Залетела от Братвы

Глава 9 — Дженнифер

Пока я сижу за столом, гул офиса наполняет воздух, но мои мысли в другом месте. Я должна быть сосредоточена на завершении некоторых обновлений для маркетинговой кампании, но все, о чем я могу думать, это Тимур. Прошел месяц с той ночи, и хотя я продолжаю говорить себе забыть о нем, он продолжает прокрадываться в мои мысли.

Это смешно. Я даже не знаю, почему я так зациклена на нем. Он не тот парень, о котором мне следует думать. Он, вероятно, слишком занят своей собственной жизнью — что бы это ни подразумевало. После того, как он вел себя во время презентации, бросая мне эти острые вопросы, становится ясно, что он не тот, на кого я могу рассчитывать… в чем угодно. По крайней мере, в эмоциональном плане.

Я вздыхаю и потираю виски, заставляя себя сосредоточиться на работе передо мной. Маркетинговая кампания Empire City Estates идет хорошо, лучше, чем я ожидала, но еще многое предстоит сделать. Мистер Рассел скоро ожидает обновления, и мне нужно убедиться, что все идеально. Я слишком много работала, чтобы сейчас все испортить.

Как раз когда я собираюсь вернуться к своим заметкам, на моем экране появляется уведомление по электронной почте. Это от мистера Рассела, который просит меня встретиться с ним в конференц-зале через пять минут. Мой желудок скручивается. Надеюсь, это просто рутинное обновление, ничего больше. Но я не могу избавиться от беспокойного чувства, которое поселилось в моем животе.

Я хватаю свой блокнот и направляюсь в конференц-зал, пытаясь стряхнуть странную атмосферу, которая меня охватывает. Я работала с мистером Расселом раньше — он всегда был профессионалом. Но в последнее время я заметила, что он, кажется, слишком долго задерживается, когда мы разговариваем, и его комплименты кажутся немного слишком личными.

Когда я захожу в конференц-зал, он уже там, сидит во главе стола. Он одаривает меня улыбкой, и по какой-то причине это ощущается… не так.

— Дженнифер, проходи, присаживайся, — говорит он, указывая на стул рядом с собой.

Я сажусь, но стараюсь сохранять небольшое расстояние между нами. — Я принесла обновления, которые вы просили о кампании, — говорю я, двигая блокнот через стол.

Он бросает взгляд на блокнот, но не тянется к нему. Вместо этого его взгляд останавливается на мне. — Ты проделываешь большую работу, — говорит он ровным, почти слишком ровным тоном. — Нам очень повезло, что ты в команде.

— Спасибо, — отвечаю я, сохраняя нейтральный тон. — Я просто пытаюсь убедиться, что мы достигнем своих целей.

Он наклоняется вперед, слишком близко для комфорта. — Ты очень целеустремленная, не так ли? Мне это нравится.

Я выдавливаю улыбку, слегка двигаясь на сиденье, чтобы увеличить расстояние между нами. — Просто пытаюсь делать свою работу.

Он усмехается, но это не касается его глаз. — Ну, ты делаешь больше, чем просто свою работу, Дженнифер. Ты выделяешься.

Мне не нравится, как он это говорит, как его взгляд скользит по мне, словно я что-то, что нужно оценить. У меня мурашки по коже. Я прочищаю горло, пытаясь перенаправить разговор. — Итак, о кампании…

Прежде чем я успеваю закончить, он меня обрывает. — Почему бы нам не сделать перерыв в предвыборной речи на минутку? Ты много работала. Может, как-нибудь выпьем по бокалу, немного развеемся.

Мое сердце замирает. Это именно то, о чем я беспокоилась. — Я ценю ваше предложение, мистер Рассел, но сейчас я сосредоточена только на своей работе.

Он откидывается на спинку стула, его улыбка не дрогнула. — Конечно, конечно. Просто подумал, что предложу.

Наступает неловкая тишина, и я чувствую, как мои пальцы сжимают край стола. Комната кажется меньше, воздух гуще. Мой разум лихорадочно работает, пытаясь найти способ вернуть разговор к работе, но все, о чем я могу думать, это как сильно я хочу выбраться отсюда.

Воздух в комнате кажется удушающим, густым от напряжения, пока мистер Рассел продолжает смотреть на меня, тонкие намеки в его взгляде заставляют мою кожу покрыться мурашками. Я заставляю себя улыбнуться, решив сохранить профессионализм. Мой разум пытается сосредоточиться на работе, но каждое слово, выходящее из его уст, усложняет задачу.

— Я должен сказать, — начинает он, откидываясь на спинку стула с небрежностью, которая кажется слишком знакомой, — ты производишь большое впечатление, Дженнифер. Не каждый добивается таких результатов за столь короткое время.

— Спасибо, — отвечаю я, стараясь, чтобы мой голос звучал ровно. Я сажусь прямее, надеясь произвести впечатление уверенности. — Я просто сосредоточена на том, чтобы мы достигли своих целей и продолжали расширять свое присутствие.

Улыбка мистера Рассела становится напряженной, его взгляд задерживается на мне на мгновение дольше, чем нужно. — Ты очень предана. Это… освежает.

Комплимент кажется пронизанным чем-то невысказанным, и я сопротивляюсь желанию неловко поерзать на сиденье. — Я ценю это, — говорю я, возвращая разговор к кампании. — Я анализировала данные из наших последних постов, и я думаю, что мы можем продвинуться еще дальше, внеся несколько корректировок в нашу стратегию таргетинга.

Он машет рукой, отмахиваясь от моего комментария, как будто работа, которую мы обсуждаем, второстепенна. — Конечно, конечно. Знаешь, Дженнифер, в этом бизнесе успех — это нечто большее, чем просто подсчеты цифр. Речь идет о связях. Отношениях.

Я киваю, заставляя свое выражение лица оставаться нейтральным. — Я согласна, но я считаю, что результаты говорят сами за себя. Данные показывают, что мы на правильном пути.

Его улыбка становится шире, хотя она не достигает его глаз. — О, конечно. Ты, безусловно, доказала, что ты… способна. Я уверен, ты только начинаешь.

В том, как он это говорит, есть что-то, что заставляет меня нервничать, но я не показываю этого. Я отказываюсь доставлять ему удовольствие. — Я всегда стремлюсь к лучшему.

Он наклоняется вперед, кладет локти на стол, его взгляд прикован к моему. — Знаешь, Дженнифер, такие люди, как ты… ты можешь пойти далеко. С правильной… поддержкой, кто знает, где ты можешь оказаться?

Мой пульс учащается, но не в хорошем смысле. Его смысл ясен, и я чувствую, как дискомфорт ползет по моему позвоночнику. Этот разговор изменился, и мне нужно уйти отсюда. Сейчас же.

— Я ценю вашу поддержку, мистер Рассел, — говорю я отрывистым, но вежливым тоном, — но я верю, что моя работа скажет сама за себя. Если больше ничего не нужно, я хотела бы вернуться к ней.

На мгновение его улыбка гаснет, и я понимаю, что он не привык, чтобы его отвергали. Затем он так же быстро восстанавливает самообладание. — Конечно, — говорит он, откидываясь на спинку стула. — Я бы не хотел отрывать тебя от работы. Ты свободна.

Слова обрушились на меня, как холодная волна облегчения, и я быстро собрала свой блокнот, стараясь не выглядеть так, будто я убегаю. — Спасибо, — бормочу я, вставая и направляясь к двери так быстро, как только могу, но не срываясь на бег.

Как только я выхожу из комнаты, я судорожно вздыхаю. Напряжение в груди начинает ослабевать, но беспокойство все еще цепляется. Мои пальцы сжимают блокнот, когда я возвращаюсь к своему столу, прокручивая в голове разговор. Почему такие люди, как Рассел, думают, что им сойдет это с рук? Почему всегда кажется, что нам приходится ходить по этим минным полям, просто чтобы выполнять свою работу?

Я падаю в кресло, потираю виски, пытаясь стряхнуть затянувшийся дискомфорт. Мне нужно сосредоточиться, нужно вернуться к работе и перестать позволять этому беспокоить меня. Как бы я ни старалась, это не мистер Рассел продолжает вторгаться в мои мысли, а Тимур.

Как бы я ни старалась, я не могу перестать думать о нем. Как ощущалась его рука, когда он коснулся меня, как его губы коснулись моих той ночью. Это бесит. Я не должна думать о нем. Я не должна хотеть ничего из этого вспоминать. Мое тело предает меня, посылая дрожь по мне каждый раз, когда я вспоминаю, как грубо он держал меня, жар в его глазах.

Я потираю затылок, пытаясь отогнать воспоминания, но они продолжают вторгаться в мой разум. То, как его пальцы скользили по моей коже. Как он рычал мое имя, притягивая меня ближе, владея мной, словно я принадлежала ему. Я сжимаю колени вместе, жар поднимается к моим щекам, когда я заставляю себя сосредоточиться на таблице передо мной.

Это не помогает. Мне нужно отвлечься от него, от того, как он заставил меня чувствовать себя так, как никто другой. Может быть, это просто факт, что я никогда не испытывала ничего подобного раньше. Может быть, это потому, что он отличается от всех остальных парней, которых я когда-либо встречала. Он сильный, притягательный, его невозможно игнорировать. И тот факт, что он ведет себя так, будто его ничто не может смутить, только заставляет меня хотеть понять его еще больше.

Я качаю головой. Этого не произойдет. Это была всего лишь одна ночь, ошибка, которую мне нужно забыть. Но как бы я ни старалась, я не могу выкинуть Тимура из головы.

К концу дня мой разум все еще кружится, разрываясь между стрессом от рабочей встречи и мыслями о Тимуре. Когда я иду домой, я прокручиваю в голове все, что произошло, от слишком теплых комментариев мистера Рассела до того, как Тимур посмотрел на меня, когда он меня высадил. У него есть эта манера действовать мне на нервы, и я ненавижу, что позволяю ему это делать.

Когда я наконец прихожу домой, Мейв сидит на диване и смотрит телевизор. Она поднимает взгляд, когда я вхожу, приподнимая бровь. — Ты выглядишь так, будто у тебя был тяжёлый день.

— Преуменьшение года, — бормочу я, бросая сумку у двери и падая на диван рядом с ней.

— Рабочие дела? — спрашивает она, убавляя громкость.

Я киваю, снова потирая виски. — Да, и… прочее.

Мейв ухмыляется. — Другие вещи, да? Эти другие вещи как-то связаны с определенным сексуальным русским?

Я стону, бросая в нее подушку. — Прекрати. Я не хочу говорить о нем.

— Конечно, нет, — поддразнивает она, но затем ее выражение смягчается. — Но если серьезно, что случилось?

Я колеблюсь мгновение, прежде чем вздохнуть. — Я не знаю. Просто… он у меня на уме. Я не могу от этого избавиться.

Мейв усмехается. — Это потому, что ты не хочешь его трясти.

— Возможно, — признаю я, но это не меняет того факта, что мысли о Тимуре только усложняют ситуацию.

— Я просто не знаю, что делать, — наконец признаюсь я, слова вырываются прежде, чем я успеваю их остановить. Мейв смотрит на меня, ее выражение смягчается, когда она замечает искреннее беспокойство, отразившееся на моем лице. Мы сидим на диване, тяжесть всего давит на меня, как грозовая туча, которая отказывается уходить.

Мейв хмурится. — Что ты имеешь в виду?

Я колеблюсь, с трудом сглатываю, прежде чем прошептать слова, которые преследовали меня. — Я беременна.

Глаза Мейв расширяются, и на мгновение она теряет дар речи. — Что? — наконец выпаливает она, в ее голосе слышится смесь удивления и беспокойства. — Дженнифер, ты серьезно?

Я киваю, чувствуя, как знакомый узел в животе стягивается. — Да… Я узнала пару недель назад. Я никому не сказала. Даже ему.

Мейв откидывается на спинку дивана, обдумывая то, что я ей только что сказала. — Ты имеешь в виду Тимура?

Я снова киваю, закусив губу. — Не знаю, стоит ли ему говорить. Я имею в виду, он имеет право знать, верно? Но в то же время… я даже не знаю, хочу ли я, чтобы он был в этом замешан. Он… сложный.

Мейв придвигается ближе, беря мою руку в свою. — Это огромное дело, Джен. Не могу поверить, что ты прошла через это одна. Почему ты не сказала мне раньше?

— Наверное, я просто не хотела с этим разбираться. Я не хотела, чтобы это было правдой, — признаюсь я, мой голос тихий. — Тимур… Я даже не знаю, как он отреагирует. Он не совсем тот тип папы, понимаешь? У него своя жизнь, свои дела и кто знает, что еще.

Мейв нежно сжимает мою руку. — Я понимаю, но ты не можешь вечно нести это одна. Это несправедливо по отношению к тебе и к ребенку. Тебе нужна поддержка, Джен. Нравится тебе это или нет, Тимур — часть этого уравнения.

Ее слова задели меня сильнее, чем я ожидала, и я чувствую, как комок подступает к горлу. — А что, если он не захочет иметь с этим ничего общего? А что, если он просто… уйдет?

Мейв решительно смотрит на меня. — Тогда это на его совести. По крайней мере, ты будешь знать, что дала ему шанс. Ты не делаешь что-то неправильное, сказав ему правду. Если он хоть немного порядочный человек, он сделает шаг вперед. Ты заслуживаешь, чтобы кто-то был рядом с тобой в этом, Джен.

Я делаю глубокий вдох, чувствуя, как тяжесть принятого мной решения давит на меня еще сильнее.

Я не знаю, что делать.