Алтарь для Спящего бога

Глава 22. За истинного короля

Они отправились с первыми петухами. Румп остался в городе проследить, чтобы Мартал не наделал глупостей, обещая догнать их вскорости. Обратный путь был безрадостен и тих. Эрия ощущала себя опустошённой. Казалось бы, Аника была ей чужой, но та доброта, с которой старуха приняла её, то участие смогли растопить скованное льдом сердце. И если ей тяжко, то что же испытывают остальные?

За возком понуро шагала смирная кобылка Аники и плёлся конь Оскольда. Эрия ехала бок о бок с Кома, а герцог оторвался от них далеко вперёд.

– Леди, можно ли задать вам личный вопрос, – спросил её тюремщик, хотя так она звала воина по привычке.

Эрия фыркнула: она кто угодно, но не леди. Похоже, последнее было сказано вслух.

– Вы леди, – отрезал Кома. – Я понимаю разницу.

– В таком случае задавай свой вопрос.

Мужчина нахмурился, поводил челюстью, словно подбирал слова и, наконец, решился:

– Как живут леди?

Эрия ожидала чего угодно, но точно не этого.

– Что ты имеешь в виду?

Тот вздохнул, словно слова давались ему с трудом.

– Что вы делаете, если нет войны. Каждый день и ну…

Эрия бросила взгляд за спину, где в возке ехала Гленна, и понимающе прищурилась. Выпрямившись в седле и придав лицу выражение крайней учёности, начала свой рассказ.

Единственно правильное призвание леди – выйти замуж и родить наследника. Уметь прясть, шить, вышивать, управлять хозяйством, вести домовые книги и ещё множество других не маловажных обязанностей. Быть утончённой, вежливой, покорной и тихой. Не перечить и не поднимать глаз. С каждым словом глаза Кома становились всё более удивлённым. Под конец он пристально оглядел Эрию от макушки до пят и коротко сказал:

– Если верить вашим словам, то вы действительно не леди.

– Я так и сказала. А ты не веришь мне?

Он проворчал что-то вроде: «Что-то здесь не так», и замолчал.

В тишине раздавались только скрип полозьев и фырканье лошадей. Потому-то они и услышали, как хрустнула ветка в лесу.

Кома пришпорил коней и бросился вперёд, где уже разгоралась схватка. Эрия, не задумываясь ни о чём, резко ударила несчастное животное и поскакала следом. Она едва успела осадить скакуна и подхватить поводья коня Кома, который спешился и метнулся в гущу битвы.

Противников было около десяти. Одеты так, словно позаимствовали свои тряпки с пугала. Двое против такой толпы… Будь в целости Оскольд, он бы помог, но куда там. Тот не то что меч, ложку едва мог удержать.

Подошёл конь герцога и, подхватив поводья, заметила притороченный к седлу был приторочен лук. Слава богам тетива оказалась натянута. Должно быть, Альгар не успел им воспользоваться.

Девушка забросила за спину колчан со стрелами, попробовала натяжение лука. Она не стреляла уже несколько месяцев, но руки помнили. Стрела легла на тетиву.

Стрелять в гущу схватки она побоялась, но враги сами мешали друг другу, а потому… Привстала в стременах, вдохнула свежий морозный воздух. Свист и вот стрела пронзила грудь невысокого мужика в ободранном тулупе. Свист и второй упал на землю. Третья стрела прошла мимо. Четвёртая пролетела у Эрии над самым ухом.

Девушка скатилась с коня и притаилась за его боком. Она успела заметить, откуда стреляли. Враг притаился среди низких еловых лап. Удивительно, что он не промахнулся.

Эрия оглянулась на бой: на ногах стояло ещё семеро. Герцог взмахнул мечом, но его противник проворно отскочил и тут же атаковал. Нет, это были не простые разбойники. Они умели драться и делали это демонский хорошо.

Свист и стрела пронзила плечо герцога. Он пошатнулся, но его вовремя прикрыл Кома, отразив меч своим топором. Альгар обломал стрелу, а, возможно, просто вырвал, и бой продолжился.

Лучник… Надо с ним что-то делать.

И как только следующая стрела отправилась в полёт, Эрия выпрямилась и не задумываясь отпустила тетиву. Когда она вновь спряталась за боком своего коня, то уже знала, что промахнулась.

Вот врагов осталось пятеро. Герцог в залитом кровью камзоле, казалось, даже не запыхался, а вот Кома, наоборот, припадал на правую ногу. Ещё один свист и Альгар схватился за грудь. Свист. Стрела вошла в спину, но тот словно бы и не заметил этого, продолжая бой.

За спиной раздался крик Глафиры, и Эрия решилась. Она уколола кончиком стрелы коня Кома и когда тот встал на дыбы и понёсся вперёд, выпрямилась и выстрелила.

Затрещали ветки, и лучник свалился на землю. Он громко вскрикнул и прижал к груди руку. Оставшиеся противники не продержались долго.

Меч выпал из руки, и Альгар упал на колени. Стрелы торчали из спины и груди. Эрия откинула лук и бросилась вперёд. Кровь капала из приоткрытого рта. Камзол зиял окровавленными прорехами.

– Пошла прочь, – крикнул ей Альгар и выдернул из плеча стрелу. – Кома, вытащи их.

– Нет! Надо… Надо… лекаря… – Эрия не знала, что делать. – Вытаскивать нельзя, иначе потом не остановить кровь.

Слушать её мужчины не стали. Кома быстро, словно делала это каждый день, выдернул все стрелы, словно из подушечки для иголок. Герцог сплюнул кровавую слюну и повалился бы ничком вперёд, если бы Кома его не поддержал. Подхватил подмышки и оттащил к дереву.

– Посиди с ним, – бросил северянин девушке и, прихрамывая, направился к раненому лучнику.

Эрия метнулась к своей лошади, вытащила из сумки чистую рубаху и вернулась к Альгару. Тот сидел, прислонившись к стволу дерева и опустив голову на грудь. Бледное, даже серое лицо, безвольно весящие руки, всё свидетельствовало о приближающемся конце.

Отец говорил, что Эрия действует скорее сердцем, нежели головой. Разум подсказывал: она должна оставить обречённого. Разве не этого желала? Не об этом мечтала? Не потому выжила? Сердце же было глухо к жестоким мыслям. Сердцем она принесла клятву на могиле своих родных. Не потому, что простила, а потому что именно так поступить было правильно.

– Если у вашего очага найдётся место для меня, а на столе хлеб и вино, то вот вам моя верность, – прошептала она одними губами и села рядом с раненым.

Распутала завязки и пуговицы, добираясь до ран, и в изумлении, отшатнулась. В том месте, где меч рассёк грудь, страшная рана прямо на глазах начала затягиваться. Края медленно стягивались, образуя розовый рубец. Эрия неверяще коснулась кожи и ойкнула, когда крепкие длинные пальцы обхватили её запястья.

– Я отдал приказ.

– Я не слышала.

Альгар криво улыбнулся.

– А как же клятва?

Эрия облизала пересохшие губы, не находя сил отвести взгляд.

– Там говорилось про верность, а не про выполнение приказов… Вы маг?

– А ты как думаешь?

– Маги не могут заживлять раны так быстро. Это невозможно. Кто вы?

Там в этой бездонной глубине глаз, плясало алое пламя. Опасное, неприветливое. В его огне не греются. От него бегут. Нечеловеческие это глаза. Но что-то знакомое, что-то близкое было в них, и Эрия вздрогнула, испугавшись своих мыслей.

– Страшно? – На бледном лице мужчины, словно обожжённая плоть, выделялись капельки подсохшей крови.

– Немного, – Эрия потянула руку из крепких пальцев, но Альгар хмыкнул и прижал её раскрытую ладонь к своей груди в том месте, где совсем недавно находилась страшная рана. Лишь тёплая кожа, без каких-либо следов. – Так не бывает.

Альгар внезапно весело улыбнулся, словно хорошей шутки.

– Мне следовало притвориться безнадёжным, чтобы ты подольше за мной поухаживала. Жаль, времени у нас мало.

Он отпустил её, и Эрия вскочила на ноги. Вспомнив о зажатой в руке рубашке, скомкала её и бросила в герцога, который ловко поймал тряпицу. Девушка чувствовала себя обманутой. Вздёрнув нос, повернулась и пошла к остальным.

В живых осталось двое. Лучник со сломанной рукой и раненный в бедро мечник. И если второй явно струхнул, то первый смотрел на всех с таким видом, что сразу стало ясно: ничего не расскажет. Альгар пристально заглянул в глаза каждого, но не решился прочесть мысли.

– Как звать?

– Блоха, – сказу ответил мечник, бросив опасливый взгляд на собрата. – Я ничего не знаю.

– А тебя?

Лучник скривился, но всё же нехотя ответил:

– Рейград.

– Хей, братец, непростое имя у этого малого, – фыркнул Оскольд.

Северянин долго сокрушался, что бабы не дали ему поучаствовать в битве. Впрочем, Альгар был рад тому – брат стоял, опираясь на рогатину, и щёки его, пылали жаром.

– Откуда ты?

Назвавшийся Рейградом оскалился и, подняв руки к лицу, вцепился зубами в рукав. Мужчины бросились вперёд, но было уже поздно. Лучник затрясся в припадке, посинел. Ставшие лиловыми губы прошептали:

– За истинного короля! – И через несколько минут затих. На уголках губ застыла белая пена.

– Кто ему руки впереди связал? – рявкнул Альгар.

– Я, – понуро ответил Кома, бросив наземь шапку. – Пожалел. Рука поломана. Да кто же знал.

– Кто же знал, – передразнил его Альгар и пристально посмотрел на Блоху.

Тот, испуганный поступком собрата, трясся, и из его рта вылетали нечленораздельные слова.

– Сдаётся мне, братец-герцог, вляпались мы по самое гузно, – протянул Оскольд, вяло пнув тело лучника.

Через час мужчины выяснили, что наняли горе-разбойников в придорожном трактире на Королевском тракте. После приехал Рейград с обносками. Под видом обычных татей им приказали напасть на обоз. Надо было убить всех мужчин и детей, а женщин не трогать. Кому потребовалось устраивать представление, Блоха не знал.

История озадачила всех. Зачем лихоимцам только женщины?

– Ему нужна была я, – внезапно сказала Эрия, которая, как оказалось, слышала весь разговор.

Альгар бросил недовольный взгляд на Кома. Медведь знал, что девка их подслушивает, но вида не подал.

– И почему ты так считаешь? – Холодно спросил Альг.

– Он ни разу не промахнулся, стреляя в вас. А в меня не попал дважды.

– Сомнительная история, – проворчал Оскольд. – Зачем кому-то эта бедовая девка?

– Так сказали же женщин. Та или эта ему без разницы было, – Альгар поймал взгляд девушки и кивнул ей.

Та, бледная, с запавшими больными глазами смотрела на лучника с затаённым страхом. Кажется, она только сейчас осознала, насколько близко была к смерти.

– Леди, идите к остальным, – приказал он, и, о чудо, она послушалась.

Леди Эрия Кальдерон была дальней родственницей короля, а учитывая, насколько род Фелино обеднел за последние полвека, даже такая малость могла кому-то, да понадобиться.

Женщины соорудили лагерь, натянули шатёр и развели внутри небольшой костёр, обложив его камнем. Приготовили ужин. Перед шатром также развели костры. Уже по тёмному Кома и Альгар оттащили тела убитых поглубже в лес. Они подошли к шатру, когда им навстречу вышла Глафира. Она протянула им деревянную плошку с водой.

– На ко, вымойте руки. Нечего чужой кровью портить свою еду.

Мужчины хотели напомнить, что они уже взрослые и давно пересекли младенческий рубеж, а Альгар так и вовсе герцог, но спорить с суровой северной бабой не стали.

В этот момент на улицу выскочила Гленна, неся в руках небольшой котелок. Она уставилась на руки Альгара, по которым бежали ручейки багряной воды. Побледнела, бросила котелок и метнулась куда-то в сторону, за шатёр. Донёсшиеся звуки смутили мужчин.

– Съела что-то, – пожала плечами Глаша, возвращаясь в тепло.

Первым на пост заступил Альгар. Он не спал, а потому ночной караул давался ему легко. К тому же остальные путники изрядно пострадали в их коротком путешествии.

Уже давно взошла Путевая звезда, а Южный шторм подмигивал с небосвода своими бесчисленными звёздами, когда на дороге мелькнул огонёк. Всадник осадил коня и приблизился. Альгар опустил меч, узнав Румпа.

– Не успел, – печально заверил старик спешиваясь.

– Без тебя было трудно, но мы справились, – усмехнулся Альг, обнимая мага. – Что-то удалось узнать у Мартала?

– Не совсем, но есть над чем подумать. Рассказывай, что случилось.

Старик слушал внимательно, иногда задавал короткие вопросы, но с каждым словом становился всё мрачнее и мрачнее. А после долго молчал, разглядывая маленький магический огонёк на ладони.

– И Кома не заметил их?

– Нет. Только когда они вышли из леса.

– Значит, кто-то отвёл глаза. Скверно, – он отпустил огонёк и сотворил новый. – А девочка права. Из всех женщин в нашем братстве, только она имеет особую ценность.

– А леди Гленна?

– Опозоренная сестра мятежника-брата? Только если убрать тебя… Ах ты ж, вот оно что! Если кому-то захочется вновь навести смуту, леди придётся, кстати.

Оба уставились на огонёк.

– Меня нельзя убить.

– Но они об этом не знают. Вот тебе ещё одна подсказка: орден Муаров получил во владения от короля Луиза земли и людей на ней к западу от обители.

– И только? – удивился Альгар. – Как-то малова-то.

– Меня это тоже удивляет. Орден, а вернее, архимагистр Гаргорат давно хотел получить не только земли. К примеру, место при дворе. Им надоело довольствоваться подачками от магов, которым удалось устроиться в городах. Но они и бояться. Стоит нарушить устоявшийся порядок вещей, как Капитул призовёт Орден к ответу.

Огоньки освещали лицо мага, делая его похожим на демона из легенд. Альг прищурился и осторожно спросил:

– Они?

Румп вытянул ноги и поднял лицо к звёздам.

– Я давно уже стал отступником и не следую делу ордена так, как трактуют его магистры. Мой ученик пошёл по иному пути.

– Не жалеешь?

– Мне уже столько лет, что не о чем жалеть теперь. Будь моя воля, я бы давно разорвал этот порочный круг. Но у Джузеппе теперь свой ученик. И ты знаешь, что это значит.

Старик резко повернул голову и посмотрел прямо в глаза.

– Знаю, – не стал отрицать очевидное Альгар. – Алтарь открывается.

– Мы что-нибудь придумаем парень.

Но никакие заверения и надежды не могли отсрочить неминуемый конец.

– Не надо. Ты сам понимаешь, что древние клятвы возьмут своё так или иначе. Пусть это буду я один. В ином случае пострадаете и вы.

Маг поджал губы, но не сдался.

– У любой клятвы есть ограничения.

Альг только рассмеялся.

– История знает немало опрометчивых слов, данных без всяких ограничений.

– Такое сложное заклятие, с такими печатями и…

– Не надо, старый друг. За столько лет ты так и не смог разгадать этой загадки.

– Что-то смог, – проворчал Румп. – Но в моей жизни слишком мало лет. Я надеялся мой ученик продолжить это дело, но, как видишь, всё обернулось по-иному.

– Он знает?

– Про тебя нет. Я не успел ему рассказать. Оно и к лучшему.

Поутру решили ехать не в Раат, а в Ларек. Когда шатёр был собран, а путешественники укладывали последние вещи, Альгар забрал пленника и утащил в лес. Вернулся быстрее, чем кто-либо ожидал. Один.

– Может быть, надо было отдать на суд в Лареке? – Осторожно спросил Оскольд.

– На своей земле я судья, – сухо ответил Альгар и пришпорил коня, вырвавшись далеко вперёд. Он не стал объяснять брату простую истину: нельзя давать врагам понять, что он знает о них. Пока Альгар на шаг впереди, но это ненадолго.

Король Луиз, видно встал кому-то костью в горле. Как и новый герцог, приведший бунтующую провинцию к миру. Ещё и Эрия… Альгар обернулся взглянуть на девушку. Та поймала его взгляд и побледнела. Пусть уж лучше боится, чем почувствует то, что их теперь связывало.

Пугающая мысль заставила Альгара придержать коня. Что, если помимо земель и людей маги выторговали у короля жертвенную овечку? Он, увязший в собственных страхах перед неизбежным заточением, совершенно забыл, что в круговерти древних клятв замешена и Эрия.

Спрятать. Убрать ото всех. Никому не достанется. Моё.

Вновь всё вокруг подёрнулось алым маревом. Что же это за связь такая, если скручивает в тугой узел и не даёт вздохнуть?

Нет. Не дождёшься. Едва станет безопасно, девчонка уедет так далеко, как это только возможно. А там пусть ищут другую жертву.

Альгар пришпорил коня, не жалея того, и сорвался в галоп. Ветер ударил в лицо, но не остудил, а только взбудоражил кровь. Опьянил.

И в голове билась одна-единственная мысль: «Моё. А своё не отдают».

.

С самых похорон Эрия пребывала в странном состоянии. Всё вокруг померкло. В душе было глухо. И вовсе не из-за, несомненно, трагичной и бессмысленной смерти Аники.

Как-то раз отец уволил слугу, который служил ещё деду. Он был уже стар и не справлялся с привычными обязанностями. Тот молил хозяина о любой работе, но лорд был непреклонен. Через месяц Эрия увидела его на улицы: потухший взгляд и постаревшее на многие года лицо. Пустой.

Вот такой же пустой себя она чувствовала. Ничего не осталось. И в то же время у неё есть жизнь, дом и надежда уехать из страны. Будь Эрия ребёнком, она бы опрометью приняла такое будущее. Но детство закончилось, и теперь она особо ясно понимала: ничего нет хуже призрачных мечтаний о спокойной жизни.

Смятения добавляли сны. Они бывали разными, но каждый словно приоткрывал перед ней некое знание. То самое знание, что изменило Марсали в последние годы. Неотвратимость неизвестного долга нависла над Эрией, и понимание этого пугала. Сны были связаны не только с ней и сестрой, но и с новым герцогом. С его силой, что сминала волю и поселяла в человеке ярость. Чем придётся оплатить этот долг, Эрия не знала, но цена будет высока.

Она оглянулась на возок и подумала, что столько неплохих людей не должны ошибаться в человеке. Прощение слишком много для него, но понимание… на это она способна.

Способна ли?