Второй шанс для сгоревшего феникса том 2

Эпилог

Первое судебное заседание состоялось через две недели. Фарроу тщательно собирал доказательства, чтобы ни малейших сомнений в виновности Бойда и Арчи не возникло. Хотя мне достаточно было дать показания, я решила присутствовать на всех заседаниях от начала до оглашения приговора. Зачем мне это, я даже себе до конца не могла объяснить, просто чувствовала, что нужно. Возможно, затем, чтобы без пятнадцати полдень подойти в зале суда к решетке, посмотреть на осунувшегося Бойда, еще сохранившего образ лорда, на Арчи, помятого, обрюзгшего, больше похожего на подзаборного пьяницу, чем на молодого человека из высшего общества, и спросить:

— Зачем? У вас было положение, деньги… Зачем пытаться присвоить то, на что у вас нет никакого права?

Бойд усмехнулся:

— А зачем довольствоваться меньшим? Если бы я не ошибся с Ялисом, я бы стал настоящим Нияром. Есть право, превышающее закон, это право силы, будь то сила кулака, магии или ума. Ничего не изменилось, Арисоль. Раньше тебя использовал я, теперь он, но ты по-прежнему пустая бесполезная кукла.

— Дорогой бывший дядя… — Наверное, ради этого момента я получила второй шанс? Или нет? Злорадство мне не льстит, но… нет, я второй раз живу совсем ради другого. Но если могу отплатить за долгие годы издевательства — почему нет? — Боюсь, ты так ничего и не понял. Видишь ли… я с самого начала знала, кто именно пытался меня отравить. И освободила Ялиса Иглори только под клятву кровного служения. Что сказать, он меня… не подвел. — И позволила себе улыбнуться именно так, как хотелось: зло и торжествующе.

— Ты! — дернулся в этот момент Арчи. — Ты-ы…

— Я. — Улыбка перестала быть злорадной, стала милой и нежной. — Забавно, правда? Вы трое так послушно плясали под мелодию моей свирели. Правда, Жюли решила слишком рано сорваться с привязи, за что и поплатилась.

Бойд вскочил, попытался дотянуться до меня сквозь прутья решетки, но я отклонилась, и он поймал лишь воздух. Скучавший в стороне жандарм встрепенулся, но я улыбнулась, жестом показала, что все в порядке, и снова посмотрела на бывшего дядю. Судя по злому прищуру, он все еще пытался строить планы. В зал как раз зашел его адвокат, весьма известный не только профессионализмом, но и стоимостью своих услуг. Надо полагать, Бойд нанял его из личных средств.

— Леди Нияр, приветствую. — Адвокат стремительно подошел. — Боюсь, ваше общение с моим клиентом в свете нынешних обстоятельств нежелательно.

Вслед за адвокатом к нам приблизился Ялис, и Арчи, до сих пор молча корчивший злобные рожи, взорвался.

— Это он, — Арчи ткнул пальцем в Ялиса, — Иглори, помогал нам травить, участвовал во всех незаконных сделках, дурить тебе голову! Он будет тоже сидеть здесь. — Арчи мотнул головой, указывая на скамейку подсудимых.

Адвокат с Бойдом переглянулись, и я наконец поняла, в чем заключался план: скинуть всю вину на Ялиса.

— Я так понимаю, делал он это, будучи под кровной клятвой? — спокойно переспросил прокурор спустя час, когда заседание уже началось, обвинитель и защитник выступили с речами и начались прения. Во время которых Арчи с места все так же громко выкрикнул свои обвинения. — Ваша честь, господа заседатели, вот показания леди Нияр, заверенные свидетелями, вот результаты экспертного обследования лорда Иглори, а вот факты…

Дальше все покатилось именно туда, куда надо, а не туда, куда хотелось бы дяде и кузену. Все их грехи и махинации вскрывались один за другим, что-то благодаря действиям жандармов и королевского аудитора, что-то с помощью моего послезнания — я нашла способ тонко намекнуть лейтенанту Фарроу на некоторые обстоятельства, имена и факты.

Суду хватило трех заседаний.

— Приговариваются к пожизненной каторге! — Секретарь зачитал последние слова приговора, и в зале стало тихо-тихо, только слышно было тяжелое дыхание Арчи, а также короткий глухой стон Бойда.

— На помощь! — взвился кузен, когда его отец грузно осел, завалившись ему на плечо. — Лекаря!

Жандарм метнулся к решетке, убедился, что подсудимому действительно плохо, и подтвердил:

— Лекаря!

— Отец! — Арчи попытался привести Бойда в чувство, но тот так и оставался без сознания.

Лекарь появился только минут через десять, не раньше. Седовласый, грузный, подслеповато щурящийся за толстыми стеклами очков, он степенно прошагал по проходу, остановился перед решеткой, спокойно ожидая, когда жандармы возьмут под контроль бесновавшегося Арчи, и только потом склонился над Бойдом.

— Да сделайте вы что-нибудь! — с криков Арчи перешел на всхлипы.

Однако лекарь выпрямился и обернулся к судье:

— Остановка сердца.

Мне показалось, что, если бы судья распорядился, лекарь попытался бы откачать Бойда, но судья ничего не сказал, и лекарь, неторопливо покопавшись в своем саквояже, достал артефакт, показавший, как стремительно угасает жизненная энергия. Лекарь констатировал смерть.

Два дня спустя мы с Ялисом вышли из присутствия с документами на руках. Остался всего один визит в храм, где младшую кровную ветвь Нияр навсегда отрежут от рода. Все бумаги для этого были подготовлены.

Поскольку Бойд умер прямо в зале суда, его согласия на проведение ритуала сродства больше не требовалось. Он бы его, конечно, никогда не подписал, и пришлось бы несколько лет добиваться отречения. А так… я на том же заседании подала прошение как пока еще единственная дееспособная родственница. И невзирая на полусумасшедшие вопли Арчи, обряд провели почти сразу, пока кровь в жилах мертвеца не свернулась.

Как и ожидалось, общей крови у нас не было. А значит, эти двое — просто преступники, даже без дворянского достоинства. Я не одобряю того, что к незаконнорожденным в нашем обществе предвзятое отношение, дети-то в чем виноваты? Но здесь сама богиня велела воспользоваться.

В результате дорогой бывший дядя отправился на кладбище для бедных. И пусть скажет спасибо, что не в общую могилу для бездомных и каторжан.

А бывший кузен Арчи, увы, не на каторгу. Всего лишь в сумасшедший дом. Его разум не выдержал испытаний. Да и тело вряд ли долго проживет, так сказали целители. Но пока живет, у него будут вполне человеческие условия и лекарский присмотр.

Еще через пару дней я получила официальное письмо, в котором сообщалось, что смертельника казнили. Он слишком опасен, чтобы ограничиваться каторгой. Я вздохнула с облегчением и понадеялась, что точка поставлена, но нет.

Через пару дней, когда мы спокойно завтракали на веранде особняка Нияр, пришло еще одно уведомление.

— Что там? — сразу напрягся кот.

— Представляешь… — я с большим трудом преодолела искушение спалить писульку к демонам, — папочка Патрика объявился. Желает забрать родного сына из-под моей опеки.

Честно говоря, я удивилась: в моей прошлой жизни этот проходимец не проявлял себя. Возможно, причиной изменений стало то, что я забрала мальчика из приюта, возможно, то, что отец случайно увидел его в городе. Собственно, причина была не так уж и важна. Важно было выяснить, что именно заставило Райлину бежать от этого мужчины и прятаться в храме, не имея возможности даже видеться с сыном.

Что ж, похоже, пришло время решить проблему раз и навсегда. Обмахнувшись уведомлением, я посмотрела на Ялиса, пока еще по-прежнему занимавшегося больше моими, чем своими делами:

— Дорогой, придется отложить все, что можно отложить, и отвадить некоего жадного господина от нашего дома, нашей родни и наших детей.

Да-да, для троих мальчишек я раз и навсегда уже старшая сестра, а Ялис старший брат. Почему для троих? Потому что бабушка моего мужа и его родной младшенький вернулись, наконец, с курорта и поселились в особняке Нияр.

Правда, сначала мне пришлось выдержать нешуточную битву с собственным мужем. Который орал, будто его под хвост клюнули, на тему «приживалов», которые должны сначала заработать на такие хоромы. Благо конвейер Иглори уже почти смонтирован, а патентом заинтересовались крупные игроки. Да и наши акционеры оживились, желая поучаствовать в дележке вкусненького пирога.

Слава богине, на мою сторону встала сама бабушка Глория. Когда у меня иссякли силы спорить, а очередной поединок воли закончился в постели, она прямо за завтраком следующего утра велела мелким выйти в сад, убедилась, что лишних зрителей нет, и прихватила старшего внука за ухо. Раз и навсегда втолковав дурню, что спорить! С беременной! Женой! Будет только последний недоумок! Как женщина хочет, так и надо делать!

Кто сильнее изумился, испугался и обрадовался, я или Ялис, — это еще угадать… но зато споры разом прекратились!

— Завтрак неприкосновенен, — фыркнул Ялис, отобрал у меня уведомление и спрятал в карман.

Я пожала плечами и захрустела полюбившимися мне кислыми яблоками, а прожевав, сменила тему:

— Ты уверен, что хочешь выдать фабрике эксклюзивную лицензию? Все же тебе это невыгодно.

— Я думал… Оформлю эксклюзив на год. Фабрика получит фору, а я — возможность поставить цену в несколько раз выше. А ты уверена, что хочешь сохранить кресло председателя за собой? Есть множество куда более приятных занятий.

— Абсолютно уверена. Кресло председателя никак не помешает мне совмещать приятные занятия с не менее приятным управлением делами корпорации.

Ялис кивнул, поднялся:

— Сейчас распоряжусь по поводу автомобиля и захвачу для тебя шаль.

С одной стороны, мне безумно льстила его трогательная забота, с другой стороны, чрезмерность порой раздражала: да, я беременна, но это не повод завернуть меня в пуховое одеяло, уложить на перину, а вокруг возвести крепостную стену из подушек.

Ну ладно, на пару лишних подушек в автомобиле я все же согласна. Особенно по дороге в храм.

Что ж, дело оказалось банальным и от этого еще более грустным. Отец Патрика просто ловелас и мошенник, который присмотрел себе стадо дойных коровок, в которое и попала Райлина. Такая любовь у нее была, такая любовь… что юная магичка сама не поняла, как оказалась по уши в долгах. Причем деньги брала не в банке, а в нескольких полулегальных конторах. Чьи служащие были славны на всю столицу умением выжать деньги из должника вместе с кишками.

Вот от них и пришлось прятаться в храме. А ребенка она забрать не могла потому, что отец-молодец, выдоив таким образом нескольких глупышек, завел собственную букмекерскую контору и числился добропорядочным гражданином, спокойно отдавшим ненужного отпрыска в приют. Еще и пригрозил дурочке, что если та попытается что-то предпринять, донести на него ростовщикам, например, или просто обратиться в полицию, то он отдаст мальчишку в счет долга. Так что пусть лучше сидит в своем храме и носа не высовывает.

— Нас ему шантажировать нечем, — улыбнулась я Райлине и успокаивающе похлопала ее по руке.

Из храма мы отправились в жандармерию к капитану Фарроу. За раскрытие моего запутанного дела, а главное, за поимку смертельника его не только повысили в звании, но и наградили медалью.

Увы, капитана на месте не было, и нам пришлось около часа провести на террасе ближайшей кофейни, следя за подъезжающими и отъезжающими автомобилями. Я первой его заметила, приподнялась из-за столика, помахала.

Фарроу не мог не увидеть, поднял руку в ответ, кивнул, потом отдал подчиненным какие-то распоряжения и двинулся в нашем направлении.

— Два мясных пирога и какао, — услышала я звонкий голос официантки. — К нам лорд Фарроу!

Собственно, большинство посетителей кофейни были жандармами.

— Добрый день, капитан. Рада вас видеть.

— Добрый, леди Нияр, лорд Иглори. — Он сел за наш столик. — Взаимно. Чем обязан?

Через два часа бурных обсуждений, во время которых капитан несколько раз подряд обозвал нас всех идиотами, Ялис чуть не двинул ему в челюсть, Райлина пыталась упасть в обморок от переживаний, а меня в конце концов стошнило мужу и капитану, сидевшим рядом, на штаны… а нечего укачивать беременную с токсикозом! Так вот, через два часа, когда все помылись под краном в дамской комнате и немного успокоились, было, наконец-то, выработано какое-то решение.

— Значит, так, — заявил капитан Фарроу, которого, как выяснилось в процессе спора, звали Дэмиеном, — я знаю главу одной из ростовщических контор. Он мне кое-чем обязан. Исключительно из симпатии к вам, господа… и госпожа, — тут капитан как-то уж слишком пристально посмотрел на нашу магичку, а у меня в голове зашевелилось смутное подозрение, — я намекну Хрипатому, куда на самом деле утекли его денежки. Букмекерская контора вашего бывшего… кхм… сожителя процветает, не так ли? Там явно есть что взять. А ребенка этот жулик не получит, не ему тягаться с благородным родом. Во всяком случае, даже если он попытается оспорить опеку в суде, это займет у него слишком много времени. Хрипатый успеет раньше.

— Вы имеете в виду… — робко подала голос Райлина.

— … что он поговорит с молодым человеком, постарается убедить его вернуть долги. Исключительно законными методами, — непреклонно насупился Дэмиен. — А вы пока занимайтесь своими делами и никуда не лезьте. Все понятно? Отлично. Тогда до свидания. Госпожа, вы едете со мной. Я сам отвезу вас в храм.

Когда они с Райлиной удалились, я вздохнула и с тоской посмотрела на красивое миндальное пирожное, от которого смогла отломить только маленький кусочек. После этого меня и стошнило…

— М-да. Ну, он хотя бы не навесит на Райлину долгов. И вообще, Патрику не помешает отчим-жандарм. А то он уже подбил двух других мальчишек залезть в соседский сад и вытоптать там какой-то редкий кактус. Баронесса Вревская орала так, что даже мне на третьем этаже в другом крыле было слышно.

— Посмотрим еще, отдавать ему Райлину или обойдется, — непримиримо поджал губы муж, все еще слишком явно сожалеющий о неудавшейся драке. — Поехали домой, жена. Пока тебя еще на какого-нибудь представителя власти не стошнило!

— Зато я не лезла бить им морду, — хмыкнула я. — Так что один — один, котик! Поехали! Дома хорошо… там мы будем жить долго и счастливо, да?

— Обязательно.

Конец