Замуж не напасть

Глава 17

На прощание герцог, поглаживая борура (Гуля опять непостижимым образом оказался у него на коленях), сказал мне нечто очень важное:

— Элена, пойми главное: боруры – ценная порода, это раз. Гули не появляются сами по себе, их кто-то создает, это два. У этой... милой собачки... до сих пор имеется хозяин. И он очень сильный маг. Скорее всего темный. Я даже подозреваю, что он хрономаг. Раньше, еще когда искажающая время магия была разрешена, в рядах хрономагов было принято держать боруров подобно тому, как шахтеры держат в шахтах птиц.

— Они чувствовали опасность?

— Тончайшие изменения временных потоков, — кивнул герцог.

— Поняла, — вздохнула я. — У Гули есть хозяин… возможно.

— Именно так. Вероятность их встречи невелика, но если это все-таки произойдет, можешь ли ты гарантировать, что Гуля останется предан именно тебе?

— Но ведь он сбежал от своего хозяина, — возразила я, понимая, что мои аргументы звучат слабо. — Он мне доверился...

— Боруры благородные, преданные создания. Многие считают их разумными. Очевидно, природа Гули восстала против роли нежити. Почувствовав в тебе первозданную силу витала, пес попросил о помощи. Но ведь мы не знаем, каким образом он был привязан к прежнему хозяину. Заклинанием? Руной? Привязкой на крови? Вдруг, если между ними сократится расстояние, чары подействуют вновь.

Мне было крайне неприятно это слышать, но беспечной дурой в розовых очках я не была. Поэтому и не позволяла Гуле появляться в истинном облике перед чужими. На поддержание его маленькости уходило много вита, но для меня это проблемой не было. Пока мы были в безопасности – в нашем небольшом закрытом мире.

Я вновь и вновь удивлялась тому, какой силой меня наделили в этой реальности. Хорошо бы еще в ней разобраться. Например, выяснить, как мне вылечить графа Найтли. Не то чтобы мне не хотелось становиться вдовой, просто я понимала, что могу отменить или хотя бы отсрочить смерть молодого жизнелюбивого человека. Осознавая это, я не могла… просто не способна была сидеть сложа руки, положившись на интуицию и везение.

После провала первой попытки (в тренировочной комнате) я стала искать способы создать ситуацию, в которой спина графа попала бы в солнечные лучи без кресла. И хорошо бы, чтобы в этот момент я имела к ней непосредственный доступ.

Идеи возникали разные. Напоить снотворным, дождаться, когда сэн Эрик заснет, вытащить его из кресла и перевернуть на живот, втащив в солнечные лучи. Потом с невинным видом объяснить, что граф внезапно притомился и во сне вывалился из коляски. Ах, ах, сама испугалась! Из-за растерянности пыталась оказать первую помощь.

Проблема заключалась в том, что с графом мы виделись только в столовой и в саду. В столовой нас постоянно окружали слуги, а просить о романтическом, при свечах и без посторонних ужине, учитывая наши деловые отношения, было как-то… странновато.

Ухоженный и подстриженный сад хорошо просматривался из окон коттеджа. Да и тени в нем было больше, чем солнца.

Мне помогла случайность. Во время очередной тренировки сэн Эрик забыл закрыть дверь в свои покои. Честно говоря, при желании я бы и сама ее открыла: в этом доме мне подчинялась вся система магической защиты. Но это было бы не вежливо.

Я вошла, громко покашливая, опасаясь наткнуться на горничную. Но внутри никого не было. Покои состояли из двух комнат: кабинета и спальни. На столе графа царил идеальный порядок, обстановка, приспособленная для передвижения инвалидного кресла, казалась скудной.

Несмотря на жаркую погоду, в спальне горел камин. Зато окно было распахнуто. Лучи солнца заливали кровать, простую, без балдахина. Я стояла, задумчиво разглядывая спальное место графа. Спит ли он на животе? Даже если это так, есть множество других нюансов. Как я объясню мое присутствие, если меня тут застукают? С другой стороны, все считают нас женихом и невестой, в том числе и слуги.

Внезапно до меня донеслись голоса из кабинета и скрип коляски.

— Простите за срыв тренировки, тэн Бирни, — устало проговорил Найтли. — Я сегодня не в лучшей форме. Не мой день…

— Вы потеряли много вита вчера, вот и неизбежное ухудшение состояния, — укоризненно проговорил лекарь. — Долгие прогулки для вас неблагоприятны.

— Я встречался с другом у моря, — пояснил сэн Эрик. — Состоялся важный разговор.

— Прилягте и отдохните. Вам помочь?

— О нет, справлюсь сам.

Колеса кресла заскрипели у самой двери в спальню, и недолго думая я скользнула под кровать.

Доктор Бирни все же вошел за пациентом, и граф нехотя принял его помощь. По голосу Найтли становилось понятно, что ему сильно нездоровится.

Наконец, врач ушёл, а Эрик растянулся на кровати. Солнце продолжало светить в окна. Я следила за перемещением солнечного квадрата на полу и пыталась прикинуть, сколько осталось до того момента, как лучи покинут спальню графа. По моим расчётам, выходило чуть больше получаса.

Однако Найтли не спешил переворачиваться на живот. Я уже смирилась с поражением, но внезапно кровать графа полностью накрыло солнечным светом. К моим радости и удивлению обнаружилось, что проекция тонкого тела Эрика светилась и выходила за пределы деревянной конструкции кровати – нити ауры оказались прямо перед моими глазами.

Но Найтли ещё тяжело дышал и постанывал при каждом движении. Я слышала, как он тихо ругается, проклиная внезапный сбой энергетической системы. Ведь ещё вчера всё было хорошо... Эрик даже испытал надежду... перчатка... она не помогла... нет сил...

Я потихоньку начала вливать вит. Главное, не чихать. Несмотря на усилия горничных, под кроватью порхали вездесущие пылинки, сделавшие мой нос объектом пристального интереса. С другой стороны, в прошлой жизни я бы уже сотрясала чиханием Вселенную.

Вскоре граф успокоился и затих. Теперь можно было оценить состояние его ауры. Что-то передавливало течение энергии по трем каналам. Особенно в центре, в районе живота.

Я растерянно рассматривала тонкое тело Найтли – светящуюся проекцию, где здоровые каналы были подсвечены голубым, белым и жёлтым, а повреждённые светились оранжевым или вообще были затянуты чёрным. В какой-то момент я воочию увидела проклятие, даже брезгливо дёрнулась от неожиданности и замерла, но граф не проснулся.

Это существо... я не знала, какое определение ему дать, одновременно живому и неживому... напоминала плотную пульсирующую жижу. Между ним и тонкой системой сэна Эрика шла непрерывная борьба. Проклятие запускало свои щупальца в каналы тонкого тела, а вит выталкивал их обратно. Пока сохранилось нечто вроде равновесия, но я отметила, что сущность уже отвоевала часть солнечного сплетения. Подключённые к нему органы на тонком плане светились неприятной тревожной красотой. Ещё немного – отключатся почки и пищеварение, потом дело дойдёт до сердца.

Я вздохнула, мысленно перекрестилась и осторожно прикоснулась к центру черноты. Выталкиваемая моим виталом, она начала медленно отступать. Сущность привычно сжималась. Нет, так дело не пойдёт, стоит прекратить давление, тварь вернется на отвоеванные места. Тьму выжигает свет. Я представила огонь на кончиках пальцев.

Осторожно провела пальцем вдоль одного из щупалец. Сначала оно попыталось отступить, но через некоторое время ярко вспыхнуло. А у меня задрожали руки и замелькали точки перед глазами. Сердце забилось, как после долгого бега. Так, кажется, на сегодня довольно. Одна из почек спасена. Вопрос заключался в том, выпадет ли мне второй шанс провести подкроватную терапию.

Я тихонько выскользнула из спальни Эрика, заранее проверив цвет таблички на двери. В коридоре никого не было. Я поспешила в комнату Тони. Все время помнила о его недомогании, но отвлеклась. А когда зашла к малышу, обнаружила, что у его кровати сидит… Солли.

***

За завтраком Эрик был еще молчаливее, чем обычно. Он несколько раз встряхивался и заговаривал о погоде, но разговор не клеился.

Я уплетала кашу со сливками – вчерашние усилия и потеря вита не прошли даром, слона бы съела – и потихоньку наблюдала за женихом. По лицу Найтли время от времени пробегала гримаса недоумения, и тогда он начинал поводить плечами, явно прислушиваясь к ощущениям. Я надеялась, что это хороший знак, и граф просто удивлен улучшением самочувствия. Он и выглядел-то посвежее и поэнергичнее, чем обычно.

— Вы хорошо себя чувствуете? — на всякий случай спросила я.

— Что?

— Как вы сегодня?

— Да-да, все прекрасно, сэнья...

— Кхе-кхе... — многозначительно прокашлялась я в кулачок.

— Простите... Эли. Я на удивление свеж и бодр.

— А Солли?

— Няня еще не приходила с отчетом. Кстати, Эли... — граф замялся, свирепо разглядывая содержимое тарелки. Захотелось позвать слуг и велеть приготовить что-нибудь посерьезней каши. — У меня к вам разговор... не представляю, как вы к этому отнесетесь.

— Говорите.

— Нам придется устроить свадьбу.

— Я знаю, — удивленно подняла брови я. — Я ведь уже согласилась выйти за вас замуж.

— Настоящую свадьбу, — с нажимом проговорил Найтли. — С родственниками, гостями, белым платьем и цветами.

— Но... — забеспокоилась я, — Мы ведь договаривались о скромной церемонии в храме с парой близких друзей и избранных родственников... очень тщательно избранных.

— В том-то и дело, — на лице Найтли заиграли желваки. — Я вчера беседовал со своим другом, Робертом Гароу, я вам про него рассказывал, пора вас представить…

Давно пора. А то столько разговоров, что даже интересно.

— … и мне пришлось согласиться с мнением Роберта, потому как он… прав. Это должна быть настоящая свадьба: заметная, пышная и модная. Общество должно принять наш брак... и наших детей. Оно должно признать Солли и вашего приемного сына Тони. Иначе в глазах общественности они так и останутся бастардами.

Должно, должны… Никто никому не должен. Но в целом граф прав.

— Как будто это запретит сплетникам распускать сплетни, — проворчала я, потеряв желание доедать кашу. — В свете все равно будут судачить.

— Пусть, — упрямо качнул головой Эрик. — Зато наш брак запомнят... нужно, чтобы его запомнили. Это важно для Солли и Тони.

— А если я не соглашусь? — холодно поинтересовалась я. — Разорвем договор? Когда мы договаривались, условия были другими. Мне не нужно, чтобы Тони выходил в свет. Сама тоже туда не стремлюсь. Чем больше я привлекаю к нам внимание, тем сильнее вероятность, что найдется кто-то желающий нагреть руки на шантаже. Я не знаю, кто родители Тони и где они, но уверена, что кто-нибудь из родни, узнав об улучшениях в судьбе брошенного ребенка, явится и потребует свою долю. Может, я и преувеличиваю, но жизнь непредсказуема своей предсказуемостью.

Найтли напрягся, но уверять меня в том, что сумеет защитить моего малыша и меня, не стал. Вместо этого он пожевал губами и выдал:

— Согласитесь – и можете требовать что угодно. Я выполню любое ваше желание, Эли, разумеется, потенциально выполнимое.

Да неужели? Я даже подалась вперед. Взгляд у меня, должно быть, сделался жадным и хищным. Найтли даже немного побледнел и отъехал от стола.

— Заключим клятву на крови? — сладким тоном предложила я. — Чтобы, когда я сформулирую свое желание, вы никому о нем не рассказали.

— Заклинание неразглашения? — граф явно очень удивился.

Совершенно верно.

Взгляд Найтли внезапно потух и словно подернулся серой дымкой:

— Если это по поводу... возможности завести любовника… я ведь сразу сказал, что ничего не имею против. Вы молоды и здоровы. Имеете право.

Я громко фыркнула:

— Любовник? Плохо же вы меня знаете. По таким мелочам тратить желание я не буду. К тому же я помню наш договор. Дело в другом. Я соглашаюсь на свадьбу, пышную, экстравагантную, дикую, голую… на суше, под водой, в воздухе или горах... где угодно и как угодно, даже длину шлейфа измерять не буду. А вы на некоторое время... пока не знаю, насколько долго всё это займет...

— «Всё это»? — Найтли, кажется, попытался отъехать еще дальше от стола. — Что вы там задумали?

— Вы полностью отдаете себя в мои руки... Не перебивайте. Ничего неприличного, нелегального или нездорового я у вас не попрошу. Мы будем оставаться наедине, на крыше, в солнечные дни, на несколько часов, но я даже прикасаться к вам не буду. И вы обязаны следовать моим инструкциям, беспрекословно.

— Боги, — пробормотал Эрик. — Зачем это вам?

— Потом узнаете. Считайте, я проявляю альтруизм… ради любви к ближнему. Но на самом деле, «всё это» нужно мне для решения некоторых задач. Клятва на крови, — напомнила я. — И неразглашение.

— У меня в любом случае нет альтернативы...

— Отлично. Вы знаете, что вчера днем к нам приходила Солли? — резко сменила тему я.

— Солли? — глаза Найтли вспыхнули надеждой. — Случайно? Просто забрела?

— Не думаю. Она пришла к Тони. Когда я вошла в комнату, Солли держала его за руку.

— Она что-то говорила?

— Всего несколько слов. Невнятно. Что-то вроде «успела».

— А потом?

— Она просто ушла, к себе. Я проводила ее до дверей. Больше она ничего не говорила и никак не реагировала на мои попытки ее расшевелить.

— Но это... Прорыв, — с трудом сдерживая волнение, сказал граф. — Немедленно поговорю с няней! И нужно позвать доктора!

Найтли нервно потряс колокольчиком. Вбежавшему в столовую Клоссу Найтли велел вызвать гувернантку Солли к себе в кабинет и, извинившись, уехал.

Я же машинально ковыряла остывшую кашу. Есть больше не хотелось.

После ухода Солли вчера, я поговорила с Тони. Он чувствовал себя хорошо, но жаловался на странные ощущения. Кашель прошел. Лоб не горячий. Вроде не больно, а сил ни на что не хватает. Вот и урок рисования с новым преподавателем практически проспал, за что ему очень стыдно.

Я заснула рядом с Тони. Утром заставила его сесть у окна, в лучах солнечного света. К счастью, уже неделю стояла безоблачная погода, а благодаря недавнему открытию, я могла диагностировать тонкие тела людей. Мои опасения подтвердились: на копчике у мальчика пригрелось пятнышко Тьмы. Оно еще было маленьким, но уже обзавелось парой щупалец. Я немедленно его выжгла, доставив малышу некоторый дискомфорт.

Сразу после этого принялась анализировать ситуацию. Кто-то применил к Тони нехорошее заклинание, и сделано это было в первой половине дня. Еще вчера течение вита было нормальным, а сейчас оно нарушилось.

Что вообще происходило в этот день? Найтли встречался со своим другом, вернулся изможденным и не смог тренироваться. У Тони сменился преподаватель по рисованию. Молодого человека приятной наружности и манер опять же порекомендовал друг графа, когда прежний педагог малыша заболел. Что это за таинственный Роберт? Не пора ли с ним познакомиться?