Андеграунд

Глава 70

Он устало покачал головой.

— Восьмое сотрясение. И ни одно не получено в драке?! — переспросил он.

— Ага, — улыбаясь во все тридцать два норма подтвердил Михалыч. И не удивительно. Судя по умственным способностям не удивительно что, мужчина в свои сорок лет постоянно находил на свою голову и пятую точку приключений.

Дав рекомендации, Драгомир отпустил Михалыча и принял следующего пациента. Очередная жертва рукоприкладства — огромный синяк на скуле красовался на лице молодой женщины. Как она объяснила, муж приревновал. И женщина искренне считала себя виноватой в сложившейся ситуацией.

— Вы очаровательны. Не понимаю, почему вы терпите такое отношение к себе. Вы достойны лучшего, — заверил ее инкуб, обрабатывая синяк и проверяя, не пострадал ли глаз. Бровь была рассечена.

— Да нет, я никому и не нужна-то, — женщина нервно сложила перед собой руки.

— Вас муж в этом убедил? — мягко уточнил Драгомир. — Моя хорошая, не верь. Он самоутверждается за твой счет. Оно того не стоит. Ты сильная, красивая, умная. Ты достойна уважения, достойна хорошего к себе отношения.

И она расплакалась. Резко. Громко. Горько.

— Моя хорошая, в этой жизни не обязательно страдать, — он обнял ее, позволяя пациентке выплакаться. — Если тебе плохо, нужна поддержка, приходи к нам в больницу.

— Спасибо, спасибо…стало легче, — она шмыгнула курносым носом, улыбнулась и поспешила. Впереди ее еще ждала работа.

В дверь постучали.

— Войдите, — он мыл руки. Это была обычная привычка по триста раз в день мыть руки. Обернувшись, мужчина заметил смущенную Людмилу.

— Здравствуйте, — она чуть покраснела.

— Здравствуйте, Людмила. Как ваше самочувствие? — он улыбнулся, жестом приглашая пройти.

— Хорошо, спасибо, — она робок сделала шаг вперед. — Я хотела вас отблагодарить. Вы говорили, что чай есть…я пирог приготовила…с морошкой.

— Мой любимый. Вы просто волшебница, — инкуб принял из рук женщины завернутый противень, сохранивший тепло русской печи мысленно отмечая, что никогда не ел морошку.

— Я побегу, у меня еще работа осталась. Хорошего дня? — она казалась неуверенной. Да нет, она такой была.

— Берегите себя. И пусть день пройдет счастливо. Будет время — приходите на чай, — Драгомир шутливо поклонился. — Всегда к вашим услугам.

Она зарделась, глупо хихикнув и поспешила на выход в приподнятом настроении.

Пациент за пациентом. Ничего особенного, ничего интересного. До тех пор, пока не принесли Витторину. Девушка не могла повернуть голову, а спину защемило.

— Неудачно упала с турника, — пояснил Лука, аккуратно положив ее на больничную койку.

— Вероятно можно упасть удачно, — иронично проворчала она, но достаточно тихо.

Драгомир удивленно вскинул брови.

— Оставляй. Домой придет своим ходом, — отпустил он оборотня.

Оставшись один на один, инкуб быстро просканировал организм и предупредил:

— Придется ставить укол.

— Я уполз, — и она честно попробовала слезть с кушетки. Еще одна странность, девушка иногда говорила о себе в мужском роде, хотя звучало забавно.

— Всего лишь обезболивающее.

Она чуть захныкала.

— Не хочу.

— Я тебе шоколадку за это куплю и кофе налью.

— Ну ладно.

Драгомир тихо рассмеялся. Ей просто нужен был повод согласиться. Спустя пару минут, Витторина была уже «в строю».

— По твоему вчерашнему вопросу. Ответ — муж, — она потерла шею, поворачивая голову из стороны в сторону, как бы разминаясь.

— Тренируйся аккуратнее, — он согласно кивнул, отчего девушка усмехнулась.

— Меня Федор так впечатал, — Марена покачала головой и тихо добавила. — Многим не нравится мое нахождение здесь.

И ему было это понятно. Раньше так относились к нему и его товарищам. Но Смерть не унывала. Заметив небольшую ранку на пальце, инкуб протянул девушке пластырь. Она улыбнулась, заклеивая ее.

— Старая стала, разваливаюсь вся, — рассматривая сбитые костяшки на кулаках, протянула девушка.

— Тебе еще пластырь дать? — подумав, что мог бы дать еще и моток изоленты, чтобы склеить любую «развалину».

Махнув на прощание рукой, она покинула больницу. Но шутку юмора явно заценила. «Хоть бы морды больше не била…во имя Луны…или еще чего-нибудь», — с улыбкой подумал он.

И снова сменяющиеся лица.

— Здравствуйте, я боец скота второго класса, — в кабинет вошел молодой парень.

— А у вас что там и градация есть? Смотря с какого удара завалишь? — невольно съязвил инкуб, но заметив глуповатое выражение лица, уточнил — Какие у вас жалобы?

Иногда, попадались такие индивиды, что так и подмывало спросить: «Зачем ты мне мозг потрошишь?», но ответа не было. Привели ребенка в тяжелом состоянии. «И жили они долго и счастливо, и забивали на ребенка», — мысленно комментировал инкуб, исправляя ситуацию.

Впервые он столкнулся с мужем Людмилы после короткой потасовки Виты с Федором и этим самым представителем парнокопытных. Как итог, покалеченный Федор и сломанная челюсть «кухонного бойца» и тут надо было признать, что Марена не из тех, кто безнаказанно позволил бы поднимать на себя руку. Челюсть вынесла набалдашником Косы лишь чудом не убив оборотня. Единственная причина, почему оба волка не ответили — банально не ожидали сопротивления от внешне хрупкой девушки. По своей комплекции Витторина сильно уступала местным, вставая на один уровень с детьми. Ее мало кто воспринимал всерьез, за глаза называя лялькой. И вот первое проявление физической силы. Не слишком серьезное, лишь предупреждение.

На отказ Драгомира оказать первую помощь, девушка отреагировала спокойно, лишь напомнила, кто здесь выполняет приказы. Но в ее взгляде прочиталось нечто большее. И этим воспользовался инкуб. Оказав помощь по факту сломанной челюсти, мужчина пригрозил «кухонному бойцу» расправой. Виталий все понял и второй раз за день нарываться не посмел.

И вновь потянулись трудовые будни. Смерть временами прибывала в отвратном настроении. Она пыталась бежать, ездила по делам оборотней, устроилась в школу, влезла в потасовку с вампирами… жизнь шла своим чередом. На этом фоне очень бросились в глаза страдания Рустема. Его любовь к лялечке росла день ото дня и лишь наводила еще больше суеты. Глобальная проблема заключалась в том, Смерть была женой лучшего друга. И оборотень страдал. Как и подобает мужчине, он не создавал для девушки проблем, предпочитая решать все сам.

И опять какая-то движуха — опять потасовки, поездки…больницу и деревню отстроили, провели кабельное телевидение, подвезли оборудование — жизнь заиграла новыми красками. Все поменялось, когда Шархан забрал свою жену с другом в Академию. Бои продолжались и теперь оставалось надеяться, что Лемур выстоит.

Небольшой отряд Дневной Стражи помогал местным, выполняя при этом основную задачу — защиту.

Тогда уже отношения с Людмилой вышли на новый уровень. Несомненно, плохо отбивать женщину у мужа, но не считается зазорным у дурака, который не ценит.

Подарки становились дороже, внимания больше. И до определенного момента все шло хорошо, пока в какой-то день у Людмилы не обнаружилась аллергия. Инкуб почти сразу заподозрил неладное. Женщина какое-то время отказывалась идти на контакт и принимать гостей, объясняя это плохим самочувствием и желанием отлежаться.

Он встретил ее рано утром, когда она выходила из коровника. Дождавшись, пока женщина закончит дела, Драгомир пристально наблюдал за женщиной. Аллергии не было и в помине. Переговорив с ней о природе-погоде и прочих ни к чему не обязывающих темах, инкуб пошел разбираться. Боец невидимого фронта, как ни в чем не бывало сидел дома, празднуя законный выходной. Как таковой драки не было — Драг был хорошим врачом и прекрасно знал на какие точки надавить, чтобы обездвижить человека. Поэтому вся «история» больше напоминала избиение с очень весомыми угрозами, которые вполне могли стать реальностью.

В тот же день, Людмила сообщила о своем решении уйти от мужа. Растерянная потерянная она не понимала, что делает и как дальше жить. Успокоив и уложив спать, инкуб призадумался. Жить вдвоём в больнице — не вариант. Да и специалистов поприбавилось, никакой личной жизни. Поэтому ни свет ни заря он встретился с Лукой, временно выполняющим обязанности вожака стаи. Дом нашли быстро — недалеко от Беркутова на отшибе находился небольшой участок с домиком в два этажа. Для местных он казался игрушечным, ведь выбор всегда делался в пользу более большого жилья. Здраво рассудив, что позже они могут съехать, инкуб оформил быстренько документы и за завтраком сообщил счастливую новость женщине.

— Правильно ли я поступаю? Я ведь семью разрушила? — тихо причитала она.

— А может быть он разрушил? Своим отношением к тебе, детям…? — он ненавидел, когда самоутверждались за свет слабых. Но так случалось часто.

— Ну я же тоже не подарок, — протянула она.

— Для него — да. Несомненно, он не ценит и не уважает тебя. В отличии от твоих детей. В отличии от меня. Так зачем все это терпеть?

Он вздохнул, взъерошив волосы.

— Попробуй уже наконец-то пожить для себя, в свое удовольствие.

— Я…не умею. Я всю жизнь работала, отдавала себя семье.

— Я научу. Доверься мне.

В свое время он доверился Академии и не прогадал. Витторина Соколова хоть и имела взбалмошный и непростой характер, а все же никогда никого не унижала. Вероятно, как говаривал Питер Паркер в первом фильме про человека-паука: «Чем больше сила, тем больше ответственность». Возможно все детали крылись изначально в характере Смерти. Она бывала капризна, иногда даже вела себя как ребенок, но отчего-то это воспринималось мило.

Он вспомнил как встретил Виту в лесу. Она несла на своих плечах массивное тело оборотня. Маленькая хрупкая на вид, она совершала невероятные поступки ради своих близких. Беркутову тогда уже ничего не грозило — серьезные раны смогла затянуть Смерть, с остальным справилась регенерация. Чего нельзя было сказать о Вите. После встречи с Мором, она, мягко говоря, была изрядно потрепана. Но не сломлена.

— О чем задумался?

За всеми мыслями, Драг не заметил прихода Макса.

— Да так, — инкуб отмахнулся. — Что-то случилось?

— Да вот, зашел попрощаться. Я уезжаю сегодня.

— Хорошее дело. И куда?

— В Академию.

Драг поперхнулся горячим чаем.

— Там война, — тихо напомнил инкуб.

— Я был бы полезен, — серьезно заявил пацан. — Я знаю, меня все отговаривают. Но я считаю, что должен быть там.

— Все? Ты уже к Луке ходил?

— Да, решил предупредить, чтобы не потеряли и панику не поднимали.

Что ж, он сделал свой выбор.

— Удачи. Надеюсь, свидимся, — инкуб встал со своего места.

— Обязательно, — оборотень улыбнулся, крепко пожав протянутую ладонь.

Странно все. Очень и очень странно.

Новости с фронта, Драг читал почти с тем же интересом, что и гороскопы — правды все равно никто не напишет.

А вот утро началось сумбурно. Первым пострадавшим оказался немолодой мужчина, проглотивший каким-то непостижимым образом ложку. Где-то через час привезли еще одного почти с той же проблемой. Почти, потому что этот индивидуум «съел» вилку. Товарища, проглотившего нож ждали с опасением. Но не случилось, как говорится, не фортануло. И лишь ближе к ночи доставили оборотня, поцеловавшего бензопилу и лишь чудом оставшегося при этом живым.

— Не находите что как-то странно проходит сегодня день медика? — Драгомир лишь хмыкнул. Он давно перестал удивляться человеческой глупости. Что только люди не творили по пьяни и нет. Такое встречалось сплошь и рядом. В течении дня несколько раз звонил Людмиле. Как ни странно, он прикипел всей душой к этой женщине. Чисто внешне она не была в его вкусе. Но как инкуб он знал, как женщина может расцвести или окончательно загнуться в отношениях. Они становились крайне радикальными и этому вполне были объяснения, но сейчас в рассуждения углубляться совершенно не хотелось. Затюканная женщина, как могла наскребала своей счастье по крупицам, храня их и утешая себя, что все так живут. С появлением Марен в мозгу местных что-то щелкнуло. Рустем ввел изменения во внутренний уклад, но к этому люди и оборотни еще не были готовы. Они жили так веками и не могли в одночасье поменять установки, не могли измениться по мановению волшебной палочки. Требовалось время. Людмила была доброй и трудолюбивой. Наведя кое-какие справки, Драг узнал о двоих детях, которые еще несколько лет назад покинули общину, перебравшись в город и не желая возвращаться. Из-за постоянных побоев, третьему ребенку было не суждено родиться, а вместе с этим выкидыш принес серьезные последствия для организма.

Возвращаясь поздно домой.