160 шагов до тебя

Глава 21. Все дело в шляпе

До Дня влюбленных оставалось несколько дней. На витрине стоял наш первый вариант “Красного бархата” – бисквит в форме сердца, украшенный лишь взбитыми сливками. Теперь мне предстояло заняться приготовлением тирамису по бабушкиному рецепту. Для этого мне понадобится прежде всего подходящий момент. Магия не любит спешки.

Высунув от усердия язык, Лея отрезала кусочек торта и положила его лопаткой на блюдце:

– Будешь снимать пробу?

Не дожидаясь ответа, она поднесла к моему рту вилку с большим куском красного бисквита, утопающим в белой кремовой массе.

– Ты с ума сошла! Мне же на фотосессию! Платье треснет! – взбунтовалась я, но помощница настойчиво держала вилку у моего рта.

Я покачала головой и отодвинула ее руку. Тогда Лея проглотила кусок сама и, причмокивая, сказала:

– Жаль! А я всю ночь из-за этого не спала. Антонио хочет добавить розы из белого и молочного шоколада, а я настаиваю на ключике из горького. Только ведь и белый, и горький мало кто любит. Так ведь?

“Она только из-за этого не спит? Мне бы ее проблемы!”

Я пришла в отчаяние, вспомнив, что мне сегодня предстояло, но выдавила из себя лишь многозначительное:

– И-и-и?

– Тогда мы с мужем остановились на молочном, но ключик все равно сделаем из горького, чтобы у покупателей был выбор.

– Умница! – похвалила я ее. В конце концов она радеет за пока еще мою кондитерскую.

– Ура-ура! – заликовала Лея, размахивая вилкой.

Я искала номер телефона клиента, который заказал торт на юбилей и спрашивал, сможем ли мы сделать доставку на два часа позже оговоренных шести.

Лея, безбожно гремя, загружала грязные миски в посудомоечную машину. В какой-то момент стакан выскользнул из ее рук и разбился, тогда она возмущенно прокомментировала:

– Вот! Только посмотри! Вспомнила о ней и тут же стакан разбила! Вот ведь язва!

Я напряглась:

– Кто?

– Снова приходила эта… Ну, со слащавым голосом и невоспитанными близнецами. Как ее? – брезгливо морщилась Лея.

– Мария Виктория? – В отличие от Леи я относилась к ней с теплотой. Если бы не она, скорее всего я бы уже была рядом с бабушкой и родителями на том свете, а мой муж – владельцем кондитерской и бабушкиной квартиры в придачу. – Что она тебе сделала?

– Пренеприятнейшая дама! “Фи! Что у вас тут за ассортимент? Даже комплиментов к покупкам не кладете! А тирамису и шоколадных роз в помине нет. Конечно, Ассоль, должно быть, слишком занята материнством…” Как тебе это? Тоже мне, инспектор! – кривлялась Лея, пародируя тонкий голос Марии Виктории.

Я печально улыбнулась и опустила взгляд, чтобы не показывать своего сожаления. Хоть я и собиралась скоро продать бизнес, но такие слова задевали. Все эти годы я делала все, чтобы продолжать бабушкины традиции. А сейчас мои усилия не приносят никаких результатов. Даже продать кондитерскую не в состоянии! Выходит, я о себе слишком высокого мнения.

– Могла бы сказать, что скоро и у нас все будет, – попыталась взбодрить ее я, но вышло совсем неубедительно.

– Ты ведь так часто говорила, что мы не можем себе этого позволить! – огорченно возразила Лея.

– Бизнес – непростая вещь для нас, блондинок, особенно, если надо изобрести нечто экономное, – с самоиронией ответила я. – Быстрее бы уже нашелся покупатель!

Я взяла из гардероба пальто, оделась на ходу:

– Все! Поехала на фотосессию. Еще к ужину надо подготовиться.

Лея заморгала:

– Это о чем я не знаю? Кстати, вчера вечером, когда я закрывала кондитерскую, Энцо мимо проходил. Но выручка в целости и сохранности. Скажи по секрету, у тебя кто-то появился?

Лею не проведешь! Конечно, она догадалась, что это Энцо имеет отношение к пропаже денег.

– Нет, Лея. К мужу возвращаюсь. Так надо! – твердо сказала я, чтобы убедить, прежде всего, саму себя.

– С ним однозначно что-то не так. Будь осторожна! – в глазах Леи мелькнула тревога. – Думаю, он не в себе.

– Не переживай, дорогая. Я не дам себя в обиду.

Я взяла свою сумку и засобиралась к выходу, но Лея меня окликнула:

– Ассоль! Прости. Я все понимаю, но нам правда очень нужно…

– Говори! – Я вернулась назад и приблизилась к ней:

– Ой, а что же ты в зеркало не глянула? Возвращаться плохая примета! – Но я махнула рукой, и она продолжила, – Хотела аванс у тебя попросить. Только на этот раз! Свекровь нужно специалисту показать. Сколько сможешь…

– Мне жаль. Конечно. – Я достала из кошелька банкноту в сто евро, потом, подумав, добавила еще одну, последнюю, оставив себе только тридцать евро на проезд. Можно будет сэкономить на садовнике и поставщикам муки немного просрочить. Но ей в такой момент я отказать не в силах. – Хватит?

Она кивнула:

– Спасибочки! – Она поцеловала купюры, спрятала в карман комбинезона и принялась собирать мусор в мешок.

Перед выходом я вспомнила про контактные линзы, заменила ими очки в туалетной комнате, чтобы выглядеть более гламурно, и уже у двери подмигнула помощнице:

– Ну, как я тебе?

Лея сделала круглые, будто от страха, глаза, переставая перекладывать на поднос замороженные шоколадные ключики:

– Безобра-а-азно-о-о… Безобразно хорошо! – и засмеялась. Еще смеясь, добавила, – Ассоль! – и я обернулась. – Нет, правда, иди уже! А то еще и шоколадные замочки заставлю пробовать! – Она перекрестила меня на расстоянии, – Да поможет тебе Дева Мария!

Уже выходя, я задержалась в дверях и велела:

– И не ругайтесь тут без меня. Никаких катастроф на оставшиеся полдня! Обещаешь?

Она махнула рукой и поморщилась, будто съела ломтик лимона.

Я вышла на улицу, подошла к машине и, посмотревшись в лобовое стекло, ещё раз поправила волосы. Проверила, лежит ли на заднем сидении бабушкина шляпа. Ярко-розовый бант, который по совету Энн я купила в магазине “Все для шитья”, придавал ей совершенно новый, гламурный вид. Дуэт Энн и бабули был гремучей смесью. Жаль, что они так и не познакомились.

Села за руль и включила зажигание. Тишина. Еще раз провернула ключ в замке. Снова тишина.

– Ну, же, Фуфи! Только не сегодня! Ну, пожалуйста! Ну? Мы ведь можем договориться, да?

Но Фуфи заводиться не собиралась.

– Ну же! Ты должна!

У авто, похоже, были другие планы на вечер.

Что же делать? Не забирать же фургон у Антонио! Ему еще заказы развозить.

Набрала номер Энцо. Короткие гудки резали ухо. И через минуту номер оказался занят. Я набирала снова и снова и, наконец, автоответчик сообщил о его недоступности. Это невозможно! Под ударом не только фотосессия, но и возможность наладить дела в кондитерской! Все! Готова устроить ему разнос этим вечером. Как говорят итальянцы, “никогда не зли добряков”!

Я набрала Энн, но после двух гудков связь оборвалась. И тут вспомнила, что вчера она предупреждала, что будет сопровождать Умберто на симпозиум в Швейцарию по какой-то медицинской теме.

“Слышишь, Фасолина, ни за что не отпускай мужа одного в командировку!” – поучала она.

Как же Энн права! Женщина, которая никогда не пускает свою жизнь на самотек, умеет ею управлять, в отличие от меня.

Снова набрала Энцо, но он все ещё был недоступен. И тогда я сдалась и последовала просьбе автоответчика оставить сообщение. Оно получилось гневное и слезное, мол, что никогда не могу на него положиться и что он всегда приходит слишком поздно, чтобы что-то изменить.

Внутри пустого железнодорожного вокзала лишь пара азиатской внешности да группа студентов ожидали, когда зажжется желтый кружок приближающегося поезда. До электрички на Флоренцию оставалось десять минут. Этого было достаточно, чтобы купить билет, подняться на платформу, набрать Бернардо и сообщить, что задерживаюсь.

– Я столько лет фотографирую женщин, что был почти уверен, что вы опоздаете. Главное, шляпу нашли?

– А как же! – электричка остановилась после жуткого визга тормозов по рельсам и я вошла в вагон.