160 шагов до тебя

Глава 33. Там, где мужчины, одни слезы

Море зимой я любила особенно. Оно казалось мистическим порталом между небом и землей, особенно, волновалось, вставало на дыбы, слизывало пенистыми языками не только следы на песке, но и подавленное настроение.

“Почему Леонардо решил, что мне надел на палец кольцо кто-то другой?”

Слова Марко не выходили у меня из головы. И откуда он это узнал? Хотя вряд ли я могла теперь в этом сомневаться.

Мы с Энн шли вдоль прибрежной зоны с многочисленными ресторанчиками, пока не остановились перед одним из них, с большой белой террасой над морем.

– Так кто тебе испортил настроение, если твой муженек за решеткой?

Но пока буря внутри не улеглась, я не смогла выдавить из себя ни слова.

– Знаешь, я сегодня твой гороскоп смотрела, – подруга буравила меня взглядом.

– Только не сейчас! – взмолилась я.

Столько раз ей твердила, что не верю в астрологию, но Анька снова и снова пробовала меня агитировать.

– Да звездам все равно, как ты к ним относишься! – возразила Энн. – Они лишь подтверждают, что ты сможешь совсем скоро найти то, что когда-то потеряла. Цикл белой Луны и соединение с кармическим узлом.

Она взяла меня под локоть, и мы вместе вошли в ресторан. Когда оказались внутри, она обратилась к хозяйке примерно нашего возраста с анимешной прической из черных волос:

– У вас есть свободный столик на двоих? Только обязательно на террасе.

– Да, прошу вас. Я провожу.

И мы последовали за ней, пока она не указала нам на столик, стоявший ближе всего к морю, и положила перед нами меню. Морские волны разбивались о дощатые стены, окропляя нас водой, насыщая воздух озоном, запахами сырой рыбы и тины.

Заказав по бокалу Верментино и ассорти из морепродуктов на гриле, я посмотрела на Энн. Мне показалось, что она сегодня какая-то задумчивая, да и глаза грустные.

– Что там звезды обещают тебе? Или они решили сегодня опечалить всех женщин на свете? – спросила я с иронией.

Она не ответила и мы уставились на накатывающую волну, которая вдруг зашипела и отступила, возвращая Энн в настоящее:

– Живем в таком обалденном месте, а все ерундой какой-то страдаем.

– Интересное вступление! – усмехнулась я. – Что же дальше?

Энн сделала громкий глоток и снова посмотрела на море. Неужели я задела ее своими словами?

Но после второго бокала вина она немного расслабилась. Сначала рассмеялась до слез, а потом успокоилась и спросила:

– Да, Ассоль Надеждина, я тебе завидую. Смешно, правда?

– Чему именно? – удивилась я и уставилась на нее. – Моему легковерию? Наивности? Или авантюризму?

– Тому, что тебе не надо прикрывать сердце разными там теориями, предположениями.

Я горько усмехнулась:

– Я рано потеряла родителей, потом бабушку, ребенка. Умудрилась выйти замуж за того, кто меня всегда раздражал. Позавчера назад меня изнасиловали, а муж и глазом не моргнул, чтобы помочь. Ах, да! Еще и кондитерскую мою опечатали. Я считаю деньги в кошельке, прежде чем потратиться даже на такси. А ты мне завидуешь?

Она снова пригубила вина и свела брови на переносице:

– Завидую!

Я откинула голову и с раздражением спросила:

– Аня, что с тобой не так сегодня?

– Да все не так! – Подул сильный ветер, и салфетки из салфетницы разлетелись как испуганные чайки, на что Энн со злорадной ухмылкой выдала, – Вот, что случилось сегодня с моими теориями!

Я оторопела, но продолжила ее слушать. Со звездами сегодня точно было что-то не так.

– И? – Мне не терпелось узнать, к чему она клонит.

– Он был официантом в нью-йоркском ресторане. Макс! – Анька закатила глаза. – Разве я могла выйти за него замуж пятнадцать лет назад? А сегодня утром в «Форбс» увидела его фото. И все мои теории полетели к чертовой бабушке.

– Вот те на! А как же комфортная пара туфель? – Я чуть не поперхнулась.

Она с горечью прокомментировала:

– С которой мы никогда не мечтали о детях. Чтобы глаза, как у меня, а волосы, как у него. Чтобы характер мой, а ум, как у папочки, чтобы глазки – как у папы, а волосики мои.

И я вспомнила себя. Я ведь тоже не хотела ребенка от Энцо, желала его только для себя. Поэтому прекрасно понимала ее: вроде вместе, но ничего общего.

– А ты живешь мечтой о своем Леонардо! И даже, когда все уже потеряно, ждешь, что в самый безнадежный момент он, наконец, войдет в твою кондитерскую, – с завистью произнесла моя подруга по несчастью.

Я мало что поняла из ее рассказа, но то, что у Энн свербила заноза в сердце, удивило, несмотря на то, что ей удалось встряхнуть меня, как придверный коврик.

Я с отчаянием возразила:

– С каждым днем я все больше понимаю, что все потеряно. Он наверняка уже давно женился, завел детей. Построил себе другую жизнь.

– Фасолина! Это в моей голове все кончено, а в твоих мечтах все еще возможно. – Энн шмыгнула носом.

– Там, где мужчины, одни слезы! – сглотнула я ком в горле, поглаживая ножку бокала.

Телефон подруги зазвонил и, прежде чем ответить, она показала мне экран, на котором высветилось: «Муж».

Ее лицо то хмурилось, то прояснялось, то становилось озадаченным, пока я не прочла на нем радость.

– Перфетто! Скажи ему, что минут через сорок будем, – ответила она Умберто.

Она убрала телефон и принялась искать глазами официантку. А когда та подошла, попросила у нее счет.

– Кажется, он нашелся, – сухо сказала подруга.

Я не понимала, о ком идет речь, и с недоумением посмотрела на Энн, которая достала из кошелька купюру в сто евро и положила ее на блюдечко. Оттолкнув мою руку с деньгами, она пробубнила:

– Твой бомж, говорю, нашелся. Умберто вызывали ассистентом на операцию в одну частную клинику. При нем и документ с какой-то странной запиской нашли. В полицию передали. И белый шарф, и костюм. Все, как ты рассказывала.

После череды неудач я слабо верила, что это мог быть он, но все же надежда не угасала.

– И как он попал в самую дорогую клинику города?

– Ты меня об этом спрашиваешь? В жизни иногда везет, – огрызнулась она.

– Только, чур, машину веду я! – Я подскочила с места, надела плащ и чмокнула Энн в щеку…

– Неужели ты думаешь, что бутылка легкого белого вина способна сбить меня с толку? – возмутилась моя девушка-теория с занозой в сердце.

Я обняла Энн за плечо, и мы пошли в сторону парковки, где стояла ее черная бмвушка.