Замуж не напасть

Глава 10

Уильям Ремири

— Троюродная кузина, — выпалил Клаус Бейер, главный криминалист Совета,как только артефакт связал его с лордом Ремири. — О, Уильям! Я восхищен! Так тонко вывести родство на четвертый уровень, опираясь на реальные семейные связи, и достичь почти стопроцентного совпадения! Когда найдешь этих людей, познакомь меня с ними!

— Значит, птичка попалась, — задумчиво протянул лорд, поглаживая подбородок.

Накануне девица как будто сама решила пойти навстречу расследованию: уколола палец во время вышивания и обеспечила Ремири носовым платком с капелькой сравнительного материала. Уильям, впрочем, подозревал, что лже-Елена прекрасно знала о проводимой в отношение ее проверке и была уверена в своей маскировке.

— Ты ничего от нее не добьешься, — фыркнул Клаус. — Начнешь ментально давить – скорее всего, погубишь. Те, кто ее послал, заложили в заклинание тоненькую ниточку магии, за которую в любой момент можно дернуть. И тогда девушка умрет. Ставки высоки, друг мой. Даже не представляю, сколько предложили твоей гостье, чтобы она пошла на такое...

— Или зацепили за самое близкое и больное, — понимающе кивнул лорд Ремири. Что бы ей ни пообещали, ей хочется большего.

Он рассказал другу о новом витке игры. Теперь он сам был призом. Легкий румянец, вспыхивающий на щеках, когда он приближался к гостье... участившееся дыхание... взгляды вскользь, романтические вздохи...

— Какая же наглость! — вновь восхитился Клаус. — Она принимает тебя за недалекого толстосума, которого не грех и очаровать.

— Глупое дитя, — болезненно поморщился Ремири. — Я не желаю ей зла, но я обещал Бартоломью Хилкроу, что в случае беды помогу.

Время шло, но сообщники лже-Елены не объявлялись. Впрочем, девица начала намекать, что загостилась и собирается заявить о себе.

— Ах если бы нашлась бедная Люси, — шептала самозванка, закатывая глаза. — Как же я переживаю за нее! Я обещала отцу, что позабочусь о сестренке, и подвела его.

Если Люси объявится в здравом уме, заговор будет раскрыт. Девочка вряд ли опознает в самозванке свою сестру. С другой стороны, заговорщики весьма сильны в тонких заклятиях и еще неизвестно, что они могли повесить на Люси. Не случится ли так, что ребенок под воздействием магии скажет, что дальняя родственница, поселившаяся у лорда Ремири, – старшая сэнья Хилкроу?

В любом случае пора было прекращать весь этот цирк.

— Мы ее ищем, — каждый раз повторял Уильям, понимая, что отсутствие новостей о младшей Хилкроу нервирует злоумышленников. — Кстати, начался сезон отдыха и мы переезжаем в Оствуд. Вам неплохо будет подышать морским воздухом и подлечиться минеральными водами.

В один из вечеров после переезда к морю, где у Ремири был коттедж, Уильям позвал гостью на прогулку. От него не укрылся торжествующей огонек, мелькнувший в глазах девушки. Опершись о его руку, лже-Елена позволила вывести себя из гостиной, где она обычно вышивала или читала.

Однако она очень удивилась, когда хозяин дома пропустил поворот на террасу и подвел гостью к невысокой двери, ведущей в подвал.

— Хочу показать вам кое-что, — дружелюбно сообщил лорд. — Вас, несомненно, это заинтересует.

— Право... — гостья растерянно оглянулась, но не нашла никаких причин, чтобы отказаться. — Я даже не знаю… с детства боюсь темноты и тесных помещений.

— Вы в гостях у мага, — игриво улыбнулся лорд. — Разве я позволю прекрасной сэнье оказаться в кромешной тьме?

— Тогда...

Девица покорно спустилась в подвал. Ремири щелчком пальцев зажег газовые факелы, и внизу стало светло и даже уютно... Лишь один угол подвала был не освещен, оттуда тянуло холодом, но спутница лорда явно этого не заметила.

Гостья расслабилась и принялась с любопытством оглядываться. Ее заинтересовали рыцарские доспехи, старые гобелены, ожидающие своей очереди на реставрацию, и всякие мелочи, которые хранят в подвалах обычные люди.

— И что вы хотели мне показать? — девица как будто случайно подошла так близко, что Уильям почувствовал тепло ее тела.

Если бы она только знала, какие эмоции у него вызывает! Разные, но однозначно не мужской интерес.

— Минутку терпения, моя юная сэнья. Посмотрите сюда. Я приглушу свет, чтобы было виднее.

Остававшийся темным угол вдруг залился голубоватым потусторонним сиянием. Всем, кто когда-либо видел призраков или просто бывал ночью на кладбище, это мерцание было знакомо.

Лже-Елена попыталась отпрянуть, но налетела на лорда, предусмотрительно переместившегося ей за спину. Затравленный взгляд девушки подсказал, что с призрачным ореолом она уже сталкивалась.

Вырвавшийся в следующую секунду на свободу дух почти достиг ее своим эктоплазменным щупальцем, но Ремири хорошо рассчитал расстояние, и девушки оно не коснулось. Она лишь закричала, закрыв лицо руками.

Фантом же, приняв классический вид замысловатой кляксы, угрожающе завис над неприметным осколком камня. Он был недоволен. Его разбудили, но снова не дали увидеть хозяев. Прошло столько времени! Аксель – так звали Духа, и триста лет назад он был живым слугой семьи Хиллкроу – начинал терять терпение.

— Хранитель дома Хиллкроу, — невозмутимо пояснил Уильям. — Странно, что он вас не узнал. Призрак заключен в особый камень из основания особняка. Он должен был защитить хозяев дома, но все пошло не так. Теперь он немного… раздражен.

— Я... — пролетала лже-Елена.

— Сэн Хиллкроу перед смертью передал мне камень, к которому привязан дух. Мне вообще кажется, что Бартоломью отправил своим друзьям по посылке с самым ценным, что у него было. И вы, похоже, об этом знаете. Рассчитывали, что он переслал мне бумаги с результатами изобретения?

— Нет… да… отец... да... он послал меня к вам... — девушка начала приходить в себя.

Она попробовала высвободиться, но Ремири только крепче сжал ее плечи. Хотела близости – получи и наслаждайся.

— Ответ неправильный, — мягко сообщил Уильям. — Мне достался только камень. И сестры Хиллкроу, как мне кажется, тоже разделились. Вы не одна из них, Дух вас не признал. Попробуете еще раз? Хотя не советую. Призраки не страдают слабоумием. В вас недостаточно крови Хиллкроу, чтобы Хранитель вас признал.

— Уберите его, — тихо проговорила самозванка.

— Вы мне все расскажете? Кто вас нанял? Кто закрыл таким искусным заклинанием?

— Я ничего не могу рассказать. Если начну – умру.

— В таком случае для меня вы совершенно бесполезны, — с сожалением развел руками Ремири. — Убирайтесь прочь. Я даже не буду на вас заявлять.

— Нет, прошу вас! — выкрикнула девушка, и Дух снова заворчал, меняя форму. — Они меня убьют!

— Ваше настоящее имя!

— Хелена Хант!

— Дочь Хантов, соседей?! — изумился Ремири. — Вы же… погибли при пожаре.

— Не погибла, а была изуродована… огнем, — девушка затряслась. — Я выбралась. Никто не знает… я выбралась…

Лорд помолчал, вглядываясь в чистое ровное лицо Хелены:

— Тогда понятно, на что они вас поймали.

***

Снаружи на окно с шумом опустилась гарпия. Заскрежетала когтями по подоконнику, хрипло прокаркала:

— Свет!

Господи, меня точно однажды Кондратий хватит с этой вашей столичной ведомственной нежитью! Я когда-нибудь привыкну вообще?

Схватилась за сердце, нащупала плотный корсаж под платьем, чуть не заплакала от досады. Издевательство какое-то – не девушка, а космонавт в скафандре! И все потому, что мы с Тони теперь живем в Эветии. В столице другие требования, и осматривать дома я хожу в строгом платье, затянутом на тугую шнуровку, шляпке с вуалью и зонтом в любую погоду.

Здесь у меня обязательно должен быть определенный статус, а я смирилась даже с корсетом, потому что знаю – встречают по одежке.

В столице я тэнья, но из хорошей семьи. Делами недвижимости якобы ведает мой таинственный неуловимый дядя, а я ему помогаю как могу: осматриваю дома, занимаюсь документами. Имя и фамилию оставила прежние, раз на них у меня уже имелись бумаги.

С бюрократией здесь еще хуже, чем в Фейтауне, но есть свои плюсы: населения больше, контор тоже, и многие из них частные. Плати звонкую монету – и полный пакет на руках.

Но я пока топчусь на месте. До серьезного заработка дело не дошло. Сняла один домик, обновила в нем защиту, пересдала дороже. Выгода небольшая, но я только примеряюсь.

Новые квартиранты, пожилые тэн и тэнья, довольны. У них лавка недалеко, и ей нужен постоянный присмотр. Район там не такой уж плохой, но храмов нет, рядом рынок, и нежить как магнитом тянет к мусорным кучам.

Близко к центру города я пока не подхожу. Меня интересуют старенькие, но крепкие домишки на окраине.

Поставила плошку с жиром на окно, поправила фитиль, зажгла сию конструкцию огромной вонючей спичкой. С этой же спичкой сбежала вниз и там каждое окошко обеспечила каким-никаким, но светом, живым, отвращающим нежить. Здесь другие правила: не только нити, но и свет.

С тоской вспомнила о домике во Фейтауне. Как там магу живется? Его жена недавно мне написала. Родился мальчик. Магда отлично себя чувствует, ребенок здоров, они гуляют в саду… эх.

Зато местным гильдиям на нас наплевать. Никто Тони не ищет. Мальчик рвется работать, но я запрещаю. Денег хватает? Хватает. Еще пара домов, и я состоявшийся рантье. Только нужно сделать Тони документы. По нашей «легенде» он мой племянник, сирота.

Гуля рявкнул на зубастую ведомственную нежить, с любопытством заглянувшую в форточку, «птичка» с обиженным карканьем исчезла в темноте. В окнах то тут, то там зажигались огоньки. Честное слово, я скучала по нашей доброй помощнице, гарпии из Фейтауна. Вот кто сейчас помог бы хорошим советом.

При этом я понимала, что столичные гарпии не просто так пугают народ, они напоминают о наступлении тьмы, а в ней водятся твари, к людям относящиеся совершенно нелояльно. Крепкий человек отобьется, а вот детям сложнее. Бывает, нежить уносит кошек и собак.

Городские бестии, бродящие в ночи, сули, морфы, ткуны, вроде как не очень опасны. Их истребляют, они множатся. Иногда охотятся стаями, и старожилы говорят, что чем дальше, тем тварей больше.

Сама я нападений местных «зверушек» еще, слава богу, воочию не наблюдала, но в прошлый вторник на соседней улице какая-то крылатая тварь пыталась вырвать у безногой нищенки ее одурманенного сонным зельем младенца.

На поверку нищенка оказалась очень даже ногастой. За попытку лишить «честного инвалида рабочего инструмента» тварь была трижды обругана, бита палкой и изгнана пинками. К сожалению, местный люд подвига не оценил: младенца у нищенки отобрали, отправили в приют, а саму попрошайку свели в Управу.

В общем, весело тут у нас. И сложно.

Мы с Тони совсем недорого сняли высокую, узкую квартирку в длинном доме террасой: внизу кухня, крошечная гостиная, кладовка, удобства, наверху – две спаленки, еле кровати помещаются. Сначала я чувствовала себя здесь как в тюрьме: развернуться негде, клопы и тараканы (которые тихонько выжидали, пока не уйдет квартирная хозяйка, а потом хлынули изо всех щелей).

Но я взяла себя в руки, а в руки – ведро с водой, вооружилась шваброй и тряпками и начала отмывать клоповник. Ничего получше мы пока позволить не могли. К тому же это была единственная квартира, где Гулю встретили если не с распростертыми объятиями, то благосклонно. Хозяйка оказалась любительницей собак. И видимо, мокриц и прочей домашней фауны, которая заводится от грязи и сырости.

К счастью, весна вступила в свои права, и стало теплее. Не нужно было тратить столько дров. Сырость отступила, а с плесенью справился магический раствор по три медяшки за бутыль.

На подоконник гостиной я водрузила кадку с агхаром. Вся живность, обитавшая в доме, сразу куда-то исчезла. Маг Оксли упоминал, что агхар издает слабую вибрацию, неслышную для людей, но в штыки воспринимаемую нежитью и насекомыми.

Гуля, впрочем, убегать не собирался, только иногда поднимал уши и смотрел на кадку. В такие минуты я словно чувствовала слабый поток от растения.

Агхар начал давать первые устойчивые нити, но я пока пользовалась покупными. Оказалось, что чем больше смолы отдает агхар (свой я назвала Петей, и, как мне показалось, кустик одобрительно отнесся к новому имени), тем медленнее он растет. Петя был еще маленьким, к тому же в детстве выживал в нечеловеческих условиях, и я его щадила.

Наступала ночь. Я устроилась на кухне, зажгла лампу с пламенным камушком внутри, дававшим устойчивый свет, и принялась распределять бюджет на месяц. Гуле нужно купить костей про запас. Борур только притворяется мелким чихуа, но ест как сенбернар. Тони прикупить одежды. Он юный тэн из хорошей семьи, ему тоже нельзя ходить в старом.

Заботы… заботы… Но все налаживается.

… Юный тэн Тони Дирк скучал. Он привык трудиться. По меркам этого мира в своем социальном круге Тони уже был взрослым. Но для меня он оставался малышом. Я не собиралась отпускать его в город в одиночестве, помня, через что ему пришлось пройти.

Я начала брать мальчика на свои ежедневные обходы. В день нам приходилось проверять по дюжине объявлений о продаже и сдаче домов. Рано утром мы забегали в местную Атрибуцию и брали заполненные от руки бланки с предложениями по недвижимости, потом нанимали двухместную коляску и объезжали пригород.

Обычно я осматривала дом вместе с хозяевами, а Тони как бы из любопытства совал нос во все углы и коридорчики. Очень часто он замечал детали, которые арендодатели пытались скрыть: подгнившие полы под кроватями, скверные трубы в ванных и протекающие чердаки. Мы в буквальном смысле просеивали столичную недвижимость через мелкое сито.

Натрудились так, что к концу первого месяца в Эветии истощились и морально, и физически.

— Хватит работать на износ, — заявила я в одно прекрасное хмурое, дождливое утро. — Сегодня объявляю выходной.

— Но сегодня второй дней седмицы, все работают, — вяло отозвался Тони из любимого кресла, в котором они помещались вдвоем с Гулей.

За окном брызгал противный дождик. Солнце не показывалось уже неделю. Ребенку явно не хватало гормонов счастья и мотивации. А что еще тонизирует лучше, чем развлекательные мероприятия и порция мороженого?

— Мы в Эветии уже месяц, а город не видели. Гляди, — я показала Тони яркую брошюрку, которую подобрала в Атрибуции. — В столице есть галерея, где много экзотических растений и животных. Там открывается выставка бабочек. Обещают самое вкусное мороженое в королевстве. Давай сходим.

— Сходим? Вот так возьмем и сходим? — Тони недоверчиво нахмурился. — А нас туда пустят?

— Не забывай, что теперь ты племянник уважаемой тэньи. Наденешь новый костюмчик, ботинки и кепку.

— Там, наверное, дорого, — продолжал протестовать ребенок.

— Мне кажется, мы это заслужили. Есть такое правило: заработал что-то – часть потрать на себя, иначе нет смысла и мотивация теряется. Так, хватит спорить. Бегом умываться, завтракать и одеваться. Гуля, тебе сегодня повезло. В оранжерею пускают ручных собачек. Ошейник! Ищи!

Борур поднял острые ушки, убедился, что не ослышался и бросился искать свой поводок. Иногда он расслаблялся и возвращался в свой истинный вид. Но на улице мы появлялись только в образе «приличная леди и ее декоративный песик».

«Оранжерею» я представляла себе... оранжереей с небольшим уличным кафе. Но место оказалось огромной застекленной территорией, с лабиринтом галерей, рощиц, лужаек и цветников.

Поесть и полакомиться закусками, коктейлями, соками и кофе с мороженым можно было во внешнем кольце оранжереи. Сначала мы насладились сырной тарелкой, фруктами и мороженым, а затем не спеша углубились в стеклянный лабиринт.

Многочисленные павильоны представляли различные климатические зоны Протектории, Объединенных земель, в которые входило королевство Эмберланд.

Я узнала аналог земного альпийского луга с его стойкими литофитами.

В той части галереи, где демонстрировался уголок пустыни, было жарко и солнечно, магические источники света прогревали золотистый песок. Под ногами и шныряли крошечные ящерки, и смотритель зала строго-настрого запретил посетителям спускать домашних питомцев с рук.

Один зал был посвящен Северу. С потолка срывался самый настоящий снег, мрачного вида птицы, дикие белые гарпии, взирали на посетителей сквозь защитное магическое поле. Гуля сразу на них зарычал, но гарпии не удостоили его взглядом.

Нагулявшись, мы уселись на скамейку в осеннем павильоне, где располагалась выставка бабочек. Напротив нас устроился пожилой худощавый мужчина. Он явно кого-то ждал.

Я отвлеклась, и Гуля соскочил с рук. Борур сразу бросился знакомиться с соседом по отдыху, но мужчина улыбнулся, бесстрашно потрепал пса по загривку и снова вернулся к своей газете, время от времени поглядывая на вход.

Людей в павильоне было немного. Мимо прохаживались элегантно одетые дамы. Кого только они не держали на руках: хорьков в ошейниках с драгоценными камнями, миниатюрных лис, морских свинок и, конечно, кошек и собак. У Гульки от подобного многообразия еще больше выкатились круглые глазенки.

Тони был в таком восторге, что не успевал смотреть по сторонам. Он никогда прежде не бывал в столь роскошном месте. Но больше всего его поражало, что нам приветливо кивали. Мальчишки и девчонки того же возраста останавливались возле скамейки, чтобы погладить Гулю, и заговаривали с Тони как с равным.

Сначала мальчик стеснялся, а потом освоился и разговорился. Несколько детишек отпросили его погулять с ними возле фонтанов, пока родители прохаживались вдоль стеклянных коробов с бабочками.

Бабочек мы уже посмотрели, и я отпустила Тони поиграть, а чтобы развлечься самой, принялась украдкой рассматривать туалеты дам, совершающих променад по самому модному месту города.

Пришла к выводу, что мне есть, над чем поработать. В своей прошлой жизни я всегда мечтала красиво одеваться, но была вынуждена существовать в своем крошечном, дезинфицированном мирке. Может, хоть здесь отведу душу?