Во власти зверя

ГЛАВА 7

Мы с Актазаром как по команде приняли волчий вид, готовясь к атаке. Вот чего не ожидали так это того, что на нас набросят золотую сеть. Яды не отравляли полукровок, серебро тоже. Мы боялись лишь огня, хотя могли пережить и встречу с ним. Убить полукровку очень сложно – нужно вырвать сердце. Это наше слабое место. Золото лишь усмиряло звериную сущность, поэтому мышцы непроизвольно расслабились, агрессия ушла на второй план, зверь, будто в спячку впал, притих. Люди с помощью этой сети пытались усмирить нас и, надо сказать, что у них это вышло. Актазара заковали в цепи и запихнули в золотую клетку, как дикое опасное животное, а вот меня приготовили к казни. Мужчины не позволяли мне подняться с земли, они поставили тяжелые сапоги мне на руки и на ноги, обездвижили. Сквозь сеть смотрела на воинов, готовясь к казни. Где-то в глубинах сознания рычала и рвалась на свободу Мэл, но связь с ней была едва уловима из-за огромного количества золота.

– Девчонка красивая, жаль, что тварью уродилась. Не бойся, милая, мы убьем тебя быстро, – сказал командир, кивнув своим солдатам. – Проткните ей сердце мечом.

Я учащенно задышала, смотря в холодные серые глаза палача. Смерти не боялась, меня больше страшила боль. Напряглась, готовясь к неизведанному. Холодный металл вошел в мое тело как по маслу, меня пронзила адская боль, на миг из легких выбило весь воздух. Воин выдернул свой меч из моего тела. Тишина. Секунда. Две. Три. У меня грудь горела огнем, я смотрела на мир, не моргая. Не понимала, что происходило. Под кожей будто сотни муравьев поползли, устремляясь к сердцу. Неприятное ощущение. Удар. Еще один. И снова. Мое сердце забилось, а я с диким криком втянула в легкие воздух. Мужчины замерли, смотрели на меня ошарашено.

– Не понял, – насторожился командующий. – Ты не попал в сердце?

– Серафим, вы же знаете, что я не промахиваюсь, – оправдывался воин.

Капитан спрыгнул с коня и подошел ко мне. Обнажил свой меч и внимательно посмотрел мне в глаза, а потом без предупреждения вогнал острие в мое сердце. Я вскрикнула от боли. Наступила тишина. Сердце перестало биться. Что-то под кожей вновь устремилось к сердцу, залатывая повреждения с невероятной скоростью. Стоило Серафиму вынуть из моего тела меч, как я с криком втянула в себя воздух, отчетливо слыша удары своего сердца. Оно работало!

– Чертовщина! – воскликнул Серафим, нервно провел ладонью по темным волосам.

– Надо вырвать ей сердце! – кто-то подсказал из толпы.

Как только не пытался капитан добраться до моего сердца, молниеносная регенерация затягивала ткани. Не мог человек залезть мне под ребра. Это всех сбило с толку. Заметила ошарашенный взгляд Актазара. Полукровка нахмурился, внимательно сканируя меня взглядом.

– Что-то новенькое, – цокнул языком Серафим. – Похоже, что на свет появилась бессмертная особь. Заберем и ее. Придется провести эксперименты и выяснить, что происходит с ее организмом.

Меня грубо затолкали в клетку к Актазару. Он бросил на меня недоверчивый взгляд. Дюжина лошадей потянула повозку, на которой стояла прочная клетка. Я посмотрела на Одди и Хэри, их тела так и лежали неподвижно на земле. Никто даже не собирался предать их огню, проводить в последний путь. Никакого уважения. Я очень надеялась, что вожак все же жив. Мысль о том, что он погиб больно царапала душу. Я пыталась разобраться в своих чувствах к нему и не могла найти логического объяснения своей любви к вожаку. Почему он вызывал во мне бурю эмоций, почему рядом с ним мое сердце колотилось как ошалевшее, почему дыхание перехватывало, если Одди был рядом? Что со мной не так? Я никогда не желала связывать свою жизнь с мужчинами, противилась и отказывала всем претендентам на руку и сердце, брак страшил меня. А тут, стоило пару раз ощутить губы Одди на своих губах и мне будто крышу сорвало. Готова пойти за ним хоть на край света. Что в этом волке такого? Если верить словам мамы, то оборотни влюбляются один раз и на всю жизнь в свою истинную пару. Это когда одна звериная сущность выбирает другую, вне зависимости от желания и мнения человеческой половины души. Может, и мою звериную половину притянуло к вожаку? Скорее всего, Мэл так жаждет уничтожить Одди, потому что не хочет связываться с ним этой невидимой нитью. У нее свои планы и цели, и вожак не входит в них. Он для нее помеха, угроза. Вот Мэл и мечтает его съесть, чтобы не чувствовать связи. Люблю ли я его, как это умеют люди? Ответа не знала. Одно ясно наверняка, этот волк крепко зацепил мою душу, меня тянуло к нему. А может, я всего лишь выбрала самца для продолжения рода? В этом все дело? Мною движет обычный инстинкт? Как же сложно понять свои эмоции!

– Как мы телегу провезем через ловушку? – услышала я обращение одного из воинов к командиру.

– Стефан, не волнуйся. Я учел этот момент, мы проедем через отверстие в скале. Как пришли, так и уйдем. Эти твари угодили в первую ловушку, а я делал ставку на третью. Значит, все же их притянули наши ламы. Странно, что на женскую особь так плохо подействовали феромоны и ядовитые белые цветы. Мы ведь пропитали все вокруг специальной жидкостью, приготовленной знахаркой. Она уверила нас в том, что у волков помутнеет разум, ничего не почувствуют кроме ароматного мяса и жажды отведать его, что испытают возбуждение, желание обладать добычей. Видимо, женские особи иные, раз девочка не поддалась звериным инстинктам и не угодила в яму. Но она наверняка бы угодила в следующий капкан. Там все напичкано серебряными штыками. Интересно, она бы истекла кровью и погибла? Или выжила бы? – задумчиво проговорил Серафим, бросив на меня заинтересованный взгляд.

Войско свернуло с тропы и направилось в сторону скалы. Я сдернула с шеи серебряную цепочку с янтарным камнем и, незаметно, протолкнула между прутьев, сбросив на землю.

– Что ты делаешь? – устало протянул Актазар, прикрыв веки.

– Если твои братья живы, они отправятся на наши поиски и угодят в ловушки. Надо оставить след, – прошептала я.

– Ты права, – оживился полукровка, незаметно оторвал от своей рубашки кусочек и просунул сквозь прутья. – Будем надеяться, что Одди и Хэри найдут этот потайной проход.

Воины короля отодвинули огромный булыжник в сторону, открыв проход, который располагался в скале. Мы держали путь по узкой тропинке, пока наконец-то не преодолели этот темный тоннель. Очутились в лесу, а дальше направились через заросли, и вскоре набрели на огромное поселение людей. Так вот где все живут! Жители с интересом наблюдали за приближением войска. Местные пялились на нас с Актазаром, как на опасных тварей. Это раздражало! Я улавливала запах страха, из-за этого свербело в носу, а рот наполнялся слюной. Глушила в себе звериную сущность, не позволяла этой части моей души крепнуть. Мечтала стать обычной девушкой, чтобы навсегда исчезла не только Мэл, но и мой внутренний зверь.

– Почему воины короля не смогли тебя убить? – спросил полукровка, прислонившись затылком к решетке.

– Понятия не имею, – пожала плечами. – У меня было такое чувство, что какая-то неведомая мне сила залатывала повреждения на сердце с невероятной скоростью.

– Очень странно. Неужели природа создала тебя бессмертной? – насторожился он.

– Не думаю. Оборотни боятся серебра, ты – того что вырвут сердце. Скорее всего, у меня есть иная слабость, – предположила я.

– Обязательно сообщу отцу о том, что тебя не так-то просто убить. Думаю, он будет рад найти этот способ. Наверняка замучает тебя до смерти. Он очень любил Рейна. Не завидую я тебе…

– Чтобы попасть к твоему папаше, надо сперва от людей сбежать. Есть предложения, как это сделать? – с раздражением спросила я.

Почему должна расплачиваться за грехи, которых не совершала? Это же все Мэл! Да, у двух оборотней одно тело на двоих, но ведь наказав ее, уничтожат и меня. А я ведь никому зла не причиняла, наоборот, всеми силами пыталась остановить чудовище. Вот только не получается справиться с невидимым врагом. Бесило, что все вокруг воспринимали меня и Мэл как одно целое.

– Нам не выбраться отсюда, – обреченно проговорил полукровка. – До нас не раз доходил слух о том, что какой-то сумасшедший по имени Серафим отлавливает волков и проводит над ними эксперименты.

– Очень оптимистично, твои слова буквально вселили в меня надежду, – съязвила я.

– Просто смотрю правде в глаза, – хмыкнул он. – Мы с тобой слишком много крови отдали Хэри и Одди, истощили свои организмы, нам нужно время на восстановление сил. Не сможем одолеть вдвоем столько людей. К тому же скоро проголодаемся, жажда начнет сводить с ума.

– Мы обязательно что-нибудь придумаем, – процедила я сквозь стиснутые зубы.

– Лучше готовься к тому, что тебя ждет. Нам предстоит пройти через ад, – спокойно сказал Актазар.

– Меня не пугает смерть, – честно ответила я.

– О смерти можешь теперь не мечтать, – цокнул языком полукровка. – Эти люди выпотрошат из нас всю душу и внутренности, скорее всего, будут наблюдать за процессом регенерации, а потом повторят свои пытки. С тобой они могут сделать нечто похуже. Ты когда-нибудь слышала про полукровку по имени Маркус?

– Да, мама рассказывала, что этот волк хотел захватить весь мир, несколько лет шла война. Тогда-то люди и оборотни объединились, чтобы одолеть его. Всю его армию разбили, говорят, что он погиб, другие утверждают, что сбежал. А при чем тут этот волк?

– Он – настоящая легенда. Таких, как он, в природе никогда не было. Его родила волчица, а вот отцом был человек. Воины короля поймали ее, насиловали каждый день, не спешили убивать. Однако волчице удалось сбежать, вот только в тот момент она уже носила под сердцем полукровку. Моя мама встречала его. Говорит, что он был невероятно сильный, быстрый, хитрый, а еще боялся серебра, как и простые оборотни. Маркус жаждал власти, хотел сесть на трон и править людьми и оборотнями. Его волки делали набеги на поселения, забирали женщин, а те в скором времени дарили этому миру полукровок, но они отличались от Маркуса тем, что не боялись серебра. Теперь представь, что могут сделать с тобой люди. Ради эксперимента воспользуются тобой, чтобы на свет появилось подобие Маркуса. Будут изучать волчонка, чтобы раскрыть все наши тайны и особенности.

– Актазар, лучше заткнись! – рявкнула я на него, тяжело задышала.

Всевышний! Убереги от подобной участи!

– Я чую твой страх, – ехидно улыбнулся Актазар. – Ты – чудная. Смерти не боишься, а вот мужчины тебя страшат.

Я пнула его ногой, смерив презрительным взглядом.

– Для чего ты мне рассказываешь эти ужасы? – спросила с раздражением.

– Чтобы напугать. Я получаю удовольствие, когда улавливаю страх жертвы. Это возбуждает, наполняет силой внутреннего зверя. Вот только золотые прутья действуют успокаивающе, они усыпляют мою вторую сущность. Пытаюсь за счет твоего страха взбодриться.

– Почему ты хотел защитить меня, когда воины напали? – задала вопрос, который не давал мне покоя. – Ты же ненавидишь меня. Позволил бы убить, почему заслонил собой?

– Я действовал по принципу: враг моего врага – мой друг. Только и всего, – хмыкнул он.

– А я уж было подумала, что ты испугался из-за того, что меня уничтожат, и ты снова останешься единственным в своем роде, – улыбнулась я, заметив, как полукровка подобрался.

– Бред! – рыкнул он, одарив меня колким взглядом. – Мне плевать умрешь ты или нет.

– Подумать только, наши с тобой мамы – лучшие подруги. Они столько пережили вместе, до сих пор общаются. На расстоянии, но все же. Думаю, что твоя мама огорчится, если узнает, что ты не помог сбежать дочери ее подруги.

– Она придет в ярость, когда узнает, что дочь ее подруги сожрала ее приемного сына. Так что не пытайся. Если мне удастся сбежать, то тебя я спасать не буду, даже не надейся, – хмыкнул он.

– Если у твоей матери доброе сердце, то она меня простит, потому что мне искренне жаль, что Мэл так поступила, – заявила я.

– Закрой рот, ты меня раздражаешь. Мы с тобой не друзья, запомни это, – процедил сквозь стиснутые зубы Актазар.

Воины короля везли нас к замку милорда. Под надежной охраной нас спустили в подвал. Меня грубо затолкали в клетку, заперев замок. В соседнюю камеру посадили Актазара. Я ужаснулась, заметив здесь и других пленных волков. Их взгляды казались безжизненными, в глазах отражался оттиск боли и обреченности.

Актазар пытался сломать прутья клетки, но у него ничего не получалось.

– Можешь не стараться, – услышала я сиплый голос в стороне. – Эти клетки сделаны из смеси серебра, золота и металла. Они не подвластны нам. Отсюда лишь один выход. В топку. Люди сжигают наши тела.

– Зачем им столько волков? – удивилась я, насчитав около двадцати особей.

– Они изучают наши организмы. Хотят найти эликсир вечной жизни, ну или хотя бы долголетия. Люди стареют, умирают, а оборотни не меняются, живут по триста лет, а то и больше, – пожал плечами оборотень в соседней камере.

– Они испытывают на нас различные яды, смотрят, как наше тело реагирует. Часто берут нашу кровь, ведь если ее выпить, то у людей на время появляется быстрая регенерация. Таким способом они лечат своих солдат, – сказал мужчина, сидящий в камере напротив.

Я опустилась на пол, обхватила себя руками, пытаясь унять дрожь. Как выбраться отсюда, ума не приложила. Вскоре в темницу спустился Серафим. Он посмотрел на Актазара и кивнул воинам. Те выпустили отравленные дротики в полукровку. Актазар рухнул на колени.

– Что вы со мной сделали? – проговорил он осипшим голосом, хватаясь за грудь.

– Усыпили твоего зверя. Сделали тебя на некоторое время человеком. Теперь ты не сможешь обратиться в волка в течение часа, потом эффект пройдет, – ехидно улыбнулся Серафим.

Мне показалось, что ему доставляло удовольствие усмирять сильных существ. Воины вошли в клетку и, схватив Актазара за ноги, выволокли его. У меня душа ушла в пятки. Всевышний! Как же люди запросто справились с полукровкой! А ведь раньше такие существа, как мы с Актазаром, вселяли ужас. Мир изменился. На моих глазах с оборотня сорвали рубашку, оголив торс. К рукам пристегнули цепи, растянули в разные стороны, отчего Актазар повис над полом.

– Что тебе от меня надо? – зарычал полукровка, дернувшись, но цепи надежно удерживали его.

– Обожаю полукровок, – задумчиво проговорил Серафим, потирая подбородок. – Ты знал, что каждая особь – уникальна? У каждого индивидуальные слабости. Чем больше информации мы соберем для короля, тем больше шансов у воинов одержать победу в грядущей войне. Годы изучений ушли на то, чтобы найти зелье, способное усыпить внутри полукровки звериную сущность. Ты не сможешь обернуться в волка. Представь, как это поможет на поле боя. Пара дротиков, и ты – обычный воин, которого можно поразить в сердце. С простыми оборотнями еще проще. Достаточно запустить в их тело маленькую серебряную иголку и, твари начнут гнить изнутри, их организмы медленно день изо дня будут разрушаться, что приведет к гибели. Знаешь ли ты, что на оборотней по-разному влияют запахи? Я нашел цветок выделяющий феромоны, который дурманит ваш рассудок, как раз это растение и привело вас к загону с ламами. Здорово, правда? Вот только, как оказалось на женскую особь не распространяется. Но это мы учтем. Все же волчиц очень мало, девочки вашего вида рождаются крайне редко. Я бы сказал, что они на вес золота. Поэтому вы их оберегаете как зеницу ока, знаете, что без женщин не видать вам потомства.

– Я оторву тебе голову, перегрызу глотку, – зарычал Актазар, пытаясь освободиться.

– Вот уж вряд ли, – хмыкнул Серафим. – Ну, что же… Приступим.

С этими словами капитан взял какой-то странный инструмент и провел им по спине Актазара, срезая слой кожи. Полукровка завопил от боли, зарычал, а у меня слезы покатились по щекам. Зачем люди проводили свои пытки на глазах у других волков? Хотели запугать? У них вышло, меня трясло от страха.

На окровавленный участок тела, Серафим посыпал серебряный порошок. Ничего не произошло, ведь Актазар не боялся серебра.

– Я так и думал, – хмыкнул он. – Твоя мать – человек, а отец – волк.

– Не угадал, – процедил Актазар сквозь стиснутые зубы, в его глазах отразилась лютая ненависть.

– Вот как? – улыбнулся Серафим и, срезав еще слой кожи со спины Актазара, плеснул какую-то жидкость на рану.

Актазар завыл от боли, прикусив нижнюю губу, он старался держаться, но по глазам видела, что ему очень больно. Его тело начало покрываться волдырями, а оголенные ткани плавились. Будто кислоты налили. Вот только кислота не разрушала тело полукровки. Что же это за вещество, которое способно расплавить кожу до костей?

– Так-так! Твоя мать-полукровка, а отец – волк. Поэтому подействовало черное вулканическое стекло. Я его разбавил, если бы прислонил к твоей коже осколок, то рана уже бы не затянулась. Ты бы начал гнить изнутри и умер бы мучительной смертью, дня так через три или четыре. Видишь, волк, я многое о вас знаю, особенно, как причинить вам боль, как лишить жизни. Ответь, почему я не смог убить девчонку? Она – новый вид?

– Я понятия не имею! – рявкнул Актазар. – Она не из нашей стаи.

– Вы вывели новые особи, чтобы однажды напасть и уничтожить людей? – насторожился Серафим.

– Я же сказал, что девчонку подобрали по пути, толком ничего о ней не знаю, – зло выплюнул Актаразар.

– Конечно, ты не расскажешь. Придется разговорить, – ехидно протянул человек, взяв в руки щипцы.

Серафим сдергивал ногтевые пластины с пальцев Актазара. Полукровка от боли потерял сознание. Ему на голову вылили ведро ледяной воды, привели в чувство. Меня чуть не вывернуло наизнанку. Пусть Актазар мне не друг, но я не желала ему подобной участи.

– Продолжишь молчать? Или повторим? Ногти у тебя уже отрасли, а я так могу всю ночь развлекаться, – заявил капитан, а меня передернуло от ужаса.

– Он говорит правду! – закричала я, схватившись пальцами за решетку. – Я встретила волков в лесу, попросила показать дорогу на север. Умоляю, не мучайте его! Он обо мне ничего не знает. И я о себе толком ничего не знаю, потому что недавно обратилась. Все это время жила как человек, – выпалила правду, надеясь на то, что Актазара отпустят.

– Очень любопытно, – натянуто улыбнулся Серафим. – Приведите образец из первой камеры, – обратился он к солдатам.

Воины приволокли еле живого оборотня. Я с ужасом смотрела на то, как Серафим взял нож, сделанный из черного стекла, а потом нанес три колотые раны в живот оборотню. Тот завыл так громко, что у меня мурашки пробежали по спине, а душу сковал страх.

– Образец номер семь верните в камеру, а этого повести на цепи, пусть все полюбуются, что будет с этим полукровкой после полученных ранений. Может, тогда они станут более разговорчивыми, – с этими словами Серафим вышел из помещения, осталась лишь охрана.

Актазар стоял на коленях в своей камере, тяжело дышал. Раны на его спине не заживали из-за того, что туда попала пыльца вулканического стекла.

– Ты как? – с беспокойством спросила, глядя на собрата по несчастью.

– Нормально, – буркнул он, облизнув пересохшие губы.

– Регенерация не действует? – уточнила я, еще раз скользнув взглядом по окровавленной спине.

– Нет. Жжется очень сильно, подозреваю, что процесс заживления будет долгим, – поморщился полукровка.

Я просунула руку сквозь прутья и осторожно прикоснулась к его плечу. Актазар бросил на меня хмурый взгляд.

– Не трогай меня, я не нуждаюсь в твоей жалости, – зарычал, оскалившись.

– Выпей моей крови, это придаст тебе немного сил, – дружелюбно проговорила я.

Актазар замешкался, а потом, обхватив теплыми пальцами мое запястье, резко вцепился зубами в кожу. Я вздрогнула. Полукровка делал жадные глотки, пытаясь напиться. Я понимала, что его мучила жажда, ведь люди не дали нам ни еды, ни воды. А после быстрой регенерации нам требуется пища, чтобы восполнить резерв своей энергии. Актазар зажмурился, затаил дыхание, отпустил мою руку. Боролся с собой, чтобы не загрызть меня. Его внутренний зверь требовал мяса, хотел насытиться. Те крохи, которые ему достались, не удовлетворяли.

– Спасибо, – искренне поблагодарил Актазар. – Из-за этих пыток очень пить хотелось, в глотке все пересохло. Тебе тоже нужны силы, неизвестно будут ли нас кормить.

– Раз в месяц они приносят кусок свежего мяса, – раздался сиплый голос пленника, который висел на цепях. – Этого достаточно, чтобы зверь не погиб, но мало, чтобы обрести силу. Люди морят нас голодом, чтобы ослабить. Я здесь уже полгода, за это время немало волков умерло из-за пыток и экспериментов.

Я перевела взгляд на беднягу. Раны, оставленные вулканическим стеклом, не затягивались, будто начался обратный эффект, кожа разрушалась, гнила.

– Ты полукровка? – уточнила на всякий случай.

– Да, – кашлянув, ответил незнакомец. – Моя мать – полукровка, а отец – волк. Вулканическое стекло действует очень быстро на таких особей как мы с вами. Обычных полукровок черное стекло тоже убивает, но у них хотя бы есть шанс выкарабкаться, в отличие от нас. Это наша слабость.

– Как ты оказался в этих землях? – спросил Актазар.

– Серафим поймал меня на севере. Этот человек спятил. Он ищет способ продлить жизнь своему сыну. Кровь оборотней притормозила болезнь его отпрыска. Вот капитан и продолжает отлавливать волков и полукровок. Его солдаты тайно проникают на нашу территорию и утаскивают по одной особи. Действуют тихо, чтобы не нарушить хрупкий мир между людьми и оборотнями. Многие угодили в его ловушку. У Серафима есть целая деревня, куда он заманивает волков. Запах крови и легкая добыча привлекают внимание, но стоит туда сунуться, как обязательно попадешь в капкан. Этот человек хитер. Он многие годы посвятил изучению нашего вида. У людей достаточно информации, чтобы одолеть оборотней в бою. Это раньше, когда они о нас ничего не знали, было проще. Теперь враг стал сильнее, а мы этого не учли.

Я тяжело вздохнула, прислонилась спиной к каменной стене и прикрыла веки. Наверное, война между людьми и оборотнями никогда не закончится. Двум сильным видам тесно жить в одном мире. А еще сложнее тем, кто не относится ни к тем, ни к другим.

Следующие два дня прошли словно в аду. Волк, которого ранили вулканическим стеклом, заживо гнил. Тошнотворный запах вызывал у меня отвращение, до безумия было жаль беднягу. Он умирал медленной мучительной смертью у нас на глазах, и никто не мог ему помочь. Серафим – жестокий человек, он пытался таким образом усмирить наш дух, ослабить. Вот только ни я, ни Мэл сдаваться не собирались. Я слышала ее мысли, она была настроена решительно.

Через четыре дня капитан явился в темницу. По одному взгляду поняла, что пришел он в этот раз по мою душу. Воины выпустили в меня дротики с каким-то ядом. Не знаю, что это было, но после того, как в кровь попало это вещество, я перестала ощущать Мэл, на время почувствовала себя обычным человеком. Надо сказать, это состояние мне очень понравилось. Ведь будто в прошлое вернулась, в те времена, когда жила с отцом и матерью. Я очень скучала по своим родным. Мужчины схватили меня за ноги и вытащили из камеры, обмотали мои руки цепями и подвесили.

– Можешь не стараться, обратиться в волка ты не сможешь. Я на время прервал твою связь с волчьей сущностью ради всеобщего блага, – улыбнулся Серафим.

Я прислушалась к своему организму. Мэл действительно исчезла, а вот мой внутренний зверь никуда не делся. Не учел Серафим того, что в моем теле две души. Его яд подействовал только на Мэл. Поэтому я без проблем превратилась в волка. Видимо, чтобы лишить меня возможности обращаться, нужна двойная доза этой отравы. Цепи у них очень прочные, а вот оковы на руках оказались слабым звеном. Стоило мне изменить свой вид и оковы не выдержали, слетели с моего тела. Я рухнула на пол, приземлившись на четыре лапы. Грозно зарычала, учуяв дурманящий запах страха. Люди испугались. Вот только я легко контролировала свою жажду, не желала убивать. Мне хотелось лишь вырваться на свободу. Как же хорошо без Мэл, без ее жажды крови, насилия. В этот момент мой разум был абсолютно чист. Все же нам двоим тесно в одном теле.

Я сорвалась с места, намереваясь проскочить через охрану и улизнуть из темницы. Снова не учла возможности своего врага. Серафим замахнулся хлыстом и ударил по мне со всего размаху. Меня будто ошпарило изнутри. Дикая боль сковала мышцы. Всевышний! Из чего сделан этот хлыст? Почему рассек кожу до мяса? Почему регенерация так медленно действует? Почему рана не затягивается? Воины, которые стояли на моем пути, обнажили мечи из черного стекла, и я резко затормозила. Осознала, что стоит получить рану от этого оружия и умру в муках. Попятилась. Вздрогнула, когда ощутила второй удар хлыстом.

– Впервые вижу такую сильную тварь, – самодовольно проговорил Серафим. – Думаешь, мы не готовы к такому повороту событий? Ошибаешься. Многие пытались сбежать, но никому этого не удалось сделать.

Я приняла человеческий облик, поморщилась от боли в спине.

– Не бойся, хлыст устроен так, что ты не сгниешь заживо, но раны на твоем теле будут затягиваться очень медленно. Я же говорил, что у нас есть необходимое оружие, чтобы победить вас. Если поделюсь этими сведениями с королем, сразу же начнется война, которую, уверен, мы выиграем.

– Почему же до сих пор не донес королю о своих открытиях? – прохрипела, тяжело дыша.

Кожа на спине горела огнем, раны причиняли нестерпимую боль.

– Война не в моих интересах. Пока. Мне нужно найти зелье для своего сына, чтобы исцелить его. Ну и не помешало бы открыть секрет долголетия. Оборотни же не стареют. Людям бы тоже пригодилась эта особенность.

– Чем болен твой сын? – поддержала разговор.

– Если бы я знал… С таким мы столкнулись впервые. Его организм функционирует только благодаря волчьей крови, которую он пьет каждый день. Без нее его сердце замедляет ход. У моего мальчика постоянные головные боли, он очень слаб. Минус волчьей крови в том, что она выводится из организма за сутки. Мне нужно найти кровь, которая бы прижилась в венах моего сына, чтобы он пошел на поправку.

Серафим кивнул воинам, и они выпустили в мое тело еще дротики с зельем. После двойной дозы я не смогла обернуться в волка. Меня приковали к цепям и снова подвесили. Капитан повел ножом по моей руке, вспоров вены. Я с шумом втянула в себя воздух. Человек собрал мою кровь в стеклянную колбу и улыбнулся.

– Проверю твою кровь, вдруг она подойдет. Все же в тебе есть своя изюминка. Разум отдает приказ, и регенерация усиливается именно в области сердца. Поэтому я не смог убить тебя. Но раз твоя кожа расплавилась от удара хлыстом, значит, в тебе нет бессмертия. Твоя слабость в черном стекле. Посмотрим, как быстро заживут раны на твоей спине. Пока самое быстрое было пять дней. Любопытно, сколько времени потребуется тебе.

С этими словами капитан ушел, а меня швырнули в камеру, заперев на замок. Я ужасно устала. Если бы была человеком, то наверняка уже бы умерла. А так мой организм силен и вынослив.

Актазар просунул руку сквозь прутья и посмотрел мне в глаза.

– Выпей моей крови, чтобы облегчить жажду, – предложил он мне.

Я натянуто улыбнулась. Осторожно припала губами к его запястью и аккуратно прокусила его кожу. Сделала несколько глотков и отстранилась. Удивительно, но Мэл никак не отреагировала. Как же без нее тихо и спокойно.

– Спасибо, – искренне поблагодарила.

– Ты помогла мне, а я тебе. Мы квиты, – сухо бросил Актазар и отвернулся от меня. – Твоя попытка сбежать – впечатлила. Надо было оторвать голову капитану, а потом искать пути к отступлению. Ты выбрала не ту стратегию.

– Я не желала людям смерти, и так на моих руках много крови, – призналась я.

– Что-то ты не вовремя включила в себе человечность. Истребила целую деревню, а тут, когда нужно было убить, ты вспомнила про совесть, – хмыкнул полукровка.

– Тогда в моем теле была Мэл, а сейчас она исчезла из-за того странного вещества, которое попало мне в кровь, – пожала плечами.

Трудно сказать, сколько прошло времени. Может два дня, а может три. Мои раны затянулись и больше не причиняли боль. В помещение не было окон, поэтому день сейчас или ночь, я не знала. Серафим с грохотом распахнул дверь и вошел внутрь, был раздражен, что свидетельствовало о том, что моя кровь не помогла его отпрыску.

– Вытащите мне эту, – кивнул он в мою сторону.

Я поежилась и прижалась спиной к каменной стене. Воины снова выпустили в меня дротики, отключив Мэл, которая день назад снова пробудилась. Меня уложили на огромную гранитную плиту, приковали, чтобы я не смогла пошевелиться.

– Очень любопытно, твои раны зажили очень быстро. В твоем роду, судя по всему, есть сильные оборотни. Твоя кровь иначе подействовала на моего сына. Ему стало лучше. Значительно лучше. Вот только твоя кровь тоже вывелась из его организма. В любом случае, пока буду давать ему твою, раз она показала хороший результат, – с этими словами Серафим провел по моим венам ножом, собирая кровь в прозрачную колбу.

– Сколько лет твоему сыну? – спросила, облизнув пересохшие губы.

– Двадцать, – невозмутимо ответил он.

– И все это время он живет за счет крови оборотней? – удивилась я.

Сколько же волков погубил Серафим за это время?

– Да, – спокойно сказал он. – Я тут пролистал записи и пришел к выводу, что ни разу не встречал волка, рожденного от двух полукровок. Были на моем пути дети, чьими родителями являлись люди и волки, полукровки и волки. Какое дитя появится на свет, если сольется кровь двух полукровок?

Я судорожно сглотнула. Только этого не хватало! Чтобы псих поставил на мне свои опыты.

– У меня есть теория о том, что кровь такого необычного создания как раз подойдет моему сыну. Рафину не придется зависеть от волков, он бы обрел полноценную жизнь, – мечтательно сказал Серафим. – Из всех пленных у меня остался лишь один самец-полукровка. Так что выбор не велик, – ехидно заметил он.

– С чего ты взял, что мы пойдем на этот безумный план? – зарычал Актазар.

– Волчонок, ты еще не осознал, что я за долгие годы изучил ваш вид? Мне не составит труда сделать так, чтобы вы двое принесли мне щенков.

– Я не притронусь к этой девушке, – невозмутимо ответил Актазар. – Можете пытать, мучить, но я не дам вашему плану осуществиться. Не обреку свое потомство на такую незавидную участь.

Серафим кивнул воинам, и они, достав с полки какие-то стеклянные колбы с разноцветными жидкостями, окунули дротики в вязкое вещество, а потом запустили в Актазара.

– Что за дрянь? – поморщился Актазар, выдернув из кожи иглы.

– Это вещество пробудет в тебе такое желание, что ты не устоишь от соблазна, захочешь сделать самку своей, – лукаво прищурился Серафим.

– Ты спятил? – крикнул полукровка, пытаясь выбить плечом стальные прутья. – Если я к ней притронусь, она мне сердце вырвет. Она сильнее меня.

– Дорогой мой волк, на этот счет не переживай. Видишь ли, я изобрел чудо-эликсир. Я могу на некоторое время усыплять в вас звериную сущность, а могу наоборот отключить человеческую половину, позволив править зверю. Какую половину оставить? Тебя победил зверь, но не юная девушка. Так что смею предположить, что мне нужно избавить самку от внутреннего зверя, чтобы она не смогла тебе сопротивляться.

У меня рот открылся от удивления. Что? Этот человек знает способ, как усыпить человеческую сущность в оборотне? Меня бросило в ледяной пот. Потому что дошло, что Мэл, когда пробудится, покопавшись в моих мыслях, узнает о том, что есть способ избавиться не только от нее, но и от меня. Что, если она найдет рецепт эликсира, будет пить его и уничтожит тем самым меня? Всевышний! Не допусти этого! За своими размышлениями не заметила, когда Серафим успел набрать полный шприц какой-то желтой жидкости. Игла вошла мне в вену, а я поморщилась.

– От этой дозы твоя звериная половина будет спать непробудным сном примерно пять суток, – улыбнулся капитан и расстегнул оковы. – Приятно вам провести время.

Воины схватили меня под руки и затолкали в камеру к Актазару. Я забилась в угол, смотрела на полукровку с опасением. Он с шумом втянул в себя воздух и оскалился.

– Проклятье! Ты издеваешься надо мной? – рявкнул на меня Актазар. – Прекрати испытывать страх! Это сводит меня с ума и очень возбуждает.

– Извини, – промямлила я, наблюдая за каждым его движением. – Умоляю, борись, не поддавайся искушению. Я теперь слаба, как обычный человек.

Зрачки Актазара стали янтарными, его внутренний зверь пробудился, жаждал самку, а человеческая сущность пыталась не потерять разум. Его дыхание стало тяжелым, на шее пульсировала венка, кулаки сжались с такой силой, что услышала хруст костей.

– Проклятье! – застонал Актазар. – Я не могу сопротивляться. Прости…

Я взвизгнула, когда он приблизился ко мне. Попыталась увернуться, но ничего не вышло. Хотела обратиться в волка, но ничего не получилось. Где-то в подсознании возникла мысль о том, что если раздобыть рецепт этого эликсира, то смогла бы вернуться к родителям и нормальной жизни. Вот только боялась, что Серафим не поделится со мной этими знаниями. Как бы это облегчило мне жизнь. И на север не пришлось бы отправляться. Вот он шанс! Только уверена, что у Мэл будут те же желания. Она захочет принимать другое зелье, которое вытеснит меня. Актазар рывком припечатал меня к полу, придавив своим весом. Полукровка нежно провел пальцами по моим щекам, прикоснулся к губам. Я ошарашено глядела на него, пытаясь найти выход из этой ситуации.

– Шшшш… Не сопротивляйся, – выдохнул он, обжигая мою кожу горячим дыханием. – Борьба меня очень возбуждает, а я и так еле сдерживаю себя. И, главное, не бойся, я тебя не обижу. Наверное…

Я попыталась оттолкнуть его, но ничего не вышло.

– Актазар! Борись! Ты же не животное! Ведь не станешь прикасаться ко мне на глазах у других волков? – с отчаянием прошептала, облизнув пересохшие от волнения губы.

В тот же миг Актазар запечатал мне рот своими губами. Целовал требовательно, жестко. А я ничего не испытывала, внутри была тишина. Актазар красивый, сильный мужчина, но совершенно не волновал мою кровь. Почему?

– Я не могу… – застонал он, лихорадочно разрывая на мне одежду. – Я хочу тебя до безумия. Мне не справиться с этим зельем.

Его рука скользнула по моему бедру, поднимаясь все выше. У меня дыхание перехватило. Я не желала этой близости, не с этим волком хотела потерять свою невинность. По щекам покатились обжигающие слезы, ком в горле душил.

– Актазар, пожалуйста, – всхлипывая, умоляла его остановиться. – Не иди на поводу инстинктов, борись! Не позволяй сумасшедшему человеку обрести желаемое. Серафим же использует нас. Борись!

– Пусть это будет тебе наказанием за то, что убила моего брата, – злобно ответил он.

Я поняла, что он потерял над собой контроль, а значит, теперь умолять бесполезно, ведь ему на все плевать.