Залетела от Братвы

Глава 2 — Тимур

Пульсирующий бас изнутри клуба сотрясает тротуар под моими ногами, когда я выхожу из машины, крепко сжав челюсти. Мне никогда не нравились вечеринки. Никогда не нравился хаос или то, как люди теряют контроль над собой в таких местах. Я здесь не ради веселья. Я здесь, чтобы забрать Сержа и затащить его задницу домой, прежде чем он натворит еще больше бед.

Олег выходит из машины рядом со мной, поглядывая на свой телефон. — Ты видел видео, да? — спрашивает он, поднимая экран, слабое свечение отснятого материала мерцает в темноте. Это видео всплыло вчера вечером — Серж, в этом самом клубе, ввязывается в драку с каким-то случайным парнем. Мужчине повезло, что он отделался без серьезных травм. Он был сильно избит, и единственная причина, по которой полиция не вмешалась, — это влияние нашей семьи.

— Я это видел, — бормочу я, понизив голос. Тот факт, что Серж устроил такую сцену на публике, бесит меня больше всего. Мы должны держать все в тайне, заниматься своими делами, не пачкая имя нашей семьи в грязи. Серж… он катится по наклонной, и если он не остановится, то утащит нас всех за собой.

Мы движемся к входу в клуб. Это частная вечеринка, и меня не пригласили, но это неважно. Я владелец этого чертового места.

Вышибала бросает на меня один взгляд и отходит в сторону, пропуская нас без единого слова. Внутри место переполнено, тела покачивались под неоновыми огнями, напитки в руках, в воздухе витает густой запах алкоголя и пота. Олег идет рядом со мной, пока мы пробираемся сквозь толпу, его глаза осматривают комнату.

— Он где-то здесь, — говорит Олег хриплым тоном. — Ни за что он не спустит голову. Не после того трюка, который он выкинул.

Я киваю, сжав челюсти еще сильнее. Серж уже больше недели не выполняет свои обязанности, и это не первый раз, когда он вытворяет что-то подобное. Вечеринки, наркотики, случайные женщины, цепляющиеся за его руку, он катится по спирали с тех пор, как умер Энтони. Хотя я и пытался дать ему время для скорби, он перешел черту. Мы не можем позволить себе больше оплошностей. Не на глазах у публики.

Мы замечаем его в конце зала, окруженного группой моделей. Он отдыхает в кабинке, его глаза остекленели, он явно чем-то обдолбан. Его рубашка наполовину расстегнута, на лице ленивая улыбка, когда одна из девушек наклоняется и что-то шепчет ему на ухо.

Я останавливаюсь в нескольких футах, скрещиваю руки на груди. — Серж, — кричу я, и мой голос прорезает шум.

Он смотрит вверх, медленно моргая, как будто ему требуется секунда, чтобы понять, кто я. Когда он это делает, его усмешка исчезает, сменяясь раздражением.

— Тимур… что ты здесь делаешь?

— Я здесь, чтобы вытащить твою жалкую задницу из этого беспорядка, — рычу я, подходя ближе. — Ты уклонялся от своих обязанностей больше недели. А теперь это? — Я показываю на Олега, который все еще держит видео на своем телефоне. — Ты подвергаешь нашу семью опасности, Серж.

Он закатывает глаза, откидываясь назад в кабинке, как будто ему все равно. — Да ладно. Это не так уж и серьезно. С парнем все в порядке. Просто небольшая царапина.

Я прищуриваюсь, хватаю его за руку и поднимаю на ноги. — Это ты называешь царапиной? Ты делаешь все публичным. Мы так не работаем. Мы ведем свои дела тихо, за закрытыми дверями.

Серж пытается вырвать руку, но я крепче сжимаю ее, таща его из кабинки в сторону клуба, где тише. Девчонки, с которыми он был, смотрят на нас, широко раскрыв глаза, но я их игнорирую. Это между мной и моим братом.

— Какого черта, Тимур? — рявкает Серж, наконец вырывая руку. — Какой смысл во всей этой власти, если я даже не могу найти убийцу Энтони? А?

Я замираю, уставившись на него. Так вот в чем дело. Энтони.

Энтони был лучшим другом детства Сержа. Его смерть, признанная самоубийством, с тех пор стала больным местом для Сержа. Он отказывается в это верить, утверждает, что замешано что-то более зловещее. Я сам расследовал это дело, и все улики указывают на самоубийство. Серж не хочет с этим мириться. Он убежден, что его кто-то убил, и эта одержимость загоняет его в темное место.

— Серж, — говорю я, мой голос теперь тише, но все еще тверд. — Я понимаю, что тебе больно. Да. Это… это не выход. Ты делаешь все хуже для себя. Для нас.

Он смотрит на меня, его глаза налиты кровью и полны разочарования. — Ты не понимаешь, Тимур. Я должен был его защищать. Я должен был знать, что что-то не так. Я должен был это остановить.

— Ты не мог знать, — говорю я, и мой тон становится резче. — Ты не мог это остановить.

— Может быть, — бормочет он, отводя взгляд. — Может быть и нет, но я не собираюсь это оставлять. Никогда.

Я вздыхаю, провожу рукой по лицу. — Слушай, мы поговорим об этом позже. Сейчас тебе нужно взять себя в руки. Ты никому не сделаешь одолжения, напиваясь и избивая людей в ночных клубах.

Серж не отвечает, его взгляд отстранен. Я знаю, что он все еще думает об Энтони, все еще винит себя. Как бы мне ни хотелось помочь ему, я не знаю как. Он мой брат, моя кровь, я несу ответственность за то, чтобы вытащить его из этой ситуации, но я не уверен, что он когда-нибудь избавится от чувства вины.

Между нами тянется молчание Сержа, густое от всего недосказанного. Его отстраненный взгляд не только о сегодняшнем вечере — он глубже, запутанный в путанице вины и гнева, которые он несет с собой со смерти Энтони. Наблюдая за ним, я понимаю, что что-то терзало меня уже некоторое время. Уязвимость Сержа не просто опасна для него, она опасна для всех нас.

В нашем мире слабость — это оружие, которое другие будут использовать против тебя. Серж в его нынешнем состоянии — обуза. Видео с прошлой ночи? Я бы не удивился, если бы кто-то из наших соперников повысил его видимость, может быть, даже сам слил его. Они знают, что Серж слабеет, и они воспользуются этим, чтобы напасть на нашу семью. Братва не может позволить себе выглядеть нестабильной, особенно сейчас, когда альянсы хрупки и за каждым шагом следят.

Я снова смотрю на Сержа. Его тело слегка покачивается, едва удерживаясь в вертикальном положении. Я делаю глубокий вдох, зная, что сейчас не время и не место, чтобы достучаться до него. Он слишком обдолбан, слишком пьян — черт, возможно, и то, и другое. Я киваю Олегу, который делает шаг вперед, готовый вмешаться.

— Я отвезу его домой, — говорит Олег, обнимая Сержа за плечи, чтобы поддержать его.

Серж бормочет что-то бессвязное, полуприкрыв глаза, тяжело опираясь на Олега. Его голова падает набок, и прежде чем я успеваю ответить, он теряет сознание, его вес обвисает в руках Олега.

— Приведи его в порядок и держи там, — говорю я Олегу. — Сделай так, чтобы никто об этом не услышал. Я разберусь с ним утром.

Олег кивает и, с некоторым усилием, тащит Сержа к выходу. Я смотрю, как они уходят, и в груди у меня стеснение, от которого я не могу избавиться. Мой брат катится по спирали, и это лишь вопрос времени, когда его действия обрушат на нас еще больше огня. Мне нужно остановить это.

Я отворачиваюсь от двери, мой разум лихорадочно прокручивает все, что нужно уладить. Серж, семейный бизнес, наши конкуренты — все это слишком, и напряжение стягивает мои плечи, затрудняя дыхание. Как раз когда я собираюсь выйти, официантка выходит мне навстречу.

— Бесплатные напитки, сэр, — говорит она, предлагая поднос с изысканной улыбкой.

Я колеблюсь на мгновение, размышляя. Обычно я бы не стал беспокоиться. Один напиток не снимет стресс, который сейчас навалился на меня. После всего, что было с Сержем, мне нужно снять напряжение. Я беру стакан с подноса, кивая в знак благодарности. Это не так уж много, но, возможно, это даст мне минутную передышку.

Я делаю глоток, жжение алкоголя скользит по моему горлу, пока я пробираюсь через переполненный клуб. Когда я поворачиваю за угол, погруженный в мысли, что-то, или, скорее, кто-то, врезается в меня, сильно.

Напиток выскальзывает из моей руки, проливаясь на человека передо мной.

— Блядь, — бормочу я, быстро отступая назад, чтобы оценить ущерб. Мой взгляд останавливается на молодой женщине, стоящей там, застывшей, уставившейся на мокрое пятно, расползающееся по ее белому платью.

Ее большие зеленые глаза медленно поднимаются, чтобы встретиться с моими, и на секунду все остальное меркнет. Она… потрясающая. Миниатюрная, с клубнично-светлыми волосами, которые каскадом падают на ее плечи, обрамляя тонкие черты лица. Ее выражение — удивление, смесь шока и чего-то еще — смущения, может быть? Или раздражения?

— Извините, — начинаю я, потянувшись за салфеткой, но она опережает меня, промокая ткань быстрыми, тревожными движениями.

— Все в порядке, — быстро говорит она, хотя ее голос немного дрожит. — Я не обращала внимания на обстановку.

Ее глаза снова поднимаются, и я замечаю слабый румянец на ее щеках. Она взволнована, явно смущена, и по какой-то причине я нахожу это… очаровательным.

— Я тоже не обращал внимания, — признаюсь я, пытаясь разрядить обстановку. — Вот, позволь мне помочь.

Прежде чем я успеваю предложить исправить ситуацию, улыбка дергает уголок ее губ, хотя она не достигает глаз. — Правда, все в порядке. Я просто… — Она смотрит на беспорядок на своем платье, тихо вздыхая. — Я разберусь.

Есть что-то в том, как она себя ведет — уравновешенная, но ей явно некомфортно в этой обстановке. Я не могу точно сказать, что именно, но я заинтригован. Обычно я не отвлекаюсь на женщин, не так, но что-то в ней ощущается по-другому.

— Ты вся мокрая. С тобой все в порядке?

Я протягиваю ей свое пальто и улыбаюсь, когда она расслабляется под моими прикосновениями.

Она интересная, и мне это нравится.