160 шагов до тебя

Глава 22. Фотосессия на мосту Влюбленных

Флоренция прекрасна в любое время года: средневековые силуэты соборов, узкие улочки, вымощенные серо-бежевым камнем, по которому ходили Данте, Брунеллески и Медичи, яркие витрины шикарных бутиков и шум моторов спортивных авто.

Я надела шляпу и важно зашагала в сторону реки Арно. Это моя вторая фотосессия в жизни, не считая свадьбы. Да и свадьбы-то как таковой не было. Зарегистрировались при двоих свидетелях, друзьях Энцо, которые год спустя уехали жить на юг Италии и больше я о них ничего не слышала.

На углу перед Понте Веккио меня ждал фотограф. Бернардо был лет на десять моложе меня. Если бы не итальянское происхождение, я бы приняла его за одного из тех ребят, каких можно встретить на каждом шагу в России: голубоглазый, светловолосый, небольшого роста и коренастый. Единственное отличие – это улыбка, которая не сходила с его лица, даже когда он фотографировал. Сделав несколько пробных кадров на одном из самых известных, каменных мостов через Арно, он отвесил мне комплимент:

– Когда встречаются закат и красивая девушка, получаются самые обалденные кадры!

Пока он устанавливал штатив, я причесалась, нанесла на губы блеск. Вдруг зазвонил телефон. Это был Энцо.

– Соль, ты меня искала? – в трубке его запыхавшийся голос сопровождал свист ветра.

– Чер! Где ты пропадал все это время? Это так мы начинаем новую жизнь?

Хватит ли мне, наконец, смелости, чтобы устроить ему взбучку? Сказать все, что я о нем думаю?

– У меня была кое-какая работа, – невнятно пробормотал он.

– Работа, за которую не платят? – из меня, словно из жерла Этны, полетели первые камни скопившейся за годы обиды, но от этого мне не стало легче дышать. Сердце заколотилось. Будь он рядом, я бы набросилась на него с кулаками!

– Какой шмель тебя ужалил? – взвыл Энцо. Вряд ли он ожидал, что я способна на столь агрессивный диалог. В конце концов, последний год у нас вообще не было никакого общения, если не считать коротких сообщений в стиле вопрос-ответ.

– Почему тогда ты все еще берешь деньги у меня? – голос, как и руки, у меня задрожали.

– Не надо кричать на меня! У меня возникла проблема, – проскулил он, словно раненый кобель.

– А моими проблемами ты интересовался? Или только и думаешь, сколько еще вытащить у меня из кармана? – тут Бернардо закашлял, поворачивая затвор фотоаппарата.

– Соль, я сейчас зайду. Давай не по телефону! Выслушай и ты меня! – Энцо, наконец, был готов к диалогу.

Ему повезло, что я находилась сейчас далеко от него.

– Без меня ты больше к кассе не подойдешь! – кричала я.

– Ты мне угрожаешь? – в его голосе прорезалась агрессия, смешанная с иронией.

– Нет, предупреждаю. Почему ты не сказал, что взял денег из кассы? – не отступала я.

– Хотел тебе напомнить, что у нас совместное ведение хозяйства, – с издевкой сказал муж.

Бернардо откашлялся, показывая на часы. Вечером мне предстоит перченый разговор с Энцо.

– Работа, кстати, у нас тоже совместная, – уже спокойно, но ядовито отразила удар я и, оборвав его “до вечера!”, убрала телефон в сумочку.

Лицо у меня горело, из ноздрей, казалось, валил пар. Не хватало только копытом ударить! Бернардо моргнул, но я не поняла, этим жестом он хотел показать мужскую солидарность или джентельменскую поддержку, и приказал:

– Сделай два раза вдох-выдох и айда работать!

Бернардо продолжил командовать парадом: “Чуть выше, чуть левее. Присядь. Наклонись. Собери пальцы. Правую ногу вперед на носок, левую чуть дальше”.

Все это время фотоаппарат Бернардо клацал в такт моим движениям.

Я провела рукой по забору из тонких металлических прутьев вокруг памятника Бенвенуто Челлини, на котором выстроились в ряд большие и маленькие замки. На одном из них, уже почти проржавевшем, я заметила надпись “A+L=LOVE”. Совсем как Ассоль + Леонардо… Может, это то намоленное место, благодаря которому осуществляются все мечты?! Хотя часто люди согласны на всё, чтобы желаемое сбылось, и, скорее всего, ритуал не имеет никакого смысла.

Я задумалась.

– Что за печаль на лице? – бросил мне Бернардо. – Да я бы и бесплатно не ел пирожные в кондитерской, если бы у ее хозяйки было такое выражение лица!

– Мне нужно собраться с мыслями! – я старалась справиться с комом в горле, и судорожно глотала воздух.

– Не с мыслями, а с чувствами надо! Расслабься!

Я криво улыбнулась.

Теперь настала очередь наших коронных снимков на мосту. Тот, самый момент, где я вешаю замочек, холодный, красный кусок металла, с выжженным на нем сердцем, а потом бросаю ключик от него в реку.

Вытащила из сумочки замок, повесила на ограду и, прикрыв глаза, выбросила ключ в реку. Плеск воды унес меня в прошлое, где Леонардо обвивал вокруг моего пальца василек: “Согласна ли ты стать моей невестой?”.

Тут я снова услышала щелчки фотоаппарата один за другим.

Может, это нелепо, но я хочу снова встретить Леонардо и узнать, почему он исчез из моей жизни.

Снова зажужжала фотокамера.

– Отличный кадр! – восхищенно воскликнул Бернардо. – От безнадеги до шедевра всего за один шаг! За это я и люблю свою профессию.

Затем, убирая штатив в черную, брезентовую сумку, он спросил:

– Ты правда никогда этим раньше не занималась?

– Чем именно?

– Не была моделью? Хорошо двигаешься. И фотогенична.

Помотала головой, а сама призадумалась. Нет, после неудачной попытки с кинопробами в Риме, я больше не мечтала стать ни актрисой, ни моделью. Но часто, когда приводила себя в порядок, видела в отражении женщину, которая хочет нравиться, очаровывать и ловить восхищенные взгляды.

Солнце розовато-золотыми лучами залило мосты Арно. На рябой глади реки покачивались белые чайки и лениво смотрели на прохожих. Из соседнего ресторана доносился запах барбекю. И я вспомнила, что с утра ничего не ела.

Мы пересмотрели сделанные кадры, остались довольны результатом, хотя меня немного смущало, что мое фото будет висеть на всеобщем обозрении.

– Ты знала, что фотография – это инструмент для изменения жизни? Создай картинку, запечатлей себя в моменте – и твое желание исполнится. – Бернардо убрал фотоаппарат в сумку и аккуратно застегнул молнию. – Ты на чем приехала?

– На своих двоих! – в задумчивости ответила я. А вдруг это работает? Хотя даже при том, что мое имя Ассоль, у меня все меньше и меньше получалось верить в подобное.

Он ехидно улыбнулся:

– Сколько же дней ты шла на каблуках?

– Очень смешно! Красота требует жертв, и я готова на них пойти, – с достоинством ответила я.

– Так я тебя подброшу. Только мне надо один срочный заказ клиенту завести и к матери заскочить, а потом хоть на край света! – сказал он с готовностью.

– Не переживай! На поезде доберусь. Двадцать минут и я на месте.

– Уверена? Ну, как знаешь. Как снимки будут готовы, позвоню.

– Мне нужны готовые снимки уже завтра утром, – твёрдо сказала я.

– Женщины вечно усложняют мне жизнь, и я как настоящий мужчина всегда нахожу способы, чтобы удовлетворить их желания, – важно заявил он.

– Я уже знаю, как тебя отблагодарить! – подмигнула ему я.

– Заинтриговала! – в глазах Бернардо зажглись лукавые огоньки.

Но я тут же охладила его знойные ожидания:

– Выбирай, тебе молочные розы или ключик из горького шоколада на самом вкусном в Тоскане красном бархате! – без промедления я вошла в роль торговки.

– Жаль, но я не ем сладкого.

Я сложила на груди руки и не спускала с него умоляющий взгляд. И он, наконец, сдался с напускным цинизмом:

– Хорошо, подарю его одной из моих девушек.

Мы поцеловались два раза, как этого требует итальянский обычай, и я, размахивая шляпой, направилась в сторону Санта-Мария-дель-Фиоре, за которой и находилась центральная железнодорожная станция.