Демон на миллион

Глава 16

Я предположила, что Пайк не был большим любителем природы, судя по его вечной гримасе и периодическому бормотанию об отвратительности, когда он поскальзывался на корнях или неправильно оценивал глубину колеи на тропинке. То, что солнце село, и мы шли в отраженном свете, вероятно, не помогало. Я шла устойчивым, но изменчивым темпом, которому научилась в лагере, который позволял как преодолевать плохую местность, так и периодически откусывать от бургера. Мне показалось интересным, что зелено-белая бумага, в которую был завернут бургер, была из кофейни Джуниора. То, что амулет поиска вел нас с открытых лугов в надвигающийся темный лес, было еще более странным, но мой желудок был доволен, и я была почти сухой, если не считать нижнего белья и носков. В ботинках все еще хлюпало, а волосы высохли и превратились в тугие локоны, щеголяющие тем прекрасным оттенком синего на кончиках. Дали, однако, знал, что делать с гамбургером, и я была довольна, когда жевала, глотала и повторяла… даже если Пайк продолжал скользить по влажным корням. Парадные туфли. Ха.

— Хочешь, я понесу пакет? — сказала я, беспокоясь, что он упадет и раздавит посылку.

Его взгляд переместился с деревьев на меня, разглядывая недоеденный бургер в одной руке и амулет в другой.

— Я справлюсь, — сказал он, покончив с бургером и картошкой фри за то время, пока я съедала половину своего.

— Хорошо. — Я замедлила шаг, вглядываясь в едва заметную тропинку. Солнце давно зашло, и хотя оно все еще освещало верхнюю часть неба, под деревьями было темно. Мысли о том, как Красная Шапочка встречает Гензеля и Гретель, промелькнули у меня в голове. Я меня были заняты руки, но у Пайка нет. Он мог держать фонарик.

— Lenio cinis, — прошептала я, и материализовался светящийся шар энергии размером с кулак, зависший в воздухе на высоте груди, посылая веселое свечение на несколько футов в лес. — Ты не мог бы это понести? — спросила я, обходя его. — Он погаснет, если я к нему прикоснусь. По сути, это неразведенный круг, наполненный энергией, и моя аура разорвет его.

Я не была уверена, зачем ему это объясняла, кроме того, что он смотрел так, будто это могло вырубить его.

— Конечно. — Он колебался. — Ловкий трюк, — добавил он, осторожно взяв шар.

Я подавила дрожь, когда мы проскользнули под первым из деревьев. Очевидно, бургер и картошка фри пошли ему на пользу, но чем дальше мы продвигались, тем меньше я могла сказать, что пахло лучше: Пайк или ужин, который мы несли.

Пайк замолчал, вероятно, сосредоточившись на шаре, и меня начало медленно охватывать беспокойство. Мой взгляд упал на гамбургер и несколько оставшихся кусочков. Я ем перед вампиром…

— Э, я ем, потому что голодна, — сказала я, и он поднял глаза, свечение от моей магии, казалось, разгладило шрамы на его лице.

Пайк посмотрел на меня.

— Хорошо…

— Не потому, что я пристаю к тебе, — добавила я. — Я хочу, чтобы это было предельно ясно.

Он рассмеялся, и этот искренний звук затих в кронах деревьев. Но затем неожиданность настигла его, и он сделал еще полшага, чтобы все понять.

— Боже милостивый. Ты читала книгу.

Я покраснела. Аппетит пропал, я бросила недоеденный бургер обратно в пакет и скомкала его.

— Руководство по свиданиям Кормеля? Э, да. Айви дала его мне, чтобы я перестала давить на нее. — Еда, особенно хрустящая, была вампирским собачьим свистом, приглашающим перекусить. Стирать вашу одежду вместе, чтобы смешать запахи, прятать горло, разговоры о семейных узах… Да, я была вампирской шлюхой, пока не научилась. Дерьмо на тосте, я спросила его о братьях.

— Готов поспорить, ты еще не вернула ее, не так ли?

Я посмотрела на новые листья, шепчущиеся в темноте. Здесь, под весенне-зелеными деревьями (я думала, что это дубы), было жутковато, но в то же время спокойно. Одиноко.

— Не уверена, где книга, на самом деле, — сказала я, и Пайк ухмыльнулся. — Может, мне стоит ее найти, — пошутила я над ним. — Завести небольшую библиотеку в церкви, учитывая, что она заполняется Внутриземельцами.

Последнее я произнесла несколько кисло, и Пайк напрягся, устремив взгляд на вздыхающие ветви. Лес стал заметно темнее, тропинка почти исчезла, пока не превратилась в едва заметный намек, петляющий между большими деревьями и вокруг тупиков. Теперь нас вел амулет, и я пробиралась сквозь упавшие ветки, удивляясь, как могло быть так много опавших листьев, когда в прошлом году деревьев даже не было. Но, учитывая, что весь лес возник из моих воспоминаний о лагере, это имело смысл.

Постепенно яркое пятно впереди нас становилось все более очевидным.

— Думаю, пришли, — сказала я, когда амулет в руке начал пульсировать ярко-зеленым. — Когда доберемся туда, оставим еду, а затем пойдем к лей-линии у церкви. Я чувствую ее отсюда. Я перенесу нас обратно. Оттуда всего несколько кварталов до церкви.

— О, перестань, — сказал Пайк, и я оторвала взгляд от светящегося амулета. — Ты действительно позволишь мне уйти? Та невинная атмосфера девушки со Среднего Запада, которую ты культивируешь, мне не подходит. Мы оба знаем, что удержание меня может застраховать жизнь Зака на несколько дней. Вот почему ты похитила меня.

— Это не так, — начала я, и Пайк прервал меня, карие радужки его глаз сузились на свету.

— Не лги мне. Ты можешь быть сумасшедшей, слепой к реальности и глупой в своей компании, но ты не дура.

Возможно, в этом был какой-то комплимент. Я не была уверена.

— Держать тебя в заложниках до возвращения Зака не сделает мою жизнь легче, — сказала я, затем указала ему, чтобы он пошел налево вокруг огромного поваленного дерева, а не через него. — Я не хочу жить шантажом и угрозами.

— Ой. Ты хочешь умереть молодой. Конечно, я понимаю, — сказал Пайк, но он вообще ничего не понял, и я старалась не обращать внимания на то, что он мне не поверил.

— В конце дороги, там, где мы выйдем, есть автобусная остановка, — вежливо сказала я. — Но ты можешь сидеть в церкви и ждать, пока Констанс заберет тебя. Я бы предпочла, чтобы ты это сделал, чтобы не было никаких обвинений в нечестной игре, когда наемники от твоих братьев убьют тебя.

Пайк искоса взглянул на меня. Деревья были черными позади него, очерченные серебром от моего фонаря в его руке.

— Я могу постоять за себя.

— Пять к одному, конечно, но это была исследовательская команда. Теперь, когда они знают, что ты не прячешься под крылышком Констанс, они потратят большие деньги. — Я с любопытством приподняла бровь. — Мой брат обычно прятал мои мягкие игрушки во дворе, когда я его злила. Что ты сделал, чтобы заслужить такую братскую любовь?

ОН сжал челюсти, и волна гневного вампирского благовония окатила меня.

— Или я могла бы проводить тебя домой, — предложила я, усугубляя ситуацию. — Ой, да ладно, Пайк… — умоляла я. — Я хочу поговорить с ней. Объяснить несколько вещей, о которых не могу поговорить с Эдденом, стоящим позади меня. Заставь ее поговорить со мной. Я не убью ее. Обещаю.

Видеть, как он так усердно работает, чтобы сохранить ей жизнь, начинало обретать смысл. Она давала ему защиту. «Почему» стоило спросить. Хотя он занимал высокое положение в иерархии и пил ее кровь, он явно не был одним из ее первых детей. Он был «усыновлен». Что она получала от этого соглашения? Он не мог быть настолько хорош в постели.

Или мог?

«Прекрати, Рейчел». Поморщившись, я замедлила шаг и остановилась у кромки деревьев, чтобы дать тому, кто здесь жил, шанс увидеть нас. Небо стало немного светлее, отчего тени стали глубже. Некоторые из небольших деревьев по краям были в цвету, и белая полоса освещала уголок долины. Узкий, поросший травой ручей извивался серпантином посреди широкой площади. У ручья был припаркован огромный фургон, запрягаемый лошадьми, с огромными колесами и тяжелыми бревнами. Все было выкрашено в ярко-красный, золотой и пурпурный цвета, почти светясь в свете костра между ним и ручьем. Это было необычайно красиво, но демоны никогда ничего не делали наполовину. Всегда максимально и сверхмеры.

— Точно тут, — сказала я, убирая амулет в задний карман. «Приве-е-е-т! — прокричала я. — Посылка из «Флирта»!

Пайк поморщился.

— Демон не стал бы жить в фургоне.

— Почему нет? Ты ужинал с человеком, который живет в церкви. — Прежде чем он успел что-либо сказать, я указала на очень старую горгулью, сидящую на крыше фургона, ее желтые глаза медленно моргали с подозрением. — Он говорит о том, что мы в нужном месте, — сказала я, и Пайк нахмурился, не уловив связи.

«Бис», подумала я с болью, сравнивая его фигуру размером с кошку с настоящим медведем Кадьяком (прим. пер. кадьяк — kodiak — довольно крупное млекопитающее отряда хищных, семейства медвежьих, рода медведей. Он является подвидом бурых медведей, так что имеет много сходства со своими собратьями) на крыше. Бис едва ли был достаточно взрослым, чтобы находиться вдали от родителей. Он был под моей ответственностью, и я потерпела неудачу. Но как я могла предположить, что он сделает что-то подобное, чтобы спасти меня?

Я должна была знать… настаивало мое чувство вины.

К фургону был прикреплен язычок, но фургон был слишком велик для лошадей. Может быть, волы. Действительно большие быки. Веселый огонь потрескивал, над ним стояла почерневшая кухонная решетка, а рядом с ней лежало единственное, накрытое одеялом полено. Совсем один в лесу. Кто-то устраивает вечеринку жалости.

— Просто брось это и давай убираться отсюда, — сказал Пайк.

— Подожди! — Я дернула его назад, когда он шагнул вперед. — Ты не можешь вот так просто войти в логово демона, — сказала я, забирая у него пакет с едой. Она была еще теплой. Очевидно, использовалось заклинание.

Пайк перевел взгляд с меня на мирную обстановку.

— Ты серьезно, не так ли?

Нахмурившись, я посмотрела на потрескивающий огонь и послала небольшой ручеек исследовательской мысли. Лей-линия близко. Здесь много энергии.

— Я знаю, ты не будешь слушать, но постарайся ничего не говорить, — сказала я, и Пайк прищурился. — Не важно, что сделает этот осел.

Я шагнула в долину, ощущая поиск. Никто не ответил на мой оклик. Это не означало, что он не знал, что я здесь. Все место было обведено кругом. Он не был вызван, но я не хотела попасть в ловушку и остановилась, пальцы ног коснулись кольца из поганок. Круг должен был быть около сорока футов (12,192 м) в диаметре, но это было мало для круга, удерживаемого демонами.

— Я думал, ты не знаешь, кто это, — сказал Пайк, и я показала ему, чтобы он замолчал.

— Я не знаю, — пробормотала я. — Они все придурки. — Я вздохнула, пакет хрустнул в руке. — Привет! — снова закричала я, не зная, что еще сказать. — Доставка от Дали. Ты хочешь, чтобы я оставила ее по эту сторону круга?

Из фургона донесся приглушенный удар и рев. Хвост горгульи на крыше дернулся. А потом дверь распахнулась, ударившись о борт фургона и заставив меня подпрыгнуть. Но моя натянутая улыбка стала настоящей, когда я увидела Ала, стоящего там в такой черной мантии, что ее было трудно разглядеть, отделанной золотой парчой и с крошечными колокольчиками на поясе.

— Ал? — прошептала я. Сотни мыслей проносились в голове, пока он смотрел на меня, и ни одна из них не длилась достаточно долго, чтобы действовать дальше. Он дал мне, нет, украл для меня книгу, в которой я нуждалась, чтобы спасти Зака, но не пришел вовремя, чтобы спасти Нэша. Он не помог мне похоронить его. Ходин помог.

Я сильнее сжала пакет. Дали сделал это нарочно… вот проныра. Ал жил в раскрашенном фургоне в лесу?

Ал прищурил глаза с козлиными зрачками, его растерянный гнев сменился пугающей яростью.

— Как ты нашла меня? — сказал он с верхней ступеньки, подол его мантии трясся, заставляя звенеть колокольчики на поясе. — Дали тебе сказал? — прорычал он. — Убирайся из моего дома.

— Я не в твоем доме, — сказала я, не понимая, почему он разозлился. Я была тем, кто имел дело со всем. Почему Ал жил в фургоне? Может быть, потому, что нигде не чувствует себя желанным гостем. — Я в твоем дворе, доставляю тебе еду на вынос. Хочешь? — добавила я, покраснев, когда поднялся ветер и из ниоткуда появились облака. Мои ноги были мокрыми, пальцы посинели, и теперь мне было жарко от смущения.

— Ха, — передразнил Пайк, глядя на облака, формирующиеся над головой. — Мирские космические силы, живущие в трейлере в лесу. Кто бы мог подумать?

Ал сжал кулаки. Я слышала, как хрустнули костяшки его пальцев с расстояния двадцати футов.

— Разве я не говорила тебе держать рот на замке? — пробормотала я, затем слабо улыбнулась Алу. — А, я не знала, что это ты, — сказала я, радуясь, что не пересекла кольцо поганок. — Я отрабатываю свой ужин. Должна ли я просто оставить это? Я оставлю.

Раздался раскат грома. Ал уставился на меня из дверного проема фургона, скривив губы в отвращении.

— Я слышал, что ты делаешь, — сказал он, и я усилила хватку на лей-линии. Он был взбешен, потому что я разговаривала с Ходином. — Дали сказал мне! — крикнул он, и я сделала шаг назад. — От тебя воняет Ходином. Лги, Рейчел. Солги и скажи мне, что ты не поддерживала его. Ничтожество от предательской эльфийской шлюхи.

«Дали, ты сукин сын», подумала я. Вот почему наш ужин обошелся нам так дешево. Дали отправил меня к Алу, зная, что ему придется что-то сделать с моим разговором с Ходином, если я появлюсь на его пороге. В качестве моего учителя — это было место Ала, и только его место, назначать наказание.

— Я не буду работать с Ходином! — воскликнула я, пальцами ног коснувшись кольца поганок, затем добавила: — Хорошо, он помог мне похоронить Нэша. Но он предложил. Я не просила. И это было проще, чем копать яму. Господи, Ал, дай мне передохнуть! Я решила подчинить Констанс, но мне не нужна его помощь. — Нет, мне была нужна помощь Ала.

Но Ал только поморщился при виде угрожающего неба, когда начался мягкий мелкий дождь. На крыше горгулья вздохнула и спряталась под своими крыльями.

— Вы с Ходином призвали мистиков Богини, чтобы вознести эльфа! — прокричал он на расстоянии, а затем добавил мягче, гораздо более угрожающе: — Убирайся. Вон.

Пайк потянулся за пакетом, вероятно, чтобы взять себе ужин Ала.

— Да? — спросила я, убирая пакет, хмуро глядя на раздраженного вампира. — Может быть, тебе следовало прийти вместо него?

Ал пошевелился. Деревянная лестница заскрипела под ним, и я отступила на три шага, прежде чем смогла остановиться. Выражение лица Пайка стало пустым, и он отступил, проскользнув глубже в лес, пока не превратился в тень рядом с деревом, с черными и блестящими глазами.

— Ты признаешь, что получала от него инструкции! — крикнул Ал, шагая вперед.

Я заставила себя стоять твердо, как бы мне ни было страшно.

— Нет! Мы похоронили Нэша, — выпалила я. — Ал, я сожалею об этом ультиматуме, — пробормотала я. «Держись подальше от этого, Пайк. Оставайся там, где ты есть». — Я не должна была говорить вам обоим, чтобы вы ладили или держались подальше от моей жизни. Я была неправа, и мне очень жаль.

— Убирайся! — проревел он, и мои плечи поднялись до ушей, когда я почувствовала, что он коснулся той же линии, в которой были мои мысли. — Он опасен и манипулирует, а ты меня не слушаешь!

— Но он не так уж плох! — уговаривала я, пульс участился, когда расстояние между нами сократилось до десяти футов, затем пяти. — Он даже не сотворил заклинание, чтобы похоронить Нэша. Я должна была это сделать.

— Он использует тебя! — кричал он, его черные тапочки касались кольца из поганок. — Привязывает тебя к себе маленькими подарками и маленькими услугами, — добавил он срывающимся голосом. — И ты умрешь, как и все остальные, кто последовал за ним. Он предаст тебя, Рейчел. Это то, что он делает. Он незаконнорожденный сын Богини. Ее игрушка. На ее мече мы умрем. Эльфийская магия не делает нас сильнее. Она делает нас уязвимыми. Селфнна…

Я с ужасом наблюдала, как он задыхался от горя, его лицо было искажено, а дыхание прерывисто. «Селфнна?» подумала я. Неужели его жена последовала за Ходином и умерла? Или, может быть, Богиня убила ее. Или эльфы?

Мой пульс участился. Я не была Селфнной. У меня не было ненависти ни к эльфам, ни к их магии. Ходин не использовал меня. Он пытался свести нас вместе. Я пыталась свести нас вместе.

— Ал, — прошептала я, моя собственная сердечная боль росла. Что бы ни случилось, он не мог простить. Он не мог отпустить.

— Я больше не буду этого делать, — сказал Ал пустым голосом. — С меня хватит. Убирайся.

— Ал. Пожалуйста. Просто поговори со мной. — Я потянулась к нему, больше, чем это кольцо из поганок между нами. — Я не могу выразить, как сожалею о Селфнне. Но все изменилось…

— Убирайся! — снова потребовал он, потянув линию и исчезнув в дымке, которая взорвалась в высокую, светящуюся, горящую форму. Золотые ленты струились, как волосы, от тонкой, как ива, фигуры с осиной талией, возвышающейся надо мной. Дымка энергии окружала его голову, как нимб. — Убирайся! — потребовал он, его голос теперь был женским и отдавался эхом грома.

Это был голос Тритон, и я отшатнулась, споткнувшись и упав. Он превратил себя в образ Богини, моего самого большого страха, чтобы отпугнуть меня. Сработало. Мой пульс стал бешеным. Не имело значения, что я знала, что это был Ал; я была напугана до смерти. Она чуть не убила меня. Несколько раз. Тритон стала ею, чтобы спасти меня.

— Убирайся, или я убью тебя на месте! — сказал он, подняв руку к черным и кипящим небесам, словно желая низвергнуть сам ад.

Сверкнула молния, и когда моя душевная боль усилилась, пошел дождь холодными, тяжелыми каплями.

Я встала. Глаза наполнились слезами. Я сказала себе, что это из-за его взгляда, слишком яркого, чтобы на него смотреть. Я подняла подбородок, моя хватка на линии усилилась.

— Нет, ты этого не сделаешь, — сказала я, затем убрала со рта растрепанную ветром прядь волос. — Я нужна тебе, Ал. Никто больше тебе не доверяет. За исключением, возможно, Рэй и Люси, и не смей разрушать это, чтобы ты мог погрязнуть в своей вечеринке жалости в одиночестве. Мы знаем, что ты хороший. Пожалуйста. Позволь мне остаться. Позволь мне попытаться найти способ…

— Arraggge! — взвыла фигура, вытягиваясь к небу.

Выражение моего лица стало пустым.

— Пайк! Ложись! — Я закричала от настоящего страха, когда энергия накапливалась. Развернувшись, я сделала выпад, сбив его с ног. Мы ударились о землю, и я подняла глаза, когда Ал закатил истерику, потоки энергии, вдохновленные Тритон, исходили от него, ударяя по деревьям и ползая по нижней части облаков.

— Оставь меня! — закричал он, его голос был жуткой смесью безумия Тритона и его непоколебимого рева.

— Нет! — крикнула я в ответ, а затем взвизгнула, почувствовав, что меня засунули в лей-линию.

«Пайк», в панике подумала я, но он все еще был со мной, и я окружила нас защитным пузырем, съежившись, когда раскаты грома превратились в эхо линии.

Ал бросил меня в лей-линию. Я позволила ему, веря, что он не оставит меня здесь, чтобы попытаться выбраться без Биса. В последний раз, когда я так сделала, то провела лей-линию через замок Лавленд и сожгла свои синапсы до такого состояния, что на восстановление ушло три дня.

Но ничего не изменилось. Ничего не изменилось, и я почувствовала укол беспокойства, когда линия зашипела и отозвалась эхом в моих мыслях. Сердечная боль снова захлестнула меня. Он бросил меня. Он засунул меня в линию и бросил!

«Ал?» подумала я, ощутив страх — блестящий и горький, как яркое серебро.

И затем, как только я собралась с духом, чтобы попытаться сбежать из линии, почувствовала, как моя аура изменилась. Огонь вспыхнул в моей душе, когда меня вытолкнули наружу. Я ударилась коленями о холодную цементную площадку. Задыхаясь, я опустила голову и уставилась на этот дурацкий пакет с едой на вынос в руке. Глухой удар и тихий стон боли рядом со мной — это был Пайк.

Сердце учащенно забилось. «Он мог убить меня», — подумала я. И мое доверие к Алу позволило ему это сделать.

Но он этого не сделал, и я посмотрела на Пайка сквозь свои спутанные волосы. Его глаза встретились с моими, зрачки потемнели от гнева.

Я услышала крик чайки. В воздухе чувствовалась соль… должно быть, это было нечто большее, чем мои слезы на губах. Я чувствовала запах дохлой рыбы, а свет был почти болезненно ярким. Нас окружали люди, кто-то разговаривал шепотом, кто-то кричал, но все они были в одинаковых белых туфлях на плоской подошве.

Я села на корточки, держа в руке пакет Ала с едой на вынос.

— О, черт, — прошептала я, и Пайк, пошатнувшись, встал, прижимая к боку опухшую, исцарапанную руку.

Но я стояла на коленях, уставившись на толстую, грузную женщину, пробивающуюся сквозь кольцо оранжевых комбинезонов, окружающих нас. Я узнала шум прибоя. Я знала эти уродливые униформы. Я знала ощущение этих зачарованных серебряных браслетов на их запястьях и запах гнилого красного дерева. Черт возьми, я даже знала эту женщину, и когда она встала передо мной, сложив на груди мускулистые руки тети Ленор, а в ее глазах появился дерзкий взгляд, я медленно поднялась на ноги.

— Каким-то образом я знала, что ты все равно вернешься сю-ю-юда-а, — протянула женщина с сильным деревенским акцентом, усмехнувшись. — Шутка ли, я не думала, что это произойдет так скоро. Сжав руки в кулаки, она не сводила с меня глаз. — Мэри, отвлеки охранников. Нам с Солнышком нужно кое-что закончить.

Я вздохнула, подняв руку, чтобы попытаться отговориться от этого. Ал сделал больше, чем просто выкинул меня. Он хотел причинить мне боль, как я, очевидно, причинила ему. И когда я посмотрела на отчаянные, нетерпеливые лица, то решила, что ему это удалось.

— Где мы? — спросил Пайк, и тогда я покачнулась, отпрыгивая назад, когда тетя Ленор замахнулась.

— В Алькатрасе, — сказала я, морщась, когда окружающие ведьмы кричали о моей крови, довольные тем, что Ленор нашла ее для них.