Замуж не напасть

Глава 18

После завтрака на следующий день в комнате меня встретила гарпия. Она явно умудрилась как-то подслушать наш разговор с графом.

— И охота тебя силы тратить? — проворчала птичка. — И главное, непонятно, поможет или нет.

— О ком ты?

— О графе, о ком еще? Ах, ну да, на тебе же сирых и убогих, как на новогоднем дереве.

— Разберусь, — отмахнулась я.

Даже если сэн Найтли проживет чуточку дольше, для меня это подспорье. Солли приходит в себя, но очень медленно. Я пока боюсь показывать ее Хранителю Сильверу, Духу семьи. Вдруг для полной идентификации важно именно состояние ее сознания. А оно пока далеко.

Мне бы разобраться с ее няней. Девушка явно не хочет терять работу. Мое чутье подсказывает, что она будет и дальше тигрицей защищать ребенка, не давая мне к нему приблизиться. Ведь пока Солли полностью под контролем гувернантки и признает только ее, ту вряд ли уволят. А время поджимает. Тони где-то подхватил проклятие. Солли должна меня узнать... Не меня, а свою сестру Елену. Уф! Как мне со всем этим разобраться?

— Как-то само по себе решится, — уверенно заявила гарпия. — Главное, пользуйся своим даром разумно.

— Я и сама знаю, — вздохнула я. — Еще и это... открытие отца Елены. Что с ним делать? Герцог обещал помочь, но...

— Вот и пусть помогает, у него свой интерес, ему нужно по долгам платить.

Я не совсем поняла последнюю фразу, но зная гарпию, поверила ей на слово.

Дух рода Хиллкроу освоился в браслете и повсюду меня сопровождал. Иногда я чувствовала его злобные порывы: наказать... уничтожить. Кто косо поглядел на мою хозяйку?! Смерть!!! Кто осмелился ей противоречить?! На куски разорву! Особенно доставалось прислуге. Духа они не чувствовали, но его всеподавляющую агрессию ощущали. Вот и заходили в мои покои, втянув голову в плечи.

Сильвер был родом из той эпохи, когда все проблемы решались простым и надежным способом – насилием. Однако я (чуть ли не методом тыка) обнаружила, что Хранитель подчиняется моему виталу, словно поводку и ошейнику с шипами. За хорошее поведение я также одаривала его минутками свободы. Постепенно Дух перестал кидаться на всех и вся. Вот так, методом кнута и пряника, мы и нашли компромисс.

Подошел день, когда мы должны были провести первую «процедуру». Благословите, боги, технологии и людскую изобретательность! Подъемник на крышу был установлен за два дня. У сэна Эрика уже имелся опыт организации личного комфорта, и он выписал из Эветии проверенных рабочих.

Я заранее поднялась на крышу. Отпустила Сильвера немного погулять. Часть моего сознания постоянно была с Духом. Пока он парил в небесах, никого не трогая, я отпускала поводок. Но стоило ему зацепиться вниманием за кого-нибудь из прохожих или соседей, притягивала к себе.

Сэн Эрик поднялся на крышу в сопровождении Клосса. Я быстро велела Сильверу возвращаться в браслет. Хранитель поворчал, но починился.

— Итак, — граф выкатился на середину крыши и застыл (Клосс ушел, с подозрением оглядываясь). Я чувствовала его напряжение. — С чего начнем?

— Просто расслабьтесь. Сегодня прекрасный день. Солнечно, птички поют, лето в разгаре.

— Птички... — усмехнулся Найтли. — Я как-то отвык их замечать?

— Вот и привыкайте заново. И к облакам, и к синему небу. Вам придется пожить еще немного, хотите вы этого или нет. Или очень долго. Как повезет.

— Смеетесь? — поднял брови граф.

— Вовсе нет. Я поставлю вас на ноги, возможно, не в буквальном смысле.

— Все равно, вы очень самонадеянны.

— А вы связаны клятвой послушания. И не забывайте об этом. Спорить будете потом, когда появятся первые результаты. Вернее, они ведь уже появились? Боли в пояснице стали меньше, не так ли?

— Вы меня пугаете, — признался граф. — Еще больше я боюсь себя напрасно обнадежить... снова. Мне столько раз давали обещания: сначала полного выздоровления, затем частичной ремиссии, а потом уже того, что я хотя бы не проведу остаток дней овощем. Я и этому был рад.

— Очень понимаю вас, — со всей серьезностью кивнула я. — Вы не поверите, но когда-то я столкнулась с тем же.

— Но вот так молоды...

— Считайте, что за свою юность я заплатила сполна. А теперь начнем. Повторюсь: просто расслабьтесь. Если будет больно, скажи́те. В любом случае дискомфорт... он будет.

— Напугали иглоспина голым… неважно, — граф смутился и прокашлялся.

В лучах солнца его глаза казались драгоценными камнями, с крошечными сияющими гранями. Я поспешила перейти к нему за спину.

— Пересядьте на этот стул, пожалуйста.

— Конечно, — граф привычно перебросил себя на сиденье обычного стула.

— Из чего сделана спинка вашего кресла?

— Из древесины дерева агхар.

— Я почему-то так и подумала.

На этот раз я очистила канал, ведущий к сердцу. С последней процедуры проклятие не успело расползтись: мой вит, к счастью, сдерживал рост темной энергии.

— Вы больше не пользуетесь перчаткой для подгонки вита? — уточнила я.

— Нет, она внезапно перестала работать... Боги, откуда вы знаете?!

— Я вижу вит. Чувствую его, даже слышу.

— Но это же...

— Необычно? Да, в высшей степени. У меня много тайн. Вы обещали молчать. И будете молчать. Все, что вы услышите на этой крыше, останется между нами. Кроме вас, есть еще Солли. Ей тоже нужна помощь.

— Я понял, — послушно склонил голову Эрик. — Все только между нами. Прошу лишь, помогите Солли.

— Кто она?

— Дочь друга моего отца.

— Люси Хиллкроу?

— Откуда...? Впрочем… конечно, герцог Ремири... он всегда знает больше, чем остальные. Да, Солли – это детское имя Люси Хиллкроу. Ее отца убили.

— Я знаю. На девочке какое-то проклятие. Отзовите свою цербершу, ее гувернантку, и я постараюсь продиагностировать Люси.

— Дэнья Аврора Диль...

— Вы ей нравитесь. Она считает, что я встала на ее пути к счастью...

— Дэнье Диль? Нравлюсь ей? Я? Вы уверены? — недоверчиво нахмурился граф.

— Я женщина. Я такое вижу. Причем, вы ей просто нравитесь, как мужчина, а не только как богатей. Как вы себя чувствуете? — я отступила, стараясь скрыть подступившие тошноту и слабость.

— Я чувствую себя... удивительно бодрым. Стало легче дышать. Что это было?

— Проклятие чуть не коснулось сердца.

— Да, Бирни говорил, что это скоро произойдет.

— Теперь не произойдет. Но ваш левый канал еще заблокирован. Вы кашляете?

— Да, и в последнее время кашель усилился.

— Потребуется время. Пока в органе есть жизнь, вит может его восстановить. А сейчас... Извините.

Я отошла и села на каменный парапет. Ветер остудил лицо и высушил пот, но тошнота еще держалась.

Сэн Найтли перебрался в коляску и подъехал ближе, вглядываясь в мое лицо:

— Вам плохо?

— Ничего страшного, сейчас пройдет.

— Зачем вы это делаете?

— Как зачем? Не хочу, чтобы вы умерли. Как говорят некоторые врачи, не в мою смену.

— Но... — граф напряженно улыбнулся. — Если я останусь в живых...

— … то мне не достанется огромное состояние, я знаю. Однако мы заключили договор. Мне не нужны ваши деньги, но мне нужно ваше имя. Так что я все равно выйду за вас замуж. Тем более, возможно, вас придется поддерживать еще очень долго.

— Это уже другие условия, — упрямо проговорил Найтли.

— Да? Что в них нового? «Жена да будет опорой его, другом и...» — я чуть не договорила: «возлюбленной». Ведь дословно цитата из обычные речи жреца при заключении брака упоминала и плотскую любовь. «И да не будет ни у него, ни у нее других возлюбленных для тела и плоти».

Очевидно, граф тоже помнил священное обещание. Он долго молчал, а затем проговорил:

— Имя... Мое имя – ваше. Я даю вам полную свободу. Только помогите Люси... и мне.

***

Утром я, как всегда, проверила ауру Тони. К моему облегчению проклятие так и не вернулось. Вит мальчика был по-прежнему слабоват, по моей оценке. Сам же Тони подпрыгивал на месте у окна в нетерпении. Он торопился на урок рисования.

Новый учитель живописи чем-то его очень впечатлил, и я собиралась познакомиться с преподавателем поближе. Я подпитала тонкое тело Тони энергией и отправилась на прогулку с Гулей. И Сильвером.

Пока борур обшаривал кусты, а Хранитель парил в небе, я размышляла о вечном. Минутка была самая подходящая, чтобы убедиться, наконец: мой вит пополняется благодаря энергии природы. Еще несколько минут назад, после подпитки Тони, я ощущала некоторую слабость и легкое головокружение. Но постояв в лучах солнца, прогулявшись босиком по траве и всей грудью вдохнув насыщенный летними ароматами свежий воздух, я почувствовала себя абсолютно здоровой, бодрой и... голодной.

После подобных процедур я готова была слопать порции... три! Интересно, что подумал в прошлый раз Эрик после лечения, застав меня в столовой перед огромным бутербродом с ветчиной и каперсами? Думаю, он все понял. К тому же в последнее время граф стал меньше реагировать на мои... странности. Привык, наверное.

В саду было тихо. Ветер изредка доносил звук проезжающего мимо экипажа. Пахло морем. Я преисполнилась решимости завтра же отправиться с Тони на пляж. А если предложить морскую прогулку графу? Не обязательно гулять по песку. В городе есть отличная набережная.

От размышлений меня отвлек лай Гули. Борур яростно обгавкивал сидящего на заборе кота. Я даже присвистнула от удивления и восхищения, разглядев объект собачьего недовольства.

Котяра был огромным, черным с белыми пятнами, и невероятно пушистым. Увидев меня, он с громким мявом бросился мне в ноги. Гуля оторопел от такой наглости, захлебнулся лаем и подбежал, чтобы обнюхать нарушителя частной территории... своей территории. Тем временем, не обращая ни малейшего внимания на борура, кот принялся ластиться. Он терся о мои ноги и приподнимался. Я осторожно присела перед ним, а он поставил мне на колени грязноватые лапы, оставив два четких отпечатка на платье.

— Ну что же ты? — с укоризной сказала я. — Юбку испачкал.

Кот же заглянул мне в глаза. Он словно что-то искал в моем лице, но я его не понимала. Тогда он протяжно и настойчиво взвыл.

— Голодный? — я решила, что гость требует еды.

Вид у кота был потрепанный, что, впрочем, не умаляло его красоты. Однако парня требовалось подкормить.

Вряд ли у него есть хозяин, решила я. Или этот хозяин – не очень добросовестная личность.

Как раз в этот момент в саду появилась Солли-Люси со своей няней Авророй Диль. Девочка, как и прежде, казалась совершенно отстраненный. Она вяло переступала и смотрела под ноги. Дэнья Диль радостно щебетала. Кажется, Солли ее не слушала… и не слышала…

Я очень надеялась, что няня выведет подопечную на солнце. Но она как назло водила Люси в тени деревьев, продолжая трещать. Надежда увидеть тонкое тело девочки в солнечной экспозиции испарилась. Детям, вообще-то, требуется витамин D. А временами – возможность побыть наедине с природой. И вообще, в одиночестве.

Внезапно Люси заметила кота. Ребенок резко развернулся и направился к нам. Гуля замахал хвостом, а кот подбежал к девочке и принялся тереться уже об ее ноги. На лице Люси появилась долгожданная улыбка.

Но дэнья Диль взволнованно закричала:

— Святые Небеса! Солли, немедленно отойди от животных! Они грязные! От них воняет! Или ты хочешь подхватить чесотку?!

Тирада не возымела на Люси никакого действия. Девочка наклонилась и, к еще большему ужасу няни, погладила бродячего гостя.

Я дружелюбно обратилась к подбежавшей гувернантке.

— Кажется, котик вполне здоров. Но пусть потом Солли помоет руки. А мой песик… вы к нему несправедливы. Он принимает ванну чаще, чем иные люди.

Но Аврора явно меня не услышала. Глаза девушки пылали от праведного гнева, щеки разгорелись. От волнения она весьма похорошела, и я испытала укол неожиданной неприязни. Раньше я просто признавала факт ее существования и сожалела о неуступчивости и манерности девицы, а сейчас почему-то захотелось сказать ей какую-нибудь гадость. Но я сдержалась.

— Вам вообще нельзя было допускать проникновение этого мерзкого животного в сад!

— Как это? — удивилась я. Ничего себе претензия! — Я похожа на сторожа или садовника? На прислугу?

— Я не это имела в виду, — кажется, Аврора поняла, что слегка перегнула палку. — Я... я о том, что у вас тоже есть ребенок. О его здоровье нужно неустанно заботиться!

— Чем я и занимаюсь, не-ус-тан-но, — мило улыбнулась я. — Например, чаще с ним гуляю. Стараюсь дарить ему побольше хороших эмоций – детям это важно. Не читаю скучных книг и не ругаю за пролитое на одежду молоко.

— Дети, — задрала подбородок гувернантка, — прежде всего нуждаются в хорошем воспитании. Никто не потребует от них… эмоций, — красивые пухлые губы девушки слегка изогнулись, я бы сказала… презрительно.

«Убить ее?» — уточнил парящий над головой Сильвер, почувствовав мое раздражение.

«Не стоит, друг мой, — поспешно откликнулась я. — Я сама разберусь».

— … особенно девочки. Рано или поздно Солли войдет в высшее общество...

—... и вы вместе с ней? — вкрадчиво договорила я за девушкой.

Дэнья Диль вспыхнула. Мои невинные провокации не остались для нее незамеченными, как и ее – для меня.

— Это решит граф... ее опекун. Он хорошо знает, что лучше для Солли... ее благополучия... счастья... — зачастила она.

Я шагнула к девушке и наклонилась к ее уху, отчего она слегка отпрянула:

— Поверьте мне, — доверительно сообщила я, — мужчины не особо разбираются в воспитании детей, если они не учителя. Даже родные отцы, за редким исключением. Сэн Найтли не замечает ваших промахов, а я, его будущая жена, продолжу следить за вами с неослабевающим интересом. И если это потребуется, ради благополучия Солли я вас просто уволю.

Аврора сглотнула и отрезала:

— Но вы пока не его жена. Солли! Мы возвращаемся в дом. Немедленно вымой руки и переоденься!

— Спасибо, — тихо сказала я Люси. — От меня и Тони.

Но девочка никак не отреагировала.

— Вот же, — с тихой досадой проговорила я, когда гувернантка ушла. — Испортила ребенку все удовольствие.

Кот выглядел так, словно готов был бежать за Люси. По пути к дому девочка оглядывалась. И снова я увидела в ее глазах какие-то эмоции: разочарование и тоску.

— Так, — заявила я хвостатому гостю, почесав его за ухом. — Радуйся. Планы насчет тебя изменились. Твоих хозяев я искать не буду. Полагаю, если они у тебя и были, то давно. Остаешься здесь. Это Гуля, познакомься. На вид он маленький, но это иллюзия, поэтому терроризировать его не советую. В беседке под сиденьями есть место для кошачьего домика. Положу туда подушку. Поживешь там, пока я не поговорю с хозяином дома. Но что-то мне подсказывает, что он согласится.

Устроив кота в беседке, я отправилась на кухню за едой, для себя и для гостя. Из учебной комнаты навстречу мне выскочил Тони. Ребенок возмущенно напомнил, что я обещала побывать на уроке живописи. И не успела – урок закончился! А у Тони, между прочим, скоро математика!

Я извинилась и объяснила причину опоздания. Ребенок меня сразу простил и с жаром пообещал, что накормит кота в перерыве между уроками и не станет слишком его тискать.

Рядом с кухней я наткнулась на тэнью Ским, экономку графа, переехавшую в коттедж вместе с остальными слугами.

— Ах, сэньяра! — запричитала она, указывая на подол моего платья. Опять вы соседского кота гладили!

— Не соседского, — виновато объяснила я, — приблудного.

— Никакой управы на вас нет, сэньяра! — всплеснула руками тэнья Ским. — К свадьбе... к свадьбе нужно готовиться, а не с приблудами тетешкаться!

— Свадьба не скоро, — я потерла нос, чувствуя себя нашкодившим подростком. — Я и не сэньяра еще... пока...

— Ой, бросьте! — экономка подбоченилась и махнула рукой. — Я же все вижу. Вы с графом – славные молодые люди: приличия соблюдаете, хочь и в одном доме живете. Однако же была бы воля графа... — женщина с хитрой улыбкой покачала головой. — А уж как вы на крыше миловались... любо-дорого посмотреть.

Особенно если за сэном Найтли по-прежнему ведется слежка, подумала я.

Меня это привело в некоторое замешательство. Мило, конечно, считать, что нас с сэном Эриком связывают романтические чувства. Однако предполагалось, что о нашем союзе (и проживании в одном доме) никто не должен был знать. Прислуга принесла клятву неразглашения. Но если услышит кто-то чужой?

Тем временем экономка шепотом напомнила:

—Всем, кто за графа нашего переживает, – бальзам на сердце. Он ведь золото, а не человек. Боги вас наградят за то, что не посмотрели на его увечье. И так радостно, что ему лучше стало! Это от сердечного счастья, не иначе.

Я пообещала немедленно сдать испачканное платье в стирку, но, решив, что меня уже ничем сегодня не смутить и поленившись подняться в свою комнату, вошла в кабинет рисования не переодевшись. Гуля с видом хозяина дома заскочил внутрь со мной.

На звук открывшейся двери молодой человек, стоявший у мольберта со свежим пейзажем, выпрямился и обернулся.

И оторопела и раскрыла рот. Это был юноша нереальной красоты, с вьющимися волосами, четкими чертами и лучистыми глазами. Плохо сшитый сюртук не скрывал гибкой, но далеко не субтильной фигуры. Молодой человек широко улыбнулся, показав белоснежные зубы:

— Сэнья Кэнроу, несказанно рад с вами познакомиться! Я Аден Альгар, новый учитель Тони.

— Очень приятно, — пробормотала я, немного смущенная видом учителя живописи. Это вообще законно – быть таким красавчиком? У нас парень с такой внешностью сразу же попал бы в модели или актеры.

Но, кажется, Гуля не разделял моего платонического восхищения молодым человеком. Внезапно борур издал что-то вроде хриплого стона и попятился за мою юбку.

— Милая собачка, — вежливо проговорил дэн Альгар. — С ней все в порядке?

— Гуля, наверное, переволновался, — неуверенно предположила я. — Столько новых знакомств за один день...

Молодой человек кивнул. Одно его ухо, закрытое каштановым локоном, приоткрылось. О таких длинных ушах я лишь читала в своем мире и слышала в нынешнем. В многочисленных доминионах Протектории обитала не только людская раса.

— Да, я полукровка, — заметив мое удивление, сказал дэн Альгар. — И сирота. Кто мои родители, не знаю, но полагаю, что один из них был эльфом. Я очень благодарен господину Роберту Гароу и графу Найтли за то, что они дали мне шанс проявить себя в области преподавания живописи. Не все так терпимы к другим расам.

— Будьте у нас как дома, — заверила я юношу. — Тони от вас в восторге. А я заметила его успехи в последнее время.

— О да! — оживленно подхватил дэн Альдар. — Как раз хотел показать вам сегодняшнюю работу сэна Тони.

Дэн Альдар подвел меня к мольберту, который рассматривал в момент моего прихода, и принялся скрупулезно разбирать работу Тони. Захоти он заискивать перед работодателями, непременно стал бы нахваливать рисунок. Но парень непредвзято посвятил недостаткам пейзажа столько же времени, сколько достоинствам, особо подчеркнув талантливость исполнителя.

Это произвело на меня приятное впечатление. Вот только Гуля после посещения кабинета выглядел каким-то... вялым. Может, растворителем для красок надышался?