Замуж не напасть

Глава 16

Мы с графом так яростно спорили, что временами я отчётливо слышала звук ломающихся копий. Я настаивала на своём, Найтли холодно недоумевал, подергивая своими аристократическими желваками.

— Поймите, сэнья Кэнроу, — настаивал он. — После моей смерти всё достанется Солли и вам. Ваша доля весьма велика.

— Вот это и кажется мне подозрительным, — парировала я. — Неужели у вас не имеется родни, достойной наследства?

— Моя матушка весьма обеспеченная особа, — пожал плечами граф. — После смерти моего отца она унаследовала прииски в Верхнем Райлзе, там добывают крупные кристаллы. Моё состояние построено на наследстве деда, я сумел его немало приумножить. А младший брат... я считаю, что Итэйн должен добиться всего сам. Впрочем, — с неожиданной горечью добавил граф. — Маменька о нём в любом случае позаботится. А как быстро он промотает её деньги... это его проблемы.

Я сочувственно хмыкнула: в каждой семье свои проблемы и наличие денег довольно часто не решают их, а усугубляет.

— Вам не нужно работать, сэнья Кэнроу.

— Но я люблю свою работу. Я слишком много лет была вынуждена подбирать для себя что-то… не всегда любимое, а сейчас могу и хочу трудиться. Праздность не по мне.

— Но вы благородная сэнья. К тому же управление землями и поместьем… у меня есть родовое поместье, «Дубы»… требует времени и усилий.

— Что ж, это дело мне близко, думаю, я справлюсь. Граф, вы все равно умрете… — беспощадно констатировала я. Почему-то захотелось посмотреть на реакцию Найтли, но тот остался невозмутим – железный парень, — какая вам разница, чем я буду заниматься в свободное от детей время? Есть Фонд Солли, она защищена, а я – это я, совершенно чужая вам женщина.

— Не настолько чужая… — процедил Найтли. Видимо, ему очень хотелось добавить: «насколько бы мне хотелось». — Вы мне подходите. Я вижу, как вы обращаетесь с Тони. Вы… добры… мягкосердечны… Тони ведь вам не племянник, верно? Я его вспомнил. Я подарил ему магическую перчатку. Мне тогда сказали, что мальчик – сирота.

— Я собираюсь его усыновить… потом, — пришлось признаться мне. Что ж, граф не такой уж сухарь, раз запомнил Тони. — Всё равно: и вы, и я оба мы из этого фиктивного брака извлекаем свою выгоду. Мне достаточно вашего имени. Моё обещание – заботиться о Солли. Не бойтесь, что мой бизнес будет отвлекать меня настолько, чтобы игнорировать вашу дочь. В конце концов, где один ребёнок, там и двое. Плюс магическая клятва на крови. Я-то хорошо знаю, как требовательна магия к обещаниям.

Найтли поднял вверх руки и показал, что сдаётся. После составления договора я внимательно его перечитала, особенно примечания мелкими буквами. Плавали – знаем.

— Кстати… о перчатке, — заикнулась я, когда долгая процедура в присутствии двух нотариусов закончилась. — Мне кажется, я видела на вас…

— Я иногда ношу этот артефакт, — не моргнув глазом кивнул граф. — Он помогает во время тяжелых тренировок на позвоночник.

Ну да, ну да. И как-то наполняется витом.

После этого мы с герцогом Ремири вернулись в Оствуд. Теперь я смотрела на коттедж, подготовленный для приёма Натйли, другими глазами. Места хватит всем.

Есть комната для тренировок сэна Эрика. Судя по его впечатляющим рукам и плечам, он каждый день занимается физкультурой. Детская просто прелестна. В ней много света и приятной энергии.

Найтли упоминал, что ему нужно на какое-то время исчезнуть из поля зрения репортеров. Дескать, за него взялась одна мерзкая газетенка: судачит по поводу проклятия и делает ставки на то, сколько сэн Эрик проживет. Действительно, мерзость.

***

Я переместила Духа-Хранителя обратно в браслет. Внутри него призрак спокойно спал и пробуждался только по моему приказу. Я сделала это после того, как дочитала дневник Элены. В нём конкретно указывалось, что Бартоломью Хиллкроу создал для дочери браслет, чтобы та сливала в него лишний вит и могла использовать камень в качестве ёмкости для Хранителя.

Скрепя сердце я добралась до последних страниц дневника. На них Елена подробно описывала их с Люси путешествие. Запись обрывалась, когда девушка проснулась посреди ночи на станции в пустом купе. Люси украли, а Елену отравили, капнув ядовитого масла на её подушку. Тем не менее она продолжала сохранять хладнокровие.. И прежде всего ей нужно было убежище, чтобы отлежаться и восстановить здоровье. Увы, яд оказался слишком сильным, и тогда девушка обратилась... ко мне.

О своих способностях она писала следующее:

«Отец с детства обучал меня взаимодействию с кристаллами и природной магией. Он нашёл сочетание камней из глубоких залежей, которые, будучи выстроенными в определенную схему, запускали пробуждение витала – внутренних запасов организма человека, более глубоких и упорядоченных, чем поверхностный вит. Папа скупал большие кристаллы в течение долгих лет. Все его состояние ушло на покупку друз рубинов и изумрудов, алмазов, сапфиров и других драгоценных камней.

Отец называл это Пробуждением. Будучи активированным однажды, витал запускает уникальные процессы в теле. Он позволял ощущать тьму, концентрировать телесные и энергетические потоки, делиться энергией с окружающим миром или пополнять её резерв из бесконечных источников. У отца имелась теория, что витал – скрытый до определенного момента механизм, защита от мутаций магии – был давным-давно заложен в нас природой. Поэтому наш край окружает огромное количество горных образований с определенными залежами минералов.

Я – первый человек, который попробовал папин метод на себе. Увы, все прошло не так, как ожидал отец. Но я все же могу оперировать виталом, правда, чувствую его слабо. Однако папа был настроен оптимистично, он утверждал, что я – первая ласточка и мой витал разовьется. Впрочем, однажды время Пробуждения наступит для всех! Но не все будут к нему готовы».

— Витал? — удивился герцог Ремири, с моего разрешения прочитавший эту запись. — Я много читал о нем, в книгах по эзотерике. Всегда думал, это красивая легенда. Мол, защитная, лечебная система организма, спит в каждом человеке, но пробудить практически невозможно.

— Это объяснило бы мои способности, — покачала головой я.

— Так просто? Всего лишь выстроить камни определенным образом? Но как такое возможно?

— Вы же читали: время пришло. Эволюция… Увы, — я развела руками. — Я не знаю последовательности расположения камней. Должно быть, Элена хорошо ее помнила и не посчитала безопасным описать ритуал в дневнике. Но что вы думаете о последней строчке?

— Если это как-то связано с истощением шахт… хотя должно быть наоборот, — задумчиво проговорил герцог. — Интересно было бы пересмотреть расположением залежей на местности. Возможно, имеется конкретная точка, где воздействие кристаллов сходится. Если в определенный момент поместить туда человека… Но в какой момент и где?

Я ничем не могла помочь сэну Ремири. Все, что у нас имелось – скудная запись в дневнике. Но если это и есть знаменитое открытие Бартоломью Хиллкроу, как же разочаруются желающие на нем разбогатеть!

— О, вы просто их не знаете, — мрачно разуверил меня Ремири. — Они и место воздействия, будь оно отгадкой, загребут себе и начнут делать на нем деньги.

— Верно, — признала я. — А хрономаги? Зачем им охотиться за открытием Хиллкроу?

— Думаю, чтобы взять его под контроль. И ради власти, конечно. Я слышал, что их предводители – выходцы из высшего света, старая кровь. Возможно, денег у них достаточно, но власть… она пьянит и заставляет идти на многое. И мы должны учесть еще кое-что: — добавил Ремири. — Елена жаловалась, что ритуал не дал ей того, на что рассчитывал Бартоломью. Это подтверждается ее… смертью, она не смогла воспользоваться виталом. Повторю свое предположение: часть магии вы принесли с собой, и она каким-то образом оказала влияние на ваше Пробуждение.

***

Наш первый обед состоялся на следующий день после переезда Эрика и его подопечной, в Оствуде, в отремонтированном доме. Найтли посчитал, что совместные трапезы помогут нам получше узнать друг друга. Я согласилась, зная, что еда вообще объединяет… до известной степени.

Граф привез с собой свою прислугу, в том числе и няню. Та ревностно охраняла Солли, и мне пока не удавалось остаться с девочкой один на один.

— В первый месяц после свадьбы нас будут часто… навещать, — сообщил сэн Эрик, подкатив кресло к столу. — Как только узнают, где мы. К сожалению, скрываться вечно я не могу. Какое-то время мы пробудем здесь. Но мой брак должны если не признать, то хотя бы устно зафиксировать в обществе. Иначе, взрослея, Солли столкнется с отторжением.

— Визиты вежливости? — подняла брови я. — А нельзя ли их как-то… сократить до минимума. Мне кажется, в вашем состоянии отказ будет понят правильно.

— Не будет, — отрезал граф. — Уж моя родня точно не примет моей внезапной изоляции.

— Боюсь, ваша родня не поймет вас в любом случае, — парировала я. — Впрочем, как скажете. Нам тоже придется… выезжать?

— Слава богам, нет, от этого я точно застрахован, — сэн Эрик кивнул на свои ноги.

— Как мне себя вести? Может, подтянуть манеры? — поинтересовалась я, попробовав суп. — Как же вкусно! Шедевр! Грибной экстаз! Стоило соглашаться на этот брак только ради виртуозности вашего повара, граф.

— Я рад, что вы находите… утешение в малом, — поперхнулся водой Найтли. — Что касается манер и прочих светских условностей, я никогда не волновался на этот счет. Ведите себя, как привыкли. Наш брак и так осудят. Но мы должны доказать, что мы действительно… вместе. Окружающие должны поверить, что наш союз имеет основания: расчет, тщеславие или…

— … любовь? — предложила я. — А что?

— Сложно изображать чувства, — усомнился Найтли, отведя взгляд.

— Расчет изображать проще? — я аккуратно сложила на тарелке нож и вилку, все по этикету. Легко соблюдать правила поведения за столом, когда в браслете сидит призрак и колет тебя магическими разрядами при каждой ошибке. — Постараюсь изобразить вожделение… к вашим деньгам, — закончила я фразу, потому что Найтли опять чуть не подавился.

Я расширила глаза и алчно посмотрела на позолоченную вилку для рыбы:

— Получается?

— Не очень.

— Буду тренироваться.

— Сэнья Элиана, — граф приложил салфетку к губам. — Если вы настолько скептически настроены, еще можно передумать.

— Вы о свадьбе? Нет, я все решила. Если, конечно, вы сами не захотите…

— Не захочу. Я уже бросаю некоторые… намеки в переписке с семьей и друзьями. Мой кузен Бальтазар успел заволноваться. Я слышал, он посетил мой дом в Эветии, но не застав меня там, нанял частного сыщика для поисков.

— Как мило с его стороны! — восхитилась я. — Вот что значит по-настоящему братская любовь. А вы быстро получаете новости, граф.

— У меня хороший источник информации, — небрежно бросил Найтли.

«Его источник информации – женщина, — мысленно сделала вывод я. — Что-то такое в глазах мелькнуло. А ведь граф в прошлом явно разбил немало дамских сердец. И кто знает, может, это его хобби и поныне».

А почему бы нет? Я ведь не в курсе, как действует проклятие. Стоп! Быстро развидеть и больше о таком не думать!

Найтли недоуменно смотрел, как я краснею. Вот же повезло попасть в юную блондинку со светлой кожей.

— Обед был прекрасен, — бодро заключила я.

Граф склонил голову в знак согласия. В этот момент солнце, почти летнее, заглянуло в окна гостиной. Я увидела, как что-то мерцает над плечом у Найтли. Это было похоже на то, как движется вит по нитям из смолы агхара. С некоторых пор я начала замечать пульсацию энергии обычным зрением.

Все понятно. Аппетит графа, возможно, стал лучше. Сэн Эрик каким-то образом поглощает вит из перчатки. Как? Не могу объяснить. Но сейчас полученная с едой сила пытается привести его тонкое тело в баланс. Вот бы мне увидеть графа со спины нормально, без спинки его инвалидного кресла, заслоняющей обзор.

— Граф, какие планы на сегодня? — спросила я «жениха».

— Ничего совместного, если вы о… нас.

— О вас. В качестве невесты хочу узнать вас поближе: чем вы обычно занимаетесь, как проводите досуг…

— Сегодня я некоторое время проведу в библиотеке, — помедлив, ответил Найтли. — Нужно изучить документы… я ищу подвох… подводные камни, которые могут помешать удочерению Солли. Вы, наверное, уже поняли, что она мой… внебрачный отпрыск.

— Вы будете читать в своем кресле? — как ни в чем не бывало спросила я, пропустив мимо ушей важное признание жениха.

Брови сэна Эрика сошлись над переносицей:

— В библиотеке нет оборудования, например, стульев или кресел, которые я мог бы использовать для более свободной позы.

— Ясно, — я тут же потеряла интерес к исследовательской деятельности графа. — А после библиотеки?

— В четыре пополудни у меня процедуры.

— Отлично! — удовлетворенно сказала я, поднимаясь из-за стола. — Супруга графа непременно должна быть в курсе, чем лечат ее мужа. Увидимся в четыре в массажной.

***

Чуть раньше назначенного времени я стояла возле приоткрытой двери тренировочной комнаты. Стояла и... сомневалась, растеряв боевой задор. Не будет ли слишком дерзким вломиться к жениху в момент процедур? Мало ли чем его там лечат.

— Входите же, — внезапно раздалось изнутри.

Голос сэна Эрика – как всегда со смешливыми нотками. Сами того не ведая, мы почему-то начали наше общение с подтрунивания и издевок. Граф скрывал под ними свою обреченность, я – неуверенность и страх ошибиться. Пусть лучше так, чем вежливые до оскомины диалоги о погоде.

Толкнула дверь и вошла. Сэн Эрик в подвесном жилете тренировался на самой настоящей реабилитационной дорожке. Руками он держался за параллельные брусья, а его ноги – с помощью необычных стальных палок, закрепленных на ступнях ремешками – передвигал пожилой седоватый мужчина.

— Как вы узнали, что я пришла? — вырвалось у меня. — Ведь еще нет четырех.

— Вы так громко дышали… — бросил через плечо Найтли.

Я почувствовала, что предательски краснею. Вид сэна Эрика подстрекал к смущению: на нем было надето что-то вроде старомодной борцовки (старомодной для меня, а для времени этого мира – самой что ни на есть трендовой, если судить по фото на странице спорта в газетах) и довольно обтягивающего трико.

— На самом деле, — миролюбиво успокоил меня Найтли, — когда к двери кто-то подходит, стальная полоска на ней меняет цвет. Это весьма удобно.

Я чуть не приложила себя ладонью по лбу. Я ведь сама придумала этот фокус и считала его довольно удачным: просто направила несколько нитей смолы агхара в небольшое окошко, узнав в строительной лавке, что есть сплавы, которые меняют свой цвет при контакте с человеческим витом. Установила такие таблички на всех дверях в личные покои, в том числе на своей.

Тренировочному залу досталась полоска, меняющая цвет с канареечного желтого на ярко-зеленый.

— Тэн Бирни, — представил своего помощника Найтли, продолжая шагать по дорожке. — Мой личный врач и старый друг. Со всеми вопросами можете обращаться к нему.

— Очарован, — кивнул лекарь.

— Сэнья Элиана Кэнроу, моя невеста. Тэн Бирни, Эли была крайне обеспокоена моим здоровьем. Я несколько раз пытался убедить ее, что умирать пока не собираюсь, но она настояла на проверке.

Эли? Логично. Тэн Бирни вряд ли посвящен в нашу затею. Очень важно, чтобы он увидел в нас пару и разнес добрую весть по другим домам.

— Милый Эрик, — проворковала я, подавая лекарю руку для условного поцелуя вскользь, — как всегда шутит. Но я действительно волнуюсь. У нас еще медовый месяц впереди.

Доктор разглядывал меня с плохо скрываемым интересом. Судя по выражению его лица, он скорее был рад за своего подопечного. Мне тэн Бирни понравился.

Но я пыталась разглядеть нити вита на спине у жениха. Пришлось с разочарованием признать, что мой план провалился. Окна в комнате скрывались за темными шторами, очевидно для того, чтобы были видны мониторы странных приборов. По ним доктор Бирни отслеживал какие-то жизненные показания пациента.

Я бы многое отдала, чтобы узнать, что говорили непонятные табло. А ведь в жизни я повидала их немало и считывала их показания, как заправский врач. Однако здесь все было построено на магии. Некоторые цифры вообще представляли собой парящие в воздухе голограммы.

— Что показывают эти приборы? — спросила я у врача, невинно похлопав глазками.

— Что сэн Эрик в состоянии ремиссии, — откровенно сообщил мне Лекарь. — Его жизненные показания временами близки к норме, но не каждый день, а проклятие никуда не делось. Друг мой, — засомневался лекарь, обратившись к графу, — я не сообщил лишнего вашей прелестной невесте?

— Ничуть, — кивнул сэн Эрик. — Эли обо всем предупреждена.

Я тоже рассеянно кивнула, думая о своем. Шторы, полумрак. Что-то было, что-то… Есть! Должно быть, я не вижу струны вита на полуголой спине графа из-за отсутствия солнечного света. В столовой его лучи падали прямо на плечо Найтли.

— Удостоверились, что меня хорошо лечат и я дотяну до нашей свадьбы, милая? — так же невинно поинтересовался сэн Эрик.

— Вполне, милый, — отчиталась я и под бравурное насвистывание покинула комнату.

Уф! Выдохнула в коридоре, задержавшись у двери. С одной стороны, мне было жалко графа. С другой… вряд ли он хотел, чтобы его жалели. Найтли принимал свою судьбу со стойкостью и невозмутимостью истинного джентльмена.

Перед глазами стояли его плечи с буграми мышц. Возможно, усиленные нагрузки помогают сильнее прогонять вит по тонким каналам, и это замедляет распространение Тьмы. Но проклятия я тоже не увидела, из-за отсутствия солнца, скорее почувствовала его присутствие, как чувствуют запах тлена. Теперь в мое уравнение добавился еще один необходимый элемент, солнце, но я твердо решила справиться с этой задачей.

***

Позже нас навестил герцог Ремири. Найтли в беседе с ним сохранял достаточно официальный, хоть и дружелюбный тон. Сэн Эрик горячо поблагодарил герцога за подарок и выразил легкое недоумение размахом дара. Ладно бы ландо или пара породистых псов, но целый дом…

— Да-да, я помню, Уильям, — недоумевал Найтли за ужином. — Мы с вами не чужие люди. Ведь это вы ввели меня в храм. Точнее, я ничего не помню, мне было…

— … три, — кивнул Ремири. — Это был храм Алаши, богини домашнего очага.

— Отец часто напоминал мне об этом дне, — глаза графа подернулись дымкой, — как символично. Домашний очаг… и сэнья Элиана. Мы познакомились благодаря вам.

— Прекрасная фраза, — проворковала я. — Эрик, почаще произноси ее в присутствии чужих людей, и нам поверят абсолютно все. Только мы договорились общаться без титулов и формальностей.

— Элиана, Эли, — с заметным удовольствием исправился граф, — передай мне соус, пожалуйста.

— С радостью, милый Эрик.

Сэн Уильям явно забавлялся, уголки его губ подрагивали. Значит, он крестный Эрика. Он ввел его в храм, то есть представил богине домашнего очага. Здесь принято приглашать друга или родственника, хорошо знающего ребенка, и поручать ему выбор божества. По мне так домашнее и уютное божество больше приличествует женщине, но в этом мире все не всегда то, чем кажется. Вот бог Анеш – ребенок на руках у матери, но попробуй обидеть его поклонников – мало не покажется, проклянет до седьмого колена.

— А где Тони? — поинтересовался Найтли.

Я удивилась вопросу. Мне казалось, граф мальчика вообще не замечает.

— Спит, — ответила я.

— Так рано? Он не заболел?

Меня снова царапнуло тревогой. Тони с обеда был вялым и сонным. Сжевал бутерброд и ушел в свою комнату, смежную со мной. Гуля остался с ним. Я немного подпитала Тони витом и надеялась, что это легкая простуда. Накануне похолодало, а Тони облюбовал с мольбертом северную часть сада.

— Скажете… скажешь, если вдруг понадобится врач, — попросил Найтли, и я ответила кивком.

Надо же, временами он вполне человечный, что у аристократов встречается редко.

— Хочу узнать, как он сумел оживить старую перчатку, — объяснил свой интерес граф.

Все, можно выдохнуть и вернуться к прежнему мнению. Найтли просто хочет узнать, что происходит с нитями в его перчатке. Он думает, мальчик как-то манипулирует своей.

— Но и вправду, что это может быть? — спросила я у герцога часом позже.

Сэн Уильям сделал вид, что ушел, но сам дождался меня в беседке в саду. Опытный маг, он поставил на нее несколько заклятий: отводящее глаза и звуконепроницаемое. Если нас все-таки застукают, скажу, что пошла гулять с Гулей, а герцог заслушался пением птичек.

— Ты про перчатку? — Ремири пожевал губами. — Признаться, впервые вижу такое у людей, еще не связанных ритуалом. Как будто часть твоего вита досталась Эрику. На расстоянии.

— Вы имеете в виду брачный ритуал? — удивилась я.

— Совершенно верно. После бракосочетания и обряда супруги переплетают свой вит. Одна аура на двоих. Поэтому иногда жена чувствует на расстоянии, что мужу плохо… или он в опасности. И наоборот. Но даже в браке… не помню, чтобы когда-либо слышал или читал о передаче вита на расстоянии. Елена, не устаю повторять: ты принесла с собой свою магию. Иначе об этом где-нибудь, но упоминали бы. Скажи, как тебе граф?

— Он… — я помялась, — не плохой человек. Никаких нежных чувств я к нему не испытываю и вряд ли испытаю, но ведь нам это и не нужно, верно? Эта шкатулка, которую он мне подарил в честь знакомства, для корреспонденции…

— Письмовница, — подсказал герцог.

— В нее пришло послание. От потенциального заказчика. Коттедж на побережье. Какой-то столичный сэн собирается снять его на лето и боится нечисти.

— Дэн. Дэн Гьяти. Это я ему тебя порекомендовал, — с довольным видом кивнул герцог. — Дэн Гьяти не родовит, но он честный и небедный человек. Он занимается поставками посуды к королевскому двору. Знает всех и вся, чует выгоду издалека. Так что вы с ним найдете общий язык. К тому же если он останется доволен, то порекомендует тебя другим знакомым. Сейчас с магией все плохо. Люди не чувствуют себя в безопасности и в королевском дворце.

Я даже рот раскрыла. Представилось, что обтягиваю нитями королевскую резиденцию у моря. А окон там много – я видела, когда мы проезжали мимо. С таким гонораром, должно быть, больше вообще работать не придется.

Ремири засмеялся, узнав, почему я так мечтательно улыбаюсь. Я с удовольствием отметила, что с нашей первой встречи герцог изменился. Как будто ему тоже перепало вита – именно того, что отвечает за способность радоваться жизни.

— Надо же! — вдруг подпрыгнул на лавке герцог, только теперь заметив, что у него на коленях кверху пузом развалился довольный Гуля. — Когда это он залез мне на руки? Я и не заметил.

— Не заметил, а уже с четверть часа наглаживаете ему пузо, — хихикнула она. — Гуля такое умеет. Кажется, его нынешняя маленькость ему нравится. Здоровенным гулем он бы на ручках не поместился. Ой.

Поняла, что проговорилась. Гуля, как всегда чутко, почувствовал перемену настроения, спрыгнул и спрятался под лавку.

— Гулем? — со странным выражением лицауточнил герцог, непроизвольно потерев ладони. — Это оговорка, надеюсь?

Ага, по Фрейду. Я не стала рассказывать покровителю о природе своей собачки, подозревая, что он отнесется к славному песику так же предвзято, как другие. Но сейчас мне ничего не оставалось, кроме как выложить все на духу.

— Мертвый борур, ставший гулем, — ошарашенно повторил за мной герцог. — Который не сожрал тебя, а… начал защищать. Порождение некроманта, сотворившего ходячую смерть. Я все правильно понял?

— Он не страшный, сэн Уильям, обычный пес, только нуждается в вите больше, чем в еде.

— Еде? Он ест? — нервно сглотнул герцог.

— Еще как. И остальные функции работают вполне обычно. Да ладно вам! Гуля безобиден! Я-то еще жива.

— Меня это как-то слабо успокаивает, — признался Ремири. — Мало ли как действует на немертвь твой пробудившийся витал. У меня-то он обычный.

— Но пузо ему вы же чесали. И ничего – руки целы. Настоящая нечисть не сдержалась бы, вы же понимаете. Ну ладно, — обреченно вздохнула я. — Гуля, вылезай, покажи себя. Я научила его давать лапку, сидеть, лежать по команде и приносить палку.

— Как мило, — несколько кисло заметил Ремири.