Второй шанс на счастье (СИ)

Глава 2. Виктория

Виктория была очень увлекающейся натурой и с детства обожала подвижные занятия. В отличие от её сверстниц она не выносила уроки фортепиано. Монотонной вышивке по вечерам она предпочитала игру в шахматы с отцом, обожала верховую езду и упражнялась в фехтовании с братом. У них был отличный учитель из Испании, которого нанял отец для Чарльза. Сеньор Мондеро обучал их мастерству Дистрезы и вначале отнесся скептически к обучению дочери графа фехтованию. Но Виктория была упряма и старательна. Со временем сеньор Мондеро отметил неординарные способности юной ученицы и вложил в её обучение все свои знания. В пять лет Виктория потребовала такую же лошадь как у брата, но, вняв мольбам матушки, согласилась сначала сесть на пони, и к шестнадцати годам ей уже не было равных среди сверстников. Не каждый молодой лорд мог похвастаться таким умением управляться с лошадьми. Юная леди была искусной наездницей и в женском седле, и в мужском, и даже без седла. Лошади её слушались беспрекословно.

В то же время она была любознательна. Отец придерживался прогрессивных взглядов на женское воспитание и нанимал лучших преподавателей для своих детей. Виктория обожала историю, географию и у неё были незаурядные способности в математике и языках. К восемнадцати годам Виктория свободно говорила на пяти языках. Кроме традиционных к изучению в обществе французского, итальянского и испанского, она ещё проявляла интерес к греческому, а мать их с братом учила своему родному языку — русскому. «Мама», «матушка» по-русски называли они с братом покойную графиню Чаттерлей.

Софья Николаевна принадлежала к старинному русскому роду Голицыных. Граф Чаттерлей влюбился в юную красавицу, когда служил советником посла в России. Выйдя в свет, красотой своей она сразила при дворе многих. Соискателей на её руку было множество самые знатные и богатые дворяне Российской империи жаждали видеть её своей женой, но выбор её пал на английского лорда, чем поразила она тогда весь свет. Родня была в недоумении, отец отговаривал, но юная Софья была непреклонна в своём выборе. Она полюбила английского дипломата всем сердцем, и родители смирились. Софья Николаевна подарила графу счастье и двух прекрасных детей. Двадцать пять лет длилось семейное счастье. Прервала его внезапная болезнь графини. Воспаление лёгких скоропостижно забрало её у любящего супруга и детей. Тяжело им далась эта потеря.

После лёгкого ужина Виктория лежала в ванной, наполненной тёплой водой, в которую добавила несколько капель розового масла. Она пыталась расслабиться и сосредоточиться на предстоящем маскараде. После бала дебютанток она имела успех в свете, все отмечали её красоту, остроумие, образованность и хорошие манеры. Но многие шептались о том, что она слишком строптива и умна для семейной жизни.

В первый сезон ни одному джентльмену не удалось завоевать её сердце. Кто-то принимал её отстранённость за холодность, более прозорливые видели в её глазах кипящие страсти и сильный характер, которые она скрывала под маской. Но те немногие, кому удавалось узнать её чуть ближе и завоевать её доверие, узнавали её истинную натуру — любознательную, страстную, честную и искреннюю.

В юности Виктория обожала танцевать и всегда была в центре внимания на балах. Но после замужества балы и светские мероприятия превратились для неё в пытку. Незадолго до трагедии она почти перестала посещать их, а затем два с половиной года траура. Поэтому она немного волновалась, мысленно представляя предстоящее событие.

Девушка закрыла глаза и снова прокрутила в голове па мазурки и котильона. С вальсом у неё никогда проблем не было, это лёгкий танец, хотя, по её мнению, самый прекрасный. Польку она всегда считала смешным и детским танцем, а мазурку особо не любила и всячески её избегала. Она улыбнулась, когда вспомнила, как седовласые кавалеры скачут галопом по паркету с раскрасневшимися лицами, пытаясь удивить молодых красавиц.

В ванную комнату вошла Мэри, её горничная, с большим белоснежным полотенцем в руках.

— Миледи, я подготовила ваше платье.

Девушка протянула руки с полотенцем и помогла Виктории обернуться в него. Взяла другое полотенце и промокнула пряди волос, выбившиеся из причёски, вытерла ступни и помогла надеть ей нижнюю рубашку, кожаные тапочки и халат из мягкого бархата.

— Благодарю, Мэри.

Виктория прошла в спальню и подошла к манекену, на котором было её вечернее бальное платье. Провела рукой по складке, ниспадающей с бедра.

— Мадам Дюмаж не подвела, платье превосходное. Не так ли, Мэри?

— Да, миледи. Оно прекрасно.

Виктория села на мягкий пуф перед туалетным столиком. Мэри вынула шпильки из её волос и тяжёлые локоны рассыпались по плечам на спину. У Виктории были длинные густые каштановые волосы. Она посмотрела на своё отражение в зеркале и провела пальцами по густым тёмным бровям, расправляя упрямые взъерошенные волоски. Цвет волос единственное, что они у них с братом было общее от матушки. У Чарльза были черты лица и карие глаза как у отца, а Виктория же была копией своей матери.

В зеркале отразилось благородное красивое лицо с белоснежной кожей, чувственными, не слишком полными губами, зелёными глазами, обрамлёнными пушистыми, чёрными ресницами и небольшой аккуратный носик. И только предательские маленькие веснушки придавали её аристократическому лицу что-то неуловимо озорное. Веснушки не одобрялись высшим обществом, потому что считались признаком простолюдинов, но Виктория их любила и ни за что не откажет себе в удовольствии, получаемом от конных прогулок тёплыми, солнечными деньками. И вообще, она считала такой глупостью все эти правила и нормы женской красоты, принятые в обществе.

Мэри уложила густые волосы хозяйки на испанский манер, чуть приподняв их вверх большим гребнем, закрепила их шпильками и выпустила пару локонов на висках. Затем Виктория показала, как закрепить красные розы разного размера из шёлковой ткани, так искусно сделанные мастерицей из дома мадам Дюмаж, что они выглядели как настоящие.

— Мэри, ты молодец! Очень красиво получилось, — Виктория довольно посмотрела в зеркало на своё отражение, покрутив головой, и встала, чтобы надеть платье.

Когда она была уже одета, в дверь постучали.

— Войдите.

В комнату вошла Лорейн и, сомкнув ладони в восхищении, смотрела на подругу.

— Какая ты красавица! Восхитительно! Ты будешь самой прекрасной и загадочной маской.

Чёрное платье из тонкого итальянского бархата красиво облегало её стройную фигуру. Турнюр был не очень пышным, но изящно подчёркивал изгиб спины. Мягкими складками с турнюра струился шлейф платья, понизу расшитый бордовым и чёрным стеклярусом. Декольте было украшено стеклярусом, а на плечи он переходил рядами сверкающих нитей. Из-под шлейфа проглядывали гофрированные оборки из красного шёлка так, что при движении, казалось, будто платье пылает язычками пламени. Виктория взяла со столика полумаску из чёрного кружева, на которой также сверкали мелкие искорки стекляруса и, улыбаясь, поднесла к лицу. Мэри помогла завязать ленты маски и закрепила их для надёжности маленькими шпильками к волосам.

— Не хватает украшений. Рубины прекрасно подойдут! — воскликнула с улыбкой молодая графиня.

— И у меня есть подходящие.

Виктория открыла шкатулку и достала чёрную бархотку с красным рубином, обрамлённым маленькими бриллиантами — свадебный подарок брата. Лорейн помогла застегнуть украшение, а Виктория в это время надела в пару серьги с такими же рубинами.

— Я не могу определиться какие перчатки надеть. Белые или чёрные? — повернулась она к невестке.

— Чёрные не сильно мрачно будет? Но они больше подходят… — сказала Лорейн, глядя, как Виктория надевает длинную шёлковую перчатку чёрного цвета на правую руку, а белую на левую.

— Но чёрные элегантнее смотрятся с этим платьем, не так ли? — заметила Виктория, посмотрев на своё отражение в большом зеркале.

— Ты права. У тебя отменный вкус. Я тебе уже говорила? — улыбнулась подруге Лорейн, взяла с туалетного столика маленький флакончик с розовым маслом и лёгкими мазками нанесла его подруге на шею. — Роза должна благоухать.

— Роза пахнет розой, хоть розой назови ее, хоть нет(1), — ответила Виктория, и подруги весело рассмеялись, выходя из комнаты.

В холле их уже ждал Чарльз в чёрном фраке. На чёрном галстуке у него красовалась булавка с маленьким рубином, который блестел на бабочке как капля крови. Когда он надевал белоснежные перчатки, на манжетах блеснули золотые запонки с рубинами.

— Я что-то пропустил? — весело спросил граф, поднимая взгляд на спускающихся по лестнице женщин.

— Ничего, дорогой. Мы просто шутим. Посмотри, какая красавица твоя сестра, — Лорейн подвела Викторию к брату, положив её руку на его предплечье. — Какая пара! Если бы я не знала, что вы брат и сестра, то обязательно приревновала тебя, Чарли. О-о-о! Вы что сговорились? — восхитилась графиня, глядя на галстук мужа и погладив рукой запонку. — Вы даже украшения подобрали похожие. Хотя, я всегда знала, что у моего супруга тоже отменный вкус, иначе, он бы не выбрал меня в жёны.

Граф склонил голову к супруге и поцеловал в губы лёгким, нежным поцелуем. Надев плащ и взяв в руку трость, он сказал:

— Нам пора сестра. Не хочу пропустить первый вальс, чтобы представить тебя во всей красе.

У крыльца их уже ждала карета. Чарльз подал руку Виктории, помог ей сесть в карету, придерживая шлейф платья, и бодро вскочил следом.

Они ехали молча. Чарльз смотрел на сестру и чувствовал, что она немного напряжена.

— Тори, я хочу видеть твою улыбку. Всё будет хорошо. Я понимаю, что за такой долгий траур ты отвыкла от светского общества и балов, но в первом же вальсе со мной вспомнишь все движения. Ты всегда прекрасно танцевала.

Виктория улыбнулась брату:

— За танцы я не переживаю, Чарли. Любопытные взгляды и перешёптывания, вот что меня беспокоит.

— Маски скроют кто мы, если тебе будет не комфортно, мы сразу уедем. Но ты же храбрая девочка.

— А где же твоя маска?

Чарльз достал из внутреннего кармана чёрную полумаску и надел её.

— Мистер «Инкогнито» к вашим услугам, миледи, — он склонил голову и театральным жестом прижал правую руку к груди.

— Вы с Лорейн умеете поднять настроение, — рассмеялась Виктория.

— Уже лучше, я хочу, чтобы ты чаще смеялась.

«Как в юности», — мысленно добавил граф.

---------

(1) У.Шекспир «Ромео и Джульетта»