Ашер – 7

Глава 14

«Слушай…» — начал я, голос, чтоб его, чуть дрогнул, да и язык заплетался, будто не Макс Медведев, а школьник на экзамене. Мысли в башке метались, как угорелые, пытаясь сложить пазл из недавних новостей про Иди. Эта загадочная девчонка-антилопа, оказывается, не просто так с рогами, а целый Пророк… М-да, новости одна другой «веселее». — В ближайшее время твоя помощь мне понадобится как никогда. Кровь из носу. Особенно с Иди этой. За нее сейчас больше всего душа болит.

— Что на этот раз, шеф? — Сет отложил вилы, которыми ворошил сено, и уставился на меня. Его хитрющие золотисто-зеленые глазищи чуть сощурились. Сразу понял, что дело серьезное, этот пройдоха всегда начеку.

— Жизнь авгура-мага и так, сам знаешь, не сахар, — выдохнул я, чувствуя, как навалилась свинцовая усталость. Не столько от работы, сколько от этих вечных интриг и дурных предчувствий. — А теперь, когда Иди стала Пророком, ее будущее, и так не самое радужное, стало еще… беспросветнее. Мрачнее, если по-честному, и никакого просвета в этой заднице пока не видать. — Я с досадой схватил другую тачку, набитую свежим сеном, и с силой принялся швырять его в денники. Воздух в конюшне был густой, пах прелым сеном, лошадиным потом — привычные запахи, но сейчас они только подчеркивали кашу в голове. Руки привычно делали свое дело, а мысли были далеко. — Когда час пробьет, а он, чую нутром, не за горами, мне, скорее всего, придется выцарапывать ее из цепких лап Ордена. Буквально зубами выгрызать, по-другому с этими фанатиками не выйдет. А это значит, нужны надежные способы защитить и ее, и всех наших. Сперва-то я думал тебя тут оставить, присмотреть за делами, за Усадьбой Вороновых. Была мыслишка превратить это поместье в общественный архив. И, может, в место, где люди могли бы учиться тому, что ты умеешь, даже если им не светит попасть в их хваленую Академию. Полезная штука была бы, как по мне.

— Ого, шеф, это… это ты мощно задвинул, — Сет аж присвистнул, и в его глазах-маслинах мелькнул огонек неподдельного интереса. — Серьезный замах, ничего не скажешь. Прямо как у тебя обычно.

Но я только рукой махнул, мол, погоди радоваться.

— С этим придется повременить, — отрезал я, возвращая его на землю. Мечты мечтами, а реальность била под дых. — Ты мне в Дальнегорске нужен будешь. Позарез. Сомневаюсь, что там хоть одна душа найдется, которой я смогу доверить то, что нам предстоит. Без тебя я там как без рук. Нужен свой человек, который и головой варит, и спину прикроет, и которому я доверяю, как себе. А дел там будет — не разгребешь, можешь поверить. Тот еще гадюшник.

— Как будто ты и впрямь собирался оставить меня здесь штаны протирать, — фыркнул он. Усмехнулся, мол, не на того напал, шеф. И то верно, куда я без этого хитрого сокола?

— Но теперь ты официально свободный человек, — напомнил я, стараясь, чтобы голос звучал твердо, хотя в душе немного скребло. Да, я бы хотел, чтобы он был счастлив. — Я подумал, может, после всей этой катавасии ты захочешь… ну, свинтить куда-нибудь с Аней. Начать свою жизнь, семьей обзавестись, детишек нарожать. Ты это заслужил, Сет.

— Если ты всерьез думаешь, что эта фурия позволит тебе утащить ее младшую сестренку в Дальнегорск без нее самой, то ты, шеф, точно с катушек съехал, — хмыкнул Сет, и в глазах его снова заплясали смешинки. И ведь прав, стервец. Аня — она такая, за своих и за сестру свою, Иди, глотку кому угодно перегрызет. Настоящая венгенская туземка, упертая и преданная.

— А с чего ты взял, что я Иди с собой потащу? — уточнил я, хотя ответ, кажется, и сам знал. Его проницательность иногда просто обезоруживала.

— Мы ищем кузницу и металл, способные выдержать двойное ядро Вестника, — терпеливо, как малому дитяти, пояснил он. — Скорее всего, наш путь ляжет мимо тех чертовых запутанных рудников. А эта девчонка, Иди то есть, если ты еще не понял, просто гений по части всяких там запутанных ходов и лабиринтов. Меня самого эта мелкая пигалица однажды завела в такую дыру, когда застукала, как я ее сестру… ну, ты понял… крепко обнимал. — Он даже чуть смутился, вспоминая, и потер шею. — Полдня потом оттуда выбирался, как последний баран. Так что ее чутье на тропки нам там ой как пригодится.

— Так, ладно, Ромео, амурные похождения оставим на потом, — усмехнулся я, отставляя вилы. Руки приятно ныли от работы. — Сосредоточься на деле.

— Короче, я знаю, какая она, и знаю, какой ты. Так что мой ответ — да, я с тобой, шеф, — подытожил он, посерьезнев. В его голосе не было и тени сомнения.

— Отлично, — кивнул я и дружески стукнул его кулаком в плечо. На душе, признаться, немного отлегло. С таким напарником, как Сет, можно и горы свернуть. — Тогда давай, пошевеливайся, время не ждет. Мышцы приятно гудели после возни с сеном, но расслабляться рано. Надо успеть привести себя в божеский вид перед этим их Фестивалем — Бруно уже все уши прожужжал. А то будем выглядеть как два огородных чучела. Да и Шелли, если профукаем ее «выход в свет», точно устроит нам веселую жизнь.

— К тому же, не хотелось бы попасть под горячую руку нашей разъяренной Шелли, если мы опоздаем, — поддакнул Сет, когда мы уже выкатывали пустые тачки из конюшни. Свежий утренний воздух приятно холодил лицо после духоты. — У нее там, небось, все по секундам расписано, и не стоит совать палки в колеса этой ее идеально отлаженной светской машине. Она такого не прощает, сам знаешь.

— И то верно, — проворчал я. Не то чтобы я горел желанием тащиться на этот балаган, но раз уж вписались… Мы быстро закончили с последними делами в конюшне, чтобы осталось время хоть сполоснуться и переодеться во что-то приличное, а потом встретиться со всей нашей оравой у крытого перехода, что вел к выезду из каретного сарая Соколиного Холма.

— Все готовы? — Бруно, как всегда собранный, уже сидел на козлах большой кареты, запряженной парой крепких каштановых шестиногов-тягловиков. — Ваш кучер, Виктор, — кивнул он на мужчину рядом, тот коротко кивнул нам, — отвезет вас на Дворцовую площадь. У вас будет время до сигнала пушек — это у них тут так объявляют начало халявной раздачи меда, — прикупить всякую дребедень для ваших этих традиционных народных нарядов, а потом встречаемся у дворца. И смотрите у меня, не опаздывать!

— Ясно, — кивнула Рита, поправляя свои огненные волосы.

— По коням, банда! — гаркнул я, стараясь перекричать собственный энтузиазм, который, на удивление, начал просыпаться. А что, может, и правда, немного развеемся. И вся наша компания, галдя и толкаясь, как дети на перемене, полезла в просторную карету. Пора было нырять с головой в эту бурлящую, как котел, жизнь Дневного Базара, который, судя по доносившемуся гулу, уже вовсю кипел.

Едва я спрыгнул с подножки на шершавую брусчатку площади, как на меня обрушился девятый вал звуков, запахов и красок. Площадь гудела, как растревоженный улей. Бравурная, громкая музыка гремела из каждого угла, сливаясь в невообразимую кашу. Повсюду хохот, крики, а зазывалы, перекрикивая друг друга, надрывали глотки, расхваливая свой товар — от ярких тканей до мутных амулетов «на удачу». Дети с визгом носились между рядами. Настоящая ярмарочная вакханалия, но, черт возьми, было в этом что-то… заразительно живое.

В воздухе стояла густая смесь ароматов: тут тебе и приторные духи, и терпкие масла, и горьковатые настойки. Но сильнее всего, перебивая все, пахло жратвой. Ух, с ума сойти можно! Дымок от жарящегося мяса щекотал ноздри, сладкий дух свежей выпечки кружил голову, а от аромата пряностей текли слюнки. Желудок предательски заурчал.

— Так, братва, слушай мою команду! — рявкнул я, стараясь переорать базарный гвалт, прежде чем мои спутники разбежались. — Деньги сегодня не экономить! Приказываю всем потратить до последней медяшки! Гуляем на все! И чтобы никто не скромничал, ясно? Я угощаю! — Настроение, надо сказать, поднялось. Приятно иногда вот так порадовать своих.

— Слушаюсь, мой лорд, — хихикнула Рита и картинно присела в реверансе. Огонь-баба. А поскольку она держала под руки сестер Рамзи, этим двум обычно серьезным авгурам-магам пришлось тоже неловко склониться. Выглядело забавно.

— Можете дважды не повторять, шеф! — рявкнул в ответ Гарри, здоровенный детина из моей команды, и дружески пихнул Грэга в бок, отчего тот чуть не растянулся на брусчатке.

Забавно было наблюдать, как за моим оболтусом Грэгом, который тут же напустил на себя важный вид, уже увивалась хвостиком та самая застенчивая девчонка-мышка, Милли. Глазенки у нее так и блестели, щеки пылали румянцем. Ну, дела… первая любовь, видать. Эх, молодость… Пусть себе, на то она и дана, чтобы глупости делать и влюбляться.

— Да, пап, мы быстро с этим разберемся, не переживай! — отозвался Грэг с таким видом, будто он тут главный герой боевика. Весь в меня, когда я моложе был, такой же самоуверенный.

Балбес. Но мой балбес. И я невольно улыбнулся.

— Ну, тогда разбегайтесь, — махнул я рукой, и вся ватага с радостными воплями ринулась в толпу. А мы с Ритой сперва направились по одному неотложному делу, прежде чем окунуться в эту фестивальную суматоху.

А именно — к нашей собственной торговой палатке с гордым названием «Поместье Медведевых». Толкали мы там, без ложной скромности, два эксклюзивных товара: молотый бодроцвет для бодрящего напитка, который тут же окрестили «медведевским огнем», и концентрат из него же, по моему особому рецепту. Риск был немалый, но, похоже, дело выстрелило. Ну, или, по крайней мере, так орал во всю глотку Мило Найтли, этот неугомонный парень-енот, расхаживая с рекламным щитом на груди, точь-в-точь как «человек-бутерброд». Старался, парень.

— Эй, Рит, глянь! — не удержался я от довольной ухмылки, кивнув на цветастый стяг, развевающийся над нашим шатром. — А на нашей палатке-то уже красуется та самая печать, что ты для нас сообразила! И точно, когда я снова покосился на Мило, то увидел этот же фирменный знак и на его рекламном щите. — Выглядит просто шикарно! Броско и со вкусом.

— Я дала Энджи копию эскиза, чтобы она смогла его нарисовать, — пояснила Рита, с довольной улыбкой разглядывая результат. — И надо сказать, у нее получилось почти идеально.

— Не то слово, — согласился я, с гордостью разглядывая нашу эмблему: два длинных колючих цветка бодроцвета, перекрещенных буквой «икс» под тем самым заковыристым «символом», который, как объяснила Рита, на местном диалекте и означал «Медведевых». Хитро придумано, ничего не скажешь. Сразу видно — наш бренд.

— А, вот и вы! Привет! — наконец заметил нас Мило Найтли, раскрасневшийся от усердия.

— Здравствуйте, мистер Найтли, — улыбнулась Рита. — Как торговля?

— Просто улет! — человек-енот (да, Мило оказался енотом, с полосатым хвостом и хитрющей мордочкой!) широко осклабился, сверкнув острыми зубками. Я даже присвистнул про себя. — Энджи уже почти все распродала! Народ хватает, как горячие пирожки! Говорят, ваш «огонь» — лучшее средство от утренней хандры!

— Серьезно, что ли? — Я аж крякнул от удивления. — Вот это номер! Невероятно! Знал, конечно, что Энджи у нас баба с коммерческой жилкой, та еще акула, но чтоб настолько… Ты хоть примерно прикинуть можешь, сколько мы уже бабла загребли на этом «огне»?

— О, с цифрами — это к Энджи, — рассмеялся Мило. — Мое дело маленькое — клиентов заманивать. А она как раз должна быть в палатке…

— Ее там нет! — задыхаясь, почти прохрипел Ной Найтли, брат Мило, вынырнув откуда-то из-за наших спин так внезапно, что я едва не подпрыгнул. Лицо его под видавшей виды маской было перекошено от ужаса, глаза метались.

— Ной! — Мило аж подпрыгнул на месте, и его голова резко метнулась к темному входу в палатку. — Ты о чем сейчас⁈ Что случилось⁈

— Я… я отлучился буквально на пару минут, Мило! Клянусь! А когда вернулся — ее… мисс Энджи… уже не было! — выпалил он на одном дыхании, голос срывался. Мы все, как по команде, уставились на зловеще темный вход в палатку, и неприятный липкий холодок змеей скользнул у меня по спине. Внутри все оборвалось. Дела-а-а… Черт, только этого дерьма мне сейчас не хватало. Праздник, твою мать. Вместо веселья — очередная гребаная задница. Ну почему у меня вечно все не как у людей, а⁈