Демон на миллион

Глава 11

В святилище стало тепло, поднялся не совсем неприятный запах мокрой собаки. Неудивительно, поскольку три оборотня только что пробежали мимо меня по пути в ванную. Приближался закат, и теперь было шумно, поскольку перемещенные пикси отважились выйти из сада в поисках Дженкса, чтобы уладить то или иное дело… и они расследовали. Все.

— Это должно помочь, — сказала я, садясь на пол, скрещивая ноги и роясь в сумочке в поисках палочки для пальцев. Избитый и покрытый синяками мужчина сидел на трех слоях одеял в качестве импровизированной койки, прислонившись спиной к старой церковной стене и вытянув перед собой длинные ноги. Его звали Гарретт, и он был тем, кто отвлек для меня целый этаж вампиров ОВ. Я была благодарна Дэвиду за то, что он нашел его. На его шее висел амулет от непрошеной боли. Это казалось слишком малым для того, что он сделал. — Ты уверен, что не хочешь исцеляющий амулет?

Гарретт усмехнулся, несмотря на очевидную боль. Он был таким же неряшливым, каким лощеным был Дэвид, явно занимал низкое положение в иерархии, но сердце у него было большим.

— Нет, я хочу шрамы, — гордо сказал он.

— Хорошо… — Но синяков было больше, чем потенциальных шрамов. Если и было что-то, в чем вампиры были хороши, так это причинять боль, не оставляя необратимых повреждений. Их особое мастерство. Я была просто рада, что они сохранили достаточно профессионализма, чтобы не порвать ему кожу, кроме разбитой губы. Избиение было достаточно плохо. Избиение и привязанность к безымянному вампиру меняли жизнь.

Я посмотрела на Дэвида, стоящего в изножье импровизированной кровати с Рекс на руках и тряпкой для вытирания пола. Увидев его улыбку, я раскрыла палочку для пальцев, уколола мизинец и размазала каплю крови по амулету. Выражение лица Гарретта сразу смягчилось, и боль, которую он пытался скрыть, исчезла в аромате красного дерева.

Дэвид нашел его в канаве, где его оставили ОВ. Три его соседа по комнате, все холостяки, были оборотнями, хозяйничавшими в моей ванной. Их выселили два дня назад, и они до сих пор не нашли себе места.

— Ты и твои соседи можете оставаться здесь, пока не найдете что-нибудь, хорошо? — сказала я, легонько похлопав его по колену, и встала. — Я больше не хочу, чтобы ты прятался под мостом.

Гарретт поднял голову, дыша теперь без боли.

— Ты сделала то, зачем пришла? — спросил он, осторожно ощупывая свои ребра.

Я взглянула на Дэвида, мои мысли метнулись к Заку.

— Большую часть. Остальное мы сделаем на рассвете.

— Тогда это того стоило. — Гарретт осторожно опустился, потягиваясь, пока не вышел за пределы того, что мог покрыть амулет, и поморщился. Три его соседа вышли вместе, шумные и веселые после того, как воспользовались ванной, чтобы снова измениться и встать на две ноги. Дэвид незаметно втиснулся в их группу, присев на корточки, чтобы поговорить с Гарреттом и его друзьями об их следующем шаге. Теперь, когда у них было где отдышаться, с ними все будет в порядке.

И все же, когда я улыбнулась и отступила, мне захотелось дать ему что-то большее, чем место для сна на полу и горячую еду.

«Хотя ужин начинает пахнуть по-настоящему вкусно», — подумала я, глубоко вздохнув и посмотрев на заднюю стену, будто могла увидеть сквозь нее сад.

Гаррет и его друзья были не единственными беженцами, которые появились на моем пороге, пока я разговаривала с Констанс. Три эмоционально пьяных вампира, которые когда-то были частью ближайшего окружения Пискари, оказались снаружи и готовили стейки на гриле для всех желающих. Я понятия не имела, откуда взялись мясо, картофель и печеные бобы. На самом деле, я также не знала, откуда взялся потрепанный гриль, и была почти уверена, что самодельное соединение припоя и трубы с поврежденной газовой линией не было законным. Заляпанный краской бумбокс подрядчика снаружи громко пел «Sexy Thang», а крошечный холодильник был полон всякой всячины. Еще два холодильника были спрятаны под бильярдным столом Кистена, с выцветшей надписью «Возьми один сейчас, оставь один потом». Моя маленькая церковь начинала выглядеть, звучать и пахнуть как студенческое братство за шесть недель до экзаменов — это означало, что все веселились, кроме меня.

Дэвид поднялся от небольшой группы, заглядывая мне в глаза. С улыбающимся котом на руках, он неторопливо подошел, пыльник болтался у его лодыжек.

— Спасибо, что нашел Гаррета, — сказала я, мне нравилось, как они все столпились вокруг избитого мужчины, чтобы поднять ему настроение. — Они все могут остаться, пока город не выдаст мне разрешение. Я чувствую ответственность за то, что он сделал. Амулета от боли едва ли достаточно.

Дэвид ничего не сказал, уголки его рта изогнулись в улыбке, когда он посмотрел на меня из-за ушей Рекса.

— Я не просила его это делать, — добавила я, защищаясь, и Дэвид молча погладил довольного кота. — Черт возьми, Дэвид, скажи что-нибудь, — потребовала я, и он усмехнулся.

— Привыкнешь к этому? — предложил он.

— Я к этому не привыкну. — Взволнованная, я подошла к холодильникам, копаясь, пока не нашла колу среди пива.

— И, может быть, сделаешь что-нибудь с Констанс, — добавил он.

— Она — мастер-вампир Цинци, — сказала я, открывая бутылку и делая глоток. Пузырьки обожгли мне глаза, и я моргнула на Дэвида сквозь слезы. И тиранша. Я ненавидела тиранов. Четыре пятых моих шрамов были из-за них. — И я кое-что делаю, — добавила я, хотя должна была признать, что заклинание вони было только для того, чтобы разозлить ее.

— Как только мы вернем Зака и Нэша, я снова поговорю с ней. — Обеспокоенная, я прислонилась к столу и наблюдала, как жизнь разворачивается вокруг меня. — Уверена, что мы сможем что-нибудь придумать. Я не хочу быть мастером Цинци, а она хочет, — сказала я, жестикулируя банкой содовой. — Все, чего я хочу, это жить здесь и спасать фамильяров с деревьев.

Положив руку на живот, я потягивала напиток, переводя взгляд с четырех оборотней на полу на пыльцу пикси на стропилах. Очередь за ним, эти стейки вкусно пахнут.

Дэвид не переставал ухмыляться, будто знал что-то, чего не знала я, и это задевало меня за живое.

— И все, чего я хотел, это иметь ведьму в качестве альфы, чтобы я не нес ответственность за настоящую стаю, — сказал он. Но затем его хорошее настроение пошатнулось, и, вздохнув, он прислонился к столу, его плечи оказались на одном уровне с моими. — Не уверен, что разговор с ней чего-нибудь достигнет. Она…

— Такая же сумасшедшая, как обезвоженный тролль? — закончила я за него, думая, что это совершенно не соответствует тому, что я видела сегодня днем. Страшная, опасная, непредсказуемая и смертоносная тоже подходило. — Забрать Зака и Нэша у нее из-под носа поможет. — Я сделала еще глоток, чувствуя, как сахар и кофеин начинают действовать. — Может, она и помешана на крови, но она не глупа. Как только она поймет, что не может помыкать мной, она отступит и оставит меня в покое, как и всех остальных. Город успокоится. Она и так меня боится. Я думаю.

— Да?

Я повернулась к Дэвиду, привлеченная внезапным беспокойством в его голосе.

— Я противостояла ей, — сказала я, и он озабоченно нахмурился. — Мертвые не любят, когда что-то выходит из-под их контроля.

— Стейки готовы! — позвала Стеф, ее звонкий голос эхом отразился от стропил, заставив оборотней чуть ли не выть. Двое из них бросились к задней двери, оставив одного помогать Гаррету.

Уверенно размахивая руками, Стеф пошла проведать Гаррета. Два оставшихся Оборотня серьезно отвечали на ее профессиональные вопросы, но они улыбались к тому времени, когда она встала и направилась в нашу сторону. Пикси сидела у нее на плече, и крошечная женщина умчалась, когда я улыбнулась ей. Она боялась. Меня? «Мне это не нравится», — подумала я.

— Я сказала им оставить два стейка для вас, — произнесла Стеф, остановившись перед нами, выглядя гораздо более комфортно в джинсах и легкой футболке, чем в халате. — С кровью, — сказала она, указывая на Дэвида. — Прожарка медиум, — добавила она, пристально глядя на меня. — Дженкс здесь? В саду на одном из надгробий сидит клан фейри. Они хотят знать, могут ли они охотиться за личинками.

— Э, они с Эдденом разъезжают с амулетом поиска, — сказала я, теперь понимая, почему пикси зашли внутрь. — Что пикси с ними делают?

Стеф поднялась от холодильника с пивом в руке.

— Так далеко? Наблюдают за ними. Это странно. Я думала, фейри и пикси ненавидят друг друга.

— Так и есть, — сказала я. — Но это не их сад нужно защищать. Он принадлежит Дженксу. — Я колебалась, не желая, чтобы Дженкс возвращался домой на поле боя. — Скажи фейри, что они могут подождать в моей комнате.

— Ладненько. — Широко улыбаясь, Стеф направилась к импровизированной задней двери, явно пораженная, когда к ней спустилась женщина-пикси. В ее руке был деревянный меч, и я вздрогнула, надеясь, что не опоздала.

— Хорошо решено, — сказал Дэвид, и я бросила на него кислый, косой взгляд.

— И скажи им, чтобы держались подальше от моих вещей! — крикнула я вслед Стеф, получив поднятую руку в знак приветствия.

— Голодна? — Дэвид положил тяжелую руку мне на плечи и подтолкнул к задней двери. — Я дам тебе несколько советов по разрешению споров между представителями разных видов за ужином.

— Я бы предпочла поговорить о том, как мы собираемся освободить Зака и Нэша, — сказала я, мои шаги замедлились, когда я поняла, что звонит телефон. Я вытащила его из кармана и остановилась, увидев, что это Трент. — Э, не возражаешь? — спросила я, и Дэвид понимающе улыбнулся.

— Не торопись. Я оставлю тебе половину своей картошки.

Я кивнула, телефон все еще звонил, когда я огляделась. Моя комната должна была быть полна фейри. На заднем дворе было шумно от вампиров и музыки. Убежище превращалось в убежище для оборотней, и я не хотела сидеть в своей машине. Оставалась колокольня, и я поспешила в фойе, жонглируя напитком, нажимая клавишу «ответить».

— Трент, — сказала я, пытаясь прикрыть телефон, чтобы он не слышал шума. — Как дела?

— Устал. — Его тоненький голос донесся из динамика, и я проскользнула в еще более темный, тесный коридор и направилась наверх. — Думаешь, что смена часовых поясов — это тяжело, когда ты спишь каждые шестнадцать часов, но это убийство, когда ты спишь каждые двенадцать. Где ты? Похоже на вечеринку.

— В церкви, — коротко сказала я, войдя в колокольню и прикрыв дверь, но только оставив щелочку. На колокольне было светлее, но ненамного. Солнце село, и я не стала включать свет, не желая афишировать, где нахожусь. Музыка с заднего двора эхом отдавалась в маленькой комнате, и я быстро закрыла три окна, выходящих на улицу.

— И ты устраиваешь вечеринку? — насмешливо спросил он.

— Не-е-ет. — Я заколебалась, чувствуя острую боль. Я также не хотела рассказывать ему о Гаррете. Мне стало не по себе от того, как он пожертвовал собой ради меня, даже не зная почему. — Констанс выселяет людей, и у меня, э-э, пара беженцев. Я бы нашла для них другое место, но они готовят мне ужин, так что…

Он усмехнулся, и я села на ящик, благодарная ему за то, что он был тем, кем был, и за то, что он знал, кто я.

— Эй, рада, что ты позвонил, — сказала я, ставя напиток и отряхивая носок ботинка. — Я встретилась с Констанс. В ОВ, — я колебалась, пытаясь выразить словами те ужасы, за которые она была ответственна. И они думали, что любят ее.

— И? — подсказал он.

Я встала, собираясь выглянуть в окно, смотрящее на улицу, чтобы убедиться, что Вольво вампиров там нет.

— С ней будет нелегко жить. Она не только сертифицирована, но и управляет ими с помощью страха. — Всплыл образ Джони, красная помада размазалась в уродливой клоунской улыбке, и я подавила дрожь. Старая нежить видела в людях только способ удовлетворения своих потребностей, но обычно им лучше удавалось скрывать это, чтобы убедить своих последователей в том, что они любят их и поддерживают постоянный источник крови. Констанс, однако, казалось, совершила странный, нездоровый скачок мысли, ее нарциссизм переплетался с потребностью питаться кем-то, чья личность была лишена и заменена ее собственной.

— Вампиры контролируют свою камарилью страхом? В этом нет ничего нового, — сказал он, зевая.

— Верно. — Я снова села, наслаждаясь тусклой прохладой маленькой комнаты. — Но они боятся, потому что она использует их инстинкты против них самих, — сказала я, не желая поднимать тему Джони. — Она намеренно толкает их за пределы их возможностей. Они ее боятся. — «Кроме Пайка», подумала я, удивляясь почему.

— А ты нет, — сказал Трент с тяжелой ноткой беспокойства в голосе.

Я выдохнула, когда из сада донеслись довольные звуки и запахи. Это был дом, и я впитала запах в себя.

— Нет, — наконец сказала я, не уверенная, сделало ли это меня храброй или глупой. — Я полностью уважаю ее способности и то, что она может сделать, но я ее не боюсь. Какой в этом смысл? — Я поколебалась, затем тихо добавила: — Она похитила Зака этим утром.

— Что? — воскликнул он. — Почему ты мне не сказала? Этого нет в новостях!

Я поморщилась и потерла лоб.

— За что я чрезвычайно благодарна, — сказала я. — Я не сказала тебе, потому что не хочу, чтобы ты возвращался, — добавила я, чувствуя, что он в двух тысячах миль отсюда и вроде как в безопасности. — Лэндон впустил их. — Ублюдок.

— Квен? — Я слабо услышала, как Трент щелкнул пальцами. — Мне нужно вылетать. Сейчас же.

— Эй! — воскликнула я, разозлившись. — Я что, сказала «вернись домой»? Нет, Дэвид, Дженкс и я освободим его, как только взойдет солнце. Констанс не сочла нужным сообщать об этом в новостях, и я бы хотела, чтобы так оно и оставалось. Она знает, в каком положении окажется, если причинит ему вред. У нас есть время. Нэш с ним. — Я заколебалась, причудливая улыбка Джони всплыла в моей памяти.

— Он лидер дьюара, — сказал Трент напряженным голосом. — Я должен быть там.

— Знаю. — Я посмотрела в черное окно, задаваясь вопросом, видела ли я намек на пыльцу пикси в темноте. — Но это не так, мы справимся. Дженкс бродит по улицам с Эдденом и амулетом поиска. Мы заходим внутрь, забираем их обоих и отступаем. Я не позволю Констанс думать, что она может похищать людей, чтобы выводить меня из себя. Это касается только ее и меня.

Дыхание Трента дрогнуло на выдохе.

— Как ты себе это представляешь? Это моего религиозного лидера похитили.

— Думаю, это потому, что она похитила его из-за меня. — Я встала, затем забралась на ящик, чтобы проверить Биса. — Она угрожала тебе, и Дэвиду, и даже Айви, — сказала я, дотрагиваясь до коматозной горгульи, моя сердечная боль усиливалась. — Зак был бы в безопасности, если бы Лэндон не выдал его. Парень отказывается признавать ее власть над ним, и теперь она знает, что он важен для меня. С ним все будет в порядке. Нэш не допустит, чтобы с ним что-нибудь случилось, — добавила я, но это прозвучало как надежда, а не уверенность. Действия Констанс влияли на силы, которые я не могла понять.

— Мы должны были позволить Лэндону умереть на полу твоей церкви, — сказал Трент, и я встала с ящика.

— Именно это я ему и сказала, — произнесла я, вспомнив, как Лэндон прятался за толпой испуганных вампиров. Дрожь пробежала по мне, когда мои мысли обратились к Пайку, и я отогнала это ощущение, чтобы разобраться с ним позже. Чертовы вампирские феромоны.

— Трент, я серьезно говорю о том, чтобы ты оставался там, где ты сейчас, — сказала я, когда услышала разочарование в его молчании. — Ты делаешь то, что тебе нужно делать. Я делаю то, что мне нужно, и, возможно, как только я заберу Зака, анклав поймет, что я ставлю их интересы во главу угла, и смягчится по отношению ко мне. — Нас. — Я не собираюсь убивать ее, — добавила я, хотя это сделало бы все одновременно и проще, и сложнее. — Просто заставлю ее отступить. Нет никаких причин, по которым мы обе не можем жить в Цинциннати. Мне не нужна ее работа, и как только она поймет, что не может помыкать мной, она будет делать то, что делают все остальные, будет игнорировать меня.

Трент усмехнулся, и я расслабилась от знакомого звука.

— Очень трудно игнорировать тебя. Ты же знаешь это, верно? — А затем, мягче, обращаясь к Квену: — Нет, я остаюсь, но держи все в режиме ожидания.

— Трент… — уговаривала я.

— Я могу чем-нибудь помочь? — спросил он, и по его тону я поняла, что «ожидание» — это лучшее, что я могу получить. — Поместье принадлежит тебе, можешь его разграбить. Ты ведь знаешь код от хранилища редких предметов, верно?

— Конечно, спасибо. — Капелька конденсата скатилась по боку моей колы, и я убрала банку прежде, чем она оставила мокрое кольцо. Двойные чувства (облегчение и разочарование) боролись за превосходство. Я была рада, что он остался, но, черт возьми, я скучала по нему. — Пока что в церкви есть все, что мне нужно. — Я поджала губы, когда эхом донеслось «Похороните Меня лицом вниз». — Кроме тихого места для заклинаний.

— Ладно. Держи меня в курсе. — Его тон изменился. Он работал над проблемой, и я любила его за это. — Позвони мне, когда они будут у тебя. В любое время. Не думаю, что анклав знает, что произошло, и ты права. Доказательство того, что твои данные лучше, чем у них, может оказаться полезным. И не снимай свое кольцо.

Я посмотрела на кольцо, скучая по Тренту еще больше.

— Не буду, — тихо сказала я. — Я люблю тебя.

— Я люблю тебя, отчаянно, — ответил он.

Я не могла закончить разговор и сидела там с телефоном в руке, становясь все более и более несчастной.

— Ты собираешься повесить трубку, Са'ан? — тихо спросил Квен, а затем связь прервалась.

Я положила трубку. Подтянув колени к груди, я сидела в сгущающейся темноте и слушала, как вампиры и оборотни за моим столом для пикника едят стейки с картошкой. Неожиданный дух товарищества, который они обнаружили, был одновременно прекрасным и неожиданным, что сильно поразило меня. «Дерьмо на тосте, я скучала по нему». И с этими словами у меня сдавило горло.

— Рейч?

Это был Дженкс, и я немедленно выпрямилась и вытерла глаза. Я не была смущена, но не хотела, чтобы он чувствовал, что должен подбадривать меня.

— О, привет, — сказала я, увидев, что он парит прямо в окне без стекла. — Я не слышала, как ты вошел. — Я открыла коробку, чтобы отвлечься. Она была полна моих книг, и мой взгляд упал на пустую полку. Они были здесь еще до того, как Вэйд превратил это пространство в уютную комнату на чердаке. — Ты нашел Нэша и Зака?

Скрежет амулета, который я ему дала, был громким, когда он снял его и положил на ближайшую коробку. Он был крошечным для амулета, размером примерно с голову пикси, и я не была уверена, что он сработает, не говоря уже о том, что Дженкс сможет его носить.

— Они не в ОВ, — сказал он, и мой взгляд метнулся к нему. — Они в Пискари. Мы с Эдденом получили хорошую триангуляцию. Сигнал слабый, так что предполагаю, что они внизу.

Я дотянулась мыслью до ближайшей лей-линии и, прошептав фразу, вызвала маленькую светящуюся сферу на старых половицах.

— У меня такое же предположение, — сказала я, используя слабый свет, чтобы разложить свою библиотеку по полкам. Позже я расставлю книги по алфавиту. Кого я обманываю? Мои книги никогда в жизни не были в порядке.

— Привет, — сказала я, раскладывая книги от высоких к коротким. — В моей комнате целая ярмарка фейри. Они хотят поговорить с тобой о том, как убрать личинок с кладбища. Думаю, это хорошая идея, если они смогут отличить личинку светлячка от июньского жука. Может быть, ты сможешь попросить Барибаса помочь, чтобы они не порвали все, что к ним попадет.

Молча, Дженкс приземлился на книги, которые я только что поставила на полку. Его руки были на поясе, а резко очерченное, молодое лицо было озабоченно нахмурено, когда он вытирал слабую синеву.

— Итак… — медленно произнесла я, не уверенная, из-за чего он был расстроен: из-за Зака, фейри или тропинок, которые оборотни прокладывали в высокой кладбищенской траве. — Я думала о чарах, которые нам понадобятся сегодня вечером.

— Рейч, ты в порядке? — неожиданно спросил он.

Он увидел, что я чуть не плачу. Плечи поникли, я откинулась назад, чтобы сесть на ящик.

— Я скучаю по Тренту, — призналась я, поворачивая голову, когда Рекс просунул длинную лапу под дверь, потянул, пока не толкнул ее и не вошел. Я подождала, чтобы убедиться, что Дэвид не следует за ним, затем тихо добавила: — Когда он уходит, никто не асается меня. Я имею в виду, я рада, что он делает то, что ему нужно, но кто-то, кто… — Я замолчала, выдавив улыбку. — Кто-то, кто обнимет меня хоть ненадолго и скажет, что у меня все получится, пройдет долгий путь.

Крылья Дженкса опустились, и я добавила:

— Но, эй, у меня есть ты, чтобы сказать мне это, верно?

Он кивнул, явно не убежденный, и я взяла Рекса на руки и обняла его. Я чувствовала исходящий от него запах Дэвида, и каким-то образом это помогло.

— Эм… Рейч? Я думал о церкви, — сказал Дженкс, и затем моя хватка на Рексе усилилась, когда внезапно задергавший хвостом кот издал кошачье рычание.

Внимание Дженкса переключилось, и из колокольчика донесся медленный звон.

— Ой! — воскликнула я, когда Рекс вонзил когти и оттолкнулся от меня, стремглав прячась за коробками. У меня заболели уши, и Дженкс съежился, закрыв голову руками. Взволнованная, я осмотрела небольшое пространство в поисках чего угодно, от темноволосого пикси до вороны. — Ходин? — сердито сказала я. — Я сказала тебе держаться подальше от вечно любимого ада.

Дженкс выпрямился, и я проследила за его взглядом, услышав тихий звук шарканья обуви по лестнице.

Дверь все еще была приоткрыта, но перед ней уже в комнате стоял краснолицый, красноглазый викторианский денди в мятом зеленом бархатном камзоле, с кружевами на манжетах и шее и в очках с синими стеклами, сидевшими на его угловатом носу.

— Ал, — выдохнула я, с облегчением увидев его, даже если он был жестким и холодным, разглядывая меня поверх своих синих очков, как будто я была вымазана в навозе троллей, обваляна в кукурузной муке и подана на тарелке в качестве ужина.

Губы высокого демона дернулись, когда он оглядел небольшое пространство, освещенное моей магией.

— Дали не лгал, — сказал он, его низкий, почти хриплый голос, казалось, заполнил комнату и надавил на меня. — Ты разговариваешь с Ходином.

Он был так зол, что не кричал. Это было нехорошо, и я встала.

— Нет, — сказала я, и когда Ал поднял на меня одну бровь, я добавила: — Я имею в виду, да, я говорила с ним. Он появился, и я сказала ему, чтобы он уходил. Но я с ним не работаю. — Чувство вины и раздражение боролись за контроль. — Ты еще, э-э, не помирился с Ходином? — сказала я тихо, и он издал сердитый, гортанный смешок.

— Не лги, Рейчел. У тебя плохо получается. Ты, очевидно, работаешь с маленьким коротышкой. — Шнурок на манжете соскользнул, когда он потянулся, чтобы остановить слабо резонирующий колокольчик. Он снова был в перчатках, и у меня защемило сердце. — Это эльфийское заклинание. — Его тонкие губы скривились в усмешке. — Я презираю эти чары.

Я посмотрела на Дженкса, и пикси пожал плечами.

— Я сделала их. Не Ходин, — сказала я, не зная, станет ли от этого лучше или хуже. Как он и сказал, это было эльфийское заклинание.

— Ты ничему не научилась, — сказал Ал с кислым выражением лица. — Ты умрешь из-за глупости Ходина. Как и все они. Я больше не трачу на тебя время.

— Эй! — воскликнула я, когда он одернул рукава — верный признак того, что он собирался уходить. И этот комментарий «больше не трачу на тебя время» был чушью. Он был зол, и это был единственный способ показать это. — Я сказала, что не работаю с Ходином, и я не работаю. Это был крошечный эльфийский амулет, и я сделала его только для того, чтобы знать, когда появится Ходин, и сказать ему, чтобы он уходил. Разве ты не услышал первые слова, слетевшие с моих губ, когда он зазвонил?

Крылья Дженкса отливали обнадеживающим золотом, он покачивал головой. Ал хмурился, но не уходил, и я сделала шаг вперед с учащенным пульсом.

— Ты знаешь, что я занимаюсь эльфийской магией. Если хочешь уйти, хорошо, но не уходи из-за этого. — Я поколебалась, затем добавила: — Я так рада тебя видеть.

Его глаза сузились до щелочек, и запах, который я не могла назвать, защекотал мой нос, пытаясь заставить меня чихнуть. Я причинила ему сильную боль, отказавшись осудить Ходина, как это сделали остальные демоны. Я причинила ему еще большую боль, потребовав, чтобы они прекратили враждовать. Это было требование, о котором я начинала сожалеть. Но сейчас он был здесь, и я разговаривала с ним, и мои плечи расслабились, когда я увидела, как расслабились сжатые челюсти Ала.

Это было только начало.

— Заклинание шутки, Рейчел? — Ал нахмурился, глядя в окно, когда «Полет на ковре-самолете» начал отдаваться эхом. — Тебе нужно придумать что-то получше. — Мои руки были влажными, и я сдержала протест, когда он схватил книгу с моей полки и отбросил ее в сторону, том ударился о половицы с неприятным стуком и скольжением. — Это для младенцев. Я куплю тебе что-нибудь, соответствующее твоим способностям.

— Спасибо, — сказала я, чувствуя себя так, словно ходила по яичной скорлупе. Огромное спасибо за то, что наговорил на меня, Дали. — Ты можешь остаться на ужин? У меня готовят вампиры. Это будет эпично.

— Нет. — Он достал книгу из коробки, пролистал ее и поставил на полку. — Я не говорил, что ты можешь сесть, — добавил он, когда я пошла, чтобы сделать именно это.

Я поколебалась, затем решила пристроить свою задницу на картонной коробке, пододвигаясь, чтобы найти наиболее удобное место, пока он не поморщился.

— Это моя лаборатория заклинаний, а не твоя, — сказала я, затем демонстративно медленно сделала глоток шипучки. — Констанс…

— Это твоя проблема, — перебил Ал и со щелчком закрыл книгу, на которую смотрел, и поставил ее на полку, слегка постучав. — Я здесь… чтобы поблагодарить тебя за то, что ты сделала для Дали.

Я приоткрыла губы от удивления, и Ал взглянул на мой шар света, когда он стал ярче.

— Не буду повторять этого, но Дали — лучший учитель. Он слишком долго никого не брал в ученичество. Наставление мальчика могло бы заполнить в нем дыру, которая съедала его заживо. — Он снова заколебался, склонив голову в официальном жесте. — Так что… спасибо тебе.

Мое внимание затуманилось, когда я вспомнила, как Дали, запинаясь, произнес свою просьбу о помощи несколько месяцев назад. Хотя они казались особенно сосредоточенными на доминировании, у всех у них были жизни, о которых я не знала, истории, которые не вращались вокруг мести. Дали, попросивший научить ребенка, был первым, кого я увидела за пределами мести, как и Ала. Я бы сделала все, чтобы раздуть этот тлеющий уголек. Они все казались такими… потерянными.

— Я только надеюсь, что он не сделает ничего глупого, — пробормотала я, и Ал хмыкнул.

— Учитель никогда не бывает глупым. — Ал продолжал расставлять мои книги по полкам, скидывая выброшенные книги в растущую кучу. — Это мир отстает в понимании.

У окна Дженкс захлопал крыльями.

— Они выстраиваются в боевом порядке, — пробормотал он, больше для себя, чем для нас, хотя как он мог сказать это по слабым отблескам света, метавшимся по кладбищу, было выше моего понимания.

— Я называю учителя глупым, когда он не уважает желания родителей малыша, — сказала я, вставая, чтобы собрать выброшенные вещи. — Он будет с ними двадцать, может быть, тридцать лет. Дали будет владеть им вечно. Скажи ему это еще раз от меня, хорошо?

Ал повернулся, выражение его лица было пустым.

— Я теперь твой посыльный?

Я посмотрела на книги, которые он разложил, и мои брови поползли вверх при виде новых корешков среди старых.

— Нет. Я надеялась, что, может быть, ты мог бы помочь мне с Констанс.

— Вряд ли. — Жестким движением он поднял стопку выброшенных книг.

— Потому что Дали сказал тебе не делать этого? — сказала я, забирая у него книги, чтобы посмотреть, от чего он избавляется. — Отлично. Здорово. Единственный раз, когда ты мне действительно нужен, ты решил играть по правилам Дали. Шикарно.

Дженкс закружился в воздухе, смеясь, и повернулся спиной к окну.

— Единственный раз? Попробуй дюжину.

— Так случилось, что я согласен с Дали в этом вопросе. — Ал откинул полы пиджака в сторону и сел на стопку коробок, разглядывая меня поверх очков с синими стеклами. — Она — вампир, Рейчел, — уговаривал он. — Хрупкая тень, отколовшаяся от нашего самого извращенного гнева и похоти. Если ты не можешь заставить ее подчиниться, ты заслуживаешь, чтобы она испортила тебе жизнь.

— Заставить ее подчиниться? — повторила я, вспоминая, на что это было похоже, когда у нас не было мастера вампиров, держащего младшие дома в узде. — Мне не нужна ее работа, и если я избавлюсь от нее, Округ Колумбия пришлет кого-нибудь еще более уродливого. — Я перелистала книги, не желая их выбрасывать. Там были вещи, которые мне нравились. Необходимые. — Кроме того, нет правила, которое гласит, что в городе может быть только одна могущественная сила. — Я расставила вещи по местам, и Ал чуть не зарычал. — Пискари и я умудрялись игнорировать друг друга.

— Правда? — насмешливо сказал он. — Ты хочешь сказать, что не подговаривала девушку своей соседки по комнате убить его ради тебя? — Ал ухмыльнулся, показав мне свои широкие ровные зубы. — Это было прекрасно, между прочим. Ты была так далека от подозрений, что твое имя никогда не всплывало, чтобы ОВ хотело обвинить тебя.

— Я этого не устраивала, — горячо сказала я, и его улыбка стала еще шире.

— Вот именно! — воскликнул Ал, щелкая пальцами, чтобы высечь сноп искр. — Думаю, идея стать субросой Цинци, — просто отличная. Лично я мог бы обойтись без стресса. Это не что иное, как исправить то, уничтожить это, и веселиться, веселиться, веселиться, пока не перестанешь выносить вид своего галстука. Но ты молодец, и я понимаю необходимость оказать на тебя влияние.

— Я не суброса Цинци, — процедила я сквозь зубы, но он был в ударе.

— Если ты хочешь передать контроль над вампирами Констанс, хорошо, но приведи ее в порядок. Ее постоянные домогательства к твоему потешному полку превратились в позор.

Потешному полку? Он имел в виду Айви, Дэвида и Трента?

— Я не городская суброса, — повторила я, и он подмигнул мне, медленно и долго.

— Конечно, нет. Несколько советов. Если бы это был я, я бы отделался от Констанс и покончил с этим. — Он вздрогнул. — Ты не можешь манипулировать сумасшедшим, если ты не сумасшедшая. Тритон научила меня этому. — Взгляд его красных глаз с козлиными щелочками встретился с моими поверх очков. — Тритон научила нас всему этому. — Он колебался. — Если только этот безумный маленький кровосос не играет на твоем либидо? Я знаю, как тебе трудно убить то, чего жаждет твой пах. Например, этого твоего надоедливого эльфа.

— Ал… — пожаловалась я, но он только закрыл глаза и застонал, этот грубый звук пронзил меня до глубины души, не оказав никакой помощи.

— Кто-то довел тебя до такого состояния, — злобно сказал он. — Если это не твой эльф, и это не Констанс, то кто же это?

Мой взгляд метнулся к Дженксу.

— Заткнись! — потребовала я, и пикси рассмеялся звуком, похожим на перезвон колокольчиков.

Но затем Дженкс резко поднял голову и посмотрел на колокольчик с сердитым выражением лица.

— Маленькие розовые соски Тинки, только не снова, — пробормотал он, и колокольчик издал гораздо более громкий, болезненный звон.

— О, ради бога, что теперь? — сказала я, вздрагивая от шума. Дали. Это должен был быть Дали.

Широко раскрыв глаза, Дженкс взлетел и приземлился мне на плечо, когда туман поднялся между мной и Алом, удлинился и превратился не в Дали, а в Ходина. Позади него стоял Ал, сжав руки в кулаки, и уродливая красная магия просачивалась между его пальцами. Дерьмо на тосте, это не то, что мне нужно.

— Ты поставила колокольчик? — Ходин скривился, но его глаза с козлиными щелочками были яркими, и он явно не замечал Ала позади себя. — У меня есть идея насчет Биса.

Мое требование, чтобы он ушел, умерло. Разрываясь, я посмотрела мимо него на Ала, затем вверх, где Бис лежал в коме.

Ходин прищурился, явно сбитый с толку моим тусклым ответом.

— Я думал, ты будешь довольна.

— Обернись, — сказал Дженкс, и Ходин развернулся.

— Ты стала лучше лгать, зудящая ведьма. — Ал резко двинул кулаком, и книги на моих полках соскользнули и рухнули, новых томов внезапно не оказалось. — Мы закончили.

— Мы еще не закончили! — сказала я в отчаянии. Черт бы все это побрал. Ходин, выбор времени — отстой.

Худощавый, младший демон в черной коже и джинсах попятился, чуть не упав на стопку коробок, когда увеличил расстояние между собой и своим старшим братом.

— Ты сказал, что он не разговаривает с тобой! — воскликнул Ходин, обретя равновесие.

— Я и не разговариваю, — нараспев произнес Ал.

О, да. Теперь я вспомнила, почему выдвинула этот ультиматум.

— Верно, — сказала я, пульс участился, когда я встала между ними. Мои волосы начали потрескивать и плавать от несфокусированной энергии, эхом отдающейся между тесными стенами, и Дженкс взлетел, удушая запахом горящей пыльцы. — Мы все не разговариваем друг с другом, — сказала я. — И да поможет мне Богиня, если кто-нибудь из вас произнесет хоть одно заклинание, — почти закричала я. — Колокольня — единственная комната в церкви, которая принадлежит мне, и клянусь жизнью моей матери, что выпотрошу первого демона, который нанесет хотя бы малейший намек на магию на стенах! Мне надоело, что вы оба врываетесь и ломаете мои вещи!

Крылья Дженкса были единственным звуком, пока Ходин и Ал убийственно смотрели друг на друга, а затем, чудесным образом, их сжатые в кулаки руки разжались, и магия, капающая с них, исчезла.

— Рейчел? — донеслось с лестницы. — Ты в порядке?

Это была Стеф, и я бросила на них обоих свирепый взгляд, чтобы они оставались на месте.

— Отлично! Я в порядке! — крикнула я, и послышался тихий звук ее шагов, спускающихся вниз.

— Рейч. — Дженкс беспорядочно подпрыгнул рядом с моим ухом. — Он сказал, что может помочь Бису.

О, Боже. Мое бахвальство сошло на нет. Почти запаниковав, я перевела взгляд сначала на Ходина, который теперь улыбался уверенной, неприятной улыбкой, затем на Ала, стоявшего со стоической, ужасной неподвижностью. Я нуждалась в них обоих, и ни один из них не уступал. Я не могла сделать выбор, и я ненавидела то, что они не могли найти способ жить со своими различиями, чтобы мне не пришлось жить без них обоих.

— Ничто не может ему помочь, — сказал Ал. Его тон был твердым, как скала, но в глазах была боль, боль от того, что я могу предпочесть Ходина ему, боль, которую я, возможно, уже испытывала.

Дженкс поднялся к Бису, затем опустился, его пыльца потрескивала в заряженном магией воздухе. Они были лучшими друзьями. Были лучшими друзьями.

— Он привязан к баку, — продолжил Ал, когда Ходин открыл рот, чтобы что-то сказать. — Он пожирает демонов. Тебе не позволят освободить его, Ходин. По любой причине.

— Ты никогда не меняешься, — с горечью сказал Ходин. — Твои мысли всегда в коробке. Вот почему ты никогда не будешь ничем иным, кроме того, что ты есть сейчас, Галли. Жалкий…

— Стоп! — сказала я, когда воздух затрещал, и Ал сжал руки в кулаки. — Ал, мы можем, по крайней мере, услышать, что он хочет сказать.

Я сказала «мы». Я хотела, чтобы это были мы. Мы. Не заставляй меня выбирать….

— Эльфийская шлюха, — выплюнул Ал, указывая пальцем на Ходина. — Ты думаешь спасти его с помощью эльфийской магии. Ты умрешь от рук Богини, и ты это заслуживаешь!

Крылья Дженкса захрустели, когда он сел на полку рядом с Бисом и уставился на всех нас сверху вниз.

— Мне все равно, даже если мне придется помочиться на персиковую косточку, если это поможет Бису.

Ходин посмотрел на преувеличенный викторианский наряд Ала, и презрительно скривил губы.

— Говорит бунтарь, живущий в лесу на желудях. Ты понятия не имеешь о силе эльфийской магии. Как, по-твоему, они поработили нас на тысячи лет? Мы позволяем им делать это, умышленно игнорируя то, что находится у нас под рукой. Не осуждай меня за то, что я работал в системе, чтобы найти выход из нее.

— Ты не работал в системе, — рявкнул Ал. — Ты продал свое тело за еду и шелковый халат!

— Мило, — сказал Дженкс, свесив ноги с полки Биса.

— Как будто голод в горах принес тебе какую-то пользу! — крикнул Ходин. — Я пытался найти способ заставить их подчиниться!

Я посмотрела на Дженкса, который пожал плечами. По крайней мере, они разговаривали.

— Ал, — перебила я, и они оба подскочили, как будто забыли, что я здесь. — Это эльфийская магия захватила баку. Это факт. Может быть, эльфийская магия сможет помочь Бису. Это не значит, что я должна это делать. Может быть, Трент мог бы. Сможешь ли ты жить с этим? Я просто хочу, чтобы он вернулся.

Ал медленно кивнул, но сжимал челюсти, и мне не понравился самодовольный взгляд Ходина.

— Я не буду рассказывать тебе о своей идее, пока Галли здесь, — раздраженно сказал Ходин, и Дженкс нетерпеливо захлопал крыльями.

— Придите в себя. — Устав от них, я пошла собирать свои книги. Там пострадали и мои новые. — Ал — мой учитель. Я пропускаю все мимо ушей. — Обычно.

— Если он твой учитель, то кто я? — спросил Ходин, явно пытаясь создать проблемы.

— Ты — игрушка, — сказал Ал. — Мужчина-шлюха.

— Он не игрушка! — сказала я, повысив голос. — Может быть, вы перестанете препираться достаточно долго, чтобы выслушать идею Ходина? Можешь ли ты отделить душу Биса от баку или нет!

Ходин, казалось, снова погрузился в себя, переводя взгляд с Ала на меня.

— Нет, — наконец признал он, и Ал сделал жест, будто он знал это с самого начала. — Но я совершенно уверен, что знаю, как вложить в него новую душу.

Его последние слова повисли в воздухе. Я посмотрела на Биса, и Дженкс опустился, хмурясь от беспокойства.

— Это все еще будет Бис? — спросила я за нас обоих, не уверенная.

Переведя взгляд на Ала и обратно, Ходин поджал губы.

— Не знаю. Но он не будет в коме. И так он сможет научить тебя прыгать по линиям. — Он колебался, одной рукой нервно крутя кольцо на другой руке. — Я думаю, — добавил он.

Ал издал грубый звук.

— Это худшая идея, которую я слышал за целую вечность.

— Потому что это связано с эльфийской магией? — рявкнул Ходин, и они снова столкнулись лицом к лицу.

— Нет, потому что это не даст желаемого эффекта. — Ал посмотрел на свои ногти, спрятанные в перчатках. — Это душа Биса связана с Рейчел. Не тело Биса. Не разум Биса. Его душа. Если ты бросишь в него еще одну, как конфету в раздаточный автомат, ты не получишь ничего, кроме растерянной, сбитой с толку горгульи, которая не знает, почему он живет с демоном в церкви, заполненной беженцами с войны вампиров, в которой она отказывается сражаться.

— Я не веду войну с Констанс за Цинциннати, — быстро сказала я, и Ал потянул кружева на рукавах вниз.

— Нет, это не так, — сказал он, его нетерпение было очевидным. — И в этом-то и проблема. Шутливые проклятия? — сказал он насмешливо, его взгляд обратился к Ходину, будто это была его вина. — Если ты хочешь остаться моей ученицей, никогда больше не разговаривай с ним.

Ходин напрягся.

— Лилия была не моей идеей, — сказал он, но Ал исчез. На том месте, где он стоял, лежали три книги, и меня охватило облегчение, когда я наклонилась, чтобы поднять их, прежде чем Ходин успел хотя бы разглядеть названия. — Лилия была не моей идеей, — снова сказал Ходин, на этот раз мягче.

Но я гордилась тем, что сделала с лилией, и слова Ала причиняли боль, даже когда я обнимала книги, которые он мне оставил. Это была моя собственная магия: смесь демонических и старых добрых ведьмовских заклинаний. Даже Дали был впечатлен.

— Ходин, не мог бы ты, пожалуйста, уйти? — сказала я, прижимая книги к груди, будто это была мольба, которую Ал не мог произнести.

Когда я подняла глаза, Ходина уже не было, и я опустилась на коробки, все еще держа в руках книги. Может быть, они были обещанием. Обещанием того, что Ал будет рядом, даже когда другие скажут ему не делать этого, даже когда его собственная душа и боль скажут ему уйти.

— Эй, эм, я, наверное, должен проверить тех фейри, — сказал Дженкс, зависая передо мной. — Барибас сказал своим родственникам оставить их в покое, но несчастные случаи происходят.

— Конечно, иди, — сказала я, опустив голову. — Скажи Дэвиду, что я спущусь через несколько минут. — Мне нужна была минутка. Черт, мне нужна была парочка. У Ходина была идея помочь Бису. Это оттолкнуло Ала, может быть, навсегда, но Бис… Если все пойдет как надо, он вернется. Если что-то пойдет не так… Что ж, он, по крайней мере, будет жив. Он мог бы начать все сначала без меня.

Но Ал… я подумала, несчастный. Он доверял мне, даже сейчас он доверял мне, и предать это? Я не могла этого сделать.

— Рейч? — Я подняла глаза и увидела Дженкса, парящего передо мной, будто не знающего, что делать со своими руками. — Неважно, — наконец сказал он, а затем ушел, Рекс спускался по ступенькам за ним.