Ай-тере. Шанс на прощение

Глава 10

Макс Айлер

И почему из всех доступных парков Хайди выбрала тот, в котором Макс однажды собирался попрощаться с жизнью? Ответ очевиден, на самом деле: он находился в пешей доступности от ее дома. Госпожа эо Лайт не собиралась создавать из прогулки проблему, и теперь Макс шагал рядом с ее дочерью, стараясь приноровиться к мелким шажкам Николь.

Это было странно: видеть Хайди матерью, наблюдать за ее очаровательной и непосредственной дочуркой. Втайне Макс порадовался, что девочка родилась не в Великую ночь. Так меньше шансов, что она однажды пойдет по пути самой Хайди, перестанет ценить чужую жизнь. А пока Николь было всего пять, и она любила все живое. Хайди права: Макс хотел бы иметь семью. Он с удовольствием возился с младшей дочерью Айлеров, лечил всех четверых детей Дилана. Они росли у него на руках, и это позволяло не думать о том, что его собственные шансы на счастливый брак сведены к минимуму. И причина шла чуть позади. Звали ее Хайди.

И ведь умом Макс понимал, что даже если бы по прихоти Инга между ним с Хайди завязались отношения, это не принесло бы ему счастья. Они слишком разные люди, на которых прошлое оставило немало шрамов. И все же…

Почему он не может открыть свое сердце для другой? Или хотя бы просто жениться, чтобы появились дети? Да, даже в мыслях звучало мерзко. Но другого выхода Макс давно не видел, пусть и об этом не задумывался всерьез. Однако у него была бы семья. Может, и любовь бы появилась: пусть не сразу, потом. Все лучше, чем болезненная привязанность к Хайди, от которой он едва сумел избавиться. А порою находился на грани того, чтобы признаться: не сумел!

— Макс, а ты давно работаешь у мамы? — спросила его Николь, вырывая из плена тяжелых размышлений.

— Я приехал по просьбе господина Моргана.

— Джефри? Мама говорит, он заболел.

— Скоро выздоровеет.

И Макс поймал себя на том, что завидует Джефри, о котором этот ребенок говорит с такой любовью. Было бы, чему завидовать…

— А у тебя есть жена? — не унималась девочка.

— Нет.

— А почему? Ты красивый и добрый. Еще и целитель.

Кажется, «целитель» в рейтинге Николь перевешивало все остальные достоинства.

— Не встретил свою женщину, — осторожно ответил Макс.

— Ну, ничего, встретишь, — по-взрослому пообещала девочка. — О, смотри, котики!

И помчалась к двум отъевшимся котам, которые еще не осознали всей «глубины» своего счастья. Николь умудрилась подхватить сразу обоих и едва не придушила их в объятиях. Макс заволновался: поцарапают! Но коты покорно повисли и дождались волшебной минуты, когда их опустят на землю.

— Мам, а когда мы заведем котика? — развернулась Николь к матери.

— Когда ты станешь взрослой, — пообещала она.

— Насколько взрослой?

— Ну… Лет в восемнадцать.

— Ого! Сколько ждать!

И Николь насупилась. Макс замедлил шаг, поравнявшись с Хайди. Они как раз входили в парк, и Николь помчалась вперед по аллее, не скрываясь при этом из вида.

— Почему бы не завести ребенку кота? — спросил ай-тере. — Детям нужно кому-то дарить свою любовь. Иначе из них потом вырастают несчастные взрослые.

— Не люблю животных, — резко ответила Хайди. — Хватит того, что я отдала сад ей на растерзание. Теперь там сплошные клумбы.

— Дочь пошла не в тебя.

— Намекаешь, что я не обожаю все живое? Так и есть, Макс. — Хайди покосилась на него. — Нельзя облагодетельствовать весь мир, иначе он тебя растопчет. Или же ты станешь яростным борцом за справедливость вроде Моргана, который без страха пойдет по чужим головам. Нет того варианта, при котором ты будешь только и делать, что радоваться жизни, Макс. Разве не так?

— Так.

И Макс ускорил шаг, догнал Николь и протянул ей руку, продолжая слушать рассказы о детских радостях и горестях. Стоило большого труда не обернуться к Хайди, не высказать все, что накипело на сердце. Есть ситуации, в которых слова — злейший враг. Есть люди, которые каждую сказанную фразу перекрутят так, как нужно именно им. Эту науку Макс давно усвоил.

И все же негаданная прогулка начала приносить удовольствие: Николь улыбалась, погода стояла теплая, легкий ветерок дул в лицо, и можно было ненадолго отрешиться от всего, что мучило и угнетало с самого приезда в Тассет. А если представить, что это его близкие… Макс и вовсе нырнул в свои размышления, позабыв об окружающем мире. Вот только мир и не думал о нем забывать.

— Пора возвращаться, — заявила Хайди где-то полчаса спустя. — К вечеру становится прохладно, Николь может простудиться.

— Ну мама! — возмутилась девочка, а затем забавно зевнула, наморщив носик.

— Ты устала, — безапелляционно проговорила Хайди. — Возвращаемся, нам еще далеко идти.

Видимо, она хорошо знала пределы дочери, потому что вскоре Николь пошла медленнее, и Максу пришлось подхватить ее на руки. Девочка доверчиво устроила голову у него на плече и вскоре мирно спала.

Они шли медленно. Торопиться никуда не хотелось, да и не стоило с ребенком на руках. Снова молчали, но теперь молчание было уютным.

— Почему ты не приехал? — спросила вдруг Хайди. — Я ждала.

— Я приехал, — невесело усмехнулся Макс. — Когда Дея и Нэйт перебирались в Тассет, напросился с ними. Увидел тебя с дочерью и понял, что мне здесь больше нечего делать.

— Даже так? — Хайди обернулась к нему. — Тебя испугал чужой ребенок?

— Нет. Я просто понял, что у тебя есть другой мужчина, и мне не стоит вмешиваться в твою жизнь.

— Забавно… Я давно не считала тебя трусом.

— Я им и не являюсь.

— Да что ты говоришь! — Хайди вдруг рассмеялась. — Это ведь так просто: сбежать от проблемы, а не встретиться с ней лицом к лицу. Не надоело бегать, Макс? Хотя, судя по твоей животной ипостаси, такова твоя природа.

— Не говори глупостей, — нахмурился Макс.

— А то что? Сбежишь?

Он замолчал. Отвечать ничего не хотелось. А ответ на самом деле был прост: Максу было куда проще поверить в ненависть Хайди, чем в ее любовь. Госпожа эо Лайт просто не умела любить. Она легко заменила его другим, родила Николь. И теперь еще смеет в чем-то его обвинять! Хотя, обвинять ли? Хайди просто смеялась над ним, как и всегда. Для нее не было каких-то границ морали, ей нравилось причинять другим боль. Хорошо, что его чувства остались в прошлом. Так и должно было быть.

К радости Макса, впереди замаячил особняк эо Лайт. Он прошел за Хайди и передал Николь подоспевшей прислуге. Девочку унесли в ее комнату, и Макс уже собирался попрощаться, когда Хайди вдруг сказала:

— Оставайся на ужин. Если, конечно, у тебя нет никаких других планов.

План у Макса был один: вернуться к исследованиям. Однако вечером его никто в лабораториях не ждет. Да и после безумного утра хотелось отдохнуть и хоть немного выспаться. Лицо супруги погибшего пациента так и стояло перед глазами. Поэтому он ответил:

— Хорошо.

Поужинает здесь. Тащиться в какой-то ресторан не было ни сил, ни желания. Макс вдруг понял, что ноги едва держат. Хайди, кажется, это заметила: взяла его под руку, и они вместе пошли в большую гостиную, где устроились в удобных креслах. Прислуга накрывала ужин в соседней столовой: было слышно, как изредка позвякивает посуда. Хайди изучала Макса, даже не скрываясь. Он начинал жалеть, что остался.

— Так и будем сидеть молча, словно чужие друг другу люди? — поинтересовалась хозяйка дома.

— Мы и есть чужие, — откликнулся Макс.

— Ты так думаешь? Учитывая, сколько дней и ночей мы провели вместе.

Ай-тере почувствовал, что начинает краснеть, и отвернулся. Пусть смотрит, если ей так хочется. А чего хочет он сам? Победить неведомый вирус и вернуться домой. Никакой Хайди в этом списке не было.

— Ведешь себя, как девственник, — фыркнула его собеседница и рассмеялась, когда щеки Макса прямо-таки запылали. — Боги, Макс Айлер! Я не думала, что целителя так легко смутить.

— У тебя талант, — с легким недовольством ответил он, а Хайди поднялась и мягко, словно кошка, направилась к его креслу.

Наверное, думала, что сбежит, но Макс только гордо расправил плечи и смерил Хайди холодным взглядом. В любую игру можно играть вдвоем.

Как он и ожидал, его бывшая иль-тере устроилась на ручке кресла. Слишком близко! Настолько, что аромат ее парфюма окутывал шлейфом. Макс непроизвольно отодвинулся, Хайди же и не думала отступать.

— Ты знаешь, а я скучала, — игриво произнесла она, легонько касаясь его плечом. — И ждала. Ты снова меня разочаровал.

— Так почему ты просто не оставишь в покое такое разочарование, как я? — нахмурился Макс.

— Не люблю идеальных. И потом, ты все еще мне нравишься. Мы могли бы стать кем-то большим, чем когда-то.

— Старая песня, — усмехнулся ай-тере. — Испробуй свои уловки на ком-то другом. А меня привела в Тассет работа и просьба твоего бывшего мужа.

— Суровый и непреступный Макс Айлер. — Хайди покачала головой. — Передумаешь — скажи.

И вернулась на место. Правда, вскоре появилась служанка и пригласила их в столовую. Ужин прошел в приятном молчании. Макс мог бы сказать, что кусок не лез ему в горло, но это было неправдой. Он наслаждался вкусной едой и кратковременным отдыхом. А после ужина сказал, поднимаясь из-за стола:

— Спасибо за гостеприимство. Мне пора. Увидимся завтра в центре.

— Ты мог бы остаться. — Хайди легко скользнула к нему. — Обещаю не приставать. Просто не лучшая идея управлять автомобилем, когда так устал.

— С тобой под одной крышей? Нет, извини.

И Макс попытался обойти преграду, однако не ожидал, что Хайди обовьет руками его шею и прижмется губами к губам. От нее пахло горячим шоколадом. Макс сначала попытался отстраниться, но потом привлек Хайди к себе и поцеловал так, что у самого заболели губы, а госпожа эо Лайт изумленно отпрянула. Она смотрела на него слегка ошеломленно. Интересно, почему?

— Была богатая практика? — Хайди быстро взяла себя в руки.

— А если и так?

— Тогда скажу: ты неплохо целуешься, Макс. И если бы не упрямился, можно было бы проверить, насколько ты вырос в других смыслах. Но тебе пора. До завтра.

И Хайди упорхнула из столовой, оставив гостя в полнейшей растерянности — и возбуждении.

— Да чтоб ты провалилась! — тихо выругался Макс, глубоко вдохнул воздух, стараясь думать о чем-то отвлеченном. Например, о больнице и вирусах. Это сразу остудило тело, и из столовой он выходил спокойным.

Хайди нигде не было видно. Она и правда ушла. Макс вышел на улицу, сел в автомобиль и на минуту или две замер, глядя на светящиеся окна дома. Почему его не отпускает притяжение этой ужасной женщины? Больше десяти лет прошло со дня их первой встречи. И за это время не нашлось для Макса более желанной женщины, чем Хайди. Может, с ним что-то не так? Может, это болезнь? Макс не был силен в психиатрии, не его область, и все же?

Надо было ехать в его временное убежище. И Макс очень удивился, когда заметил, что и в доме Лалли светятся три окна. У него гости?

В небольшой гостиной горел свет, разгоняя легкий полумрак Тассетского вечера. В кресле устроился Эжен. Он читал где-то найденную книгу, но отложил ее, стоило Максу показаться на пороге. И выглядел брат суровым, что в общем-то не было ему свойственно.

— Ты поздно, — заметил он.

— Работал, — ответил Макс. — Ты зря ждал, я мог и вовсе не вернуться сегодня.

— А я был у тебя на работе.

Вот влип! Врать Эжену было неприятно. Названный брат никогда не опускался до лжи.

— Когда собирался уходить, позвонила Хайди, — признался Макс. — Ее дочь подобрала раненую птицу и переживала. Меня попросили помочь, потом я остался на ужин. И вот…

Он развел руками, давая понять: «И вот я явился сюда». Эжен только угрюмо покачал головой.

— Снова Хайди, Макс? Не ты ли говорил мне, что с этим покончено?

— Я. И с этим действительно покончено, но я работаю в ее центре, и мы не можем не видеться. — Макс сел напротив брата. Захотелось выпить чего-нибудь покрепче горячего шоколада, которым угощали в доме Хайди, но здесь ничего не было.

— Кстати, о твоей работе. До меня начали доходить странные слухи, что Морган тебя пригласил из-за особо опасной заразы. И распространяется она среди ай-тере.

Дея выдала? Нет, она бы не стала. Но что знает Дея, то известно Нэйту. А учитывая, что Эжен женат на его сестре… Замкнутый круг какой-то.

— Слухи правдивы, — признал Макс. — Однако лучше об этом помалкивать, иначе может начаться паника. Морган действительно надеется, что я найду лекарство от болезни.

— Но ты ай-тере, Макс! Ты решил все-таки остаться в Тассете? Навеки.

Эжен злился. Макс чувствовал, как от ярости брата сотрясается магическое пространство. Он устало прикрыл глаза.

— Эта гадость может распространиться и за пределы Тассета, Эжен. И что тогда? — спросил Макс. — Если под угрозой окажутся Генрих, Дилан. Все наши друзья, кому, как и нам, не повезло родиться с типом силы «ай». Кстати, тебе не стоит сюда приходить. Я контактирую с больными, и…

— Не дождешься! Я буду приходить, когда посчитаю нужным. И обещал родителям присмотреть за тобой, но пока не получается. Знаешь, что? Наверное, и к лучшему, что рядом с тобой крутится Хайди. Она, конечно, дрянь, однако ее ты хоть как-то слушаешь.

Макс тихо рассмеялся. Брат отчитывал его, как мальчишку. Учитывая, что они были одногодками. Забавно…

— Ты сам не свой, — проговорил Эжен встревоженно. — Тебе надо выспаться, братишка. Стал на тень похож.

— Ты прав, — кивнул Макс. — Мне просто надо выспаться. Прости, я слегка не в себе сегодня. Утром умер пациент, а я мог только стоять и смотреть. И моя сила ничем не помогла. Надо продолжать исследования, но каждый день, потраченный на них, это чьи-то жизни. И когда я об этом думаю, выть хочется.

Эжен подошел и похлопал Макса по плечу.

— Ты справишься, — сказал он. — Но не рискуй собой, слышишь? В конце лета мы вернемся в Эвассон. Вместе с тобой!

— Да, обязательно. Поезжай домой. Поздно уже, Ари будет беспокоиться.

— До встречи, Макс. Отдохни хорошенько.

— Я постараюсь. До встречи.

Вскоре послышалось, как хлопнула входная дверь. Макс закрыл глаза. У него не осталось сил двигаться. Он прокручивал в памяти этот день: и ужасное утро, и странный вечер. И прогулку с девочкой с лучезарными глазами, совсем не похожей на Хайди. Интересно, Хайди не боится, что у ее дочери может проснуться сила ай-тере? Ладно с типом «иль», здесь все понятно. Николь родилась не в Великую ночь. Но Хайди говорит так, будто и мысли о другом направлении магии дочери не допускает. Какие-то новые исследования? Надо спросить. Вдруг пригодится?

С этой мыслью Макс уснул, так и сидя в кресле. А когда проснулся, часы показывали начало восьмого утра. Пора было возвращаться к работе.