Во власти зверя

ГЛАВА 6

– Шевелись! – рявкнул на меня Одди, смерив презрительным взглядом.

После того, как убила его брата, вожак с каждым днем ненавидел меня все сильнее и сильнее. Я понимала, что его разъедала боль, вот только не знала, как загладить перед ним вину. Против воли меня тянуло к этому волку, он волновал мою кровь. Все чаще тайно мечтала о том, что Одди однажды прижмет меня к своей груди, снова поцелует так, что разум перестанет работать. Но напрасны были мои мечты, им не суждено сбыться, теперь я для вожака – враг.

Мы держались в стороне от поселений, пришлось пробираться через леса, поля и горы. Охотиться мне не позволяли до тех пор, пока я не начинала сходить с ума от жажды. Да и охотой это назвать сложно… Вожак швырял мне полудохлого медведя, который попросту не мог сбежать. Я чувствовала запах крови своей жертвы и обращалась в волка. Вгрызалась зубами в плоть, разрывая добычу на части. В такие моменты я себя ненавидела, но старалась не думать, наслаждалась трапезой. К сожалению, не могла обойтись обычной едой, мне требовалось сырое мясо. Кости ломило из-за того, что не могла побегать по лесу, ведь постоянно была прикована цепями. Я устала от длинного пути, от плена, от холодных ненавидящих взглядов мужчин. Оборотни часто делали вид, что меня нет рядом, игнорировали, будто я пустое место. Я подыхала от одиночества, от тоски по дому, по родным. Часто хотелось повыть, в прямом смысле этого слова, однако держала себя в руках, не хотела лишний раз нервировать мужчин. Убить они меня не могли, а вот причинить боль – запросто. Поэтому, стиснув зубы, молча терпела, старалась быть сильной.

Чем ближе мы подходили к северу, тем четче и чаще слышала зов неизвестного мне волка. Меня тянуло на поиски своего родственника, хоть и понимала, что умру раньше, чем доберусь до него. Сгорала от любопытства, гадая, кто же это?

– Я сказал, шевелись! – зарычал Одди, теряя над собой контроль.

Я с тоской посмотрела на него. Вожак резко дернул на себя цепь, и мне пришлось сдвинуться с места. Вышла из озера. Вода струилась по моим волосам и одежде, капая на песок. Мне хотелось еще немного поплавать, но волки спешили, хотели как можно быстрее добраться до дома. Мои желания никто в этой стае не учитывал. Спасибо и на том, что позволяли освежиться и не морили голодом.

Я молча прошла мимо вожака. Мокрая одежда неприятно липла к телу, но иного способа постирать вещи у меня не было. Так как мы держались в стороне от поселений, сменную одежду взять негде. Вот и приходилось довольствоваться тем, что было.

– Я тут подумал… Мы очень давно в пути. Я изголодался по женщинам. Почему мы кормим эту тварь бесплатно? Пусть отрабатывает свой хлеб, – злобно выплюнул Актазар, смерив меня похотливым взглядом.

Я вжалась в камень, к которому меня приковали, испуганно смотрела на мужчин. Больше всего боялась того, что они возьмут меня против воли. Страх затопил каждую клеточку. Понимала, что нельзя испытывать эту эмоцию рядом с оборотнями, но ничего не могла с собой поделать.

Актазар с шумом втянул в легкие воздух и оскалился. Его губы растянулись в довольной ухмылке.

– Проклятье! Я чувствую страх. До чего же приятно. Значит, девчонка боится нас, – ухмыльнулся он, заскользив по мне жадным взглядом.

У меня дыхание сбилось. Я подобралась и насторожилась. Только не это! Меня смерть не страшила, а вот близость с мужчинами очень пугала. Хотела принадлежать только одному единственному, подарить себя любимому, познать, что такое настоящая взаимная любовь. В этом плане я больше походила на человека, чем на зверя.

– Актазар, ты ведь такой же, как и я… – начала, пытаясь достучаться до собрата.

Не ожидала, что за свои слова получу хлесткую пощечину. Кожа вмиг покраснела, и я испытала боль, поморщилась, потирая раскрасневшуюся щеку.

– Закрой рот, – рыкнул на меня полукровка. – Я не такой же! Да, я плохо контролирую своего зверя, но я никогда… Слышишь? Никогда не ем членов своей семьи! Ты сожрала сердце Рейна на наших глазах, ты убила его… – снова получила удар по лицу. – Как бы мне не хотелось отведать мяса оборотня, я глушил в себе это желание, потому что понимал, что они – моя семья. Я выбрал сторону, нашел свой дом. А ты – тварь! Для тебя нет места в стае, потому что ты питаешься всем подряд, без разбора. Ты – животное. В тебе нет ничего ни от человека, ни от оборотня, ты больше похожа на первородного волка. Сначала я поддался твоим чарам, чуть с катушек не слетел. А теперь, после всего, что ты сделала с нашим братом. Я ненавижу тебя.

Актазар схватил меня за волосы и сжал в кулак, причинив боль. У меня слезы покатились по щекам от его слов. Я каждый день пыталась убедить себя в том, что я не животное, что во мне есть много качеств, присущих человеку. Но в какой-то степени Актазар был прав. Я – чудовище.

– Оставь ее, – приказной тон, не терпящий возражений. – Мы не тронем девчонку, – заявил Одди, вернувшись с охапкой сухого хвороста.

– Почему ты ее защищаешь? – завопил Актазар, отскочив от меня. – Почему не можем использовать эту тварь ради своего удовольствия?

– Потому что мы не животные. Хочешь быть похожим на своего отца? Эйнар тоже любил брать против воли женщин, – вскинул брови Одди. – Он мучал, причинял боль твоей матери, пока та была человеком, устраивал на нее охоту. Однако Аврора, несмотря ни на что, дала тебе жизнь. Твоя мать вырастила нас в любви и заботе, показала, что значит быть человечными. Ради мамы мы не станем вести себя как звери. Не хочу видеть в ее глазах разочарование и боль. Мама этого не заслужила.

– Не сравнивай меня с отцом! – злобно выплюнул Актазар.

Его трясло от гнева. В глазах отразилось безумие, ноздри раздувались. Оборотень скалился.

– Я не такой как он. Отец все время наблюдал за мной, прохода не давал, контролировал каждый шаг. Ты – его любимчик, потому что ты обычный оборотень. Отец, скорее всего, до сих пор опасается, что во мне проснется жажда к власти, как у Маркуса. Но я не такой, как Маркус! Терпеть не могу, когда меня с кем-то сравнивают.

– Зато мать в тебе души не чает. Поэтому не разбивай ей сердце. Не опускайся до пыток и мучений тех, кто слабее тебя, – спокойно сказал Одди и сжал плечо брата в знак поддержки.

– Да, вот только Мелисса не слабее. Она нас с легкостью одолела. Она – не невинная овечка. Она – зверь, такой же, как и мы, – напомнил Актазар, снова бросив на меня голодный взгляд.

Мне стало не по себе.

– Брат, сейчас перед нами – Лисса, она не представляет угрозы. Вторая ее половина притихла, что-то задумала, когда проявится, я не знаю, поэтому и держу девчонку на цепи. Это для всеобщего блага. Прикоснуться тебе к ней не позволю, держи себя в руках.

– Я поддержу Актазара, – сказал ледяным тоном Хэри, расправив плечи. – Эта тварь убила нашего брата, почему мы должны относиться к ней так, словно она член нашей стаи? Убить мы ее не можем, а вот попользоваться – это за милую душу. Она все равно в цепях, ничего не сможет нам сделать. Я улавливаю страх девчонки, это сводит с ума. Она боится, что мы притронемся к ней. Так станем для нее ночным кошмаром, чтоб знала, что оборотни не добрые и пушистые, что мы тоже умеем быть кровожадными тварями, – стал приближаться ко мне Хэри.

– Назад! – Одди выставил перед собой руку. – Я сказал, что мы ее не тронем! – процедил сквозь стиснутые зубы вожак.

Его глаза стали янтарные, на скулах желваки заходили.

– Брат, эта девчонка затуманила твой разум. Я не узнаю тебя, – хмыкнул Хэри и напрягся, будто готовился к атаке.

Хэри и Актазар переглянулись между собой, я догадалась, что они затеяли восстание против вожака. Одди тоже это понял, сделал шаг назад, пытаясь защитить меня. Я не понимала, почему он хотел спасти меня? Ведь возненавидел же. Снова затеплилась надежда, что он простит меня, что все у нас наладится со временем. Возможно, его внутренний зверь выбрал меня парой? А может, все дело в том, что Одди знал мою маму и поэтому хотел мне помочь?

– Вы осмелились перечить мне? – рявкнул вожак, подобрался, был начеку. – Забыли, кто тут главный? Так я напомню…

– Брат, не забывай, что я – полукровка, а значит – сильнее, ведь могу превратиться в волка днем, в отличие от тебя, – оскалился Актазар, медленно приближаясь.

Все движения плавные, отточенные.

– Почему бы не сменить власть? Если одолею тебя, то стану альфой, а ты займешь мое место беты.

– Власти захотел? – вскинул брови Одди, хладнокровно смотря на братьев.

– Не то чтобы… Мы с Хэри сейчас на одной стороне. Ты достал нас со своей человечностью. Мы – волки! И будем жить по волчьим законам, а не по людским, – проговорил Актазар, следя за каждым движением вожака.

– Вот сейчас говоришь, как Маркус, он тоже мечтал о власти! – хмыкнул Одди. – Человеческая половина делает нас мудрыми и разумными, а не звериная. Что дает тебе зверь? Лишь жажду и желание охотиться, а это всего лишь тупые инстинкты.

– Я просил не сравнивать меня с ним! – завопил Актазар и принял облик волка.

Хэри тоже обернулся. Оба зарычали, готовясь к битве. Шерсть у волков встала дыбом, глаза стали насыщенного янтарного цвета.

– Сами напросились, – спокойно сказал Одди и превратился на моих глазах в белоснежного волка.

Актазар и Хэри одновременно атаковали вожака, а у меня душа ушла в пятки, когда начался жестокий бой. Казалось, что они бились не на жизнь, а на смерть. Шерсть у всех окрасилась в алый цвет. Оборотни грызли друг друга, пытаясь схватить противника за глотку, катались кубарем по земле. Я волновалась за Одди, все же он был один против двоих. Правду говорят, что вожаками не становятся, ими рождаются. Одди одним взглядом припечатал Хэри к земле, мысленно приказал ему не шевелиться. С Актазаром было сложнее, он ведь полукровка, и точно так же, как и я, мог противостоять приказу. Одди оказался гораздо шустрее, он будто знал заранее, как поведет себя брат и успевал увернуться от острых клыков. Я с замиранием сердца наблюдала за отточенными ударами вожака, за его тактикой. Актазар принял человеческий облик и, схватив меч, замахнулся на брата. Одди среагировал быстро, отбил удар своим мечом. Их поединок продолжался. Хэри жалобно скулил, видимо просил вожака отпустить его, но Одди не освободил, не отменил свой приказ.

– Я все равно сильнее тебя, – хмыкнул Актазар, отбивая удары.

– Если это так, то почему же я до сих пор главный среди вас? – поинтересовался Одди. – Не поддавайся, действуй во всю свою силу, – предложил он.

– Сам напросился, – рыкнул Актазар и снова изменил сущность, превратившись в серого волка.

Одди отреагировал молниеносно, увернулся в сторону.

– Брат, я даже ипостась менять не стану, нападай, – улыбнулся вожак, поманив пальцами полукровку.

Актазар зарычал и ринулся в бой. Одди выставил перед собой руку и, не отрывая пристального взгляда от волка, отдал четкий приказ:

– Замри!

Актазар резко затормозил, заскулил, стал медленно склонять голову к земле, но я видела, как он сопротивлялся. Одди силой воли подавлял его. У вожака на шее бешено пульсировала жилка, на руках вены вздулись. Ему стоило огромных усилий остановить брата.

– Актазар, я знаю, что ты можешь одолеть десятерых обычных оборотней в бою, потому что полукровки всегда могущественнее обычных волков. Вот только я никогда не использовал на вас свой дар лидера, мы обходились без этого, споры решали мирным путем. Ты присягнул мне на верность много лет назад, поэтому мы связаны с тобой клятвой. Из-за этого тебе не обойти мои приказы, даже не старайся. Хочу, чтобы вы с Хэри прочувствовали на своей шкуре, на что я способен. Чтобы в следующий раз думали прежде, чем нападать на вожака, – ледяным тоном сказал Одди.

Как только морда серого волка прикоснулась к земле, вожак опустил руку и отошел в сторону, освободив братьев. Актазар и Хэри приняли человеческий облик, как по команде опустились на одно колено, склонив головы.

– Прости, Одди, – сказали они хором.

У меня рот открылся от удивления. Это что же выходит? Вожак, если захочет, может усмирить всех членов стаи? Даже такого, как Актазар? Хорошо, что я никому не присягнула на верность. Вот почему могу ослушаться Одди.

– Если посмеете тронуть девчонку, будете иметь дело со мной, – предупредил вожак.

У меня против воли кровь быстрее побежала по венам. Любовалась этим волком, влюбляясь в него каждый день все сильнее. Жаль, что чувства нельзя контролировать. Вот что мне теперь делать с этой любовью?

Хэри и Актазар переглянулись, а потом скрылись среди деревьев, оставив меня и Одди наедине. Только когда они ушли, я заметила, как вожак покачнулся и рухнул на землю. Он тяжело дышал, держась рукой за грудь. В свете луны увидела, как у Одди проступила испарина на лбу, а из носа хлынула кровь. У меня непроизвольно рот наполнился слюной. Это снова Мэл! Она желала отведать этого оборотня. В такие моменты я ненавидела ее всей душой. Она – чудовище. Найти бы способ уничтожить ее.

– Что с тобой? – с беспокойством спросила я, заерзав на месте.

Хотелось сбросить с себя цепи, подбежать к вожаку, обнять, помочь, быть рядом с ним.

– Я потратил слишком много сил на Актазара. Если волю других членов стаи мне не составляет труда подавить, то с этим братом намного все сложнее, ведь он – полукровка, – ответил Одди осипшим голосом.

Он протянул дрожащую руку к фляжке с водой, делал жадные глотки, а я, как зачарованная, наблюдала за его действиями. Вожак прислонился спиной к дереву и устало прикрыл веки.

– Спасибо за то, что заступился за меня, – сказала искренне, щелкая костяшками пальцев.

Он ничего не ответил. Бросил на меня тоскливый взгляд и отвернулся. Этот мужчина волновал мое сердце и душу. Ради безопасности Одди нужно держаться от него на расстоянии. Иначе Мэл снова причинит нам боль.

Вскоре вернулись Хэри и Актазар, видимо они ходили охотиться и зализывать свои раны, полученные в бою с вожаком.

– Дорога, по которой мы движемся, ведет через поселение. Нам его не обойти. Придется сунуться к людям, – заявил Хэри, бросив на меня настороженный взгляд.

– Могут возникнуть вопросы, например, почему мы тащим за собой девушку, закованную в цепи, – задумчиво проговорил Одди, разминая рукой шею.

– Скоро рассвет, нам надо выспаться, завтра решим, что делать с девчонкой, – буркнул Актазар и вытянулся на траве, подложив руки под голову.

Весь день мы проспали, проснулись, как обычно, когда начались сумерки. Мне пришлось перестроиться на волчий лад, теперь ночь была моим спутником. Одди подошел ко мне и обхватил пальцами мой подбородок, заставил посмотреть ему в глаза. Я наблюдала за тем, как его черные зрачки стали янтарными, что означало – его звериная сущность не дремлет.

– Мы снимем с тебя цепи, только не забывай о том, что без нас тебе не перейти через границу, полукровку там сразу вычислят и уничтожат. Если вздумаешь сбежать, мы тебя выследим. Пусть ты и сильна, но против троих опытных оборотней тебе не справиться, – угрожающе сказал Одди.

У меня дыхание сбилось, половину его слов пропустила мимо ушей, потому что, не моргая, скользила взглядом по его губам, желая до умопомрачения ощутить их на своих губах. Я до сих пор помнила наш страстный поцелуй, он вызвал всплеск эмоций. В жар бросило, к щекам прилила краска, дыхание сбилось. Мне казалось, что красивее и благороднее не встречала мужчины. Мне было плевать на то, что он – оборотень. Желала принадлежать ему, только Одди больше не смотрел на меня с интересом, в глазах отражалась лишь пугающая и отталкивающая стужа.

– У Мэл одна цель – попасть на север. Она уже осознала, что без тебя ей туда не добраться, поэтому во время пути она не проявится. Когда попадем на север, Мэл сделает все, чтобы от вас сбежать, – предупредила я. – А еще она жаждет отведать твоей крови. Не знаю, смогу ли сдержать это чудовище. Не хочу причинить тебе боль, – призналась я.

Одди хмыкнул, одарив меня таким ледяным взглядом, что стало дурно.

– Ты от нас не сбежишь. И ты уже причинила боль, когда убила моего брата. Больше ты никого не тронешь, я не позволю. Теперь я всегда буду начеку.

– Я не хочу от вас убегать. Мне некуда пойти, – с раздражением ответила, оттолкнув от себя вожака.

Невыносимо терпеть его близость, у меня сердце кровью обливалось из-за того, что причинила ему душевную боль.

– Я надеялась найти приют в стае своего отца. Это у Мэл другие планы.

– Знай, что мы за тобой наблюдаем, одно лишнее движение и будешь путешествовать без сознания, опоим тебя сонным зельем, – выплюнул Актазар.

– Успокойся, полукровка, – спокойно сказала я, вздернув подбородок. – Мы с тобой не такие уж и разные. Ты – такое же чудовище, как и я. Забыл, кто помог мне загрызть всю деревню? Ты, наверняка, при нашей первой встрече уловил запах моей крови, поэтому не убил, а решил обратить, чтобы не чувствовать себя одиноким. Тебе хотелось, чтобы под боком обитала еще одна полукровка, чтобы не быть единственным в своем роде, – выдвинула свою теорию.

– Заткните ее, иначе я за себя не ручаюсь, – огрызнулся Актазар, в его глазах клубилась ярость.

Он не любил, когда ему напоминали про отличие от остальных оборотней. Я мило улыбнулась и прошла мимо мужчин, намереваясь искупаться в реке. Отогнала от себя страхи. Слезами горю не поможешь, я должна быть сильной, чтобы пройти этот путь. Пусть эти мужчины меня ненавидели, зато я четко улавливала связь с ними. Мы одна семья, я – член их стаи, а значит, не одинока, как считала. Понимала, что на севере меня, скорее всего, ждет погибель, но это не пугало, наоборот, моя душа хотела обрести покой. Осознание того, что вместе со мной умрет и Мэл, придавало сил и уверенности. Чудовище не сможет больше никому навредить, а это главное.

Чем ближе мы подходили к поселению, тем тревожнее на душе становилось. Какое-то внутреннее чутье подсказывало, что нас ждет опасность. Старалась отогнать дурные мысли, но они продолжали посещать мою голову. Даже Мэл насторожилась. А все потому, что тишина казалась подозрительной. В домах не было видно света, всюду улавливала запах гнили и навоза, из-за этих тошнотворных запахов сложно учуять что-либо еще.

Схватила Одди за руку и резко остановилась. Вожак нахмурился и бросил на меня строгий, предупреждающий взгляд, отдернул свою руку так, будто к нему прикоснулся кто-то прокаженный. У меня под ребрами кольнуло. Старалась не думать о своих чувствах к этому мужчине.

– Что-то тут не так, – насторожилась я, осматриваясь по сторонам.

– Ты о чем? – не понял Хэри, тоже осмотрелся.

– Слишком тихо. Будто людей здесь нет. Я жила в подобном месте. Даже когда солнце пряталось за горизонтом, жизнь продолжалась. По улицам гуляли влюбленные пары, кузнец всю ночь ковал железо, пытаясь доделать заказ для милорда, у соседей плакал новорожденный ребенок. Вы понимаете, о чем я? В этой местности нет привычных звуков, свет отсутствует в окнах, будто все одновременно легли спать. Так не бывает. Я слышу тысячи ударов сердец, чувствую запах гнили. Похоже на ловушку, – предостерегла оборотней.

– А по мне так ничего необычного, – хмыкнул Актазар. – Мы часто заходили в поселения ночью, у людей всегда в это время тихо и спокойно, они отдыхают после тяжелого дня. Здесь много животных: коровы, куры, гуси, кошки. Вот мы и слышим стук сердец. Я не чую запаха гнили. Наоборот, пахнет чем-то невероятно вкусным. Не может быть! Я улавливаю присутствие ламы! Проклятье! Они же невероятно вкусные, сытные, их мясо насыщает волков так, что можно несколько недель не охотиться.

– Вы заходили, а я провела всю жизнь среди людей, – огрызнулась, смерив Актазара жестким взглядом.

– Нам придется пройти здесь, другой дороги нет. С одной стороны неприступные скалы, с другой океан, это единственный путь на север, – проговорил задумчиво Одди. – Ты права, слишком тихо. Будьте начеку, глядите в оба.

Мы шли по темным улицам, осматриваясь по сторонам, принюхиваясь, чем дальше уходили, тем тревожнее мне становилось. Почему мужчины не уловили запах гнили? Они только и делали, что бормотали о каких-то ламах. Спустя время мне в нос ударил невероятно сладкий, ароматный запах крови, который с легкостью перебил запах гнили. Рот непроизвольно наполнился слюной, дыхание сбилось. Проклятие! Мне не нравилась такая реакция организма. Разум будто окутало туманом, все инстинкты обострились. Я старалась сохранить ясность ума, но получалось с трудом. Впереди стоял огромный загон с дикими животными. Я впервые увидела, как выглядели ламы. А еще у нас под ногами росла странная трава, которую я никогда раньше не видела. Она цвела ночью! Белые цветочки раскрыли свои бутоны. Смотрелось очень красиво.

Меня против воли тянуло к загону, внутренний зверь рвался вперед. Затопила жажда, мечтала вцепиться в глотку ламе. Где-то в подсознании звенела мысль о том, что мы в ловушке. Вот только перед глазами была пелена, сложно сконцентрироваться. Одди и его братья тоже вели себя неестественно. Их будто одурманили, околдовали, лишили разума, притупили все их инстинкты. Я схватилась за голову, пытаясь освободиться от дурмана.

– Стойте, – прошептала с отчаянием.

Язык не слушался, как и тело. Внутренний зверь практически полностью вытеснил все человечное, им двигали инстинкты. Оборотни свернули с тропы, направились к загону. Вот только дойти не успели, на моих глазах провалились под землю. Мне показалось, что у меня сердце остановилось в груди. Услышала дикий вопль мужчин, это немного отрезвило. Я подбежала к краю огромной ямы и затаила дыхание. Внизу было подобие длинной, широкой чаши с жижеобразным серебром. Актазар не боялся серебра, в отличие от Одди и Хэри. Их кожа начала плавится, вызывая нестерпимую боль.

– Проклятье! – закричал Актазар, пытаясь выкарабкаться, но яма была слишком глубокой.

Я лихорадочно соображала, как быть. В висках стучало, а в ушах гудело. Мне хотелось помочь оборотням.

– У вас в сумке цепь, которой вы меня приковывали к дереву, постарайся докинуть ее сюда, – сказала, смотря на взволнованного Атазара.

Одди и Хэри уже не подавали признаков жизни. Актазар нашел цепь в промокшей сумке и бросил вверх. Первая попытка провалилась, я не смогла поймать. Полукровка подпрыгнул и снова бросил мне цепь, в этот раз я схватила, облегченно выдохнув, ведь на счету была каждая минута.

– Обмотай другой конец вокруг Одди, – придумала выход из этой ситуации.

Актазар очень быстро выполнил мою просьбу.

– Тащи! – крикнул он мне, и я попыталась вытянуть вожака.

Проклятье! Какой же он тяжелый. Упиралась ногами в землю, но мне не хватало сил.

– Дуреха! Призови на помощь своего внутреннего зверя, лишь так ты станешь сильнее, – раздался из ямы раздраженный голос Актазара.

Я обмотала цепь вокруг пояса и обернулась в волка. С диким рычанием пыталась шагать вперед, с трудом переставляя лапы. Я должна спасти Одди! Не позволю ему умереть! Эти мысли не позволили сдаться. В какой-то момент ощутила невероятный приток энергии, стало легче тащить цепь. Почувствовала единение со своим зверем. В луже увидела свое отражение. Глаза у меня сменили цвет на янтарный. Вспомнила, что не являлась человеком, а была оборотнем, именно это и придало мне сил. Я каждый раз мечтала вернуться к своей прежней жизни, создавала себе иллюзии, будто я – все еще обычная, глушила в себе волчьи повадки. Но стоило на миг признаться себе в том, что я – оборотень, как мой внутренний зверь наполнял меня энергией. Мэл даже не шелохнулась. Она не собиралась помогать, но и не мешала мне.

Актазар привязал к цепи не только Одди, но и Хэри. К счастью, я смогла их вытащить из ямы. Приняла человеческий облик и подбежала к мужчинам. Зажала рот ладошкой, меня чуть не стошнило. У оборотней вся кожа расплавилась, тело казалось кровавым месивом. Слабое дыхание оборотней говорило о том, что мужчины еще живы, но это ненадолго. Осторожно распутала цепь и бросила ее Актазару, предстояло вытянуть еще и его.

– Не-е-т, – с отчаянием протянул полукровка, рухнув на колени возле вожака, посмотрел на братьев и покачал головой. – Проклятье! – злился он. – Одди! Хэри! Вы меня слышите? Не смейте сдаваться! – зарычал он, сжимая их окровавленные руки. – Как я без вас вернусь домой?

– Они смогут восстановиться? – осторожно спросила, пытаясь побороть приступ тошноты.

– Нет, – выдохнул Актазар, кусая свои губы. – Серебро прожгло всю кожу, попало в кровь. Их сердца не выдержат такой нагрузки.

Он зажмурился, судорожно сглотнул, пытаясь удержать свои эмоции. Встряхнул головой.

– Почему полукровки не боятся серебра? – уточнила, пытаясь найти способ спасти Одди и Хэри.

– Потому что наша кровь разбавлена человеческой, – еле слышно ответил он, схватившись за голову. – Проклятье! Проклятье! – крикнул Актазар, обратив свой взор к небу. – Если бы здесь была наша мать, она бы нашла способ, как излечить их. Она у нас – знахарка. Мы ведь отправились в это путешествие лишь с одной целью – отловить пару золотых змей, которые обитают только на юге.

– Зачем вашей матери эти змеи? – удивилась я.

– Если смешать их яд с красной щепкой, то процесс регенерации увеличится в несколько раз. Таким образом, мама спасла жизни многих волков. А потом змеи умерли, не успев принести потомства. Вот мы и отправились за новыми особями, чтобы мама изготовила целебную жидкость.

– Так давай смешаем яд и красную щепку! – воскликнула, меня переполняли эмоции, пыталась уцепиться за любой шанс.

– Я не знаю пропорций, – обреченно ответил Актазар.

– Тащи сюда змею и корень красной щепки. Моя мама часто его толкла и делала из него обезболивающее, еще настой из щепки хорошо успокаивает и снимает воспаление в организме, – проговорила я.

Актазар осторожно извлек змею из мешка.

– Я не знаю, как мама собирала яд, – признался полукровка.

– Это не важно, у нас все равно нет рецепта, – махнула я рукой, а потом забрала из рук Актазара змею.

Поднесла ее к Одди и позволила ползучей гадине ужалить вожака.

– Ты что творишь? – воскликнул Актазар, ошарашено смотря на меня.

– Пустим немного яда им в кровь. Растолки корень, смешай с водой. Зальем Одди и Хэри в рот. В их телах перемешается яд и свойства корня, надеюсь, что поможет.

– Ты уверена, что мы не навредим? – насторожился полукровка.

– Поверь мне, хуже им уже точно не будет. От них остались практически обглоданные кости. Посмотри, как серебро разъело кожу и ткани. Будто кислоты на них налили, – поморщилась я.

Зрелище пугало, ничего страшнее в жизни не видела. Актазар выполнил мою просьбу, занялся корнем, потом убрал змею обратно в мешок, чтобы она не сбежала. Я прокусила свое запястье и скривилась от боли. Поднесла свою руку к окровавленному лицу Одди, туда, где были губы, сейчас же там виднелась оголенная челюсть. Моя кровь текла ему в рот, но ничего не происходило. Из-за быстрой регенерации моя кожа затянулась, поэтому пришлось снова прокусить себе запястье и продолжить свой эксперимент.

– Ты что делаешь? – насторожился Актазар, ошарашено смотря на меня.

– Отдаю ему свою кровь, – пожала плечами.

– Зачем? – нахмурился он.

– Вдруг поможет? У полукровок быстрая регенерация, мы – твари выносливые, наша кровь не боится серебра, а значит, процесс заживления должен пойти быстрее. Разбавим их кровь нашей, чтобы вывести серебро из организма. Ну и будем надеяться, что яд и корень, сделают свое дело. А если нет, то им все равно не избежать смерти от таких ран.

Актазар прокусил свое запястье и поднес свою руку к губам Хэри, повторил мои действия.

– Если бы у них была возможность пить, было бы гораздо проще, – цокнула я языком, снова вспоров себе вены.

Стоило мне это произнести, как глаза Одди распахнулись. Я вздрогнула, когда острые клыки вцепились в мою руку. Из последних сил вожак хватался за жизнь. Он поглощал мою кровь, как живительный нектар. Через минуту к руке Актазара присосался Хэри. Мне казалось, что из меня высасывали душу. Полукровка сжал мою свободную руку в знак поддержки, чем очень удивил.

– Лисса, держись, еще немного и нам надо будет отцепить их от себя, иначе они не остановятся. Их разум сейчас в глубоком сне, борется лишь звериная сущность, – прошептал Актазар.

Он бледнел на глазах из-за того, что терял кровь. Догадалась, что я выглядела не лучше. Слабость накатила, каждая мышца ломила, а Мэл трезвонила об опасности.

Те сотни сердец, которые я слышала, принадлежали, значит, ламам. Куда же делись люди из этой деревни? Кто подготовил ловушку?

Актазар с диким рычанием отпихнул от себя Хэри и быстро отодвинулся в сторону. Я попыталась сделать тоже самое, но цепкие костлявые пальцы вожака впились в мою руку. Одди пил мою кровь, не собирался отпускать. Полукровка выругался и, покачиваясь, подошел ко мне. Рывком отдернул меня в сторону. Сил не было стоять на ногах, колени подкосились. Я упала бы, если бы Актазар не придержал меня за талию.

– Помогло? – спросила осипшим голосом, держась за полукровку, боясь упасть на землю.

– Кажется, да, – ответил он, уводя меня в сторону.

Я посмотрела на Хэри и Одди, сердце гулко забилось под ребрами. Они не шевелились и не дышали. Паника накатила. Неужели не помогло? Не может быть! Я отказывалась верить в то, что они мертвы.

– Актазар? – вопросительно посмотрела на оборотня. – Дыхания нет. Все напрасно.

– Никто и не говорил, что будет легко. Прислушайся… Их сердца стали биться увереннее, чем раньше. Наша кровь поможет, но уйдет много времени на полное восстановление, – печально сказал он.

Мне снова в нос ударил жуткий запах гнили, я насторожилась, подобралась. И не я одна. В глазах Актазара промелькнула тревога. Со всех сторон нас окружали воины короля. На их спинах висели мешки с тухлым мясом, поэтому мы не учуяли врага. А еще дурман не до конца развеялся. Все инстинкты притупились. На нас что-то влияло, но я никак не могла понять, что именно. Да и были сосредоточены на спасении Одди и Хэри.

– Двое сдохли, двое уцелели. Орудие к бою! Раз серебро не подействовало, значит, перед нами полукровки, – ехидно проговорил всадник на коне. – Для экспериментов нам нужен только один. Так и быть, самку убьем быстро, а вот самца взять живьем! – отдал приказ командир.

Актазар машинально отодвинул меня к себе за спину, чем очень удивил. Он интуитивно хотел защитить меня. Почему? Подумать не успела, потому что около сотни воинов бросились в атаку.