Ашер – 7

Глава 8

Солнце шпарило сквозь листву, золотистыми пятнами ложилось на траву. Красота, да и только. И вроде как вся неловкость, что между нами с Иди повисла, начала потихоньку таять, хотя обстановка, если честно, была та еще.

Затянувшееся молчание начало давить. «Я не хотел тебя расстраивать». — Слова дались нелегко, но тишина уже становилась невыносимой.

Иди остановилась в паре шагов, склонила голову. Смотрела как-то… по-своему.

— Знаю, что не хотел, — вздохнула она. Потом развернулась и плюхнулась на траву под раскидистым деревом. — Я что-то завелась из-за… всего этого. И ты, пожалуй, прав: торчать в Поместье, пока там не выветрится вся эта чертовщина, — гиблое дело. Постараюсь впредь быть осмотрительней.

«Вот и ладушки». — Я кивнул и приземлился рядом, на пятачок сочной травы, усыпанный мелкими желтыми цветочками, похожими на клевер. Руки сами потянулись их теребить — надо же было чем-то себя занять.

— Нехорошо это, — фыркнула Иди, подтянув колени к подбородку. Эх, знакомая поза. — Есть у меня дурная привычка лезть туда, куда не просят. Просто потому, что чую — могу помочь. Байрон Рамзи меня с самого детства от этого отучить пытается, да все без толку.

Я машинально сплетал из цветочков какой-то простенький венок. «Он и правда о тебе печется. И, чтобы ты знала, я тоже. Когда думаю о тебе… не могу отделаться от желания защитить. От всего на свете. Ты… дорога мне. Очень. Сам еще пытаюсь до конца разобраться, что это всё значит».

— Я… ох, ясно, — пробормотала она и принялась накручивать на палец прядку своих удивительных волос — я уже понял, что это у нее такой нервный жест.

Я осторожно надел сплетенный веночек ей на голову, так, чтобы он лег чуть выше ее серебристых рожек. «Иди». — Голос прозвучал мягко. Я взял ее руку, ту самую, что теребила локон, в свою. Крепко, но нежно. — «Можно спросить?»

Она посмотрела на меня в упор своими глазами цвета грозового неба, а другую ладонь положила мне на щеку. Теплая.

— Ты хочешь знать, как давно я… в курсе насчет тебя. Ответ — с самого начала.

Я прикрыл глаза. По телу снова разлилось то самое теплое сияние, как тогда, при нашем… слиянии душ. Уютно стало, как дома. Давно забытое чувство.

Я прижался лбом к ее лбу. «Но на мне же не было тех самых „шикарных фиолетовых туфель“?» — усмешка сама собой появилась на губах.

— Всегда твои глаза, — призналась она. — Да, меня тогда ошарашило видение с этими твоими странными туфлями, но если что и оставалось со мной все эти годы — так это твои глаза. Добрые, какие-то… настоящие. Они столько повидали — и пренебрежение, и одиночество, и жестокость, но вместо того, чтобы озлобиться, ты сохранил в себе сочувствие.

Радужки Иди на миг полыхнули жемчужной белизной, а потом снова стали привычно-серыми, как небо перед дождем.

«Ты…» — я чуть отстранился, опустил взгляд, собираясь с духом для следующего вопроса. Черт, как же это непросто. — «Ты знаешь, почему я здесь? В Зареченске?»

Иди внимательно смотрела на меня, ее ладонь все еще грела мою щеку. Потом вдруг ахнула — видимо, словила отголосок моих мыслей, потому что перед моим внутренним взором мелькнули те самые черные двери. Но она не отстранилась, не убрала руку.

— Я думала, ты уже разобрался с этой дилеммой, — сказала Иди, и между ее бровей пролегла едва заметная морщинка. — Зареченск дал тебе сделать выбор, и ты решил остаться.

«Да, так и есть». — Голос прозвучал твердо, и я накрыл ее ладонь своей. — «Я бы ни за что на свете это не променял. Я здесь, чтобы остаться. Это уж точно».

— Но? — уловила она мою неуверенность.

«Но… сам не пойму». — Пришлось признаться, и я попытался облечь это смутное чувство в слова. — «В последнее время меня все чаще гложет вопрос: *зачем* я здесь? Даже не *как* попал, а именно *зачем*. Это как заноза, которую сначала не замечаешь, а потом она начинает ныть все сильнее. Чем больше все устаканивается, чем больше ответов я получаю на одни вопросы, тем сильнее свербит этот, главный. А после разговора с твоим братом, когда он упомянул… Пророчество… этот зуд стал почти нестерпимым. Я хочу знать, в чем моя цель. Мое предназначение, если хочешь».

— Макс Медведев, — прошептала она после небольшой паузы. — Твоя цель — просто быть собой. Вот почему Зареченск позвал тебя. Увы, его мотивы — это его мотивы, и он предпочитает открывать карты только по своим правилам.

«О да, мне ли не знать!» — Я не удержался от фырканья. — «Если бы мне давали по медяку каждый раз, когда эта… сущность Зареченска подкидывала мне очередной ребус во сне… Да просто выйди и скажи по-человечески, что к чему! Не обязательно же каждый раз скармливать меня морскому чудищу, чтобы просто „поболтать“, а?»

Иди тихонько хихикнула и потерлась носом о мой нос — такой короткий, «эскимосский» поцелуй.

— Все будет хорошо, Макс. Слушай Зареченск, но не впадай в одержимость, как это частенько бывает с Ашерами. И не переживай, я буду рядом. Что бы ни случилось.

Ее слова — как бальзам на душу. Сразу отлегло. Я осторожно взял ее лицо в ладони и поцеловал.

Ну а как тут было удержаться? Солнечные блики играли в ее волосах, и даже в тени старых яблонь она словно светилась изнутри.

И этот поцелуй — такой же крышесносный, как и первый. А от сладкого, с привкусом жимолости, запаха ее губ у меня снова чуть голова не закружилась. Затягивала она меня в свою орбиту, и сопротивляться не было ни сил, ни желания.

— Кхм… э-э… — раздался вдруг чей-то голос, и нас грубо прервали. Я рефлекторно развернулся, уже сжимая кулаки, а Иди молниеносно выхватила кинжал из ножен на бедре.

— Виноват, Ашер Медведев!

Перед нами нарисовался какой-то жилистый тип с копной рыжих волос. Он тут же рухнул на колени и принялся отвешивать поклоны, чуть ли не лбом землю роя.

— Да это просто гонец, — сказала Иди, убирая кинжал обратно в ножны. В ее голосе слышалось легкое раздражение.

— Мне… мне право неловко, что помешал, милорд, — пролепетал рыжий, доставая из-за пазухи казенного вида конверт. — Меня ваш у-управляющий послал.

Я забрал конверт из трясущихся рук этого бедолаги. «Так чего ж ему сообщение и не оставил?» — не смог я сдержать раздражения в голосе. Нервный какой-то.

— Боюсь, мне велено передать лично в руки, — ответил он и, кое-как поднявшись на ноги, снова согнулся в три погибели.

Я разглядывал строгую черную печать на конверте. *И от кого же такая срочность?* — мелькнуло в голове. Два скрещенных кривых меча… или крюка. Непонятно.

— Советник Кроули.

Так, внимание члена Верхушки — это никогда не к добру, по моему скромному опыту. И чем больше я вчитывался в это послание, тем сильнее становилось какое-то неприятное чувство. Что-то тут нечисто.

В общем, решил я, что пора устроить «мозговой штурм». Собрал всех, кого смог, в большой комнате наверху, которую мы меж собой прозвали «штабом» или просто «залом совещаний». Мы тут с Ритой и Шелли как-то прикинули, что это здоровенное помещение на втором этаже, странной такой «Н»-образной формы, для бального зала как-то нелепо, а для чего-то одного — слишком уж большое. Вот и разделили его на зоны. Слева, в глубине, оборудовали что-то вроде читального уголка: стеллаж с книгами до потолка, куча подушек на полу, пара удобных диванов. Посередине, между «ножками» нашей «Н», втиснули небольшую кухоньку с барной стойкой и массивным деревянным столом — как раз для таких вот сборищ. А правая часть комнаты отошла под тренировочную зону, для спаррингов.

Вот там-то я как раз и боролся с Грэгом Адамсом, пытаясь взять его на удушающий.

— Если честно, не могу однозначно сказать, есть ли в письме этого вашего советника какой-то подвох, но что-то мне подсказывает, что есть, — протянула Иди. Она сидела на столе, скрестив ноги, и вертела в руках послание от Кроули.

— Кхх! — выдавил Грэг, пытаясь вывернуться из моего захвата.

«Да уж, думаю, он не в восторге, что я так быстро слинял со всей этой историей с Альтаиром». — Я переступал с ноги на ногу, чтобы Грэг не смог зайти мне за спину. — «В следующий раз не забудь сначала мою руку сзади блокировать, прежде чем я тебе шею сверну».

Потом я его отпустил — пусть отдышится, придет в себя.

— Понял, — кивнул он, встряхивая руками.

— Но Верхушка ведь точно ничего не сможет сделать, так? — с надеждой спросила Энджи.

— Нет, — ответила Шелли, подходя к столу. Она поставила блюдо с тортом прямо перед Иди, которая так и сидела, скрестив ноги. — Из-за всех этих замороченных договоров и соглашений с Торговцами, Верхушка предпочитает не лезть в дела, по которым Торговцы уже приняли решение.

— Значит, аукционы… их отменить нельзя? — уточнила Энджи, и в ее темных, как угольки, глазах мелькнула тревога.

— Не переживайте, мисс Энджи, — пробасил Сет, не отрываясь от заточки наконечников стрел на другом конце стола. — Никуда вы не денетесь.

«Точно». — Грэг как раз попытался на меня прыгнуть, но я вовремя уклонился и перехватил его руку, как и учил. Короткий разворот — и он уже на полу, кряхтит. — «Ты с нами застряла, Энджи. Надолго».

— Ох… — выдохнула Энджи, помогая Шелли резать аппетитный торт. Легкая улыбка тронула ее губы, и она, встретившись со мной взглядом, кивнула. — Признаюсь, я была… немного потрясена тем, насколько вы все… добры ко мне. Только сейчас до меня дошло, как мне повезло оказаться здесь. Мысль о том, чтобы вернуться…

— Мы понимаем, дорогая, — мягко сказала Шелли, легонько похлопав Энджи по руке.

— Судя по всему, этот хмырь из Верхушки отследил сделки по аукционам после того, как ты отказался от Орлиного Гнезда, — продолжила Иди. — Но он выяснил, что аукциониста пришили прежде, чем он успел истребовать поместье у Торговцев.

«Помню этого типа». — Я помог Грэгу подняться и подтолкнул его к столу — пора бы и передохнуть. — «У него еще на башке какая-то хреновина навороченная была, лица не разглядеть».

— Я тоже его помню, — Энджи заметно вздрогнула. Еще бы, небось, вспомнила, как тот хмырь пытался увести у меня ставку из-под носа. Если бы я тогда не выставил на торги Орлиное Гнездо вместо Энджи, этот тип точно бы не отступился.

И вот тут-то у меня всегда возникал вопрос…

«А как помер-то этот аукционист?» — Вопрос повис в воздухе. Иди в ответ как-то особенно хитро ухмыльнулась.

— А вот это самое интересное, — протянула она. — Алек Сван прикончил его на дуэли, почти сразу после аукциона.

— То есть, аукционист и этот таинственный дуэлянт Свана — это один и тот же хрен? — уточнил Грэг, принимая тарелку с тортом от Шелли и кружку… свиного молока? От Энджи.

— Именно так, парень! — подал голос Бруно. Он устроился на высоком барном стуле, завалив стойку картами, какими-то книгами и чернильницами. — Я тут на досуге покопался в архивах Верхушки Бронзовой Гавани и выяснил, что последняя успешная дуэль Алека Свана была против некоего Круза.

— Это объясняет, откуда у Свана пятый ранг, — хмыкнул Сет, откладывая стрелы и тоже протягивая руку за куском торта. — А я-то всегда гадал.

Я отодвинул торт и налил себе воды. «Ага, и я почти уверен, что это не простое совпадение». Сладкого пока хватит.

— И какие мысли? — спросил Бруно, картинно снимая свой монокль. Вечно он с ним.

«Спорим, что и Дастин Лонг, и Алек Сван, а может, и оба сразу, искали то же самое, что и я». — Я допил воду. Снова наполнил стакан и кинул туда еще один «десятинный камень» — так мы прозвали эти местные камушки для очистки воды.

— Книгу? — Шелли замерла с вилкой у рта, на которой красовался кусок пышного белого торта.

«Угу». — Я сделал еще глоток и вытер губы тыльной стороной ладони. — «Байрон Рамзи ведь не зря думал, что мне может фартануть в Орлином Гнезде. И готов поспорить, Алек Сван как минимум наткнулся на ту же инфу».

— Резонно с твоей стороны так полагать, Макс, — хмыкнул Бруно, снова нацепив монокль. — Тем более что Кроули просил держать его в курсе «любых подвижек», пока мы тут разбираем остатки архивов Свана. Не то чтобы там было много интересного, — он махнул рукой, — но я тут полистал дневники этого буйного психа — чисто для развлечения, знаешь ли. Так вот, похоже, у Алека Свана много лет была какая-то терка с типом, которого он называл Кошмаром. Этот Кошмар, судя по всему, каким-то шестым чувством угадывал каждый шаг Свана.

— Погодите-ка, — встрял Грэг, — если Макс продал Орлиное Гнездо тому типу, которого потом убил Сван, а потом Макс сам убил Свана… это что же, получается, поместье снова принадлежит Максу?

— Вообще-то, да, но не забывай, аукционист так и не закрыл сделку с Торговцами, — вставила Иди. — Так что старое поместье Дастина Лонга сейчас как бы зависло в воздухе — никому не принадлежит.

— А, ну да, — Грэг вытер молочные усы над верхней губой и улыбнулся. — Хитро.

— Ну и не забывайте, что вы его к чертям спалили, прежде чем свалить оттуда, — добавила Рита, входя в комнату. Под мышкой у нее был какой-то сверток, похоже, холст.

«А вот это уже деталь». — Усмешка сама собой появилась на губах. Я поднялся и чмокнул ее в щеку. — «Что это у тебя там, котенок?»

— Это тебе, — улыбнулась Рита. — Я знаю, ты свой меч потерял, вот я и заглянула в оружейную, посмотреть, что там было у Алека Свана из интересного.

Она развернула сверток. Внутри оказались два изогнутых клинка, каждый длиной мне примерно по локоть, с расширяющимися к концу и зазубренными лезвиями. Выглядели хищно.

«Однако, я же не умею драться парными клинками». — Я с восхищением разглядывал иссиня-черную сталь. Красивые чертяки.

— Быстро научишься, — промурлыкала моя кошка-жена, и в ее сапфировых глазах вспыхнул озорной огонек. Хвост за ее спиной так и ходил из стороны в сторону. Ну, понятно, к чему она клонит.

— Вот это да! — восхитился Грэг. — Можно глянуть?

«Только не ржать». — Я хмыкнул, следуя за Ритой в нашу тренировочную зону.

— Тебе, возможно, будет чуть проще, — сказала она, — ты же в рукопашной неплох, так что с координацией особых проблем быть не должно.

«Хочешь сказать, у меня ловкие руки?» — я картинно повел бровями.

Рита стрельнула в меня лукавым взглядом и кинула мне один из клинков.

— Для начала поработаем с одним, так сказать, чтобы руку набить, ржавчину стряхнуть.

Я кивнул, провернул клинок «восьмеркой», прикидывая вес. «Звучит как план». Ощутимо легче моего старого гладиуса, да и покороче будет. Интересно.

— Готов? — промурлыкала она, вскидывая руки. Между каждым из ее восьми пальцев (да-да, восьми, такая вот у меня жена) был зажат метательный нож. Серьезный настрой.

«Всегда готов!» — Ухмыльнулся и принял боевую стойку.