остановите Мэл любой ценой. Я была в ее сознание, она уничтожит людей и волков. Ей нравится насилие, война никогда не закончится. Сначала она убьет мирных жителей, а потом натравит вас друг на друга. Мне не одолеть ее, она слишком сильна. Пусть люди и волки вновь объединятся. Лишь вместе вы победите ее. Я знаю, чего она боится больше всего на свете… – проговорила, наклонилась ближе, чтобы меня могли слышать только Актазар и Маркус. – Сейчас она так сильна, что даже черное стекло не отнимет жизнь, лишь ослабит ее. Ей не выжить только в огне. Бегите! Предупредите людей о надвигающейся угрозе, сообщите волкам на границе, что им грозит смерть. Я попытаюсь удержать ее столько, сколько смогу. Уходите!

Огромных усилий мне стоило выпрямиться. Натянула безразличную маску, чтобы волки не догадались, что перед ними не Мэл.

– Маркус и Актазар, отправляйтесь в разведку. Посмотрим, как вам удастся выжить без второй ипостаси. Сбежать даже не надейтесь, мои воины вас выследят, если не вернетесь. А теперь убирайтесь! – рявкнула я, как это делала Мэл.

Воины хохотнули, когда Маркус и Актазар сорвались с места. Друзья осознали, что я дала им шанс убежать. Стиснула челюсти, сжала до хруста кулаки, всеми силами удерживая тварь, которая рвалась на свободу. Я потянулась рукой к сапогу, там хранился клинок из черного стекла. Мэл боролась, не позволяла мне взять оружие. Если проткну себя, наверняка, не умру, но зато это отнимет много сил у королевы, пока она найдет способ остановить гниение своей плоти, у Маркуса и Актазара будет шанс уйти от преследования. С шумом втянула в себя воздух. Только бы хватило сил.

– Отправляемся в путь! – отдала я приказ.

Оборотни засуетились, собираясь в дорогу. На меня никто не обращал внимания. Рука дрожала, потому что две души пытались управлять одним телом. Когда мне удалось сжать пальцы на рукоятке ножа, я замахнулась, намереваясь вогнать сталь в свое сердце, но Мэл успела мне помешать, поэтому нож вошел в грудь, не задев сердце. Адская боль пронзила тело, отчего я рухнула на колени. Казалось, что я горела изнутри. Мне не хватало воздуха, в ушах шумело, а перед глазами все плыло.

«Сдохни, тварь», – подумала я, обращаясь к Мэл.

«Когда я восстановлюсь, ты за это заплатишь. Я уничтожу всех, кто тебе дорог, доберусь до твоего дома. Думаю, последнее, что увидит перед смертью мама, это то, как я разрываю на части ее сыновей», – злобно зашипела Мэл.

«Только тронь их!» – зарычала я, снова чувствуя ярость.

Эта эмоция придавала мне сил, позволяла бороться.

Ко мне подбежал Рафин, нежно провел пальцами по моему лицу, погладил пряди волос.

– Не знаю, зачем ты это сделала, но я видел, как отец ставил опыты над волками. Рана от этого стекла постепенно разрушит твой организм, ты начнешь гнить, если не принять противоядие, – прошептал он, подняв меня на руки.

– Не спасай меня, дай умереть, – с отчаянием проговорила, вцепившись пальцами в плечо парня. – Оставь меня в покое!

– Ты единственная, кто посмотрел на меня как на особенного. Меня никто никогда не целовал. Это было так приятно и волнительно. Обычно люди испытывали страх и отвращение, стоило им увидеть меня, из-за этого я впадал в ярость и отрывал им головы. Я не дам тебе умереть, ты нужна мне, – заявил он, захватив мои губы в плен.

Я застонала от досады. Меня нельзя спасать!

– Верни меня к жизни, – прорычала Мэл, обхватив затылок парня, прижавшись к нему крепче. – Буду только твоей, если не позволишь умереть.

В глазах Рафина зажегся огонь страсти. Быстрым шагом парень понес меня куда-то прочь от оборотней. Никто нас не остановил, видимо, решили, что Мэл захотела уединиться с очередным любовником.

«Я сделаю все, чтобы ты погибла», – прошептала, ощутив, как тьма подкралась, пытаясь утянуть в свои объятия.

«Тебе не остановить меня», – рыкнула Мэл, и это было последнее, что я услышала, провалившись в темноту.