Наши дни
Арднох, Шотландское нагорье (Хайленд)
Цель горничных поместья Арднох заключалась в том, чтобы быть как можно более незаметными. Мы не пользовались главными лестницами, а с этажа на этаж перемещались на служебных лифтах. В большинстве дней я видела парадный вход в замок Арднох, только когда миновала его по пути в кабинет управляющего клубом Арии Ховард.
Эксклюзивный клуб в отдаленном Шотландском нагорье был последним местом, где я когда-либо могла представить место своей работы. Но вот она — я, в униформе горничной, толкаю маленькую тележку с чистыми полотенцами и туалетными принадлежностями по роскошным ковровым покрытиям коридоров отреставрированного замка. Элитное членство в громадное прибрежное поместье было открыто только для профессионалов кино- и телеиндустрии, которые могли себе это позволить. Лахлан Адэр, бывший голливудский актер и местный житель, превратил некогда разваливающееся наследие своей семьи в прибыльную гавань для знаменитостей, ищущих тишины и покоя в своей знаменитой жизни. Благодаря хорошо обученной личной охране и ультрасовременной системе безопасности, Арднох являлся одним из самых безопасных мест на земле.
Как только я вошла в свой первый за день номер, тут же поняла, что забыла упаковку с печеньем местного изготовления, которую должна была оставлять в каждой комнате после уборки. Вечерняя смена оставляла в спальнях гостей горячий пунш и шоколад. Улыбнувшись про себя мысли, как бы мне хотелось, чтобы мне каждый вечер приносили горячий шоколад, я отодвинула тележку в сторону, чтобы она никому не мешала. Лифт для персонала находился в конце коридора. Мне потребовалось бы всего несколько минут, чтобы добраться до подсобного помещения горничных.
Только я вошла в служебный лифт, как услышала знакомый низкий хриплый голос:
— Придержите лифт.
Я знала этот голос. Он творил со мной нечто невообразимое. С колотящимся сердцем я повернулась и придержала дверь открытой, когда ко мне уверенным шагом устремился Уокер Айронсайд.
Никакое другое имя не могло более идеально подойти этому мужчине.
При первом взгляде на Уокера я должна была испугаться. Ростом примерно шесть футов пять дюймов, он возвышался почти над всеми. Широченные плечи и мощные бицепсы, узкая талия и длинные ноги. Мужчина был слишком красив ради его же блага — сплошные рельефы, да равнины. Он носил короткую бороду, но его каштановые волосы были выбриты по бокам и длиннее на макушке. При первом взгляде на Уокера я не испугалась. У меня возникла самая инстинктивная физическая реакция на мужчину.
Я хотела раздеть его донага и исследовать каждый дюйм его впечатляющего тела. Мне хотелось залезть на него, как на чертово дерево, пока он бормотал мне на ухо грязные слова с грубым шотландским акцентом.
Меня не оттолкнула даже его односложная манера разговаривать и стальной взгляд. Его абсолютная мужественность приводила меня в восторг. В Лос-Анджелесе меня окружали вооруженные головорезы и гангстеры… но я никогда не встречала парня, который был бы таким по-настоящему здоровенным мужиком, как Уокер Айронсайд.
Моя физическая реакция на него тревожила. Его отсутствие физической реакции на меня разочаровывало.
Поправочка: сокрушало.
У меня перехватило дыхание, когда мне пришлось задрать голову, чтобы встретиться с его аквамариновыми глазами, и отступить назад, позволив ему войти. Он заполонил собой весь лифт.
— Спасибо, — пробормотал он.
— Без проблем.
Я отпустила дверь, и она закрылась. Между нами воцарилась гнетущая тишина, а все мое тело гудело от гиперосознания его присутствия рядом. Чувствуя себя одержимым тринадцатилетним подростком, я попыталась контролировать свое дыхание, чтобы Уокер не заметил, как он на меня влияет. Я и так беспокоилась о предательском румянце, появившемся на моих загорелых щеках.
Лифт двинулся вниз, и я краешком глаза взглянула на Уокера. Он был одет в сшитый на заказ черный костюм, сидевший на нем идеально. Все охранники в Арднохе одевались как «люди в черном». Уокеру этот образ безумно шел.
— Что привело тебя на наш этаж? — спросила я дразнящим тоном, имея в виду тот факт, что охранники большую часть дня проводили, патрулируя периметр, входы в поместье и сопровождая гостей, которым требовалась личная охрана, пока они путешествовали по нагорью.
Выражение лица Уокера было раздражающе пустым.
— Изучаем возможность поднять тревогу в уязвимых местах замка на случай проникновения в поместье.
Мои глаза расширились.
— Не думала, что такое возможно.
— Это очень маловероятно. Как я уже сказал, это всего лишь изучение.
— Да, не думаю, что гостям захочется чувствовать себя узниками в шикарной тюрьме, — я ухмыльнулась.
Его пристальный взгляд метнулся к моим губам, но быстро вернулся к моим глазам. Он не улыбнулся. Не то чтобы я когда-либо видела улыбающегося Уокера. Я никогда не принимала близко к сердцу его угрюмый нрав, но в последнее время он стал еще более холодным и отстраненным. Он прибыл в Арднох с Броданом Адэром, младшим братом Лахлана. В то время как Лахлан, возможно, и покинул Голливуд много лет назад, Бродан все еще оставался мировой знаменитостью. Прошлым летом он вернулся в Арднох со своим телохранителем Уокером. Бродан прославился тем, что оставил актерскую карьеру и остался в родном Арднохе после того, как они с Монро — его лучшей подругой детства — раздули тлеющие угольки своей эпической истории любви. После того, как Лахлан предложил Уокеру место в команде охраны поместья, он тоже решил остаться. Всем этим со мной поделилась Монро — в прошлом году она была учительницей Келли, и мы нашли общий язык и быстро подружились.
Уокера я заприметила еще до знакомства с Монро. В поместье его трудно не заметить. А работа в одном и том же месте означала, что я часто мельком видела его великолепную задницу.
В любом случае, работая вместе и находясь в одном кругу друзей, я поняла, что Уокер был угрюм со всеми, и не принимала этого на свой счет. Тем не менее, видя, как он пускает слюни на мою выпечку (это не эвфемизм — официально наше знакомство состоялось на школьной распродаже выпечки, и он практически смел все изделия с моего стола), меня обескураживало, что он не признавал и, более того, не отвечал взаимностью на мой тонкий флирт. Я видела его на работе в поместье за несколько недель до распродажи выпечки, и надеялась, что он меня заметит, но как горничная я для него не существовала. По крайней мере, я надеялась, что проблема в этом. И что когда мы встретимся вне рабочей обстановки, то он меня, наконец, заметит.
Этого не произошло.
Уокер видел во мне лишь человека с талантом пекаря и общими друзьями.
Поняв, что он не собирается больше ничего говорить, я поджала губы. Обычно я могла завести разговор с кем угодно, и у меня неплохо получалось выманить даже самых замкнутых людей из их скорлупы. Но в присутствии Уокера я чувствовала себя неуклюжим подростком. Он был старше меня — по словам Монро, ему ближе к сорока, так что он, по крайней мере, на десять лет меня старше. В нем чувствовалась некая умудренность, а его глаза излучали усталость — все видел, все перепробовал. Но мне это в нем нравилось.
Я открыла рот, чтобы узнать, как он поживает, раз мы давно не виделись, и он обращался со мной как с почти незнакомкой, но тут лифт дернулся, раздался визг и скрежет металла, и кабина остановилась. От толчка я потеряла равновесие и упала на стену.
— С тобой все в порядке? — Уокер потянулся ко мне, чтобы поддержать, его лоб избороздили морщинки беспокойства.
Меня обуял страх.
— Мы застряли?
Он нажал кнопку нижнего этажа, но ничего не произошло.
— Похоже, — сказал он мрачно.
От нахождения в маленьком лифте, грудь стиснула тревога.
Глаза Уокера сузились, когда он снял с пояса рацию. Поднеся ее к губам, он произнес:
— Это Уокер. Я в служебном лифте восточного крыла с горничной Слоан Харроу. Лифт остановился. Мы застряли.
Застряли.
— О, боже. — Перед глазами поползли черные точки, щеки покалывало, а паника усиливалась.
Я смутно услышала треск рации.
— Принято. Ремонтная бригада уже в пути.
— Слоан.
Моя грудь быстро вздымалась и опускалась, когда я изо всех сил пыталась сделать полноценный вдох.
— Слоан.
На плечо легла большая теплая ладонь, и я оторвала взгляд от сжатых кулаков и увидела глаза Уокера, склонившегося ко мне. Они походили на воды Средиземного моря в солнечный день.
— У тебя клаустрофобия?
Я быстро кивнула.
Он сжал мое плечо.
— Смотри на меня. Продолжай смотреть на меня.
Я сделала, как он велел.
— Вдох. — Уокер сделал медленный, легкий вдох, а затем выдохнул. — Выдох.
Я повторила за ним.
— Продолжай в том же духе и сосредоточься на мне.
Вблизи я могла видеть каждый волос его аккуратно подстриженной бороды, в которую закралось несколько седых волосков. Не много, но они были. Мой взгляд упал на его губы, пока я продолжала медленно, спокойно дышать. Нижняя губа была полнее верхней. Обычно он сжимал их в жесткую линию, так что я не замечала, насколько полная и на вид мягкая его нижняя губа. Мне хотелось ее укусить. Мои щеки вспыхнули, и я взглянула на Уокера, чтобы проверить, заметил ли он. К моему удивлению, его угрюмый взгляд был прикован к моим губам.
Дыхание перехватило, а между ног и в груди началось покалывание.
Уокер стремительно отстранился, будто от выстрела.
— Сядь.
Команда прозвучала гораздо резче, чем я думаю, он намеревался.
Увидев мое ошеломленное лицо, Уокер приблизился ко мне и расстегнул пиджак, он прислонился спиной к стене и сполз вниз. Его ноги были очень длинными. Он согнул колени, и ткань брюк натянулась на массивных мышцах бедер.
Своей абсолютной сексуальностью этот засранец отвлек меня от приступа клаустрофобии.
Я почувствовала острую тревогу, которую с трудом прогнала.
Ладно, значит, не совсем отвлек.
Поспешив сесть рядом с ним, я врезалась в него локтем и подтянула колени к груди. Хотя я не была маленькой в своих пяти футах и семи дюймах, рядом с ним я все равно казалась крошечной.
— Лучше? — спросил он.
— Да, спасибо.
Наступила пауза, и, как будто пытаясь выдавить из себя вопрос, Уокер спросил:
— У тебя всегда была клаустрофобия?
Покачав головой, я постаралась не вздрогнуть, вспомнив день, который породил пожизненный страх перед замкнутыми пространствами.
— В шесть лет я оказалась запертой в шкафу на пять часов.
Уокер серьезно кивнул.
— Вот и причина. Техподдержка скоро все исправит.
— Думаешь, мы близко к земле?
— Полагаю, мы над первым этажом.
По крайней мере, это означало, что если лифт вдруг рухнет, мы не умрем.
— Я так понимаю, ты не против замкнутых пространств?
— Они меня не беспокоят.
Я изучала его лицо, когда он повернулся ко мне.
— Полагаю, такого мало. В смысле, того, что тебя беспокоит?
Уокер пожал плечами и согласился.
— Мало.
Немногословный мужчина. Я прикусила губу, чтобы не улыбнуться, и его взгляд снова упал на мой рот. На его челюсти дернулся мускул, и он посмотрел на дверь.
— Как Келли?
Вопрос меня удивил и порадовал. Единственными, с кем Уокер смягчался, были дети, и Келли была одной из них. Это заставило меня задуматься: почему он не женат и не имеет собственного отпрыска. Конечно, от Монро и из того, что видела сама, я знала, что Уокер холостяк, которому, судя по всему, нравилась жизнь без осложнений. В том числе, без осложнений в лице женщин. Мужчину, казалось, интересовали только отношения на одну-две ночи.
Интрижка — его второе имя.
Мой взгляд скользнул вниз по его телу, и моя кожа вспыхнула. Хотела бы я знать, каково это — завести интрижку с Уокером Айронсайдом.
— У Келли все хорошо, — ответила я. — На самом деле, прекрасно. Большую часть лета она провела со мной, вставая на рассвете, чтобы заняться выпечкой.
Продав торты и пирожные на школьной ярмарке, а затем и на рождественской, я обзавелась небольшим кругом постоянных клиентов за тот год, что мы прожили в Арднохе. Они регулярно делали заказы для особых случаев, и слухи о моей выпечке распространились. Я реально надеялась, что в какой-то момент смогу бросить работу горничной и открыть собственную пекарню. За исключением небольшого ассортимента выпечки в деревенском магазинчике «У Мораг» и нескольких кафе, настоящей пекарни здесь не было.
— Она — мой терпеливый помощник и слишком понимающая для своего возраста.
— Что ты имеешь в виду?
Я пожала плечами.
— Матери-одиночки… не всегда могут правильно распределить силы. Мы должны полагаться друг на друга и на друзей. Некоторые дети могут дуться из-за того, что их мама обращается за помощью к кому-то, чтобы те забирали их из школы, но моя дочка не возражает.
Я полагалась на Риган Адэр, жену второго по старшинству из братьев Адэр, Тейна, чтобы она забирала Келли из школы и оставляла у себя дома, пока я не закончу работу. Пасынок Риган, Льюис, был лучшим другом Келли, а Адэры были самыми добрыми людьми, предлагающих помощь, потому что знали, как я в ней нуждаюсь. Даже если это уязвляло мою гордость.
Уокер хмуро посмотрел на меня.
— Ты не единственный родитель, чьего ребенка кто-то забирает из школы. Ты молодец, Слоан. Лучше, чем молодец.
Его слова омыли меня, как теплая вода в холодный день.
— Спасибо.
Он резко кивнул.
Я толкнула его плечом, и он бросил на меня пронзительный, почти подозрительный взгляд. Такой осторожный и колючий. Мне захотелось покрыть его всего поцелуями.
— Спасибо, что успокоил меня. Я должна тебе торт.
Уокер снова посмотрел на мои губы, прежде чем отвести взгляд.
Хм. Может, он не был полностью невосприимчив ко мне.
— Ты мне ничего не должна, — пробурчал он. — Но я не откажусь ни от одной твоей выпечки. Или того шоколадного пирога, который ты готовила для рождественской ярмарки. Или твоих клубничных пирожных. Хм. Что заставило тебя заняться выпечкой?
Я ухмыльнулась, довольная, что ему так понравилась моя выпечка.
— Началось все как дешевый способ развлечь Келли, и я очень увлеклась этим занятием. Мне нравилось, насколько это оздоровляло, и как люди реагировали на мою выпечку; чем больше я этим занималась, тем лучше у меня получалось. Сладости делают людей счастливыми, а мне нравится делать людей счастливыми.
Уголок его губ приподнялся.
Мне так хотелось его поцеловать.
— Я что-нибудь испеку для тебя в качестве благодарности за то, что отвлек меня. Может, я могла бы принести это в субботу. — Да, я напирала. Но меня уже тошнило от вожделения к парню, который не отвечал мне взаимностью.
Уокер не успел мне ответить, его прервал треск внутреннего динамика на панели с кнопками.
— Это Брюс из техобслуживания. С вами все в порядке?
Уокер одним плавным движением встал и нажал кнопку, чтобы ответить.
— Все хорошо. Как дела?
— Все в порядке. Проблема обнаружена. Вы выйдете меньше чем через минуту.
Меня наполнила странная смесь облегчения и разочарования из-за того, что нас прервали. Однако облегчение победило, когда лифт ожил, и я встала, почувствовав, как нас снова тянет вниз.
— Слава богу.
Уокер оглянулся на меня через плечо, но ничего не сказал.
Затем внезапно мы замедлились, лифт остановился, и двери открылись.
Снаружи стояли двое улыбающихся мужчин, один из которых, как я поняла, был Брюс.
Уокер жестом велел мне выйти первой, и, честное слово, я практически выскочила из лифта.
— Спасибо! — Я махнула парням из техподдержки, которые ухмыльнулись в ответ.
Повернувшись, я увидела, как Уокер вышел и поблагодарил мужчин, прежде чем эти пронзительно голубые глаза обратились ко мне.
— Ты в порядке?
— Ага. Еще раз спасибо.
Уокер секунду изучал мое лицо, словно взвешивая решение. Должно быть, он его принял, потому что еще раз резко кивнул мне и поспешил прочь.
— Полагаю, это «нет» субботе, — пробормотала я в никуда.