Ашер – 7

Глава 23

— У-у-ужин… ох, ты ж господи! — Капитан Джонс, здоровенный мужик, наконец опустил свой железный треугольник, по которому только что колотил таким же железным стержнем. Звон еще стоял в ушах. — Кажись, я вам тут помешал. Ужасно, ужасно виноват, я просто…

В этот момент капитан, похожий на помесь трактирщика и какого-то сказочного персонажа, картинно развел руками и удалился, звеня браслетами, будто съехавший с катушек пират.

— Думаешь, он специально? — спросил я Иди, все еще ощущая привкус нашего поцелуя на губах. Сердце колотилось, как после хорошей пробежки.

— О, совершенно точно, — хихикнула женщина-антилопа, поправляя сбившуюся лямку платья. — Я капитана этого, Джонса, толком не знаю, но, похоже, на «Теплом ветре» его терпят исключительно за эти вот… выходки.

— Да уж, занятный тип, — усмехнулся я. — За таким глаз да глаз нужен. — Я осторожно поправил ей на плече ту самую лямку, что съехала во время нашего… ну, скажем так, жаркого прощания перед ужином. Воздух все еще искрил.

— Надо бы освежиться к столу, — сказала Иди, пытаясь пригладить мои волосы, которые от ее пальцев наверняка встали дыбом, как у какого-нибудь панка.

— Это было бы неплохо, — выдохнул я, легонько коснувшись ее щеки. Внутри все еще приятно гудело. Мы разошлись по своим каютам.

Сердце все еще подпрыгивало, когда я толкнул дверь в нашу скромную каюту, которую мы делили с женами. А потом оно подпрыгнуло еще выше, когда я увидел Шелли, мирно дремавшую на кровати. И чуть не выскочило из груди, когда в маленьком зеркальце туалетного столика я заметил Риту. Моя кошка отчаянно пыталась заплести свои иссиня-черные волосы в какую-то сложную конструкцию. Судя по тому, как она хмурилась и пыхтела, получалось у нее не очень. Честное слово, вид у нее был такой, будто она не с прической воевала, а с целым выводком демонов.

Господи, вот только я решил, что влюблен в нее по уши, как провалился еще на один этаж глубже. Эта ее сосредоточенная мордашка, надутые губки… Черт, да я готов был смотреть на это вечно.

И тут же, как обухом по голове, вспомнилось то леденящее душу одиночество, которое показала мне Иди. Я тяжело сглотнул, пытаясь прогнать это мерзкое эхо боли. Рита… она ведь и правда как айсберг. Снаружи — колючая, независимая, а внутри — такая глубина, такая сложность, что диву даешься. Я знал, что жизнь у нее была не сахар, но даже представить не мог, что она чувствовала. То, что я знал раньше, — это даже не верхушка, это так, пылинка на этом айсберге.

Рита вдруг фыркнула и с досадой распустила свою недоделанную косу. Носик очаровательно сморщился. Ну как тут было удержаться? Я подошел сзади, обнял ее и прижался щекой к ее щеке. В зеркале наши лица на мгновение слились в какое-то подобие сердечка.

— Привет, — промурлыкала она, подаваясь ко мне.

— Привет, — выдохнул я, глядя на наше отражение. Каждая ее ресничка, каждая прядка волос…

— Ты в порядке, муж? — спросила она, теснее прижимаясь. Голос у нее был мягкий, обволакивающий.

— Теперь — в полном, — сказал я и замер, наслаждаясь ее медленно расцветающей улыбкой. Вспомнились отголоски того теплого, всепоглощающего чувства из видения Иди. И тут до меня дошло: мне ведь и не нужна Иди, чтобы понять, что чувствует моя жена. Я и так это ощущал, каждый раз, когда она вот так улыбалась мне. Это было что-то свое, родное, что не требовало никаких магических посредников.

Я осторожно повернул ее лицо к себе и нежно поцеловал в губы. Такие до боли родные.

— М-м, — выдохнула она, чуть отстраняясь. — Я не жалуюсь, конечно, но… я заслужила такую внезапную порцию нежности какой-то особой причиной?

Даже то, как она это сказала, было таким… ритовским. Немного с вызовом, немного с удивлением, но так нежно.

— Ты просто ты, — ответил я с легкой усмешкой. И этого было более чем достаточно.

Дзынь-дзынь-дзынь! Опять этот капитанский музыкальный инструмент.

— Снова к ужину зовет, — сказала моя женщина-кошка, и мы оба, как по команде, повернулись к кровати, где все еще спала наша красавица.

— Давно она так? — спросил я, понизив голос.

— С тех пор, как ты сказал, что пойдешь прогуляться, — ответила Рита. — Мы немного подремали вместе, но Шелли, похоже, все еще нужно отоспаться. Вид у нее был измотанный.

— Еще бы, — кивнул я, вспоминая последние дни. — Она, по сути, весь бал на себе вытащила, потом еще и сборы в дорогу, команду организовать… — Я заметил, что Шелли даже сапоги не сняла, так и свернулась калачиком, подложив обе ладошки под щеку. Устала, бедняга.

— Да и не так уж много времени прошло с тех пор, как она… ну, ты понимаешь, страдала, — задумчиво протянула Рита, склонив голову. Мы подошли поближе. — Вон, тени под глазами до сих пор.

— Да, надо дать ей отдохнуть, — согласился я. Осторожно стянул с нее сапоги для верховой езды, пока Рита расстегивала пуговицы на ее блузке.

— Макс? Рита? — пробормотала наша женщина-феникс, когда мы попытались укрыть ее одеялом. Глаза ее чуть приоткрылись, сонные-сонные.

— Ш-ш, милая, — прошептал я, укладывая ее босые ноги под теплое одеяло. — Спи, тебе нужно отдохнуть, хорошо?

— Угу, — выдохнула она, и ее темно-красные ресницы затрепетали, как крылышки бабочки. Глаза снова отяжелели и закрылись.

— Мы тебе принесем чего-нибудь с ужина, а ты спи, — сказала Рита и нежно поцеловала Шелли в щеку.

Дзынь! Дзынь! Дзынь!

— Черт побери, надо идти, а то он так и будет этой своей железякой трезвонить, — усмехнулся я. Взяв Риту под руку, я вывел ее из каюты. Мы направились в то самое уютное помещение, похожее на гостиную, где я уже бывал. Каменные фонари под потолком отбрасывали золотистый свет сквозь множество свисающих красных и фиолетовых шарфов. Утопленный в пол стол и подушки вокруг него уже были почти полностью заняты пассажирами. Не хватало только двоих.

— Ну вот, теперь только Краскона с Кларком и ждем, — фыркнул Бруно, отламывая кусок хлеба.

— Эх, Бруно, Бруно, была бы у меня сейчас шоколадка с орехами, я бы тебе дал, — усмехнулся я, спускаясь к столу.

— А что, я чем-то обеспокоен? — спросил человек-коала, отряхивая крошки со своей синей куртки.

— Ага, так вот что это значит, — пробормотал Сет себе под нос, отпивая вина.

— Что-то ты недоволен, Сет, — вмешалась Ада.

— Ну да, я-то думал, это что-то пошлое, само собой… — начал было человек-сокол, но тут ему в лоб прилетел кусок хлеба. — Эй!

— Я так понимаю, Макс как раз собирался ответить на мой вопрос, болван, — отрезал Бруно и запустил в Сета еще одним куском.

Я чуть не повалился на подушки, пытаясь одновременно сесть и не расхохотаться.

— И получил по полной программе, — Сет ухмыльнулся и подобрал тот самый кусок хлеба, что отскочил от его лба, отправляя его в рот под общий смех.

— Это что, обычное дело во время ужина у всех островных жителей, или остров Сканно — это какой-то особо нецивилизованный случай? — Голос лорда-регента Краскона был, как всегда, ледяным, но слова его, как и полагается его натуре, сочились неприкрытым презрением.

— На самом деле, милорд, — вмешалась Иди, гладко, как шелк, — я побывала почти на каждом острове и могу вас заверить, что именно за ужином происходит самое веселье, особенно когда собираются представители разных культур. — Я мысленно выдохнул с облегчением. Хорошо, что Иди здесь, она умеет сглаживать углы, раз уж Шелли спит. — Не присядете ли и не отведаете ли еще чего-нибудь из местной сканновской кухни?

— Блюда приготовлены с теми «специями», о которых ты говорил, Кларк? — спросил человек-динозавр, обращаясь к своему брату.

— А то как же! Можете не сомневаться! — Капитан Джонс выскочил из боковой двери, будто все это время подслушивал. — Это, так сказать, фьюжн сканновской и фертийской кухни. Лично готовил! Никаких вам полуфабрикатов или разогретого. Все с пылу с жару!

— Эм… — только и смог выдавить я, слегка ошарашенный его напором.

— Очень хорошо, — нейтрально произнес Краскон, и они с Кларком уселись напротив нас с Ритой.

— Вы и повар, и капитан? — спросила Рита, ее ушки заинтересованно дернулись, когда Джонс хлопнул в ладоши.

— Да, милочка, так сказать, на все руки от скуки, — подмигнул безумный кок-капитан и жестом подозвал своих официантов, они же — команда корабля. Нам тут же подали тарелки с жареными мясными ножками, горшочки с густой ароматной подливкой и блюда с хлебом.

Желудок у меня предательски заурчал, и я, не теряя времени, набросился на еду. Тем более что человек-динозавр, похоже, снова был полностью поглощен трапезой. Тот факт, что он, казалось, впервые пробовал нормально приправленную пищу, заставил меня немного мрачно задуматься о кухне Террианцев. Я же наслаждался каждым ароматным куском.

— Кстати о веселье, регент, — сказал капитан Джонс, устраиваясь на выступе гостиной и доставая небольшую арфу. — Надеюсь, вы не возражаете, я еще и на арфе немного бренчу.

И этот сумасшедший тип действительно запел! Да еще и приличным таким фальцетом, как какой-нибудь сказочный гусляр из былин. Я посмотрел на абсолютно ошарашенное чешуйчатое лицо Краскона и подумал: Джонс это специально вытворяет, чтобы подразнить человека-динозавра, или он просто по жизни такой? В любом случае, мне нравилось и то, и другое.

— … и канул в пучи-и-и-и-ину!

Капитан Джонс закончил свою заунывную морскую балладу таким заоблачным вибрато, что Венская опера обзавидовалась бы. Я изо всех сил старался не улыбаться, глядя, как Краскон застыл с мясной ножкой у слегка приоткрытого рта, словно этот поющий капитан-енот на мгновение отбил у него аппетит.

— Это было великолепно, капитан! — сказала Рита и захлопала в ладоши. Остальные тут же подхватили.

— Благодарю! Вы слишком добры! — Сумасброд расшаркался, щелкнул пальцами, и команда тут же убрала пустые тарелки, принеся новые.

— В… «духе» всего этого гостеприимства, — произнес Лорд-регент, когда шум немного утих, — Кларк тут предложил угостить вас, люди, табаком Террианцев. — Он протянул руку.

Кларк извлек что-то из сумки, висевшей у него на боку, и положил в центр стола. Пока он разворачивал защитную кожу вокруг резного деревянного предмета, похожего на кальян с трубками из лиан, Бруно помог расчистить стол.

— Прошу прощения, регент, — подала голос Иди, невинно хлопая своими огромными глазищами, — а женщинам курить нельзя?

— Какая нелепость, — отрезал Краскон, набивая керамическую чашу чем-то похожим на обугленную смолу. — Женщины должны оставаться чистыми и благоухать, как весенний дождь. Осквернять их лишайниковым дымом — это трагедия. Кстати о женщинах, вы задаете непозволительно много вопросов. Это типично для венгенцев?

— Это скорее типично для Ордена, — небрежно бросила Иди, ничуть не смутившись откровенно женоненавистнических заявлений динозавра. — В Ордене в основном женщины, и нас учат мыслить так, как это обычно свойственно вашим мужчинам.

— Хм, — промычал тот, разглядывая женщину-антилопу с явным недоумением. Затем он поджег уголек и водрузил чашу с табаком на резную подставку, а уголек поместил в выдолбленную камеру под ней.

— Я раскурю первым, как водится, первая затяжка самая горькая, — предложил Кларк и взял одну из лиан-трубок, чтобы разжечь чашу.

— Лишайниковый дым обостряет ум, — заметил Краскон, принимая трубку у Кларка. Он глубоко затянулся, и когда выпустил дым, тот пах жареными грибами. Не то чтобы неприятно, но как-то… специфически. — А еще мне интересно, не хотите ли вы сыграть в одну игру? Довольно простую по правилам, но сложную в освоении.

— Я всегда готов, — сказал я, отодвигая пустую тарелку.

— Я бы не возражал, если правила действительно простые, — заметил Сет.

— Почему, потому что ты уже набрался? — хихикнула Ада.

— Сама виновата, это ты свою серебряную фляжку достала, искусительница, — прошипел он, беря трубку у Регента, чтобы затянуться.

— Надеюсь, именно поэтому она чрезвычайно сложная, — мягко поддразнил Бруно, а затем потянулся через сестер Рамзи, чтобы тоже приобщиться к грибному табаку.

— На самом деле, все довольно просто, — сказал Кларк, доставая колоду карт из костяно-белого материала.

— Как называется игра? — спросила Иди. — И…

— … и женщинам играть можно? — язвительно закончила Ада своим невозмутимым тоном.

— Ада! — упрекнула ее Иди, и женщина-коза приложила пару пальцев к губам.

— Прости, — сказала та и демонстративно отодвинула от себя чашу с вином.

— Ну-у-у? — протянула Иди, «женщина-авгур», и протянула руку за трубкой.

— Нечестно, — прошептала Ада, и Иди протянула ей свою блестящую серебряную фляжку, точь-в-точь как первокурсница, которую застукали с выпивкой в общаге. Знакомая картина.

— Я отвечу на твой вопрос, потому что ты меня забавляешь, — произнес Краскон самым безрадостным голосом, какой я когда-либо слышал. Я так и не понял, то ли это у него такой высокомерный стиль общения, то ли тонкий сарказм. — Женщины обычно не играют, потому что у них нет шансов на победу.

— Почему же, милорд? — вежливо, но без излишнего подобострастия спросила Иди.

— Потому что более эмоциональный пол склонен выражать свои чувства, какими бы тонкими они ни были, прямо на лице, — объяснил Краскон, беря у брата колоду карт и начиная их тасовать.

— Спорим, у Риты найдется отличная «каменная морда» для такого случая, — хмыкнул Бруно, передавая мне трубку. — Я пару раз нарывался.

— Набийцев с ранних лет учат скрывать свои мысли, чтобы враг не мог использовать их как слабость, — прокомментировала моя женщина-кошка, отмахиваясь от клубка едкого дыма. — Я бы хотела попробовать эту игру.

— Очень хорошо, — сказал Краскон и раздал всем по одной карте рубашкой вверх.

— Карту смотреть? — спросил я, экспериментально затягиваясь табаком. На удивление, он оказался мягким, с каким-то дрожжевым привкусом, как хорошее пиво. Я даже не закашлялся.

— Когда я скомандую, посмотрите, — сказал лорд-регент, забирая у меня трубку. — У вас либо будет черное пятно на карте, либо нет. Вы должны сказать, есть у вас пятно или нет, а человек слева от вас попытается определить, лжете вы или говорите правду. Цель — остаться последним.

— Достаточно просто, — кивнул я, приготовившись перевернуть свою карту.

— Помни, главное — не то, что у тебя на карте, а то, чтобы другой не догадался. Так что прячь правду с лица получше, — услужливо добавил Кларк, забирая трубку у брата.

— Готовы? — спросил лорд-регент. Мы все кивнули и что-то пробормотали в знак согласия. — Можете смотреть.

На моей карте было пятно. Я нахмурился и быстро метнул взгляд на Бруно, пытаясь уловить выражение его лица в тот момент, когда он увидит свою карту. Если бы я специально не следил, то пропустил бы легкое движение его мохнатых седых бровей. Если брови дернулись, значит, он что-то увидел? Я был уверен в этом процентов на пятьдесят, не больше.

— Кто первый? — спросил человек-сокол, Сет, и вернул свою карту на стол рубашкой вниз.

— Я начну, — сказал Кларк и повернулся к человеку слева от него — это был Сет. — У меня есть пятно.

— Ложь… нет, погоди, правда, это правда, — решил Сет.

— Неправильно, — сказал человек-ящерица и перевернул свою пустую карту. — Теперь я беру новую карту снизу и продолжаю игру в следующем раунде. Сет, твоя очередь. Делай заявление леди Аде.

— Я… — начал человек-сокол.

— Ложь, — автоматически сказала Ада.

— Подожди, пока я закончу, Ада, ну! — прошипел Сет.

— Извини, — сказала она и жестом пригласила его начинать снова.

— У меня нет пятна, — фыркнул он.

— Ложь, — снова сказала женщина-коза.

— Откуда ты знала, что мой ответ не изменится во второй раз? — буркнул Сет, бросая на стол карту с черным пятном.

— Я тебя знаю, — она пожала плечами, будто это все объясняло, а затем повернулась к Иди. — У меня нет пятна.

— Хм, — протянула женщина-антилопа, глядя на непроницаемое лицо сестры. — У тебя есть пятно.

— Тебя невозможно обыграть, ты же моя сестра, — вздохнула Ада и позволила своей «пятнистой» карте упасть на стол, в то время как Иди уже смотрела на Бруно.

— У меня нет пятна, — сказала Иди.

— Посмотрим, посмотрим, — протянул человек-коала, разглядывая бледное лицо женщины-антилопы и поправляя свой монокль. — Выглядишь слишком честной, но, возможно, ты это знаешь и хочешь использовать в мою пользу… поэтому я говорю, что ты лжешь.

— Не угадали, — улыбнулась она и показала пустую карту, как и сказала.

— Ох, черт, я слишком много думал, — проворчал он, а затем повернулся ко мне. — Ладно, молодой человек, посмотрим, как у тебя с этими твоими мысленными шахматами. Кхм, у меня нет пятна.

— Не уверен, что это мысленные шахматы, скорее просто острая наблюдательность, — усмехнулся я, заметив крошечную морщинку у него на брови, из-за которой казалось, будто он задумал что-то хитрое. — И ты стопроцентно лжешь.

— Ну вот, приехали, — вздохнул человек-коала и сунул свою «пятнистую» карту обратно в стопку посередине. Однако он не выглядел рассерженным, особенно когда гордо мне подмигнул.

Я рассмеялся и повернулся к моей жене-кошке. — У меня есть пятно.

— Хм, — протянула Рита, ее пронзительные глаза скользнули по моему лицу. Я же в этот момент представлял себе гладкий мрамор и надеялся, что мое лицо отразит именно это. — Думаю, ты лжешь.

— Прости, котенок, — я ухмыльнулся и показал ей свое черное пятно. — Удачи в следующем раунде.

— Если она до него дойдет, конечно, — напомнил Краскон и повернулся к женщине-кошке. — Предупреждаю: я очень хорош в этой игре.

— Уверена, что так, милорд, — Рита склонила голову и стоически посмотрела в глаза человеку-динозавру. — У меня нет пятна.

— То, что ты говоришь, — правда, — сказал Краскон, не особо раздумывая.

— Милорд прав, — сказала она и перевернула свою пустую карту. — Я выбываю.

— У меня есть пятно, — сказал Краскон и повернулся к брату.

— Ты же знаешь, я никогда не смогу тебя обыграть, Краскон, — сказал младший брат-рептилия, искоса глядя на человека-динозавра. — Ты сказал правду.

— Ложь, — отрезал Краскон и показал свою пустую карту. — Еще один раунд для тех, кто в игре.

Я потянулся за новой картой, но на этот раз, прежде чем посмотреть на нее, я внимательно изучил своих противников — сначала Иди, потом Краскона. Я решил, что они будут моими самыми серьезными соперниками, поэтому хотел получить максимум информации по их лицам в тот короткий миг, когда их бдительность ослаблена. Легче сказать, чем сделать, особенно с Красконом. Он был как бетонная стена, ни единой трещинки.

— Итак, леди Иди, вы готовы? — снова начал Кларк. — У меня есть пятно.

— Правда, — сказала Иди своим игривым голоском.

— Ах, это благородная смерть — пасть от твоей руки, — с поклоном признал человек-ящерица, заставив женщину-антилопу хихикнуть.

— Снова моя очередь, — Иди повернулась ко мне и постаралась собраться.

Или, вернее, попыталась, но дрожь в ее губах почти сразу выдала ее. И хотя она утверждала, что у нее пятно, я знал, что это ложь. Она наконец рассмеялась, показывая столу свою пустую карту.

Теперь снова была моя очередь, и я повернулся к человеку-динозавру, потому что Рита уже выбыла.

— У меня есть пятно, — заявил я, хотя на этот раз вытащил пустую карту. Но мысленным взором я все равно представил это пятно так, чтобы оно было максимально близко к истине, насколько я мог обмануть свой собственный разум.

— То, что ты говоришь, — правда, — заявил Краскон.

— Извини, здоровяк, — сказал я и показал ему свою пустую карту.

— Что? — почти взревел он, и все мы, не-Террианцы, подпрыгнули от такой внезапной вспышки темперамента у обычно спокойного типа. Заметив нашу реакцию, он тут же взял себя в руки. — Очень хорошо. Обычно такого не происходит, когда я играю.

— Верно, — подтвердил Кларк, и я заметил, что он старается не смотреть брату в глаза, как, впрочем, и все мы.

— У меня нет пятна, — ответил Краскон, и его каменное выражение лица вернулось на место.

— Ты… лжешь, — продолжил человек-ящер, Кларк.

— Неправда, — сказал лорд-регент и почти с нетерпением потянулся за следующей картой. — Последний раунд, Медведев.

— Понял, — сказал я и потянулся за своей картой.