Ашер – 7

Глава 5

Пока мы летели к Соколиному Холму, странная пустота в груди, поначалу лишь давившая, всё разрасталась, превращаясь в жгучее, выматывающее чувство. Мерзкое ощущение, будто из меня невидимыми щипцами что-то вытягивали, с каждой минутой полета становилось нестерпимее, словно тиски сжимались. Я был даже рад, что Соколиный Холм оказался ближе к дворцу, чем мой Медвежий Угол. Терпеть эту внутреннюю пытку дольше было бы невыносимо.

Неуловимая, невидимая нить нестерпимо тянула меня к Шелли. И вся тоска за время, что мы провели порознь, будто спрессовалась в тяжеленный ком и разом навалилась на плечи, грозя раздавить. Давило так, что дышать становилось трудно. Черт его знает, что это за местная магия, но работала она, зараза, безотказно.

Шестым чувством, нутром я знал, где её искать. Взгляд зацепился за знаменитые белые конюшни, и я направил Метеора прямиком к сверкающему строению, которое здесь, видимо, называли Сокровищницей. И точно, словно почувствовав мое приближение, Шелли буквально вылетела из этой Сокровищницы — её огненно-рыжие волосы, как живое пламя, метнулись за спиной. Сердце пропустило удар, а потом заколотилось как бешеное.

— Макс! — её крик, звонкий и немного встревоженный, резанул по ушам, но почему-то так сладко. Едва копыта Метеора коснулись брусчатки, я спрыгнул на землю и рванул к ней. — Макс!

— Шелли, — выдохнул я, когда мы наконец столкнулись, врезавшись друг в друга с такой силой, что на миг перехватило дух. И, блин, не удержался — подхватил её на руки и закружил, как в дурацкой сказке или дешёвой мелодраме. Господи, её объятия, её тепло — только это смогло унять проклятую колотушку в моей груди.

— Муж мой, — проворковала она, её ладони легли мне на лицо, когда я осторожно опустил её на землю. Голос у неё был немного сдавленным, но глаза сияли. — Ты здесь.

— Ты позвала, и я тут же примчался, — сказал я, запуская пальцы в её роскошные, мягкие волосы. Каждое прикосновение отзывалось током. — А как иначе?

— Я не ожидала, что ты вот так всё бросишь, — она тихонько хихикнула, и эта её непосредственность обезоруживала. — Но я так рада, что ты это сделал. Было… трудно, с тех пор как ты уехал. — Её взгляд стал серьезнее.

— Я тоже это чувствую, — признался я, и мы прижались лбами друг к другу. Эта близость была жизненно необходимой. — Почему так? Не то чтобы я жалуюсь, пойми правильно.

И это была чистая правда. Жаловаться было бы последним делом. Несмотря на то, что жжение в груди было той ещё пакостью, оно того стоило. Чем дольше мы так стояли, обнявшись, тем больше во мне разливалось тёплое, здоровое, почти забытое чувство покоя. Будто меня подключили к источнику энергии.

— Я думаю… это связано со мной, — прошептала она, словно делясь очень личной тайной, которую сама только что осознала. — Это чувство похоже на связь с некоторыми из моих меринов. Думаю, когда… когда я спасла тебя, наши души… словно оставили отпечатки друг на друге.

— Хочешь сказать, мы теперь типа… связаны душами? — спросил я, мои руки сами собой сжали её тонкую, как у песочных часов, талию. Звучало это, конечно, дико для моего земного, прагматичного ума, но отрицать эту ненормальную тягу было глупо.

— Я не уверена на все сто, — покачала она головой. — Но всё, что я знаю точно — я безумно по тебе тосковала.

— И я по тебе, котёнок, — пробормотал я, слова сорвались сами, без контроля. И, наконец, не в силах больше сдерживаться, я поцеловал её. Впился в её полные, податливые губы так, будто это был первый глоток ледяной воды после недели марш-броска по пустыне. Нет, скорее, как первый живительный глоток чего покрепче после нереально паршивого дня.

Шелли просто растворилась во мне, подалась навстречу, словно мы и впрямь были двумя половинками чего-то одного, давно потерянного и вновь обретённого. Я снова подхватил её на руки, сам не заметив как, — кровь стучала в висках, как шаманский бубен, заглушая все остальные звуки.

Я чувствовал, как тугой клубок возбуждения закручивается внизу живота, разгораясь всё сильнее. Черт побери, я был близок к тому, чтобы просто завалить нас обоих прямо здесь, на эти холодные камни, которыми был вымощен вход в её сверкающую Сокровищницу, и брать её, пожирать её губы, её кожу, пока это дикое, первобытное желание не будет утолено. Пока крыша не съедет окончательно.

— Макс… Макс… — пробормотала Шелли между нашими лихорадочными, жадными поцелуями, её пальцы впились в мои плечи. — Нам нужно… мы должны остановиться…

— Это последнее, чего я сейчас хочу, — простонал я в ответ, снова сплетая наши языки в тугом узле. — Остановиться? Да вы издеваетесь!

— Но тут… тут будут… ох… — Шелли запнулась, когда я прижал её ещё ближе, так, что почувствовал каждый изгиб её тела. У неё почти подогнулись колени, когда я переключил внимание с губ на её нежную, пахнущую травами шею.

— Ты нужна мне, Шелли, — выдохнул я, когда мы оба на мгновение оторвались друг от друга, чтобы глотнуть воздуха. Голос сел. — Боги, как же ты мне нужна.

— Внутрь, быстро, пока не пришли наши гости! — она немного отстранилась, но её глаза горели прежним огнём. Схватила меня за руку и потянула ко входу.

— Стой, какие ещё гости? — спросил я, едва поспевая за ней и влетая в главный атриум этой пустой, огромной стеклянной конструкции. Гости? Сейчас⁈

— Да, — бросила она через плечо, дерзко подмигнув мне. — Если мы собираемся устроить бал, то это идеальное место. И у меня тут несколько человек должны прибыть на… экскурсию. Осмотреть всё.

— Зачем? — не понял я, следуя за ней к сломанному фонтану в центре зала. Вокруг него стояли четыре больших расписных горшка с деревьями, похожими на бонсай, видимо, для тени. Солнечный свет, льющийся сквозь высокие сводчатые потолки, заливал всё вокруг танцующими радужными бликами. Красиво, спору нет, но…

— Ну… — начала она, отступая на шаг и увлекая меня за собой вокруг фонтана игривым жестом. — Этому месту, как видишь, нужно ещё очень много работы, прежде чем оно будет готово принять лучших представителей Острова Сканно.

— О, это уж точно, — согласился я, оглядываясь. Работы тут был непочатый край. Я попытался поймать её, когда она скользнула мимо огромной керамической урны.

— А это значит, — продолжила она, наконец позволив мне поймать её и прижать к прохладной поверхности горшка. Её дыхание стало прерывистым. — Что нам нужно этим заняться. Немедленно.

— Это что, приказ? — простонал я, зарываясь лицом в её волосы и вдыхая этот сводящий с ума аромат — нежный жасмин и что-то ещё, более терпкое, землистое, вроде дыма от кедровых поленьев и пепла. Такой родной, такой её.

— Макс, — выдохнула Шелли, прижимаясь всем своим горячим, гибким телом к моему. Её глаза потемнели. — Возьми свою жену. Займись со мной любовью.

Её слова ударили, как разряд тока. «Возьми свою жену. Займись со мной любовью». Да это, блин, не приказ, это музыка! Лучшее, что я слышал за всё это чёртово время.

Я прижал свою феникс, от которой просто сносило крышу, к стене рядом с одним из этих здоровенных деревьев в кадках. «Шелли…» — Горячий шепот сорвался с губ. Черт, как же она пахла — смесью чего-то цветочного, пряного и ее собственного, неповторимого аромата, который всегда бил мне прямо в голову.

Она вскинула на меня свои изумрудно-зеленые глазищи, в которых плескались страсть и огонь, и ее рука тут же взлетела, чтобы вцепиться в волосы у меня на затылке. Одновременно она закинула ногу, обвив ее вокруг моего бедра, прижимаясь еще теснее. По всему телу пробежал разряд.

— Я… я чувствую, что не могу тобой насытиться, — призналась она, и ее голос, от которого у меня всегда мурашки бежали по коже, дрогнул.

«То же самое». — Рык вырвался из груди, пока ладони скользили вверх по ее талии, ощущая каждый изгиб, а затем вниз, сжимая ее упругие ягодицы. Хватка у нее была что надо. — «Думаешь, так теперь будет всегда? Эта чертовщина между нами?»

— Я… я не знаю, Боже, — выдохнула она, и это «Боже», обращенное ко мне, резануло слух, но сейчас было не до того. — Но одно я знаю точно: ты мне нужен. Срочно.

Ее пальцы уже лихорадочно возились со шнуровкой на моих штанах. В этот момент мне самому до одури нужно было быть с ней, как можно ближе, слиться воедино. Между двумя парами трясущихся рук — моих и ее — она наконец освободила мой ноющий, твердый как камень член, а я тем временем задрал ее легкое, небесно-голубое платье и рывком поднял ее, усаживая на край большого керамического горшка. Не самое романтичное место, но кого это сейчас волновало?

Головка моего члена нашла вход в ее узкое, мокрое лоно. «Ох, детка…» — только и вырвалось у меня. Я подался вперед, входя до упора, и застонал от ощущения, как ее нутро трепещет и сжимается вокруг меня. Это было что-то.

— Ухххх, — простонала Шелли, привыкая к тому, что я вошел в нее сразу, до конца. — М-Макс, ух! Ты такой… ааа!

Она зашипела, когда я еще немного вдавил в нее, и я осторожно откинул ее чуть назад, чтобы она могла обхватить руками ствол дерева в кадке позади себя, не теряя равновесия.

«Погоди». — Я просунул одну руку ей под поясницу, приподнимая, а другую прижал к ее животу, когда снова толкнулся внутрь. Так было еще глубже, еще острее.

— Ох! — Шелли обеими руками вцепилась в кору дерева за спиной и выгнула бедра навстречу. — М-муж, я сейчас сгорю. П-пожалуйста…

Не в силах сдержаться, я дернул бедрами вперед. «Черт!» — вырвалось вместе с движением. Видеть ее такой, умоляющей, насаженной на мой член, — это было до одури жарко. Похоть гудела в венах, заставляя сердце колотиться как бешеное, а на лбу выступил пот. — «Ты невероятная, Шелли. Так хорошо…»

Я вышел почти до конца, а затем снова с силой вошел.

— Мара! — вскрикнула моя жена-феникс и выгнулась дугой. Я рванул ее лиф, так что одна из ее упругих грудей выскользнула наружу, сосок уже сморщился и затвердел от возбуждения.

Затем я быстро провел мозолистым большим пальцем по его вершине.

— Ууууууу! — захныкала она.

Чувства перехватили дыхание. «Вот так, о Боже… Ты становишься все туже, детка. Так чертовски крепко сжимаешь мой член».

— Дааа… — Шелли ахнула и заизвивалась, ее ногти скребли по коре дерева. У меня от этого зрелища и ощущений глаза едва не закатились. Она каждым своим движением держала меня на самом краю, на грани.

В этот момент у нас обоих не было слов, да и на кой черт они были нужны? Наши тела говорили на одном языке, в полной гармонии, так же естественно, как дышали. Я начал вбиваться в нее, вырывая стон за стоном, снова и снова. Мои бедра двигались, казалось, сами по себе, инстинктивно находя нужный ритм, и я сжимал ее нежные бедра между своих рук, трахая ее все быстрее, все яростнее.

— С-сильнее! — она уже почти кричала, и эта ярость в ее голосе, в ее теле, воспламеняла каждую клетку моего существа, пока даже корни волос, казалось, не налились удовольствием. — Я… о, да, я уже там!

Стенки ее киски судорожно сжались вокруг моего члена. «Дерьмо!» — сорвалось шипение. Внезапность ее оргазма едва не сорвала и меня за эту опасную черту.

Необходимость погрузиться в нее как можно глубже, затопить ее собой, захлестнула меня. Я притянул ее к своей груди, продолжая изливаться в нее, волна за волной, наполняя ее горячей спермой.

— Ух, ух, ох! — визжала Шелли, прижимаясь ко мне бедрами, и впилась ногтями мне в спину, содрогаясь всем телом в такт моим последним, уже неглубоким толчкам.

«Черт, Шелли…» — Стон сорвался с губ, пока я наполнял ее до краев.

В тот момент наш общий оргазм казался бесконечным, каким-то запредельным. Когда мы наконец начали спускаться с этих высот, я крепко держал измученную феникс, пока она тяжело обмякла на мне. Голова немного кружилась, дыхание сбилось к чертям.

Несколько мгновений мы просто дышали, прижавшись друг к другу, тяжело, как после марафона. Но через какое-то время я заметил, что член внутри нее и не думает смягчаться, несмотря на то, что я кончил, кажется, сильнее и быстрее, чем когда-либо помнил со времен ранней юности. Вот это номер.

На самом деле, малейшие подергивания и движения, которые Шелли непроизвольно совершала, снова разжигали мое возбуждение. Черт возьми, это было как какой-то бесконечный цикл. Я не смог удержаться и впился в ее рот, когда она вопросительно посмотрела на меня.

Ее изумрудно-зеленые глаза широко распахнулись, когда я снова прижал наши тела друг к другу, и она прервала наш жаркий поцелуй, всхлипывая.

— Мааакс, — простонала она. — Ты мне снова нужен, любимый. О!

Я уже начал медленно двигать бедрами; ощущения были просто крышесносные. «Это… это вообще нормально, так сильно хотеть?» — хмыкнул.

— Я не знаю, я не знаю… — Шелли резко вдохнула и выгнула спину, когда я слегка изменил угол, чтобы увидеть, как сгибаются пальцы на ее ногах. Когда дрожь в ее теле утихла, она посмотрела мне прямо в глаза. — Я хочу тебя. Сзади. Трахни меня.

На мгновение я застыл как вкопанный. Перед глазами почти все побелело от нового прилива вожделения, когда я услышал это слово «трахни», слетевшее с ее губ. От нее, такой обычно сдержанной, это звучало как выстрел.

«Где?» — Голос сел до хрипа, пока я лихорадочно оглядывался в поисках места поудобнее, чем этот дурацкий керамический горшок. Спина уже начинала затекать.

— Т-там. — Она махнула рукой, и я проследил за ее тонким пальцем к стопке каких-то плюшевых ковриков.

*Немного пыльновато*, — мелькнуло в голове, чисто на автомате. — «Они выглядят немного пыльными».

— Не так уж и пыльно, давай, — простонала она, а затем так повела бедрами, что мне пришлось схватить ее покрепче, чтобы удержаться внутри и не упасть обоим.

«Ладно, мать твою, терпение», — фыркнул, кряхтя подхватывая ее на руки, все еще оставаясь с ней одним целым. — «Вот же ж!»

Угол и жесткость позы тут же изменились для нас обоих, и я не мог не качнуться несколько раз вверх-вниз. Это было… мощно.

— Я н-не могу, о, Богиня! — ахнула она, и я крепко держал ее, пока она дрожала во время своего второго оргазма. Когда толчки утихли, ее ноги все еще мелко дрожали, но она уже извивалась, как кошка в течке. — Пожалуйста! Я не могу больше ждать!

Это было все, что мне нужно было услышать. Я быстро донес нас до стопки ковриков, кое-как расстелил один из них, стараясь не слишком поднимать пыль, а затем осторожно поставил ее.

Шелли тут же опустилась на четвереньки, снова задрала платье и выгнула свою узкую спину так, что ее идеальная задница оказалась прямо передо мной, выставленная напоказ, готовая и ждущая. Затем одной рукой, откровенным, искушающим жестом, она провела между ног и раздвинула свои лепестки.

Мой член, казалось, стал еще тверже, если такое вообще возможно. Я заметил, как струйка моей спермы, смешанной с ее соком, вытекла и потекла по внутренней стороне ее бедра. Картина была просто убийственная.

«Черт, ты только посмотри на себя!» — Рык вырвался из груди, и, не теряя больше ни секунды, я снова вошел в ее раскаленную, мокрую киску.

После этого мы оба трахались, как дикие звери. Это был, наверное, самый страстный и грубый секс в моей жизни. Может быть, это была душевная связь, которая у нас образовалась, или просто накопившееся напряжение, но каждое ее движение, каждое сжатие мышц ощущалось в десять раз сильнее. Все мои чувства были полностью поглощены каждым сантиметром ее тела.

Мы оба снова достигли пика, в последний, сокрушительный раз. Это было что-то запредельное. В конце я прижал ее к себе так, что она полностью лежала на мне, и наши оргазмы, казалось, слились в одну бесконечную петлю удовольствия, подпитывая друг друга.

Когда буря наших занятий любовью наконец утихла, мы просто обнимали друг друга в тишине этой роскошной Сокровищницы. И та тяжесть на сердце, что давила с самого утра, ушла. Словно камень с души свалился.

Шелли немного позже чихнула. «Будь здорова».

Я усмехнулся, когда ее носик забавно сморщился — это всегда сводило меня с ума. — Кажется, ты говорила, что ковры не такие уж пыльные?

— Не вини девочку в том, что она торопилась к главному событию, — пробормотала она, рисуя какие-то узоры у меня на груди. — Как ты провел время с Рамзи? Сет рассказал мне об этих двух мальчишках. Я не удивлена, что ты их спас, им крупно повезло.

«Не волнуйся, Рамзи поставил их на место». — Я усмехнулся, щекоча пальцем изгиб ее обнаженного плеча. — «Однако мне нужно о многом поговорить с тобой и Ритой».

— Наша компания уже в пути, — вздохнула Шелли. — Я попросила слуг подготовить сады. Подумала, мы все могли бы устроить званый обед, пока дни еще теплые.

«Правда?» — В голосе прозвучало искреннее удивление. — «Ты уверена, что у тебя хватит сил на званый обед после всего… этого?»

— Мм, — промычала она и сонно моргнула, глядя на меня. — Надо встать и проверить, как там с приготовлениями.

«А если серьезно, — я погладил ее раскрасневшуюся щеку, — ты уверена, что хочешь устраивать этот бал? Я знаю, мы вроде как обязаны, но никто не говорит, что мы должны это делать прямо сейчас».

— Я чувствую, что хочу, — сказала она и одарила меня мягкой, милой улыбкой. — Я проводила всевозможные мероприятия, когда была замужем за Адлером. Планирование этого бала помогает мне чувствовать себя… нормально. А в наши дни нормальность — это уже облегчение.

«Хорошо, дорогая». — Я поцеловал ее в лоб. — «Пойдем».

— Пойдем со мной к фонтану. — Она привела меня к большому мраморному фонтану, похожему на те, что бывают на площадях. Он был наполнен чистой водой, несмотря на то, что сам фонтан был выключен.