Ашер – 7

Глава 11

«Сюда», — моя жена-кошка, Рита, провела меня мимо здоровенного овального стола, что стоял в центре, и дальше, петляя меж узких, до самого потолка, стеллажей с книгами. Этот кабинет, или скорее библиотека Бруно, был похож на настоящий лабиринт, и без Риты я бы тут точно заплутал. Да и не только тут, если честно.

За окнами вечерело, и свет, что сочился сквозь высокие сводчатые окна под самой крышей, окрасился в какой-то сиреневатый, мягкий оттенок. Местные светильники — магические камни — уже начинали разгораться поярче, прогоняя подступающие сумерки. И в этой полутьме, в этом особом освещении, Рита, что шла впереди, казалась… да уж, прямо неземной красавицей. Словно светилась изнутри. От этого зрелища у меня даже на миг дыхание перехватило.

Я, как привязанный, поплелся за ней. Не мог не ухмыльнуться, когда она, такая деловая, усадила меня в мягкое кресло у эркерного окна. Сама же тут же сцапала с ближайшей полки свой альбом для набросков и, мурлыкнув что-то себе под нос, привычно устроилась у меня на коленях. Моя кошка — она такая. Сначала дело, потом — уют. И то, и другое у нее получалось мастерски.

«Шелли рассказывала мне, что нужно для печати», — объяснила Рита, постукивая пальчиком по обложке альбома. Голос у нее был тихий, немного взволнованный, как всегда, когда она делилась чем-то важным для нее.

Я устроил подбородок у нее на плече, обнимая за талию. Теплая, гибкая… моя. «А что, для этой самой печати еще и требования есть?»

«Ну, не то чтобы прямо требования, — поправилась она, чуть повернув голову. — Скорее, отличительные черты. Особенности, которые помогают понять, что к чему».

«А, ну да, это меняет дело». Я хмыкнул и аккуратно перекинул тяжелую, как вороново крыло, прядь ее иссиня-черных волос на другое плечо. Пахли они чем-то неуловимо знакомым, лесным. «И какие же „опознавательные черты“ у нас намечаются? Любопытно до жути».

«Во-первых, форма самой печати», — сказала она и открыла первую страницу своего альбома. Там, как солдаты на плацу, были выстроены ряды разных многоугольников, набросанных пока грубовато, от руки. «Большинство Ашеров используют форму, чтобы показать, сколько у них поместий. Ну, или земель, если хочешь».

«То есть, наша печать должна быть треугольником, так?» Одно поместье — один угол. Логично, вроде.

«Верно, если следовать традициям», — кивнула Рита, и я почувствовал, как напряглась ее спина.

«Что-то мне подсказывает, что тут есть какое-то 'но». — Я легонько коснулся губами ее лопатки. Кожа под тонкой тканью была горячей.

«Но, по-моему, нам лучше от традиций немного отойти», — выдохнула она и перелистнула на следующую страницу, где уже виднелись более проработанные эскизы. «Мы ведь не хотим каждому встречному-поперечному трубить, какими активами ты владеешь, верно? Это как… ну, вывеску на лбу носить: 'Грабьте меня, у меня много чего есть!»

«Да уж, ни пользы, ни тактического смысла в таком бахвальстве точно нет». Я поцеловал ее чуть выше, у основания шеи, там, где тонкая жилка пульсировала под кожей. «Скромность, как говорится, украшает. Особенно когда есть что скрывать».

«Вот именно, — обрадовалась она моей поддержке. — Поэтому я думаю, что круг или овал — наш лучший выбор. Они… ну, более обтекаемые, что ли. Ничего конкретного о твоих владениях не говорят. К тому же, — тут она хитро прищурилась, — я из надежных источников знаю, что овал сейчас в большой моде».

Я усмехнулся: «Надежный источник, говоришь? Ну, раз в моде, значит, овал. Тебе виднее, котенок. Значит, первая „отличительная черта“ у нас на самом деле ничего и не отличает. Хитро».

«Ну да, название не совсем удачное», — хихикнула она, и это ее тихое «хи-хи» приятно отозвалось у меня в груди. «Перейдем ко второй. Обычно в дизайне печати есть что-то, что говорит… ну, народу, так сказать, что ты можешь предложить. У Поместья Лонгов, например, всегда была пара крыльев — символ того, что они разводят пегасов».

Память подсказала: «А у Кроули — пара его кривых сабель». Видел как-то его герб. Внушительно, ничего не скажешь.

«Да, оружие обычно символизирует защиту, — кивнула моя умница-кошка, прямо как прилежная студентка на экзамене. — Это логично, ведь главная задача Верхушки — защищать».

Я обвел пальцем эскизы какого-то колючего цветка. «И что же, по-твоему, могут предложить „Поместья Медведевых“? Цветы, что ли? Не слишком ли мирно для Ашера?»

«Ну, сначала я все пыталась нарисовать Дебору, нашу королеву шмелей». Она перевернула страницу, и я увидел целую россыпь изображений этой самой Деборы — надо сказать, весьма симпатичной особы, если можно так выразиться о гигантском шмеле.

«Из-за меда? Думаешь, пойдет нарасхват?»

«Мед, конечно, будет популярен среди знати, это же деликатес, — согласилась Рита, — но я думаю, что твой напиток из бодроцвета — вот что произведет настоящую революцию в Зареченске, да и не только».

Я прорычал ей на ухо, растягивая слоги: «Ре-во-лю-ци-ю!» — и почувствовал, как она вся напряглась и заерзала у меня на коленях. Приятно.

Она легонько стукнула меня кулачком по плечу, но смех в ее голосе выдавал ее с головой: «Я серьезно! Ты создал продукт, который, во-первых, относительно дешев для простых людей, а во-вторых, чертовски полезен! Это же золотое дно, Макс!»

Я чуть отстранился, чтобы посмотреть ей в глаза. В ее глазах плясали восхищенные искорки. «А кто-то явно не зря время терял, изучал матчасть».

«Это Энджи у нас спец по таким делам, — смутилась Рита, и я почувствовал, как у нее порозовели щеки. — Я просто внимательно слушала».

Я снова притянул ее к себе: «Не скромничай, котенок. Уверен, ты и сама все прекрасно поняла. Итак, цветок бодроцвета. Меня устраивает. Особенно вот этот вариант, где сам цветок похож на звезду. Стильно».

«Мне он тоже больше всех нравится», — кивнула она, поднося альбом поближе к глазам. «Такую печать и от руки нарисовать будет проще, если понадобится где-то быстро подпись поставить».

Я усмехнулся, снова утыкаясь носом в ее волосы. Аромат сводил с ума. «Ты меня слишком хорошо знаешь. Рисовальщик из меня, прямо скажем, никакой. Руки не из того места растут для таких художеств».

«Потому я так и сделала», — прошептала она и, обхватив ладонью мою щеку, нежно поцеловала в губы. Мягко, но настойчиво. От таких поцелуев голова шла кругом.

«Ладно, значит, овал — есть, цветок бодроцвета — есть…» Я мысленно поставил галочки. Ткнул пальцем в странный, чуть скругленный квадрат с точкой в центре: «Но что это за загогулина у тебя вот тут, в самой середке цветка?»

«Третий опознавательный знак — это обычно инициалы владельца», — пояснила она, и я заметил, как она чуть напряглась.

«Но это не мои инициалы».

«Я… я знаю, — голос у нее дрогнул, и она отвела взгляд. — Но для меня… это ты. Твой знак».

Я попытался заглянуть ей в глаза, но она упрямо смотрела на рисунок. Этот символ и впрямь был каким-то… необычным. Не то чтобы я в них разбирался, но что-то в нем цепляло. «Что ты имеешь в виду, котенок?»

«Когда я думаю о тебе, Медведев, я вижу именно этот символ у себя в голове», — тихо сказала она, и я понял, что ей непросто объяснить что-то настолько личное, почти интимное.

«Хм, ну ладно». Я пожал плечами, стараясь не показать, насколько меня это тронуло. Снова прикусил мочку ее уха. «Кто я такой, чтобы спорить с художником? Особенно с таким талантливым».

«Но ты можешь, — вздохнула она, чуть откидывая голову и открывая мне шею для поцелуев. — Это же твоя печать, Макс».

«М-м-м, но мне нравится то, что ты сделала». Я провел руками по ее стройному, гибкому телу. Оно идеально ложилось в мои объятия. «Даже очень. Хочу прямо сейчас ее на чем-нибудь опробовать. Что у нас тут можно подписать?»

Она рассмеялась, когда я шутливо фыркнул ей в ямочку между шеей и плечом, оставляя там влажный след: «Ты мне льстишь».

«Может, тебя подписать?» — Голос сделался вкрадчивым, мурлыкающим, и я принялся языком вырисовывать на ее ключице замысловатые узоры, отдаленно напоминающие тот самый символ. Кожа у нее была гладкая и горячая.

«Макс…» — выдохнула она, запуская пальцы мне в волосы и крепче прижимаясь.

Мы уже основательно погрузились в наш импровизированный сеанс… кхм… художественной росписи, когда Рита вдруг замерла. Ее кошачьи ушки резко дернулись и застыли, как локаторы.

Я мгновенно почувствовал перемену в ней, все ее тело напряглось. Попытался проследить за ее расширившимся взглядом, который метался по комнате. Сердце ухнуло куда-то вниз. Что за черт?

«Рита?» — шепот сорвался с губ. «Что такое?»

«Я что-то слышала», — так же шепотом ответила она, и голос ее прозвучал тревожно.

Я замер, напрягая слух, пытаясь уловить то, что встревожило ее сверхчувствительные уши. Тишина. Только наше дыхание да тиканье часов где-то в доме. И вдруг… какой-то тихий стук, будто ваза качнулась и встала на место. Я резко обернулся. В тусклом свете библиотеки единственное, что, казалось, шевельнулось, была высокая напольная ваза в дальнем углу.

Рука сама потянулась к рукояти клинка под курткой. «Что это, по-твоему?»

«Думаю, у нас шпион», — прошипела Рита, и в глазах ее блеснул хищный огонек.

Волосы у меня на затылке встали дыбом. Я отчетливо почувствовал на себе чей-то взгляд — невидимый, но тяжелый. Блин, только этого не хватало!

Мы осторожно выбирались из кресла. Я вытащил свой короткий меч, Рита — пару своих любимых кинжалов. Осматриваемся. «Уверена, что шпион?»

«Я слышу сердцебиение, — сказала она, но тут же нахмурилась. — Но оно слишком частое для человека. Скорее… звериное».

Не успел я ничего ответить или спросить, как скромная напольная ваза буквально «растаяла», словно была сделана из дыма, и на ее месте возникло какое-то существо. Крылатое, с башкой, похожей на лопату. Оно зашипело на нас с Ритой, да так злобно, что у меня мурашки по коже пробежали, а потом резво вскарабкалось на ближайший книжный шкаф и метнулось под потолок.

«Лови его!» — Мы с Ритой рванули из библиотеки вслед за этой тварью. Адреналин ударил в голову.

«Ми-ип!» — взвизгнуло оно, когда Рита метнула в него нож. Промазала. Черт!

«А ну вернись, гаденыш!» — моя кошка-воительница была в ярости. Еще два клинка просвистели в воздухе.

Существо снова заорало и, как заправский гонщик, заложило крутой вираж за угол, оставив на стене длинные царапины от когтей. Шустрое, зараза.

Я набирал скорость. «Оно все глубже в Поместье уходит! Надо его загнать куда-нибудь и вытурить хотя бы из Западного крыла, а то разнесет тут все к чертям!»

«Согласна!» — коротко бросила Рита, не отставая ни на шаг.

«Я попробую его отсечь, а ты гони дальше!» — Я свернул влево на следующем перекрестке коридоров, пока Рита с этой летучей тварью неслись прямо. Пришлось поднажать, чтобы успеть к следующему проходу.

И точно — существо попыталось улизнуть еще глубже в дом, метнувшись влево на следующем пересечении. Прямо мне в лапы.

«Ми-ип!» — тварь с визгом затормозила, распушив по бокам головы какие-то иссиня-черные перья, снова злобно зашипела и рванула обратно, откуда прилетела. Прямо на Риту, которая уже разворачивалась, чтобы направить ее к большому холлу.

Так мы с Ритой и работали, как слаженная команда, пока у ошалевшего существа не осталось другого выхода, кроме как сигануть в ближайшее окно. На улицу!

«Ушло!» — крикнула Рита, когда мы оба вылетели следом за ним через парадные двери. Прохладный ночной воздух немного остудил пыл.

Я убрал клинок в ножны, чтобы не мешал бежать. «Надо поймать, пока оно по всему городу не разлетелось! Эта тварь, хоть и крылатая, летела как-то странно — парила где-то в метре над землей, не выше. Ножи еще есть?»

«Нет!» — выдохнула Рита, тяжело дыша. Мы неслись по садовой дорожке, под ногами хрустел гравий.

Я на ходу подхватил с земли булыжник размером с пару моих кулаков. «Значит, камнями!» Рита сделала то же самое. Мы по очереди швыряли камни, пытаясь хотя бы подранить эту летучую ящерицу.

«Ми-и-и-и!» — заверещало существо, а потом сделало какой-то немыслимый кульбит в воздухе, пронеслось у нас над головами и заскользило в сторону…

«Конюшни!» — ахнула Рита, когда мы на мгновение потеряли ящера из виду за поворотом.

«Давай же!» — Я потащил ее напрямик через кусты, вместо того чтобы тратить лишние секунды на петляющую тропинку. Ветки хлестали по лицу, но было не до того.

Выиграли пару секунд, но все равно не успели — тварь уже юркнула в одно из окон конюшни. Черт!

Рита быстро сказала: «Дай мне левый клинок». Я тут же выхватил его и бросил ей, одновременно доставая свой правый.

Я приложил палец к губам — тишина. Мы вместе, стараясь не шуметь, медленно, крадучись, вошли в просторную конюшню. Пахло сеном, лошадьми и еще чем-то неуловимо знакомым. Когда мы прошли чуть дальше вдоль денников, из стойла Метеора и Победы донесся тихий голос — кто-то разговаривал сам с собой. Или с лошадьми.

«Грэг», — шепнул я Рите. Ее глаза расширились, уши на мгновение испуганно прижались к голове, но тут же на ее лице промелькнуло свирепое, защитное выражение. Мать-тигрица, не иначе.

Это заставило меня неуместно ухмыльнуться. В такие моменты я точно знал, что рядом со мной самый надежный человек в мире. Моя Рита. Если понадобится, она и в одиночку целую армию остановит ради своих.

Рита шла впереди, держа клинок обратным хватом, двигаясь бесшумно, как тень. Она скользнула за стену денника, откуда все еще доносилась болтовня Грэга. Он что-то увлеченно рассказывал Метеору, поглаживая при этом Победу.

«Интересно, какое имя будет у твоего жеребенка, Победа», — говорил Грэг, когда я тихо подошел к нему сзади.

Прежде чем он успел меня заметить, я легко обошел его и прикрыл ему рот ладонью, чтобы не закричал от неожиданности.

Я прошептал ему на ухо: «Тш-ш-ш», — и отпустил, когда он понимающе кивнул. Глаза у мальчишки были круглые от удивления.

«Макс-человек?» — это уже Метеор вышел на связь. Его мысленный голос был как всегда спокоен.

Опасно, Реквизит, — мысленно передал я. — Ищи Выродка. Я все еще был уверен, что мы гоняемся за какой-то мелкой пакостной тварью из тех, что иногда пробираются в город.

«Выродка? — уточнил Метеор. — Никакого Выродка, только Гель…»

«Мип!»

«Ах!» — Рита отскочила от того места, где всего секунду назад разглядывала удлиненное седло Метеора.

Существо, меняющее форму, «стекло» с седла, как жидкая глина, и шлепнулось на пол у стены. Теперь я видел, что седло Метеора снова стало обычного размера, без всякого дополнительного сиденья. Так вот оно что!

«Нет, не надо! Это Гельф!» — Метеор чуть не оглушил меня мысленным воплем. Я аж поморщился.

Моя рука метнулась вперед и перехватила запястье разъяренной Риты буквально за мгновение до того, как она вонзила бы свой зазубренный клинок в… существо. «Какого?.. Метеор, потише! Рита, стой!»

Нет, не Выродок, как Игорик или другие твари. Просто животное. Маленькое, испуганное животное.

«Это не Выродок…» — Рита моргнула, наконец, разглядев существо как следует. Ее рука с клинком медленно опустилась.

«Никакого Выродка! Это Гельф! Только Гельф!» — Метеор нетерпеливо притопнул всеми шестью копытами и тряхнул блестящей черной гривой. Вид у него был крайне возмущенный.

Я все еще пытался сообразить. «Гельф? Ты уже третий раз упоминаешь Гельфа. Что еще за Гельф?»

«Мип?» — чешуйчатое существо осторожно высунуло голову из-под крыла, которое больше походило на перепонку белки-летяги, чем на крыло птицы. Само оно смахивало на небольшого черного варана со странными иссиня-черными перьями вокруг морды.

«Гельф!» — Метеор снова топнул. Кажется, он был очень привязан к этому… Гельфу.

Я выдохнул и посмотрел на Риту. Она с досадливым шипением метнула свой клинок в ближайший тюк сена, чтобы освободить руки и подойти к существу, не спугнув его.

«Мерррп». Существо распушило перья на голове, а потом снова испуганно нырнуло под крыло.

«Эй, малыш». Грэг, в своей обычной манере — без страха и упрека, — медленно подполз к летающей ящерице, протягивая ей кусочек вяленого мяса. Голос у него был мягкий, успокаивающий. Этот парень мог найти общий язык с кем угодно, даже с такой вот непонятной зверушкой.

«Гельф — девочка», — услужливо добавил Метеор по нашей мысленной связи.

Я обратился к Грэгу: «Похоже, это „она“, приятель».

«Ой». Грэг кивнул и подполз еще ближе. «Прости, Гельф, это было грубо с моей стороны. Хочешь немного вкусняшки, девочка?»

Мы с Ритой обменялись теплыми взглядами поверх головы нашего странного приемного сына, пока он продолжал уговаривать животное. Улыбка у моей жены была такой нежной, и по тому, как ее рука невзначай легла сначала на сердце, а потом на плоский живот, я понял, что она думает о наших собственных «котятах», которые у нас когда-нибудь обязательно появятся. И если они вырастут такими же добрыми и бесстрашными, как этот неуклюжий мальчишка-конюх, я буду самым счастливым отцом на свете.

Я связался с Метеором: «Откуда вообще взялся этот Гельф, Реквизит?» — пока мы наблюдали, как летающая ящерица наконец вытянула шею и осторожно понюхала вяленое мясо в руке Грэга.

«Гельф прилетает с Бертрамом и Кристофером, его хозяином, — ответил пегас. — Помогает Кристоферу добираться до гнезда Бертрама».

Я улыбнулся в ответ: «Логично», — прежде чем снова заговорить вслух. «Слушай, Рит, похоже, этот Гельф — и есть тот самый „транспорт“, на котором старина Кристофер добирался до поместья Лонгов. Помнишь, мы еще удивлялись?»

«Интересно», — задумчиво протянула она, покачивая хвостом из стороны в сторону. «Это бы все объяснило. Ведь у бедняги Кристофера всего одна нога».

«Что-то я об этом даже не подумал. Просто решил, что если кто и способен с деревяшкой вместо ноги вскарабкаться на те скалы, так это упрямый и немного безумный Кристофер».

«Ми-и-и!» — Гельф одним махом проглотила вяленое мясо, а затем принялась вылизывать Грэгу лицо своим длинным синим языком, похожим на кисточку художника.

«Ха-ха-ха!» — Грэг заливисто рассмеялся. Ящерица щекотала его под подбородком, пока он, наконец, не сдался и не обнял ее.

Тут это энергичное животное внезапно увеличилось в размерах — от таксы до приличного сенбернара. Грэг только охнул и крякнул под ее тяжестью.

Я приподнял бровь. «По-моему, ты ей понравился». Ну и зверюга!

Он выдохнул, с трудом удерживая существо, которое продолжало тереться о его грудь своим бледно-голубым брюхом: «Мы можем… мы можем ее оставить, пап?»

«Мрррр», — довольно промурлыкал Гельф, явно наслаждаясь вниманием.

Я опустился на колени, чтобы погладить летающую ящерицу по гладкому боку, и рассмеялся, когда почувствовал, как она вибрирует под моей рукой, словно огромный кот, развалившийся на солнцепеке. «Ну, я даже не знаю… Мы ведь даже не знаем, что это за зверь и как за ним ухаживать. Это же не котенок, в конце концов».

«Согласна», — вмешалась Рита, подходя ближе и осторожно почесывая животное под подбородком. Потом она подмигнула мне, и я понял, что мы с ней на одной волне. «К тому же, забота о таком существе — это огромная ответственность, на всю жизнь. А что будет, если тебе надоест эта утомительная работа?»

«Никогда!» — Грэг ахнул так, словно сама мысль об этом была кощунством, и еще крепче прижал Гельфа к себе. В глазах его стояла такая решимость, что я невольно улыбнулся.

Я постарался придать голосу самый серьезный «отеческий» тон, с трудом сдерживая ухмылку, когда Рита тоже важно кивнула: «Хорошо. Если ты попросишь господина Бруно помочь тебе поискать в библиотеке информацию о Гельфах, и пообещаешь хорошо о ней заботиться, тогда можешь ее оставить».

«Я все сделаю, обещаю!» — Грэг просиял так, что, казалось, его улыбка вот-вот треснет. — Пойдем, Гелфи! В библиотеку!

«Мип!» — летающая ящерица снова уменьшилась до своих первоначальных размеров, и мальчишка с животным тут же вскочили на ноги.

«Только одну книгу и одну главу прочитать, а потом — спать!» — крикнула Рита им вслед.

«Хорошо, мама!» — донеслось в ответ от Грэга, который уже на полной скорости несся к двери конюшни, ведя за собой свою новую… собаку. Или ящерицу. В общем, эту штуковину.

Я фыркнул, подходя к тюку сена, чтобы забрать свой клинок, который Рита туда так картинно воткнула. «Чувствую, нам с тобой полагается какая-то награда за такое, без преувеличения, потрясающее родительское решение».

«Я чувствую, что мы правильно поступили, повлияв на жизнь Грэга и направив его на путь ответственности», — сказала моя женщина-кошка, сложив руки на пояснице. Ее внешне стоическое поведение совершенно не вязалось с нежностью в голосе, и это в очередной раз напомнило мне, насколько она многогранна. Каждая ее сторона была сложной, загадочной и невероятно красивой. И я знал, что в такие вот моменты, когда она забывала о своей обычной настороженности и позволяла себе быть просто Ритой, я видел проблески ее настоящей души. И любил ее за это еще сильнее.