Зачем нам любовь. Том 1

Глава 4

Сумки мы перевезли за один присест. Оказалось, у меня так мало барахла, что даже если собрать все до самых крошек, то не наберется на полный багажник. Переезжая на эту квартиру, я бездумно покидала что-то из шкафов, а остальное осталось в прежнем доме, а потом было отправлено на помойку, о чем Матвей сообщил мне с превеликим и совершенно нескрываемым удовольствием.

Тогда, на фоне семейной трагедии, меня мало волновали какие-то шмотки, а сейчас стало стыдно. Я в очередной раз почувствовала себя бесприданницей, которую навязали сказочному принцу.

Сам сказочный принц наблюдал за моими сборами с таким лицом, будто ему все это не нравилось. Не понятно, что именно, но я по обыкновению восприняла все на свой счет.

Не повезло вам с невестой, товарищ Ремизов. Не повезло…

Вернувшись на квартиру Марата, я занялась разбором вещей. Складывала, перекладывала и в итоге заняла гордых полторы полки и четыре вешалки.

— Не густо…

— Купим, — скупо сказал Ремизов.

— Не надо. Мне и так хорошо, — отмахнулась я, на что мой муж выразительно хмыкнул:

— А я и не спрашивал. Просто ставлю тебя перед фактом.

Вот ведь нахал!

Однако возмутиться я не успела, потому что он предложил следующее развлечение:

— Давай что ли ужин приготовим?

Прозвучало это так странно, по обыденному и вместе с тем на удивление тепло.

— Давай.

И вот мы с ним на кухне, как два заправских повара, решали приготовить что-нибудь такое эдакое, дабы ознаменовать начало семейной жизни.

Потом вспомнили о том, что с кулинарными талантами у нас не очень, с прямотой рук тоже, и остановились на вполне себе приземленном варианте. А именно – тушеной картошке с мясом.

Чистили, резали, мешали большой ложкой в кастрюле. Давали друг другу пробовать, дуя на еду, чтобы не обжечься.

Потом был поздний ужин – вкусный и интересный. В основном Марат рассказывал о своей семье. О родителях, братьях, трех здоровенных алабаях, которые охраняли загородный дом, и пушистой белой кошке, которая рожала исключительно рыжих котят.

Я отдавала себе отчет, что все это он рассказывал лишь для того, чтобы наш брак выглядел более достоверно в глазах окружающих, мол супруги, должны знать друг о друге как можно больше, но было здорово. Я сидела, подперев щеку рукой, и с огромным удовольствием слушала его истории, а когда он рассказывал о том, как в детстве воевал с братьями за кусок сливочного торта, и вовсе смеялась до слез.

После ужина мы перебрались в гостиную и включили какую-то незатейливую, на забавную дораму. Меня хватило всего на пару серий, после чего глаза начали слипаться, и пару раз я даже клевала носом и вздрагивала.

— Иди-ка ты спать, — сказал Ремизов.

— А ты? — спросила я и зевнула, прикрывая рот ладонью.

— А я еще немного поторчу, — ответил муж и потянулся за телефоном.

Наверное, снова будет переписываться со своей Алей…

Я умылась, приняла душ и, замотавшись в огромный мужской халат, отправилась в спальню. По пути заглянула в гостиную – телевизор все еще работал, но Марат не смотрел на него. Все его внимание было сконцентрировано на экране мобильника, а на губах снова играла улыбка. Он был так поглощен своим занятием, что меня даже не заметил.

К счастью, я так сильно замоталась за последние дни, что у меня не осталось сил грузиться по этому поводу.

Переписывается и переписывается. Имеет право. В конце, концов мы сразу обговорили, что у каждого из нас может быть личная жизнь. Теперь поздно строить из себя обиженную.

В моих силах только смириться, принять эту ситуацию как данность и попытаться извлечь из нее максимум выгоды.

Я ушла в другую комнату, переоделась в простую серенькую сорочку, и забралась под одеяло.

— Сплю на новом месте, приснись жених невесте, — по привычке повторила детскую присказку, которой меня когда-то научила бабушка, и закрыла глаза.

Почему-то снился мне только Ремизов. Снилась наша свадьба – я будто заново просмотрела ее отдельные эпизоды, снилась безликая толпа гостей и номер молодоженов. И самое жуткое, мне снилось, что наша брачная ночь была не фиктивной, а очень даже настоящей. Настолько настоящей, что было стыдно вспоминать утром.

Открыв глаза, я перво-наперво посмотрела на половину Ремизова. Кровать была пуста, но подушка и одеяло примяты.

Приходил…

Я лежала на боку, смотрела на уже остывшее место своего мужа, вспоминала свои распутные сны, и поперек горла стоял странный ком.

Я ведь не увлеклась им? Не увлеклась человеком, которого знаю всего пару дней?

Так ведь не бывает? Чтобы увидела раз, увидела два, а на третий пропала?

Я ведь не влюбчивая, и не из тех, кто теряет голову от чувств. Со мной в принципе не могло такого случиться.

Не могло ведь?

Чтобы избавиться от дурных мыслей, я поднялась, заправила кровать и отправилась на поиски Марата, намереваясь узнать, что приготовить на завтрак.

Однако мужа дома не оказалось.

В его красивой, строгой квартире я была одна.

***

Я растерялась. Даже не просто растерялась, а испытала что-то сродни испугу.

— Марат?

Где-то в тишине пустой квартиры размеренно тикали часы. На этом все.

Я зачем-то еще раз прошлась по комнатам, заглянула на балкон, постучалась в ванную. Никого. Тогда я позвонила, но на мой звонок никто не ответил.

Куда он пропал?

Почему-то подумалось, что Ремизов проведя со мной одну ночь в своей квартире, передумал насчет нашего фальшивого брака и со словами «да ну хрен» свалил в туман.

Аж сердце заломило.

Пришлось напоминать себе, что у нас все официально, что мы не только пыль в глаза окружающим пускаем, но и узаконили свои «отношения» по всем правилам.

Это же достаточное основание для того, чтобы не сваливать? Или нет?

А потом нехороший червячок, единственное назначение которого – мотать мне нервы и занижать и без того потрепанную самооценку, принялся нашептывать о том, что Ремизов свалил не насовсем, а только на ночь. И не куда-нибудь в гипотетический туман, а в одно весьма конкретное место – в объятия своей дорогой и безумно любимой Аленьки.

Я громко выдохнула, потерла бровь, пытаясь совладать со своим неровным сердцебиением. Оно не слушалось.

— Так…так…— прошлась туда-сюда по коридору, не понимая, что делать дальше, — ничего страшного не произошло? Нет. Все в порядке? В полном.

Собственный дрожащий голос ни черта не успокаивал, наоборот напоминал блеяние перепуганной козы.

Я остановилась, кашлянула, прочищая горло, и твердо произнесла:

— Мне плевать!

Да! Плевать! Это вообще не мое дело, где мой новоиспечённый муж.

Что я скучать что ли буду одна? Не буду. Я себе всегда дело найду. Сейчас позавтракаю, сделаю самого вкусного на свете кофе и пойду гулять. И буду гулять весь день и всю ночь напролет, даже если кто-то будет этим недоволен.

О том, что этому кому-то скорее всего будет глубоко фиолетово, я предпочитала не думать.

После вчерашнего забега по супермаркету, холодильник был забит до отказа. Я вытащила коробку яиц, овощи, а заодно и тот самый вафельный торт, который мы урвали в последний момент.

Кому-то сейчас будет очень вкусно!

За создание завтрака я принялась с огромным, но каким-то надрывным энтузиазмом. Включила музыку, гремела посудой, бессовестно шныряла по шкафам:

— Имею право! — нагло возразила невидимому собеседнику.

Резала, жарила, танцевала возле плиты и подпевала гнусавым популярным песням, используя лопаточку вместо микрофона.

В общем, веселилась с остервенением и изо всей дурацкой мочи. И пропустила тот момент, когда в кухне оказалась не одна.

Случайно обернулась и замерла с открытым ртом и поднесенной к нему ложкой.

В дверях, подпирая плечом косяк, стоял Марат и наблюдал за мной с плохо скрываемым удивлением.

— Я…это… — плюхнула ложку обратно в сковороду и хлопнула по колонке, снижая громкость до минимума, — завтрак готовлю.

— Я вижу, — хмыкнул он, — хорошо поешь.

Пела я отвратно. Примерно, как гибрид павлина и осла, поэтому бездарно покраснела.

Позор. Больше позора. Еще больше. А то ведь мало.

А вообще… уже поздно метаться, все самое прекрасное он уже увидел и услышал, и вряд ли когда-то сможет забыть. К тому же я на него злилась, хоть и не имела никакого морального права. И эта злость помогла справиться со стыдом:

— Старалась как могла, — выпалила я, с вызовом вскинув подбородок.

— Я уже понял. В следующий раз можем спеть дуэтом. Меня природа тоже щедро одарила голосом и слухом.

Ах ты свин! Еще и издевается!

— Ловлю на слове, — фыркнула я, отворачиваясь к плите.

— Что готовишь?

— Яичницу с овощами.

— Надеюсь, на меня тоже? Я после пробежки жрать хочу, как волк.

После пробежки?

Только сейчас я обратила внимание на то, во что одет мой муж – спортивные штаны, футболка. Волосы взъерошенные, потные.

То есть он просто бегал? Вот просто встал пораньше, натянул кроссовки и пошел нарезать круги по набережной?

— Что? — насторожился он, потому что я, как ненормальная, продолжала на него таращиться. Даже посмотрел на себя, ища какой-то подвох, — чего ты так смотришь?

— Я просто в шоке, — выдохнула я, снова почувствовав себя дурочкой. Подумать только, успела кучу ерунды нафантазировать, обидеться, завела себя до самых небес, а он просто бегал, — для меня утренние бегуны – страшные люди. Нет бы спать в кроватке, под одеяльцем, а они куда-то несутся.

Ремизов хмыкнул:

— Уверяю, со временем ты втянешься.

— Я?! Не-не, это без меня пожалуйста. Я слишком люблю спать, а спать любит меня, чтобы променять это на какой-то там бег.

— Полюбишь, полюбишь, — убежденно кивнул муж, — гарантирую. Завтра подъем в шесть и погнали.

— Даже не думай, — я угрожающе ткнула в его сторону лопаточкой.

Снова эта многообещающая улыбка, от которой мороз по коже.

— Марат! Только попробуй меня разбудить.

В ответ гад только подмигнул и, оттолкнувшись плечом от косяка, сказал:

— Мне надо в душ. Я быстро, — и пошел прочь, на ходу стягивая с себя футболку.

И я вместо того, чтобы следить за содержимым сковороды, как ненормальная уставилась на широкие плечи, красиво прорисованные мышцы спины и две ямочки на пояснице.

Аж жарко стало и воротничок давить начал. Пришлось поправлять.

— Дурочка, — пробубнила себе под нос, но когда вернулась в готовке, на губах почему-то появилась улыбка, и настроение как-то подозрительно поползло наверх.