Бывший. Ты (не) папа

Глава 14. Кто ты?

Егор.

Дверь закрылась за ней, оставив меня наедине с тишиной и дымящейся чашкой кофе. И с этим... пирожным. Безе. Легкое, воздушное, сладкое. Совершенно не в моем стиле. Я ненавижу сладкое. Но она принесла. Не просто кофе, выполняя приказ, а... это.

Я откинулся на спинку кресла, закрыв глаза. И тут же вспыхнул ее образ. Не тот, что сейчас — собранный, строгий, с холодными глазами. А тот, что был пять лет назад. Смеющийся. С сияющими глазами, полными любви ко мне. Доверчивый.

Потом — резкая смена кадра. Номер отеля. Распахнутая дверь. Она, выходящая оттуда. Растрепанная, испуганная. А за ней — спящий Руслан.

Боль. Такая острая и свежая, будто это было вчера. Она впилась в ребра кинжалом, заставив сжаться. Я не позволил ей ничего объяснить. Что она могла сказать? Все было очевидно. Слишком очевидно. Я выгнал ее. Вычеркнул из жизни. Выстроил вокруг себя ледяную крепость из работы, злости и одиночества.

Одиночества... Да, именно оно было моим единственным спутником все эти годы. Ни друзей — я перестал им доверять. Ни женщин — они были либо подставными куклами моей матери, либо пустыми и неинтересными. Только работа. Бесконечная, всепоглощающая, выжигающая дотла. Я создал империю на чистой ярости и боли. И мне казалось, что так и должно быть. Что я загнал эту боль так глубоко, что она больше никогда не вырвется наружу.

А сегодня... Сегодня она стояла так близко. Я чувствовал ее дыхание. Видел отблески в ее глазах — тот самый испуг, который был тогда в отеле. И что-то во мне сломалось. Рухнула та самая крепость, что я так тщательно выстраивал годами.

Я понял. Понял ужасную, неудобную, горькую правду. Только она. Все эти годы только она одна могла дотронуться до чего-то живого внутри меня. Только рядом с ней это черствое, промерзшее насквозь сердце могло хоть что-то чувствовать. Ярость. Боль. И... что-то еще. Что-то, от чего стало мучительно больно и... пусто без нее.

И ее поступок сегодня... Она спасла контракт. Спасла меня от колоссальных убытков и потери лица. Она повела себя блестяще. Хладнокровна, профессиональна, умна. Та, кого я когда-то знал, была умной и яркой, но эта... эта была сильной. Закаленной.

«Молодец», — пронеслось в голове. И тут же — укол злости на самого себя. Почему я должен хвалить ее? За что? За то, что она сделала то, что должна была?

Но почему она здесь? Зачем ей эта работа? Деньги? За пять лет я нарочно не искал о ней никаких сведений. Хотел стереть. Выжечь каленым железом.

Теперь же это любопытство стало невыносимым. Щемящим, острым, как голод.

Я резко потянулся к телефону, набрав внутренний номер.

— Тамара Павловна, ко мне. Немедленно.

Пока я ждал, мой взгляд снова упал на пирожное. Я медленно, почти против воли, потянулся к нему, снова отломил кусочек. Оно было не приторным, с легкой кислинкой ягод.

Словно она сама. Горько-сладкая. Обжигающая и... спасительная.

Мне нужно знать правду. Кто она теперь. И почему ее появление снова перевернуло весь мой мир с ног на голову.