Зачем нам любовь. Том 1

Глава 11

Муж вернулся домой около полуночи. Я не спрашивала, где он был, что делал – в нашем браке такие вопросы не уместны — просто встретила его, спросила все ли в порядке, пожелала спокойной ночи и ушла спать, чтобы не смотреть на него, не чувствовать едва заметный запах чужих духов, не видеть того особенного выражения лица, которое появляется после встречи с тем, о ком отчаянно мечтаешь.

Это больно. От этого печет глаза и разламывает за ребрами.

И казалось бы, события вчерашнего дня – знакомство с Алей, поздний приход Марата от его неземной любви – должны были демотивировать и заставить в очередной раз осознать свою ущербность, однако вместо я этого я неожиданно ощутила прилив сил и острое желание побороться. С ней, с обстоятельствами, с целым миром.

И начать решила с малого.

Утром я снова встала раньше Ремизова и, к тому моменту как муж проснулся, уже была полностью собрана – в спортивной форме, с высоким хвостом на макушке и легким макияжем.

— Долго спишь, — улыбнулась, наблюдая за тем, как удивленно он моргал, рассматривая мой неожиданно спортивный вид, — шаги сами себя не набегают.

— Ты же после прошлой пробежки, сказала, что больше таким заниматься не станешь, еще и отравить меня грозилась.

— Я передумала.

Уверена, Аля никогда не побежала бы вместе с ним. Это ниже ее достоинства, и вообще девочкам-принцессам не положено потеть, накручивая круги по стадиону. А значит, я стану для него партнером в этой области. Займу нишу, в которую не проникла вездесущая Альбина и ее коварные щупальца.

Марату мой поступок зашел. Удивление в его взгляде сменилось одобрением и азартом.

— Дай мне две минуты! — бодро сказал он, а я, подтянув рукав, демонстративно посмотрела на часы и сказала:

— Засекаю.

На что только не пойдешь ради любви…

Даже на ненавистный бег в шесть утра, когда все нормальные люди еще нежатся в теплых кроватках, под мягкими одеялками.

Еще в прошлый раз выяснилось, что бегунья из меня, мягко говоря, отвратительная. Сегодня я убедилась в этом еще раз.

У меня кололо в боку, хрустело в коленях, и подозрительно булькало где-то в груди.

Но я бежала…

Бежала и думала о том, что еще немного и все. Помру. Вот просто рухну поперек дорожки, лапки по сторонам разметаю и все.

Двигалась вперед только на силе воли и желании чего-то доказать Ремизову.

Чего именно? Я уже не помнила. Меня хватало только на то, чтобы передвигать ноющими конечностями и удерживать задыхающееся тельце в вертикальном положении.

А Марат, как ни в чем не бывало наматывал круги. Пока я, прихрамывая и кляня себя за глупость и неспособность придумать более простой способ покорить сердце мужа, пробегала один раз вокруг стадиона, Ремизов не слишком напрягаясь – делал два. А иногда, значительно прибавив скорости, и три!

И хоть бы запыхался зараза! Хоть бы вспотел!

Нет, все такой же бодрый и довольный, как кот.

Он как будто даже веселее становился каждым кругом, в то время как я, растекалась вялой тряпочкой и считала секунды до того сладкого мгновения, когда эти пытки бегом закончатся.

И вот наконец прозвучало заветное:

— Есь, пора закругляться.

Да. Да. Да! Ура! Не сдохла!

А вслух:

— Уже? Я только во вкус начала входить… — я старательно улыбалась и делала вид, что ничего в мире нет прекраснее утреннего забега.

Ремизов обвел меня подозрительным, оценивающим взглядом и сказал:

— Можно, выйти завтра на полчасика пораньше.

Да ни за что!!!

Вслух:

— Почему бы и нет.

Главное не начать рыдать прямо здесь и сейчас. Конечно же, от восторга и восхищения.

— Договорились.

Пожалуйста, сделайте так, чтобы он забыл об этом договоре. Умоляю. Я еще слишком молода, чтобы помереть от бега.

Марат шел впереди, я хромала следом за ним. Кряхтела и охала, пока он смотрел в другую сторону, и старательно втягивала живот, когда оборачивался ко мне.

Так глупо и смешно, что в конце концов я не выдержала и рассмеялась.

— Что? — не понял он

— Если бы ты только знал, как сильно мне хочется прилечь на травоньку и не шевелиться…неделю.

— А я все думал, когда же ты, наконец, признаешься, что бег – это не твое, — бессовестно усмехнулся он.

— Так заметно? — простонала я и, прекратив притворяться, прижала руку к ноющему боку.

— Очень. У тебя такая мука в глазах, что только обнять и плакать.

Плакать не обязательно, а вот против объятий я ничего не имела против.

— И ты, жестокий человек, вместо того чтобы посадить жену на лавочку и купить пирожок, бессовестно ее подгонял?

— Кто я такой, чтобы мешать самоистязанию? — он философски развел руками, и мы как-то неожиданно дружно рассмеялись.

Идти рядом с ним, иногда соприкасаясь плечами, и вот так беззаботно смеяться было настолько офигенно, что у меня неистово полыхали щеки, а сердце так и вовсе норовило выпрыгнуть из груди.

— Так зачем тебе это, Есь? Ты же ни разу не бегун.

Что бы быть к тебе ближе…

— Ну…спорт и все дела, — расплывчато ответила я, пытаясь не выдать саму себя и свои чувства.

— И все дела — это как?

Да что ж ты въедливый-то какой?

— Давно хотела заставить себя чем-то заниматься, но одной вечно лень и не хватает самодисциплины. А с тобой как-то проще.

— Раз есть такое желание, то могу пригласить тебя на тренировку в зал, или в бассейн. Я думаю, это понравится тебе больше, чем бег.

— С удовольствием! — выпалила я, не особо задумываясь о последствиях, а Ремизов коварно пошевелил бровями

— Ну все, Есения. Готовься. Сама напросилась.

Знаю, но что поделать.

Я и бегать готова, чтобы быть рядом с тобой. И прыгать. И заниматься греблей на байдарках.

Все, что угодно, товарищ Ремизов. Все, что угодно…

***

Душ, завтрак, сборы…

Все это прошло в полнейшем тумане. Я более-менее отдышалась и пришла в себя, только когда мы уже заехали на парковку между двух офисных зданий.

Дальше – мне налево, Марату направо, а мне жуть как не хотелось его отпускать.

После насыщенного «спортивного» утра, проведенного в компании мужа, я чувствовала так, словно от меня пытаются оторвать кусок. Неприятно, возмутительно и вообще не честно.

Хотелось пойти с ним, весь день мешаться под ногами и требовать к себе внимания.

Такой вот мелочный, детский эгоизм, с которым мне никак не удавалось совладать.

Правильно говорят, что от чувств люди дуреют! Правильно!

Вот раньше бегала с работы на работу, потом приходила домой, падала замертво и, перехватив несколько часов тревожного сна, вскакивала, чтобы все начать заново. Зато никаких любовных страданий.

Единственная моя ревность была к тетеньке на рекламе матрасов для сна, которая сладко обнимала мягкую подушку, а не вот это вот все. Когда в душе разброд, в сердце то стынет. То кипит, а в голове вообще не понятно, что творится, провоцируя на опрометчивые слова и действия.

Вот как сейчас, когда я даже хорошенько не успела переварить внезапно пришедшую мысль, а просто взяла и выпалила:

— Может, пообедаем вместе?

Спросила и тут же смутилась. Ну что за бестолочь! Нельзя же так бездарно и навязчиво! Нельзя!

Мне жуть как не хотелось быть навязчивой, но не было никаких сил и возможностей совладать с той глупой девочкой, которая проснулась внутри меня и жаждала внимания Ремизова.

Он пожал плечами:

— Почему бы и нет. Если отец не организует очередное внеплановое собрание, то можно встретиться.

— Отлично, — я степенно кивнула, изо всех сил стараясь не слишком светить довольной физиономией, — позвонишь мне, когда будешь точно знать?

— Позвоню.

И мы разошлись.

Он пошел к себе, на ходу с кем-то разговаривая по телефону, а я на крыльях своей нелепой любви полетела в другу сторону.

День должен был быть хорошим. Я в этом уверена.

Однако по закону подлости первым, кто мне попался на пути был Роман Дмитриевич.

Снова у лифтов. Просто место встречи какое-то.

Сегодня он был в светло-голубом костюме, оттеняющим цвет его глаз, делая их еще более холодными. Все такой же иронично-расслабленный и в то же время цепкий.

Царапнул по мне внимательным взглядом – словно слой кожи содрал. На миг задержался на блаженной улыбке, которую я не успела спрятать до лучших времен, и усмехнулся.

Рядом с ним я непроизвольно вытянулась по стойке смирно, прижала локтем сумочку к боку и уставилась на табло, на котором проворно менялись номера этажей.

— Как ваши дела, Есения? — спросил он нарочито вежливо и отстранённо, — как прошел ваш вчерашний вечер?

— Отлично, — натянуто ответила я.

— Не скучали?

Он это просто так сказал? Или о чем-то знал?

Я удивленно обернулась к начальнику, только он на меня не смотрел, а был занят перепиской в телефоне.

— Даже не думала.

— Ну и правильно, — хмыкнул он, пропуская меня в лифт.

К счастью, кроме нас в кабину зашли еще трое сотрудников, и весь путь наверх, я была избавлена от необходимости отвечать на неудобные вопросы и потеть под пристальным въедливым взглядом начальника.

А когда приехали на наш этаж, Седова тут же взял в оборот кто-то из старших менеджеров, и мне удалось по-тихому сбежать в свой отдел.

В кабинете пока было тихо. На месте оказалась только Елена Алексеевна, а Людмила с Алисой еще не подошли.

— Здравствуйте! — бодро произнесла я, оставляя все личные проблемы за порогом.

— Добрый день, Есения, — мягко улыбнулась она, — чудесно выглядишь.

Это все магия утренних пробежек – шальной румянец до сих пор играл на щеках.

— Спасибо! Вы тоже.

Я заняла свое рабочее место, включила компьютер и обратилась к блокноту, в котором еще вчера накидала список дел на сегодняшний день. Я очень боялась упустить из виду что-нибудь важное, поэтому на новом месте работы списки стали для меня постоянным спутником.

У меня был список первостепенных задач и отдельно список тех дел, которые можно выполнять по мере появления свободного времени. А еще был список списков, чтобы ненароком не забыть про какой-нибудь из них.

В общем, больше списков богу списков.

Но лучше уж так, чем краснеть как Алиса, которую на днях жестоко отчитали за то, что забыла отправить важное письмо и чуть не сорвала сделку.

Она потом весь день сидела с видом обиженной королевы и злилась. И почему-то в основном на меня. Как будто это я помешала ей выполнить задание и подставила перед руководством.

Не знаю за что, но эта расфуфыренная блондинка меня невзлюбила меня с первого взгляда. Не помогала, если у меня возникали трудности, игнорировала вопросы, но зато никогда не забывала бросить ядовитое «понаберут всяких бездарей по блату», если у меня вдруг что-то не получалось.

Хотя, кто еще из нас бездарь…

***

За то время, что я успела здесь проработать, ни разу не видела от нее какого-то особенно рвения или блестящих результатов. Ее больше волновало, чтобы волосы красиво лежали…особенно когда в поле зрения появлялся Роман Дмитриевич.

Стоило только Седову оказаться поблизости, как Алиса тут же подбиралась, включала режим озабоченной кошки и «незаметно» подтягивала декольте чуть ниже, стремясь поразить начальника своими «рабочими талантами». Он поражаться не спешил и проходил мимо, после чего настроение у прелестницы обычно портилось, и она тут же находила причину привязаться ко мне.

Понятия не имею почему, но она искренне считала, что я виновата во всех проблемах. Поэтому я даже не удивилась представлению, развернувшемуся после звонка Ремизова. Муж сообщил, что никаких супер-мега-важных дел в середине дня не предвидится, поэтому мы можем вместе пообедать.

Конечно, я предупредила об этом начальницу, на что неожиданно возмущенная Алиса тут же встряла со своим ценным мнением:

— Личные встречи в работе? Уж лучше бы промолчала, чтобы не позориться.

Вот с…стерва!

— Странно, — я задумчиво потерло бровь, — с родным мужем встретиться строго в обеденный перерыв никак нельзя, а ногти пилить на рабочем месте получается можно?

Елена Алексеевна громко и весьма выразительно хмыкнула, а Людмилка, поджав губы, отвернулась, чтобы не рассеяться.

Сама же Алиса Сергеевна покрылась некрасивыми красными пятнами:

— У меня вообще-то ЧП произошло! Лак скололся! — и смела со стола косметичку в верхний ящик стола, — я, в отличие от некоторых, за руками слежу.

— Поразительное полезный трудовой навык.

Она наградила меня настолько яростным взглядом, что если бы им можно было убивать, то меня бы непременно размазало тонким слоем по всему кабинету.

Я же улыбнулась по-доброму, мысленно пожелала ей лучиков поноса и продолжила работать. До обеденного перерыва оставался почти час, и я намеревалась потратить его с максимальной пользой.

Спустя почти две недели с моего появления Елена Алексеевна решила, что я уже готова к более ответственным поручениям, и доверила мне сопровождение нового объекта. Я очень боялась ее разочаровать, поэтому старалась изо всех сил и перепроверяла по сто раз.

Если все получится, то возможно мне доверят что-то еще. А потом возможно и карьерный рост наметится, и зарплата станет больше, и мне удастся вырваться из-под гнета брата и самой обеспечивать маме нормальный уход и лечение.

Пока это только мечты, но я намеревалась приложить все возможные усилия, чтобы воплотить их в реальность.

Час пролетел незаметно. Я моргнуть не успела, как пришло время отправляться на встречу с мужем.

Под негодующим, полным возмущения взглядом Алисы, я забрала свою сумочку, кивнула начальнице и выскочила в коридор…чуть не снеся со своего пути Седова, каким-то образом оказавшегося возле нашего кабинета.

— Простите, — пролепетала я, прижав руку к груди в знак смиренного раскаяния, — я не знала, что вы тут…окажетесь.

Роман небрежно поправил галстук, чуть съехавший на бок, и поинтересовался:

— И куда же вы так спешите, Есения, раз готовы сокрушить все на своем пути?

— На встречу к мужу, — фыркнуло у меня за спиной.

Остальные коллеги тоже отправились на обед, и с ними дражайшая Алиса. Увидев меня рядом с объектом своего воздыхания, она тут же пошла в атаку. Глаза заполыхали, щеки заалели и как-то внезапно усилился перегиб в пояснице, отчего попа уехала назад, а грудь выехала вперед. Губешки тоже как-то выпятились. И ресницы так медленно и томно хлоп-хлоп-хлоп.

Это выглядело так смешно и нелепо, что я едва сдержалась от едкого комментария. Просто не хотелось усугублять ситуацию и еще сильнее портить и без того непростые отношения. Она не простит если я в присутствии Седова задену ее за живое.

Мне в принципе ее прощение на фиг не сдалось, но я хочу спокойно приходить на работу, а не вести непрерывные бои на вражеской территории.

— Да, мы договорились встретиться с Маратом, — согласилась я, — вы извините, но мне надо бежать…

— Конечно, — Роман посторонился, пропуская меня, — После обеда зайдите ко мне.

Я не подала вида, что удивилась, просто кивнула:

— Хорошо, Роман Дмитриевич.

— Марату привет.

— Обязательно, — и побежала дальше, чувствуя, как мне в спину упираются чужие взгляды.

Пусть смотрят. Мне не жалко. Более того, мне вообще сейчас не до них.

Впереди ждал прекрасный обеденный перерыв наедине с мужем…

***

И начался этот наипрекраснейший обед с наичудовищного облома.

Только мы заняли столик в одном из кафе, расположенных на территории делового центра, только заказали бизнес-ланч, как рядом раздалось:

— Здравствуй, Есения. Отлично выглядишь, — это оказался старший из братьев Ремизовых – Ярослав, — не возражаете, если я к вам присоединюсь?

Марат не возражал, а мне оставалось только кивать и улыбаться.

Не то, чтобы я была ему не рада, но хотелось-то пообедать с мужем вдвоем!

К сожалению, моим желаниям сегодня было не суждено сбыться. Потому что псевдоромантический обед на двоих превратился в бодрые прожорливые посиделки на четверых. Ибо спустя еще минут десять появился Арсений. Увидел нашу дружную компанию и без раздумий направился к нам.

Никуда от стаи мужиков Ремизовых не деться! Нигде не скрыться!

Ну и ладно…

Не очень-то и хотелось…

Это я себя так утешала, с трудом справляясь с разочарованием. Потом правда смирилась и даже смеялась над их шутками, снова ловя себя на странной мысли, что мне никогда не было так комфортно со своим собственным братом, как с братьями Марата.

У них была какая-то особенная спокойная мужская аура, на которую реагировали все женщины в зоне поражения. Не знаю, как сами Ремизовы, а я так очень явно подмечала чужой, женский интерес.

То, как трогательно краснела молоденькая официанточка, приносившая нам заказы…

То, как шушукались и переглядывались женщины за соседними столиками…

Они буквально пожирали взглядами братьев Ремизовых, а мне при этом доставалось их явное недоумение. Мол, как эта бледная немощь могла оказаться за одним столом с такими самцами?! Выкинуть в окно, сжечь, придать забвению!

Такая концентрация женских амурных стрел на квадратный сантиметр, что аж мурашки по коже!

Однако на этом испытания не закончились.

Когда мы уже практически закончили с трапезой, в кафе пожаловал мужчина лет пятидесяти. Не слишком высокий, плотный, с коротко посаженной шеей и обвисшим подбородком, трепещущим от каждого шага.

И к этому трепетному подбородку прилагалась не менее трепетная дева.

Альбина.

Сегодня она была в брючном костюме бирюзового цвета, с волосами забранными в причудливую косу. В руках – папка, которую она прижимала к себе, на лице умиротворенное выражение…ровно до того момента, как она увидела нашу компанию.

Она аж чуть не споткнулась! Впилась взглядом в Марата, который сидел ко входу спиной и не заметил ее появления. Потом заметила меня и буквально позеленела от злости.

Я же вела себя как ни в чем не бывало и даже не намекнула мужу о том, что его неземная любовь пожаловала в кафе.

Мы же играем в фиктивный брак. Так? Так!

Зрителей вокруг полно? Полно!

Значит, надо делать вид, что все по контролем, что мы поглощены друг другом и всяких там Аль попросту не существует.

Возможно, это было подло и неправильно, но сколько можно быть положительным героем и делать все так, как хочется кому-то другому?

Альбина и ее спутник — мне почему-то показалось что это ее отец, тот самый, который был против ее связи с младшим Ремизовым — заняли столик в другом конце зала. Марат при все желании не смог бы их увидеть при таком расположении, потому что глаз на затылке у него было. Зато мне было все прекрасно видно.

И то, как Альбина с неестественно прямой спиной села за стол, и то, как нервно открыла папку с меню.

Злилась, но сделать ничего не могла, потому что сейчас обстоятельства были против нее. Ей оставалось только смотреть, как я общалась с братьями Ремизовыми, а Марат непринужденно ухаживал за мной, подливая чай из стеклянного чайничка.

— Все, мальчики-девочки, — сказал Арсений, постучав пальцем по циферблату часов, — с вами хорошо, но пора к станку.

Покидали кафе мы все вместе. Первыми шли Ярослав с Арсением, потом мы с Маратом. Ремизов галантно подставил мне локоть, и я естественно за него уцепилась. Когда еще выпадет возможность полапать собственного мужа?

Момент, когда он увидел свою ненаглядную, я уловила абсолютно точно. Просто в один миг его мышцы под моей ладонью окаменели, и расслабленный до этого мужчина, прекратился в натянутую струну.

Мне даже показалось, что он хочет отстраниться от меня и разорвать физический контакт. Однако вокруг было слишком много людей, для которых нужно было разыгрывать спектакль, поэтому сдержался.

На выходе, пока я прощалась с Ярославом и Арсением, Марат стоял сам не свой и молчал, словно набрав полный рот воды.

— Все в порядке? — спросила я, когда мы остались вдвоем

— В полнейшем, — улыбнулся он и непроизвольно обернулся, ища взглядом ту самую.

Да что ты в ней нашел?! Посмотри на меня! Я же рядом! Вот она, стою прямо перед тобой! Готовая ради тебя и в огонь, и в воду, и медные трубы в бараний рог скрутить!

Кричала мысленно, с трудом удерживая на губах невозмутимую улыбку. Однако Ремизов моих криков не слышал и не чувствовал.

Он достал из кармана телефон и, едва глянув на экран, нахмурился:

— Есь, прости, мне надо ответить. Это срочно, — и отошел в сторону, так чтобы я не услышала, о чем речь.

С нескрываемой горечью я наблюдала за тем, как он, зарывшись пятерней в густые волосы на затылке, разговаривал с невидимым собеседником.

Кажется, сегодня вечером кто-то снова придет позже обычного.