Ашер – 7

Глава 17

— Макс, — Рита тихонько позвала, входя в мое поле зрения, как раз вовремя, чтобы выдернуть меня из водоворота мыслей, в котором я барахтался. Голос у нее был встревоженный. — Ты как, нормально себя чувствуешь? А то вид у тебя… не очень.

— А? — я моргнул, с трудом фокусируясь на ее сапфирно-голубых глазах, в которых плескалась неподдельная тревога. — Что такое? Голова немного гудела, да и вообще состояние было… странное. Будто меня вывернули наизнанку и забыли вправить.

— Пушка бабахнула, мед начали разливать, — сообщила Рита, снова прикладывая тыльную сторону ладони к моему лбу. Прохладное прикосновение было приятным. — Горячий немного, но уже не такой, как тогда. Видимо, орехи эти сработали, хоть и своеобразно.

— Да нормально все, котенок, честное слово. — Я протянул руку, перехватил ее ладошку, хотел поцеловать костяшки, но она только сильнее нахмурилась. Пришлось усмехнуться и вместо этого чмокнуть ее в щеку. — Ладно, признаю, походу, слегка перегрелся. Хорошо, что у тебя эти бодрящие орехи под рукой оказались. Не считая того, что меня от них немного штормит, как с похмелья, я и правда в порядке. Ну, почти.

— А чего это ты так «перегрелся»? — Рита склонила голову набок, ее кошачьи ушки смешно дернулись, улавливая каждый оттенок моего голоса. Любопытство так и сквозило в ее взгляде.

— Да этот… временной транс хренов. — Я нахмурился, потирая затылок. Ощущение было паршивое, будто мозги пытались вывернуть наизнанку. И эта фигня была еще одной гирей, грозившей утянуть меня обратно в болото каких-то экзистенциальных глюков, откуда меня только что выдернула Рита. «Зацикленный круг утечки мозгов» — вот как это можно было бы назвать.

Мало того, что туманные намеки этого Чекана на его таинственного нанимателя-головореза звучали, мягко говоря, тревожно, так еще и этот мертвый аукционист, который, как выяснилось, был каким-то замаскированным дуэлянтом-ренегатом… все это било по нервам и одновременно, зараза, интриговало. Головоломка, блин. А я их с детства не особо жаловал.

А если ко всему этому добавить еще и тот факт, что я, мать его, только что скакнул назад во времени — или мне так показалось — то да, пищи для размышлений у меня накопилось выше крыши. Целый вагон и маленькая тележка. И каждая мысль тяжелее предыдущей.

— Ты о чем вообще? — Тревога на лице Риты стала еще заметнее. Она даже отступила на шаг, словно пытаясь рассмотреть меня получше — не выросла ли у меня вторая голова, часом. — Я не видела, чтобы ты в транс впадал. Ничего такого.

— В смысле? — Голова отказывалась нормально соображать. — Только что я валялся на земле, этот хмырь почти на мне сидел, и вдруг — бац! — мы снова стоим друг напротив друга. Как так?

— Да не валялся ты на земле, — покачала она головой, ее взгляд был твердым. — Ты нырнул, проскользнул у него между ног и тут же его с толку сбил своими финтами. Все было очень быстро.

— Это не в тот раз, когда я увернулся. — Голос мой был тихим. Зрачки Риты тут же сузились, превратившись в щелочки. Она явно что-то заподозрила. Черт, она слишком хорошо меня знала.

— М-Макс? — К нам, чуть прихрамывая, подошла Энджи, крепко стиснув руку Мило. Вид у нее был… ну, прямо скажем, не очень. Бледная, как полотно, напуганная до чертиков. Сердце неприятно екнуло — опять из-за меня люди страдают.

— Ты как, Энджи? — Я постарался, чтобы голос звучал спокойно и уверенно. Одновременно кивнул Рите — мол, наш разговор еще не закончен, вернемся к нему. Она поняла, только губы поджала.

Да уж, далеко не закончен. Эта чертовщина со временем меня самого напрягала похлеще любого боя.

— Потрясена до глубины души, но… жива, и спасибо тебе, — выдохнула женщина-какаду, ее голос еще дрожал. Потом она перевела взгляд на Риту и на братьев-енотов, Ноя и Мило. — Всем вам спасибо. Вы… вы спасли меня.

— Запястье как? — Я кивнул на ее руку, которую она прижимала к груди. Видимо, здорово ей досталось от тех ублюдков.

— Н-ничего, заживет, — проговорила она и с трудом согнула пальцы. Поморщилась от боли, но старалась держаться.

— Я прослежу, чтобы зажило, — твердо сказал Мило, обнимая ее за плечи. В его голосе слышалась сталь, и я ему верил. Этот парень за своих горой.

— Спасибо, мужики. — Кивнул. — Энджи, тебе бы отдохнуть сегодня. Возьми выходной до конца дня. И так натерпелась за последнее время, хватит уже.

— А лавка? — с тревогой спросила она. Даже в таком состоянии о работе думает. Вот же трудоголик.

— Я присмотрю, мэм, — вмешался Ной, ободряюще похлопав ее по плечу. — Макс прав, вам такой стресс пережить… Пусть брат проводит вас до Соколиного Холма, отдохнете перед Балом Полулуния.

— Ты не против? — Энджи закусила губу, глядя на Ноя.

— Да что вы, мэм, какие разговоры! — Ной расплылся в широкой, искренней улыбке — простой, как у деревенского парня, но от этого не менее надежной. — Увидимся позже, Мило. Смотри за ней там.

— Спасибо, Ной, — кивнул ему Мило, который был повыше брата, и, развернувшись, повел Энджи прочь отсюда. За его спиной виднелся какой-то посох, перекинутый через плечо.

— Парни, а это что у вас? — Я указал на оружие, которое заметил и у удаляющегося Ноя. — Откуда дрын такой? Выглядит солидно.

— А, это… Мы по дороге свои старые железки обменяли на пару этих… фертийских боевых кистеней, — пояснил Ной, возвращаясь к нам. — Кстати, надо будет потом заскочить к тому мужику, хозяину лавки, рассчитаться. А то неудобно как-то, почти на бегу договорились.

Я снова повернулся к Энджи, которая все еще не поднимала глаз, теребя край своей одежды.

— Энджи, ты точно в порядке? — Голос прозвучал мягче. — Что этим уродам от тебя вообще надо было?

— Они думали, я знаю, с какого перепугу их дружок, этот… Костян, полез на аукционе со своей ставкой, — объяснила она, голос все еще был тихим и неуверенным. — Похоже, он должен был там только шпионить, ну, обстановку прощупать, а потом вдруг сам полез в торги. Сначала я подумала, может, Ашер Уолтер тут как-то замешан. Он частенько мутил какие-то дела с наемничьей братвой, но их главарь про него и словом не обмолвился.

— А что за банда-то? — спросил Мило, все так же бережно поддерживая Энджи.

— Названия не знаю, но у них у всех на плащах одинаковые значки были, — Энджи прищурилась, пытаясь вспомнить. — Похоже на какой-то… узел из колючек, весь в шипах. Мерзкий такой на вид.

— Слыхал я про таких, — Мило задумчиво потер подбородок. — Кажется, их называют Клан Терновник. И они дуэлянтов на дух не переносят, люто ненавидят. Больше всех остальных банд вместе взятых. Говорят, у них с дуэлянтами старые счеты.

— Это я… я вас всех в такую передрягу втянула, да? — она снова поникла и уставилась себе под ноги. Голос дрогнул, и мне стало ее искренне жаль.

— Энджи, — я постарался, чтобы голос звучал твердо, но без нажима, — это не твоя вина. Ни капли. Эти уроды сами напросились.

Женщина-какаду медленно подняла на меня глаза. Взгляд у нее был… сложный. Смесь облегчения, все еще не прошедшего страха и чего-то еще, чего я не мог разобрать. Может, удивления.

— Прости, я… я до сих пор не могу поверить, что ты пришел за мной, — призналась она тихо. — Я думала… всё, конец мне. Что меня просто бросят.

— Конечно, мы пришли. — Я чуть улыбнулся. — Ты же часть команды. Своих не бросаем. Это не обсуждается.

— Команды? — она переспросила, словно не веря своим ушам. В ее голосе прозвучала нотка надежды.

— Ты одна из нас. — Я усмехнулся и ободряюще хлопнул ее по плечу. — Я же говорил: своих не бросаю. Это закон. Железный.

— Наверное, я все еще чувствую, что не заслужила… такой доброты. После того, как я… ну, сама знаешь, как я с тобой обращалась поначалу, — прошептала она, когда Мило крепче прижал ее к себе, ободряюще кивнув.

— Это все в прошлом, Энджи. — Мой голос звучал мягко. — Забыли. И вообще, если уж на то пошло, ты не нахлебница какая-нибудь. Если тебе так нужна причина, чтобы чувствовать себя своей в этой нашей разношерстной компании, просто вспомни, какая у тебя крутая лавка. Ты чертовски полезна. И если будешь так же бойко торговать и дальше, то «Поместью Медведевых» точно понадобится толковый управляющий для всех этих… успешных начинаний. А ты в этом деле профи, я это сразу разглядел.

— Управлять? — в ее глазах мелькнул живой огонек, первый за все это время. — То есть… я могла бы решать, что и как мы продаем? Иметь свое слово?

— Да, если захочешь. — Кивнул. — Я в этих ваших маркетингах и продажах — полный ноль, если честно. Так что если работа по душе — она твоя. Ты и так уже всех уделала, показала класс. Считай это взаимовыгодным сотрудничеством, если тебе так проще. Я тебя не из милости держу, я это еще перед аукционами говорил. Если ты в команде Медведевых — от тебя требуется только вкалывать и, ну, не быть засранкой. Просто и понятно.

— Ты можешь сколько угодно заворачивать свои слова в логику и практичность, Макс Медведев, — Энджи вдруг улыбнулась, хоть и немного вымученно, но искренне, — но я-то правду знаю. Другие Ашеры и пальцем бы не пошевелили, чтобы заменить пропавшего слугу, не то что кидаться на его поиски, чтобы вернуть. — Она протянула здоровую руку и сжала мою. Ее пальцы были холодными, но хватка — на удивление крепкой. — Ты добрый человек. Хороший. Спасибо тебе. От всего сердца.

— Отдыхай, Энджи. — Я ответно сжал ее ладонь. — Тебе это сейчас нужнее всего. Набирайся сил.

— Макс. — Мило кивнул, и в его глазах мелькнула искренняя благодарность. Потом он повел Энджи прочь отсюда, подальше от трупа того ублюдка, что пытался ее утащить. Наконец-то мы с Ритой остались одни. Ну, почти. Запах крови и смерти все еще витал в воздухе.

— Ну что, Рит. — Я поморщился, глядя на распластавшегося Детину. — Пошли отсюда, пока этот Большой Ди вонять не начал. А то аппетит испортит окончательно.

— И не думай, что я забыла про твой «временной транс», муженек, — хмыкнула она, но позволила увести себя в лабиринт узких, кривых улочек. Голос у нее был серьезный, и я понял, что этот разговор нам еще предстоит.

— А я и не сомневался. — Я ухмыльнулся своей догадливой женушке. Она в ответ лишь скептически изогнула бровь. Ладно, дело серьезное, шутки в сторону. Я притормозил, прежде чем мы вышли на шумную, запруженную народом улицу. — Слушай, все, что могу сказать: эта хрень со временем снова накрыла. Только в этот раз оно не замедлилось, а… хрен его знает… будто откатилось на пару секунд назад. И я снова оказался перед Детиной, еще до того, как он на меня кинулся. Ты этого не помнишь? Совсем?

— Нет. Ты просто стоял, а в следующую секунду уже провел свою серию, — она покачала головой, ее ушки нервно дрогнули, а сапфировые глаза превратились в узкие щелочки, внимательно изучающие меня. — Я даже не заметила вокруг тебя того легкого марева, которое обычно бывает, когда ты свою силу используешь.

— Какое еще марево? — Сам я такого никогда не замечал. Интересно, что еще она видит, чего не вижу я?

— Еле заметное, но я его вижу, если присмотрюсь, — она хитро улыбнулась. — У меня глаз наметанный на такие штуки.

— А мне нравится, когда ты на меня так пристально смотришь, детка. — Я подмигнул, пытаясь стереть тревожные морщинки с ее прелестного личика. Улыбка ее чуть дрогнула, но не исчезла, и это уже хорошо.

— Если все так быстро произошло, как ты говоришь, — задумчиво протянула она, перестав улыбаться, — то это хреново. Значит, ты махом потратил кучу энергии. Это не шутки, Макс. С этим нельзя играть.

— И что это, по-твоему, было? — Я оглядел веселую толпу на Празднике. Народ вокруг уже вовсю гулял, многие в каких-то дурацких костюмах деревьев, кто-то пел, кто-то плясал. В нос ударил такой восхитительный аромат, что у меня аж слюнки потекли. Желудок свело от голода — видимо, этот «скачок» сожрал все мои резервы.

— Думаю, какую бы силу ты там ни юзал, ее надо тратить очень экономно. А лучше вообще не трогать, пока не разберемся, — серьезно отрезала Рита и решительно потащила меня к лотку, где торговали чем-то похожим на зеленые сосиски в тесте на палочке. А пахло от них так, что я готов был сожрать штук тысячу, не меньше, прямо сейчас. Организм требовал топлива, и срочно.

Надо отдать Рите должное, она заказала семь штук этих зеленых мясных рожков.

Один себе и шесть — мне. Вот это я понимаю, забота! И знание моих аппетитов.

И только когда я прикончил пятый этот шашлычок, запихав его в себя чуть ли не целиком, я смог наконец выдохнуть и сосредоточиться на чем-то еще, кроме сосущей пустоты в желудке. Голод был просто зверский, будто я неделю не ел.

— Мать честная! — Только и вырвалось у меня, когда я уставился на последний зеленый рожок, который Рита насмешливо окрестила «сосиской Шрека», пока я жадно уплетал предыдущие. Теперь, когда первый голод был утолен, я распробовал: на вкус это напоминало сочную свиную грудинку с каким-то сладковатым, кленовым привкусом. Необычно, но чертовски вкусно. — Ну и проголодался же я. Как волк.

— Ты слишком много сил потратил, — напомнила Рита и взяла меня за подбородок, заставляя посмотреть ей в глаза. Внимательно вгляделась. — Хм, уже лучше. Взгляд осмысленнее стал. А то был как у зомби.

— Эй. — Я легонько подтолкнул ее руку с недоеденным рожком — она так и не притронулась к нему, все обо мне беспокоилась. — Знаю, напугал я тебя тогда. Но, честное слово, сейчас все путем. Постараюсь больше не выкидывать таких фортелей, пока хотя бы не высплюсь нормально. А то и правда, как выжатый лимон себя чувствую.

— Ладно, — она вздохнула и наконец-то откусила от своего «зеленого чуда». Прожевала, задумчиво глядя на меня. — Но надо будет потом проверить этот твой… новый уровень способностей. В спокойной обстановке, чтобы понять, что это вообще такое и с чем его едят. И чтобы ты не угробил себя случайно.

— Это потом. — Я легонько ткнул ее пальцем в кончик носа. — А сейчас давай уже расслабимся, а? Я слышал, тут какой-то Праздник в самом разгаре. Грех не повеселиться, после всего-то.

— Ты прав, муженек, — Рита хихикнула, и в ее глазах заплясали озорные искорки. Напряжение понемногу отпускало ее. — Надо бы нам поторопиться на площадь. Уверена, Бруно там уже все пороги обил, нас разыскивая. И наверняка готовит нам грандиозную выволочку.

— Черт! — Плечи у меня сами собой опустились. Я вспомнил, как Бруно строго-настрого приказал всем вернуться к тому моменту, как пушки бабахнут перед раздачей меда. — Он же нас с потрохами съест. Как думаешь, может, лучше снова с Детиной схлестнуться? Меньше ора будет.

— Прорвемся, — усмехнулась Рита, ловко избавляясь от палочек-шампуров. Она притянула меня к себе и уткнулась носом мне куда-то под подбородок. Ее волосы пахли травами и чем-то неуловимо сладким, родным.

— И что это мы тут такие нежные? — Я крепче обнял ее, в голосе проскользнули дразнящие нотки. Чувствовать ее рядом было… правильно. Это был мой якорь в этом безумном мире.

— Му-у-уж, — промурлыкала моя ласковая кошка мне прямо в ухо, от ее голоса по коже побежали мурашки, приятные и щекочущие.

— Да-а-а? — У меня в груди само собой заурчало в ответ, низко и довольно. Все тревоги на миг отступили.

— Догони, — шепнула она и легонько прикусила мочку моего уха своими острыми зубками. А потом, чертовка, метнулась в сторону и понеслась сквозь толпу, лавируя между прохожими с невероятной ловкостью.

— Беги, котенок, беги! — Азарт ударил в голову, и я рванул за ней.

Я видел, что она не несется во всю прыть, явно поддается, давая мне шанс. И тут же задался вопросом, почему — буквально через секунду бедра обожгло огнем, а дыхание сбилось. Энергия, похоже, кончилась резко и не вовремя. Вот же ж! Проклятый «откат» времени давал о себе знать.

Пришлось сбавить темп, перейти на трусцу. Я невольно рассмеялся. Эта великолепная, невероятно ловкая и сильная женщина была одной из немногих, кто знал меня как облупленного, со всеми моими тараканами и слабостями. И любила. От этой мысли где-то внутри разлилось тепло, и, черт возьми, у меня словно открылось второе дыхание. Сердце застучало ровнее, сильнее, подпитывая меня какой-то новой силой — силой этой самой любви, наверное, как бы пафосно это ни звучало. На этом рывке мне удалось догнать ее, обхватить за талию и крутануть в изящном пируэте, почти как в танце.

— Макс! — ахнула она, смеясь. Ее смех был музыкой для моих ушей. Я подхватил ее на руки и, недолго думая, закружил в танце прямо посреди улицы, под незамысловатую мелодию небольшого оркестрика, игравшего где-то на углу. Наплевать на всех, сейчас были только мы.

— Попалась. — Я лениво кружил ее, дыхание было сбито. — Но ты же мне поддалась, признайся. Я это видел.

— А может, я и не хотела от тебя убегать, — прошептала она, прижимаясь своей гладкой, прохладной щекой к моей, небритой. От этого простого прикосновения стало так хорошо и спокойно, будто все встало на свои места.

— Это хорошо. — Я запустил пальцы в ее волосы, придерживая за затылок. Их шелковистость успокаивала. И так, обнявшись, мы и дослушали, или, скорее, дотанцевали эту песню до конца, покачиваясь в такт.

Когда мы наконец выбрались на большую, залитую солнцем площадь, то сразу увидели Бруно. Он стоял возле здоровенного чана с медом, подвешенного над жаровней с тлеющими углями. Вид у него был… напряженный. Как у генерала перед решающим сражением.

Да уж, он определенно был зол. Прямо очень. Это читалось в каждой его позе, в том, как он нервно теребил свой монокль.

— Макс! — управляющий-коала аж подпрыгнул на месте, завидев нас. Голос его напоминал скрип несмазанной телеги. — О, Мара всемогущая, где ж вас носило⁈ Вы все чумазые! Ранены? Я тут уже волноваться начал, когда вы… когда пушки ударили, а вас все нет!

— Эй, спокойно, Бруно, спокойно. — До меня наконец дошло, что за его обычным ворчанием и суетливостью скрывается неподдельное беспокойство за нас. Я перехватил у пробегавшей мимо симпатичной официантки поднос и сцапал с него три здоровенные кружки. — Нас тут немного задержали. Кое-кто пытался Энджи обидеть. Но мы в порядке, все разрулили.

— Ох, бедняжка Энджи, — Бруно тут же нахмурился, вся злость разом слетела с его лица, сменившись тревогой. — С ней все хорошо? Не сильно пострадала?

— Она уже на Соколином Холме, с Мило. А Ной за лавкой остался. — Я терпеливо ожидал, пока Бруно извлечет свой неизменный блокнотик и огрызок карандаша. Эта его привычка иногда выводила из себя, но сейчас было не до того. — Я сказал ей отдыхать сегодня. Заслужила.

— А этот… нарушитель спокойствия? — Он картинно поправил свой монокль, сверкнув стеклышком. В его голосе прорезались стальные нотки.

— С ним разобрались. — Я протянул Бруно кружку с медовухой. Размером она была чуть ли не с половину его самого. — Окончательно и бесповоротно.

— А-а, — Бруно с хлопком закрыл блокнот, сунул его во внутренний карман своего сюртука и с видимым облегчением потянулся за огромной кружкой хмельного напитка. — Ну что ж, я рад, что все, вроде как, уладилось. Слава Маре. А то я уж думал…