Алтарь для Спящего бога

Глава 15. На лике неподвластной силы

Сухие ветви кренились под натиском холодного зимнего ветра. В очередной раз, напуганный скрипом и шорохом леса, конь Оскольда взбрыкнул. Он не понимал, зачем Альгар потащился в глухой лес, когда их ждали в Раате. Но Оскольд доверял брату и потому не задавал глупых вопросов. Потому шёл. Терпел холод и скверный характер коня.

Когда короткий зимний день подошёл к концу, Альгар свернул и привёл их к маленькому полуразрушенному зимнику. Оскольд с недоверием осмотрел накренившись стены и провал в крыше.

– На одну ночь хватит, ― коротко сказал Альгар.

Хватит, значит хватит. Мужчины быстро соорудили укрытие для коней и обустроились в доме. Вскоре на весело потрескивающем огне готовилась похлёбка. Всю дорогу Альгар молчал и выглядел донельзя мрачным. Его явно занимали невесёлые мысли. Даже ел брат с неохотой. И спать не ложился. Когда же месяц взошёл высоко и ночь перевалила за середину, он встрепенулся, огляделся, словно ищу что-то, а следом бросив: «Жди меня тут», вышел из дома.

Оскольд подождал, попробовал заснуть. Его мучило беспокойство. И он сделал то, чего никогда бы не сделал ― ослушался брата. Вышел и пошёл по следам. Голоса он услышал задолго и когда увидел прогалину, спрятался за деревом. Там стояли двое ― Альгар и какая-то женщина. Альгар обхватил себя руками. Женщина была одета до того легко, что Оскольд сам невольно поёжился. Над её плечом завис маленький светлячок.

– Не помогает, ― бросил Альгар.

– Я предупреждала тебя об этом.

– С каждым днём, всё хуже.

Незнакомка немного повернулась, словно хотела разглядеть своего собеседника получше.

– У каждого своя роль. Ты же не пожелал её исполнить и воспротивился. Так или иначе тебе придётся вернуться. Таково твоё бремя.

– Я не хочу туда!

Альгар редко повышал голос, а когда делал это, то все окружающие сразу старались делаться как можно менее заметными. Оскольд, хоть и делал вид, что не испуган, на самом деле так же как и окружающие чувствовал всеобъемлющий ужас, поднимающийся откуда-то из желудка. Только знание, что брат никогда не причинит ему вреда сохраняло разум.

– Это было бы странно, если бы ты хотел, ― вздохнула женщина. Казалось ей действительно было жаль. ― И всё это будет лишь твоё решение ― уйти или остаться.

– Камень не помогает. Я не контролирую себя. Я сорвался! ― Альгар достал из-за пазухи камень и сдёрнул его с шеи, протянув незнакомке. Та тихо печально рассмеялась, но не забрала камень. Тот самый, что брат носил не снимая ― красный камень с острыми гранями. ― Скажи хоть что-нибудь. Помоги! У тебя всегда есть ответ.

– Ты хочешь простых ответов? Что же…

Прольёт глупец багрянец малый

Той драгоценной вечной жилы.

И разгорится пламень алый

На лике неподвластной силы.

― Нет! ― крик оглушал горечью и отчаянием. Оскольд опустился на колени. Его словно медленно выворачивало наизнанку. ― Ты ничего не понимаешь! Я не хочу сидеть под замком и молчаливо принимать тех, кто готов пролить кровь. В их жертвах нет смысла!

– Неужели? Когда Маара пролила кровь на Алтарь, то считала иначе, ― Альгар не ответил и незнакомка продолжила. ― Разве ты не знаешь, что Маара не просто пролила кровь? Она заключила договор. Принесла кровавую клятву. И эта клятва желает быть исполненной, всячески стремится к этому. И наказывает тех, кто противница.

– Кому она принесла клятву?

– Или кто принёс клятву ей.

Это должно было разозлить Альгара, но тот лишь зло ответил:

– Я не хочу. Я устал.

– А я не хочу выслушивать всяких мальчишек, которые никак не найдут своё место, а что делать, – она отбросила за плечо чёрную косу. – Ты так и не вырос. Пора бы.

– И нет никакого способа избежать… темницы?

– Избежать ― нет, ― Альгар склонил голову. Казалось, что он совсем сдался, но незнакомка внезапно протянула руку и приподняла его лицо за подбородок. ― Любым клятвам скреплённые кровью суждено быть исполненным. Для этого может потребоваться много времени. Больше, чем одна человеческая жизнь, но… одна человеческая жизнь это и закончит. Ты страшишься уготованного тебе пути и лишь в твоих силах пройти его. По прямой или в обход.

– Ты говоришь недомолвками, хотя знаешь всё.

– Не всё…

– Не ври!

– Я не могу знать всего. Пусть всё идёт своим чередом. У людей есть неплохое право ― свобода выбора. Она-то и решит дело. Как тебе нельзя принести жертву насильно, так и миру нельзя отдать себя под принуждением.

– И что это должно значить?

– Ты ещё не заметил? Тогда дам подсказку ― посмотри на магов. Но знание ничего тебе не даст ― только больше запутает.

– Благодарю тебя, Келара. Я… попробую.

– Надо же, вспомнил моё имя, ― усмехнулась женщина, опуская руку.

– Нет, просто услышал балладу… Сколько в ней правды?

– Кто знает, ― усмехнулась Келара и растаяла в воздухе.

Альгар повернулся в ту сторону, где стоял Оскольд и глаза его светились алым. Он подошёл и посмотрел сверху вниз. Протянул руку, помогая подняться.

– Идём.

Оскольд плёлся за братом, не зная чего ожидать оттого. Не убьёт это понятно, но вдруг он слышал что-то запретное? И кто эта женщина? Альгар вошёл в дом, молча подбросил в костёр дров и сел на своё место. Оскольд последовал его примеру. Цвет глаз брата стал нормальным. Такое уже бывало, и не раз, но Оскольд не задавал вопросов – мало ли в мире чудных вещей.

– Сколько мы знакомы? ― голос Альгара звучал обыденно, словно он спрашивал о погоде.

– Лет пятнадцать. Я был ещё совсем мальчишкой.

– Давно. Ты никогда не спрашивал меня о том, кто я и откуда.

– Я всегда считал, что отовсюду понемногу, ― нервно усмехнулся Оскольд.

– Я отсюда, ― Альгар явно не был настроен шутить. ― С этой земли. Точнее с берега Милуги.

Сноп искренне поднялся вверх, осветив лицо брата. Тот же напряжённо смотрел на огонь.

– Ты из простых?

Догадка оказалась неверной.

– Пятнадцать лет ― достаточно, чтобы заметить отсутствие старения. К тому же… тебя никогда не смущало, что моей сестре уже глубоко за семьдесят?

– Ты маг, брат. Да и Аника… она и мне сестра, хоть у нас разные отцы и разный возраст. Мы все братья и сёстры.

Альгар удивлённо вскинулся. Он даже подался вперёд, чтобы рассмотреть Оскольда получше.

– И тебя никогда не мучили сомнения?

– Ты мне брат! И я давно доверяю тебе больше, чем себе! ― и в порыве чувств стукнул в грудь кулаком.

Альгар расслабился. Он даже снисходительно улыбнулся.

– Оси, нельзя быть таким доверчивым. Мне казалось, что после Брейсвика ты не сможешь… после того, что я сделал, – Оскольд и сам старался не вспоминать то утро, окрашенные кровавым рассветом. Как и влияние чужой воли. ― То, что я сделал, спасло нас и многие, даже ты, найдут оправдание. И будут правы. Но представь, что это произойдёт не в крепости или захудалой деревеньки, а в городе. Целый город обезумевших людей, готовых вцепится в гордо своим соседям.

– Ты это можешь?

– И даже больше.

Молчание оглушило. Оскольд действительно был готов… сбежать. Неестественный животный страх охватил его. Он вскочил, словно в дурмане сделал шаг и… «Что я творю? », ― подумал он. До боли сжал кулаки и сел обратно. – «Это мой брат. Я знаю его. Я иду за ним так же, как он пойдёт за мной».

– Кто ты?

Сноп искр осветил лицо Альгара и его печальную улыбку.

– Бог, брат мой.

.

Ёлку установили в общей комнате. Женщины смастерили бумажные и тряпичные цветы, украсив ими колючие ветки. Подготовленное печенье подвешивали на узкие ленточки. Даже Румп поучаствовал в украшении ёлки. Он принёс из своей комнаты маленькие стеклянные шары, брал их в руки, сжимал в ладонях и что-то шептал. Внутри шаров загорались разноцветные огоньки. Шары на верёвочках подвешивали на ветки. Все были в восторге, особенно Вест. Он крутился среди взрослых, помогал перетаскивать сундуки и вещи, а под конец так устал, что уснул прямо на ковре и Кома отнёс его наверх.

Дом стих. Даже младенчики и те тихо посапывали в своих колыбельках. Гленна осталась, чтобы убрать ленты и рукоделие на место, прежде чем пойти наверх. На лестнице мелькнула тень, и в отсвете от очага показалась Эрия. Девушка надела мужской наряд, а волосы спрятала под вязаную шапку. В руках она держала котомку. Кажется, беглянка не ожидала кого-то встретить внизу. Она приоткрыла рот и издала возмущённый и вместе с тем обиженный стон. Гленна не стала размениваться на глупые вопросы – и так ясно, зачем юная леди спустилась.

– Надо было подождать рассвета, – заметила Гленна, отворачиваясь и кладя в сундучок ленты. – Перед рассветом сон самый глубокий.

Эрия поправила шапку и осторожно вошла в комнату.

– Так ты никому не скажешь?

– Тебе нужна лошадь. Возьми серую – она самая тихая и спокойная, но выносливая.

Гленна помнила, что в седле Эрия держалась так, как ни каждый мужчина сможет. А характер имела такой, что… Боги, сохраните того, кто встанет на её пути. Даже странно, что она не узнала её в наряде служанки. Впрочем, они раньше встречались всего пару раз.

– Спасибо, – коротко бросила Эрия и исчезла в темноте дома. Скрипнула задняя дверь, и дом вновь погрузился в темноту.

Гленна села в кресло, греясь в остатках тепла от очага. Она уже пожалела, что так легко отпустила девчонку. С одной стороны, да жалко, но с другой – та либо насмерть замёрзнет, либо станет игрушкой в чужих руках. Впрочем, последнее её, несомненно, ждёт, останься она под покровительством герцога Баккереля. Опять же, сам герцог не показался Гленне человеком совсем уж лишённым сердца. Не выгнал же он Гленну. Оставил в своём доме, обеспечил в это тяжёлое время. Потому, когда в комнату вошёл Кома, она даже не стала скрывать своего беспокойства и на простой вопрос «Где?» ответила также просто:

– Ушла.

– Вот егоза. Выпорю, – проворчал мужчина, натягивая перчатки. – Уже который раз. Хоть верёвкой привязывай.

– Не поможет. Перегрызёт, – вздохнула Гленна.

Кома тихо рассмеялся, стараясь не перебудить весь дом.

– Да пусть пощадит Приходящий того, кто захочет взнуздать эту кобылку.

– Она боится, – серьёзно ответила Гленна.

– А вы? Вы не боитесь? Ваши обстоятельства схожи.

– У меня меньше шансов найти друзей.

На лицо мужчины упала тень. Он кивнул, соглашаясь.

– Найти друзей всегда сложно, миледи. Врагов куда как легче.

– А удержать друзей ещё сложнее.

– Хороших друзей нет нужды держать.

Гленна отвернулась к очагу, любуясь, как вспыхивают на головешках рыжие искорки. У неё давно уже не было друзей. Впрочем, и врагов тоже не было.

– Я не хотел вас расстраивать, – голос Кома действительно звучал виновато.

– Меня сложно чем-то расстроить. Вы не боитесь, что Эрия успеет выйти за ворота?

– Она уже оседлала лошадь и вышла на дорогу. Мне интересно, насколько её хватит.

Когда Гленна повернулась, то мужчины уже не было в комнате.

.

― Та женщина… нет, не хочу знать, ― Оскольд встряхнул головой.

– Это Пряха. Она… такая же, как я. Или почти как я, – ответил Альгар, поудобнее перехватывая поводья.

– Богиня?

– Нет. И я не Бог. По крайней мере, не тот, кому стоит поклоняться. Пряха, она… Смотрит, наблюдает.

– Зачем?

– Да кто её знает, – Альгар слегка надавил пятками, и конь прибавил шагу. – Кто и зачем – не те вопросы, на которые получишь ответы. Одно могу сказать, её деяния не во вред.

Оскольд отстал, задумавшись, и, спохватившись, поторопил свою лошадь. С самой ночи он выглядел так, словно съел что-то несвежее и теперь маялся животом. Альгара поначалу это беспокоило, но потом он понял, что за один день осознать столько новостей сложно даже человеку учёному. Потому он сказал прямо:

– Я рассказал тебе всё лишь затем, чтобы наша семья была цельной и не распалась. Придёт время, и мне придётся уйти. И всё, что мы все сделали достаться тебе.

– О тебе знаю только я?

– Нет. Аника и Румп. Кома догадывается. Кеке… это Кеке.

Оскольд рассмеялся, окончательно сбрасывая с себя остатки скверного настроения.

– Стало быть, братец-бог, мы повязаны одной тайной. Так тому и быть. Как и говорил ранее: куда ты, туда и я. Только вот поясни, что ты собираешься делать с этой, Эрией? Как я понял она…

– Моя жертва. Её нужно будет увезти как можно дальше. Если уж Старейшина Джузеппе захочет принести жертву, то пусть ищет кого-нибудь другого.

Оскольд почесал подбородок, посмотрел на ясное небо и усмехнулся.

– Свободные острова – самое то. Далеко, дикари опять же ей под стать… Эх-хе, ты посмотри только, кто нас встречает! Вспомни лучик, вот и солнце!

Альгар, всмотревшись вдаль, выругался.

.

Серая кобылка и вправду оказалась смирной. Она безропотно позволила себя оседлать. Торба и овёс нашли там же, в конюшне. Эрия вывела лошадь во двор, а там, кинула собакам куски мяса и, открыв ворота, оказалась снаружи. До самого рассвета она беспрестанно оглядывалась, но погони за ней не было. Когда солнце поднялось над лесом, девушка остановилась, накормила лошадку и сама перекусила хлебом и сыром. У неё даже и мысли не было развести огонь.

За всё время пребывания в доме, Эрии удалось узнать, что из Раата вела всего одна дорога. Она тянулась по лесу, но вскоре упиралась в хилую деревеньку в шесть дворов. От неё можно было направиться в сторону Ларека или же свернуть на юг и к женскому монастырю, а оттуда отправиться на запад. Будь у неё карта, было бы куда проще.

К полудню, когда солнце поднялось высоко, мерная поступь кобылки убаюкивала. Эрия проваливалась в сон, едва закрывала глаза. Потому и не заметила двух всадников. А когда всё же услышала скрип снега и фырканье лошадей, скрываться было поздно. Чёрный жеребец вырвался вперёд. Всадник натянул поводья так сильно и резко, что конь встал на дыбы. Герцог вдавил пятки в бока, усмиряя животное.

– Что ты здесь делаешь?

Эрия горделиво вскинула голову.

– Я свободная женщина! У вас нет права меня держать взаперти. Но если вы считаете, что я преступница, то препроводите в темницу!

– Я подумаю об этом. Может, хоть там ты будешь сидеть на месте, – сквозь зубы прошипел герцог.

– Тогда вам придётся приковать меня цепями.

Он улыбнулся, и от этой улыбке вниз по позвоночнику побежали мурашки. Герцог облокотился о луку седла и наклонился вперёд.

– Мне нравится эта идея. Я обязательно ею воспользуюсь, если вы продолжите испытывать моё терпение.

Эрии показалась, что у чёрных глаз герцога появилась красная окантовка. Он смотрел пристально, словно ища в её лице какой-то ответ. Эрия почувствовала, как щёки её заалели.

Альгар выпрямился и огляделся.

– Где Кома?

Эрия скрестила руки на груди, стараясь придать себе уверенности. Но вся её спесь слетела, едва её надзиратель вышел из леса. И ведь ни одна веточка не хрустнула!

– Здесь. Я всё время был рядом. Мне было интересно, насколько её хватит.

Герцог прищурился, разглядывая Эрию.

– Хорошо. Дальше я сам.

Эрия не успела и слова сказать, когда сильные руки пересадили её в седло впереди герцога.

– Сиди и не вертись, – приказал он. – Кома, возьми её лошадь и поезжайте с Оскольдом вперёд. Предупредите всех. А нам надо поговорить.

Эрия наблюдала, как мужчины пожали друг другу руки и двинулись вперёд. Вскоре их голоса стихли. Герцог тронул пятками бока коня и тот медленно пошёл вперёд. Эрия выпрямилась, старясь, чтобы между ними было как можно больше расстояние, но на мерно шагающей лошади это было сделать сложно.

– Что со мной теперь будет? Я… Меня повесят?

– Нет, – жёстко отрезал Альгар и чуть мягче добавил. – Вам всё время мерещатся казни и виселицы. Разве вы похожи на заключённую, моя леди?

– Значит, я могу идти? – Эрия с готовностью упёрлась в луку седла, намереваясь сползти вниз.

Герцог тихо рассмеялся и только сильнее сжал руку на её талии.

– Можете, но боюсь, это будет небезопасно для вас. Всё ещё есть те, кто желает вашей смерти.

– И те, кто желает вашей, – очень прошептал Эрия, но её услышали.

Герцог шумно вздохнул и ослабил руку.

– Я… понимаю. Мои извинения ничего не изменят. Что сделано, то сделано. Но я не желал смерти вашим близким. Я… не успел. Если это немного усмирит ваш гнев, то виновный понёс наказание. В полной мере.

Эрия усмехнулась и помотал головой, отчего шапка слетела с головы и растрёпанные косы упали на плечи.

– Под приказом ваша подпись, мой лорд.

Альгар внимательно посмотрел на склонённую макушку. От волос пахло вишней. Не той спелой, что собирают по осени, а цветами, чей запах стелится по округе; уговаривает присесть на мягкую молодую траву у подножия дерева; чьи белые лепестки, подобно снегу, летят по воздуху, гонимые ветром.

…солги… … Что тебе её чувства… …надоест, выкинешь…

Альгар подавил внутренний голос и пояснил.

– Моя подпись только под приказом на казнь вашего отца. Вашу мать, сестру и брата не должны были тронуть, но я не успел.

– Вы говорите так, словно переживаете по этому поводу.

От её презрительного тона неприятно засосало под ложечкой. Конечно, она не верит. Ничего, Альгар учится быть терпеливым. По крайней мере, постарается.

– Мне искренне жаль, что так случилось, – она фыркнула не поверив. Альгар схватил девушку за плечо и сжал. – Я говорю правду!

А в ответ лишь горький смех.

– Вы говорите, мой лорд. Причём много и не по делу.

Альгар тихо рыкнул и ударил коня пятками. Несчастное животное закусило удила и перешло на лёгкую рысь.

Злость тянула и жгла.

…заставь…

…подчини…

…сломай…

Снежный лес подёрнулся алым. Альгар низко наклонился и тихо спросил:

– И что же мне нужно сделать, чтобы вы поверили, моя леди, – от его голоса Эрия вздрогнула. – Ну же, не молчите. Вы были такой смелой, а теперь струсили?

Горячее дыхание шевелило волосы и опаляло ухо. Этот голос… От него внутри всё сжималось. Хотелось пасть ниц и молить о пощаде.

– Отпустите… меня.

Герцог рассмеялся – низко и хрипло. Голос стал совсем другим.

– Если бы я мог.

Эрия прикрыла глаза, стараясь привести мысли в порядок. Получалось с трудом.

– Можете. Если, как вы говорите, я не пленница, то могу идти на все четыре стороны.

– Ты слишком много говоришь, девочка. Я хотел быть вежливым и благородным, но если ты хочешь по-плохому – так оно и будет.

И лизнул кожу под ухом. Эрия застыла. Её словно ударили. Это оказалось так неожиданно и так… Она даже перестала дышать.

– А когда закончу, то будешь лишь просить о продолжении.

Ей и думать не хотелось, что имел в виду герцог. Пугал ли он или действительно хотела…

– Вы… Говорите страшные вещи!

– Ты ведь никогда не сдаёшься?

Эрия медленно выдохнула и, собрав последние остатки мужества, повернулась. Взгляд герцога горел. В прямом смысле. Радужка пылала алым. Эрия не боялась ни герцога, ни смерти, но вот этот полубезумный животный взгляд привёл её в ужас.

– Отвернись, – с рычанием сказал герцог. – Смотри вперёд. Молчи.

Эрия так резко развернулась, что чуть не свалилась под копыта коня. И не было даже мысли ослушаться этого приказа. Это же ненормально – иметь красные глаза. Эрия с трудом заставила себя дышать. Из-за страха и ужаса, она стала на диво быстро соображать. Не запер. Не казнил. Кажется, даже и думать забыл про её неудачное нападение. Извинился. Вернул дом и имущество. Назначил компенсацию.

Что ему нужно?

… Твоё имя глупая. Твоё имя…

Имя предателя. Эрия не питала иллюзий по поводу своего положения – она последняя в роду. Но род этот, почти исчезнувший, всё ещё имел силу.

Или не имел? У неё ничего не осталось – ни семьи, ни связей. Она одна во всём этом мире. Только имя рода – вот всё, что осталось от чести семьи, а честь рода не продаётся.

– Я не понимаю, что вам от меня нужно.

Горячие пальцы схватили её за подбородок, заставляя обернуться и посмотреть в глаза, горящие пламенем. Герцог долго разглядывал её, снимал слой за слоем, докапываться до самых глубин. Ей казалось, что он видел всё, что у неё внутри.

– Не понимаешь? – нахмурился. – Видимо, и вправду не понимаешь.

Большой палец погладил щёку.

– Я потом тебе всё объясню.

Огонь уходил. Медленно таял, возвращая глазам обычный чёрный цвет. Большой палец коснулся нижней губы и с силой провёл по ней. Эрия прерывисто выдохнула.

– Объясните сейчас. Я устала пытаться понять, что вам нужно.

Герцог хитро улыбнулся.

– С огнём играешь, милая. Но… – он задумчиво оглядел её лицо. – Я покажу.

И в следующее мгновение нагнулся и поцеловал. От неожиданности Эрия вдохнула тёплый воздух и замерла.

Альгар сам от себя такого не ожидал. Да сколько их бегало вокруг и не волновало его, а тут влип в одну-единственную. Может, и вправду предназначение? Её губы, словно молодое вино: пьянящее, лёгкое, кружащее голову, подавляющее разум и бередившее былое.

Но он опять забыл, с кем имеет дело. Эрия с силой укусила его и ударила. Хорошо так, с размахом. Альгар даже не подумал остановить стремительно летящую узкую ладонь, которая в следующее мгновение запечатлела на его щеке знатную пощёчину. Отвернулась и замерла.

Потребовалось много времени, чтобы усмирить гнев и недовольство.

– Она моя. По праву. По закону, который выше человеческого!

«Тогда почему ты выглядишь как человек? Ведёшь себя как человек? Думаешь как человек?»

Он может взять, то, что принадлежит ему по праву, но неужели этого он действительно хочет? Могли ли древние ритуалы и заклятия настолько крепко связать их, что даже подавили волю? Или всё произошедшее лишь свойство человеческой натуры? Того самого человека, в чьё тело он подселился? Вновь поднялась злость оттого, что его в очередной раз загнали его в угол.

Теперь Альгар точно знал: он отправит девчонку как можно дальше. Так, далеко, как это возможно, что бы ни один старейшина не нашёл, иначе быть беде.

.

До Раата они ехали молча. О чём думала Эрия, можно лишь догадываться, а Альгар никак не мог успокоиться. Даже амулет, который раскалился и жёг грудь, не помогал. Но едва он увидел названую сестрёнку, как вся злость испарилась. Эрия, соскочил с коня, метнулась в дом, ни на кого не смотря.

– Вот и я сестрёнка, – проговорил Альг, принимая Анику в свои объятия.

– Добро пожаловать домой, братец, – и заглянув в глаза, добавила: – Ты обязан мне всё рассказать.

– Непременно.

Бывали дни, когда Аника оставалась тем единственным человеком, который понимал и принимал его таким, каким он был. Нет, она не одобряла некоторые его поступки, могла отругать или и вовсе поколотить палкой, но всегда выслушивала.

Дом гудел и ходил ходуном от предпраздничных приготовлений, потому они ушли в баню. Когда Альгар, чистый и вымытый, вышел в предбанник, Аника уже приготовила горячий медовый напиток и еду. Однако к столу его не пригласила. Усадила на табурет и схватилась за бритву.

– Ты теперь герцог, а выглядишь как бродячий пёс, – проворчала Аника, намыливая щёки.

– Брось! У меня и борода-то почти не растёт.

Сколько лет прошло? Альгар наблюдал, как из нескладной девчонки, которую отец продал за лошадь, она превратилась вначале в девушку, потом в женщину, а теперь прожитые годы осели на ней сединой и морщинами. Прошла пора, когда они вместе могли преодолеть километры дороги.

– Рассказывай и ничего не упускай, – попросила Аника.

Это оказалось проще, чем он думал, поведать о своих ошибках и этой странной привязанности. Особенно когда острое лезвие скользит по коже так близко к горлу. Не то, чтобы Альгар боялся пораниться, ему не были страшны никакие раны, но всё же Аника, держащая в руках столь опасное оружие, сама по себе становилась грозной.

– Так значит, ты всё же влияешь на эту землю? Как?

– Моё тело осталось в колодце.

Аника отложила бритву и принялась вытирать гладковыбритые щёки.

– Если старейшина озаботился поиском жертвы, не значит ли это, что твоё тело жаждет выбраться на свободу?

– Не думаю. Они по заповеди обязаны каждые пятьдесят лет приносить жертву. А тело без разума…

– Лишь зверь, – печально заметила Аника. – Разве нет? Что будет, если такой зверь останется без привязи?

Она отложила полотенце и коснулась рукой его волос. Альгар прикрыл глаза.

– Никто не знает. Я здесь, а оно там. Вот и всё.

– Тогда поговорим о другом. Скажем об этой девочке, – Аника отняла руку и поднесла ему кубок с горячим мёдом.

– Она доставляет беспокойство? – расстроился Альгар.

– Не скажу, что много. Но она вечно норовит сбежать. Ты уверен, что её стоит держать? Пусть себе бежит, если за ней нет грехов, окромя скверного характера.

– Если бы всё было так просто, – Альгар отпил из кубка.

Травы, которыми Аника сдабривала мёд, слабо пахли вишнёвой косточкой. Вновь и вновь ему мерещился этот запах.

– У нас никогда ничего не бывает просто, – посетовала сестра. – С другой стороны, она тебе под стать – что лицом, что натурой.

– О чём ты говоришь! – возмутился Альгар. – Разве ты не слышала?

– Слышала. Так может оно и к лучшему? Не смотри так на меня, братец-змей. Ты живёшь и не стареешь, а мы, люди, смертны. Я уже старуха – мой путь завершён. Я вернулась сюда, на землю своих предков умереть, и чтобы меня похоронили в родной земле. Уйду я, Румп, следом Оси и Кома, со своей сестрой. Даже маленький Вест и тот вырастет, состарится и отправится к предкам. А ты будешь топтать эту землю. Ты собрал нас всех, нарёк братьями и сёстрами, и мы стали ими. Стали едины, как семья, но есть вещи куда как крепче, чем эта выдумка. Оси вскоре жениться, удивительно даже следом и Кома найдёт кого по сердцу. Все мы разойдёмся и станем жить своими семьями, как и полагается детям в нужный срок уходить от родителей. А ты будешь один.

– То-то она рада будет. Жить, а потом раз и старше мужа.

– А ведь всё равно придётся. Не она, так кто другой. Ты герцог – тебе свою родовую книгу пополнять надобно.

Альгар сжал кубок так сильно, что тот слегка помялся.

– Она в первую же брачную ночь меня зарезать попробует. И уж поверь, преуспеет.

Аника лукаво прищурилась, пододвигая к братцу блюдо с пирожками.

– А ты приручи. Она тебя боится, братец, а от страха есть верное средство.

– И ка-кф, – с полным ртом спросил Альгар.

– Лаской, да добрым словом. Вон, у Оскольда поучись: он в этом деле мастак.

Он проглотил пирожок и сурово посмотрел на сестру.

– Хватит Аника, этого баловства. Едва по весне дороги просохнут она отправиться на юг. Свободные острова или ещё куда. И мы не будем об этом больше говорить.

.

Эрия пронеслась по лестнице, что ветер. Гленна едва успела отскочить в сторону. Герцога увела Аника, тот лишь кивнул женщине. Даниэла сидела в общей комнате вместе с Оскольдом под присмотром Румпа, потому Гленна решила поискать Глафиру. Та нашлась на кухне. Приготовления к праздничному столу уже были практически закончены, кроме сладких булочек. Все слуги разошлись, и она проверяла оставленное на ночь тесто.

Глаша внешностью не походила на своего брата. Как мёд и уголь. К тому же за что-то она невзлюбила Гленну с первой встречи. Не показывала этого, но нет-нет, да и бросил недовольный взгляд.

– Я хотела у вас спросить…

– Я здесь одна.

– У тебя спросить, – поправилась Гленна с улыбкой, и достала из кармана начатое плетение. – Аника дала мне несколько рисунков узоров, и я попробовала сделать по ним плетение. Как ты думаешь, это похоже на то, что делают на севере?

Глаша взяла начатый браслет и осмотрела его со всех сторон.

– Не похоже, – сказала она, возвращая рукоделие.

– Возможно, ты сможешь дать мне несколько советов?

Глафира накинула на кадушку льняное полотно и упёрла руки в бока.

– Не понимаю зачем тебе это. Неужто брата моего вознамерилась прельстить? Так знай, он на таких, как ты даже не глядит. Или думаешь, раз Раат далеко от людей, то и мы здесь далёкие? Не знаем, чем ты прославилась? Думаешь, что я так просто спущу это…

– Достаточно! – Гленна убрала начатую безделушку в карман и расправила плечи. – Я тебя поняла. Не переживай, твой брат в безопасности.

И вышла из кухни. Только на лестнице, подобно Эрии, позволила себе побежать.