Демон на миллион

Глава 14

— Не могу вернуть его обратно, черная монета потрачена впустую. Десять тысяч лет лишений, — пел Таката, его низкий, грубый голос доносился из динамиков моего Мини Купера, и я гадала, была ли черная монета метафорой магической копоти или черного золота. Может быть, это и не имело значения.

— Глубоко в земле, глубоко похоронен. Там, где спят демоны, — я говорила /пела вместе с ним, наши голоса были до жути похожи. — Там, где Бог не может говорить. Черная монета потрачена, наша душа должна быть спасена. Итак, что посеешь, то и пожнешь. Поэтому, когда сеешь, твои дети плачут. Просто убиваю время, пока тратится черная монета.

Я вздохнула, когда мой биологический отец перешел от низкого монотонного воя к здоровому, головокружительному вою на последних пяти секундах песни, выкрикивая припев:

— Просто убиваю время. Просто убиваю время. Просто убиваю время, — снова и снова, пока я не выключила радио. Казалось, я пришла к своим бунтарским наклонностям естественным путем.

— Держу пари, он может исполнять эту песню только раз за ночь, — сказал Дженкс с моего зеркала заднего вида, и я кивнула, мое настроение медленно перерастало в злую депрессию, когда мысли возвращались к Нэшу. Может быть, если бы я пришла раньше, он был бы жив. Пыльца пикси поднялась и осела, когда я сделала крутой поворот на смотровую площадку Иден-парка. Я заняла место в конце стоянки, так что, если мне придется быстро уезжать, я смогу проехать по траве и уехать.

Я приоткрыла окно для Дженкса, откинулась на спинку кресла и потянулась за кофе. Я приехала рано, но не поэтому осталась в машине, внимательно осматривая парк, раскинувшийся между мной и Цинциннати. То, что Нэш умер в такой ненужной боли, вывело меня из себя, и чем больше я злилась, тем больше сомневалась в своих мотивах встречи с Пайком. Искала ли я предлог, чтобы причинить ему боль? Не все ли мне равно, если я это сделаю?

Дэвид уже был здесь, выглядя шикарно в своем дорогом плаще для похода в церковь, поскольку тот, в который он завернул Нэша, был в химчистке. Уверенный в себе и улыбающийся, он направил тех немногих людей, которые воспользовались поздним вечером, чтобы погулять, перейти в другую, менее опасную часть парка. Я оценила его усилия, поскольку, если бы он этого не делал, мне бы пришлось… возможно, искать головорезов, которых Констанс, скорее всего, послала для покушения.

— Не могу поверить, что ты принесла ему кофе, — сказал Дженкс, и я посмотрела на зеркало заднего вида и крутой спуск к реке Огайо позади. Это не было бы чем-то неслыханным, если бы кто-то подошел оттуда, но зачем, когда можно было просто подъехать сюда с пистолетом?

— Это больше для меня, чем для него, — сказала я, слизывая сахар и кофеин с губ, хотя вроде как согласилась с Дженксом. Пайк должен был быть там, когда Констанс распотрошила Нэша. Он был там и ничего не сделал, чтобы остановить это. Я забарабанила пальцами в гневном предвкушении.

Передо мной располагался мост Твин-Лейкс, маленький пешеходный мостик, когда-то живописный и популярный в то время, когда Цинциннати был четвертым по величине городом Америки. Теперь, на берегу циркулирующей медно-голубой воды, в окружении травы и шума наступающего города, это все еще было хорошее место, чтобы задать вопрос, но его чаще использовали как место, где можно покормить уток, не подвергаясь их нападению.

Тихий зеленый уголок был одним из моих любимых мест в Цинциннати задолго до того, как я узнала, что близлежащая лей-линия была создана Алом. Папа привозил меня сюда, чтобы я смотрела на Низины сверху вниз, когда на нем лежал груз его секретов. Он знал. Каким-то образом он знал, что, спасая мою жизнь, он обрушивает на мир возрождение демонов. И когда я говорю «папа», я не имею в виду Такату. Я имею в виду папу, человека, который вырастил меня.

— Хочешь поговорить с Дэвидом? — сказала я, и Дженкс кивнул, гудя крыльями, он достал красную бандану из заднего кармана и вылетел в разбитое окно. Его пыльца сверкнула, а затем он исчез.

Я дала ему несколько секунд, прежде чем закинуть сумку на плечо и выйти. Низкое солнце пригревало, и я почувствовала вспышку уязвимости, когда наклонилась, чтобы взять два кофе. Латте с копчено-соленой карамелью предназначалось для Пайка. Большинству вампиров нравилась копченая соль.

Я закрыла дверь задом, ключи и телефон в кармане на случай, если мне придется бросить сумку. С чашкой кофе в руке я направилась к мосту, каблуки моих ботинок мягко ступали по траве, а затем глухо стучали по старой цементной дорожке. Дул приятный ветерок, шевеля волосы и заставляя жалеть, что я пришла сюда не для того, чтобы разбивать головы.

Аромат лилии, казалось, прилип ко мне, и я подавила гримасу. Пользоваться церковным душем было слишком неудобно, но я переоделась в короткую белую юбку, черные леггинсы, черную майку и легкую куртку. Весь черный цвет казался подходящим, учитывая, что я только что погрузила кого-то в землю, или в эфир, или куда-то еще. Необычная лента из черного кружева вокруг моей шеи должна была мучить Пайка, и я чувствовала себя подлой, когда шла к мосту.

Ал перенес свою лей-линию из пруда, а это означало, что теперь я могла дотянуться до нее, фактически не находясь в воде. Даже когда я стояла на мосту, двух искусственных прудов было уже недостаточно, чтобы перекрыть мне доступ. Я надеялась, что этот маленький слух не распространился, и Констанс думала, что я буду уязвима. Сейчас я коснулась линии, чувствуя, как волосы встают дыбом, но, когда подошла к центру моста, по спине пробежала неприятная щекотка. Если не считать Дэвида, разговаривающего с женщиной с собакой, парк был устрашающе пуст для такого приятного раннего вечера. Спасибо, Дэвид.

Мое дыхание замедлилось, и я поставила кофе на цементные перила высотой по локоть и медленно повернулась, чтобы показать, что я ничего не держу за пазухой, даже если так оно и было. У меня была пара новых болеутоляющих амулетов, мой пистолет и то заклинание иммобилизации, которое я использовала на Лэндоне в ноябре прошлого года.

Я надеялась, что мне ничего из этого не понадобится, но, увидев Констанс с Джони и ужас, которым она наполнила своих людей, я предположила, что ее решения не будут приниматься на основе логики мертвого вампира, которая имеет извращенный смысл, если разобраться. Скорее, она двигалась по крошечным обрывкам памяти, вызванным Бог знает чем, что делало ее неустойчивой и непредсказуемой. Все, чего я хотела прямо сейчас, — это Зак.

Шорох крыльев от ветвей высоко над головой оказался Дженксом, и у меня расслабились плечи.

— Привет, Дженкс, — сказала я, когда его пыльца осыпалась на меня маленькими ощутимыми уколами. — Почему у меня такое чувство, будто за мной наблюдают?

— Потому что так и есть. — Он спрыгнул вниз, его красная бандана произвела необычный всплеск цвета. — Дэвид прикроет тебя, пока я посмотрю, что взбесило местных пикси. Мне нужно несколько минут и немного взбитого кофе Пайка. Ты в порядке?

Я взглянула в ярко-синюю воду и кивнула. С одной стороны моста она была глубиной в несколько дюймов, с другой — в несколько футов, обрыв где-то под мостом.

— Да. Я собираюсь проверить, нет ли поблизости Шарпса. Сомневаюсь, что у ОВ на этой неделе было время, чтобы изгнать троллей из-под моста.

— Понял. — Дженкс навис над кофе Пайка, используя палочки для еды из заднего кармана, чтобы собрать немного пены, прежде чем умчаться.

Ветерок, дувший с реки Огайо, внезапно стал холодным. Потягивая кофе, я оперлась локтями о перила и осмотрелась, прищурившись на четырех вампиров, приближающихся по траве.

Я не видела, как они прибыли. Они просто внезапно появились там, прогуливаясь со всех сторон со знойной небрежностью. Дэвид также наблюдал за ними. Даже с такого расстояния я могла сказать, что это были не те три вампира из Вольво. «Констанс усилила игру», подумала я, отметив непоколебимую, мрачную уверенность, которой не хватало другим ее головорезам.

Я почувствовала очертания пистолета через сумку, пульс участился, когда один за другим они расположились на близком расстоянии, сливаясь в ничто, когда прислонились к дереву, проскользнули за хозяйственное здание или сели на скамейку и притворились спящими.

«Интересно», размышляла я. «Если бы я была их целью, их ничто не остановило бы. Возможно, Констанс хотела услышать, что я должна была сказать, прежде чем выпустить на волю своих профессионалов».

Обеспокоенная, я перегнулась через толстые перила, мои волосы развевались, когда я вглядывалась в грязную воду. Воспоминание о Тренте и моей первой встрече здесь вызвало улыбку. С тех пор многое изменилось, но многое осталось прежним.

— Эй-де-эй, Шарпс, — тихо позвала я. — Ты здесь?

Вода забурлила и закипела, и из синевы высунулось длинное, тающее от воды лицо.

— Хей-де-хо, — пробурчал тощий тролль, его слова звучали, как вода по камням. — Рейчел. Я должен был догадаться. Никто, сука, не переступает через мост так, как ты. У тебя неприятности?

Я улыбнулась, вспомнив свои первые попытки под приказом ОВ выгнать его из-под моста, и ложь, которую я сказала, утверждая, что это так. ОВ ненавидело троллей-мостовиков, но я не видела в них вреда. Ты латал раствор, который они съедали, и разбирался с этим.

— Что заставляет тебя так говорить? — сказала я, тайком проверяя, чтобы убедиться, что четыре вампира не сдвинулись с места. Во всяком случае, они углубились в парк, чтобы стать почти невидимыми.

— Ты здесь не для того, чтобы кормить уток, — сказал он, протягивая тонкую, покрытую водорослями руку, чтобы отщипнуть крошечный кусочек моста и съесть его.

Моя улыбка была недолгой, когда взгляд снова поднялся, едва различая вампиров. Черт, должно быть, на них действует заклинание. Если бы я не видела, как они устроились, то никогда не заметила их сейчас.

— Нет, — сказала я. — Пытаюсь убедить нового мастера вампиров Цинци вести себя хорошо.

Дэвид все еще разговаривал с той дамой с собакой, но она наконец ушла, и Дэвид устроился на ее скамейке в парке, его пыльник касался лодыжек, а широкополая шляпа была низко надвинута. Это была позиция, которая мне нравилась, расслабленная и достаточно удаленная, чтобы я была практически предоставлена самой себе.

— Если понадоблюсь, свистни, — сказал Шарпс.

— Это довольно банально, но спасибо. — Я оттолкнулась от перил и, нахмурив брови, оглядела парк. Где ты, Пайк? — Если кто-нибудь войдет в воду, не мог бы ты удержать его там, не утопив?

— Конечно. Мне не нравится, когда ОВ прочищает пруды. Они всегда заставляют меня уходить. — С булькающим звуком тролль погрузился в воду. Он мог выглядеть худым и слабым, но, как и Бис, он мог значительно увеличить свою массу с помощью мгновенного приема воды. Получишь один раз десять фунтов слюны, и больше никогда не будешь дразнить тролля.

Я подняла голову, услышав рев черного спортивного автомобиля, выезжающего на подъездную дорожку парка. Дэвид сдвинул шляпу на затылок, оглядел машину и снова сел.

«Пайк», — подумала я, затем подавила нервозность, когда Дженкс приземлился, скрипя крыльями.

— У нас четверо вампиров, держащихся на расстоянии, — сказал пикси, тяжело оседая на мое плечо. — А это Пайк в Ягуаре. Стая Дэвида перекрыла дорогу с помощью бендера после того, как он проехал, так что ты в порядке примерно на двадцать минут. Думаю, те четыре стройных и сексуальных парня здесь на случай, если ты сделаешь что-нибудь вроде… я не знаю. Попытаешься похитить его? — Дженкс рассмеялся, звук был похож на звон колокольчиков. — Где ты хочешь, чтобы я был?

Пайк поставил машину на три позиции ниже моего маленького красного Мини, агрессивно разгоняя Ягуар, чтобы заставить воробьев разбежаться.

— Близко, — сказала я, и Дженкс бесшумно метнулся вверх.

Звук захлопнувшейся двери Пайка вызвал у меня прилив адреналина, и я поставила сумку у лодыжки, чтобы дотянуться до нее, если мне придется упасть. Он был один и пока осторожно пробирался к мосту, я гадала, видел ли он Дженкса. Злилась я на него или нет, я все равно могла признать, что он выглядел хорошо, хотя и немного устало, в своих брюках и серой рубашке на пуговицах, ветер развевал его короткие волосы, а карие глаза смотрели на меня, прищурившись. В его руке были две чашки кофе на вынос, и мои брови поползли вверх.

— Великие умы думают одинаково, а? — крикнула я, и его темп ускорился, когда он увидел, что две чашки уже остывают на толстых цементных перилах. Затем он собрался с духом и без колебаний зашагал по широкому пешеходному мосту. Я крепче сжала лей-линию.

— Спасибо, — сказал он, наконец, замедляясь, чтобы остановиться в пяти футах позади. — Но я не пью то, чего не приношу.

Я посмотрела на гранде в его руке, и во мне поднялось подозрение.

— Э, я тоже не пью то, чего не приношу, — сказала я, и он усмехнулся и поставил одну чашку на перила.

— Уверена? Я упомянул твое имя, и парень сказал, чтобы я заказал латте «тощий демон». Вкусно пахнет.

«Как ты?» подумала я, и у меня внутри все сжалось от запаха вампирских благовоний, доносящегося до меня с моста легким ветерком. Он был уверенным и сильным, в нем не было ни капли страха, который испытывали остальные люди Констанс. Кистен пах так же. Особенно в конце. Вероятно, именно поэтому Пискари убил его.

— Какой парень? — Я подошла ближе с притворной небрежностью. — Он был колдуном? Моего роста, каштановые волосы? Или он был демоном, с лишним весом в несколько фунтов и сединой на висках?

Глаза Пайка расширились.

— Это был демон?

Я стукнула своим кофе о чашку в его руке.

— Добро пожаловать в мой мир, — сказала я, затем отступила назад, гадая, не перешла ли я границы дозволенного. Мой взгляд переместился на парк, и мы оба замолчали, каждый из нас читал воздух, каждый из нас чувствовал что-то, что нам не нравилось.

— Знаешь, я бы хотела хоть раз встретиться здесь с кем-нибудь, не беспокоясь о том, что упаду в воду, — пробормотала я, и из-под моста послышался булькающий смех.

— Это одно из твоих особых мест, да? — Пайк прищурился, продолжая смотреть на парк. — Буду откровенным, ничто из того, что ты скажешь, кроме того, что подчиняешься власти Констанс, не освободит Зака. — Он усмехнулся, опустив голову. — Она злится, что ты выгнала ее из «Пискари».

Гнев вспыхнул, но я быстро его подавила, зная, что Пайк уловил его, когда карие радужки его глаз сузились. Взгляд его черных, как зрачки, глаз задержался на мне, заставив дыхание участиться.

«С ним будет трудно справиться», подумала я, затем поборола гнев и отогнала его подальше.

— На самом деле, я больше думала о небольшой стычке, где мы уладим несколько вопросов, а затем оба отправимся домой, чтобы наложить швы, — сказала я беспечно. — Ты же не думал, что я пригласила тебя сюда, чтобы капитулировать перед ее требованиями, не так ли?

Пайк вздохнул, положив локти на перила, глядя на воду и демонстрируя свой длинный торс с томной непринужденностью.

— Думаешь, сможешь продержаться со мной десять секунд?

Я повторила его движения, нас разделял всего фут.

— Здесь? С пикси и троллем, чтобы поддержать меня? Я могу продержаться… сорок секунд. И это без всякой магии. С магией у тебя нет ни единого шанса.

Пайк проследил взглядом за пыльцой пикси, поднимающейся к нависающему дереву.

— Тридцать, — возразил он.

— Целую минуту. — Я оттолкнулась от перил и повернулась к нему лицом. — Потому что теперь ты думаешь, что ты лучше меня.

Он повернул голову, и я затаила дыхание, когда он увидел солнце в моих волосах, его пристальный взгляд напомнил мне, что я забыла вынуть цветы. Приподняв брови, я дотронулась до кружева на шее, поддразнивая его.

— Думаешь, ты лучше меня? — сказал он низким голосом, царапая мои мысли и разум, будто восхитительными когтями.

«Черт возьми, почему я всегда захожу слишком далеко?»

— Нет, но я также не слабачка. — Я отодвинулась, прокладывая еще несколько дюймов между нами, маскируя это еще одним глотком кофе. — У меня в активе три года жизни с Айви Тамвуд. — Я снова отхлебнула, кофеин был желанным толчком. — Она укусила меня только один раз, и я хотела, чтобы она это сделала. Она была отпрыском Пискари, и если ты думаешь, что Констанс извращенка, у нее нет ничего против него. — Я повернулась, улыбаясь без эмоций. — Я научилась говорить «нет» у лучших.

Я чувствовала его пристальный взгляд на своей шее, выражение его лица было пустым. Я знала, что он искал и не видел шрам, который был скрыт под моей проклятой новой кожей и этим крошечным кусочком кружева. Я надела его, потому что была зла. Оглядываясь назад, возможно, это не такая уж хорошая идея.

Пустая болтовня закончилась, и я поставила кофе на перила.

— Убийство Нэша было ошибкой, — сказала я, давая волю гневу. — Причинение вреда Заку было бы другой. Чего я никогда не прощу. — Пайк издал тихое хмыканье. Это разозлило меня, и я добавила: — Так ты его удерживал или сам резал?

Пайк выпрямился, его взгляд затуманился, когда он повернулся, чтобы прислониться к перилам и посмотреть на другую сторону парка.

— Меня там не было.

Я повернулась к нему лицом, рука на бедре, между нами рискованные три фута.

— В это трудно поверить.

— Меня там не было, — повторил он, но я заметила намек на вину и обвиняюще прищурилась. — Я выполнял кое-какие поручения после того, как она сказала, что только немного порежет его. Напугает паренька.

— Его зовут Зак, — громко сказала я, когда крылья Дженкса заскрипели от нависающего дерева. — И я не куплюсь на твою чушь о «не моей вине». Ты знаешь ее лучше, чем кто-либо другой. Ты ушел, зная, что это произойдет, и что Нэш не встанет с этого стола.

Взгляд Пайка метнулся ко мне, его черные глаза заставили солнце казаться холодным.

— Я отсутствовал по поручению, — настаивал он, и когда я ничего не сказала, его плечи поникли. — Что я и оставил, потому что знал, что это будет плохо.

Мой пульс участился. Как я могу смотреть сквозь это холодное безразличие на его покрытом шрамами лице? И все же он носил ожерелья в кармане на случай, если Констанс украдет одно из них у своих последователей.

— Ты мог бы остановить ее, — пробормотала я.

Пайк горько рассмеялся.

— Ты мало что знаешь о старой нежити, — сказал он уродливым голосом.

Приподняв брови, я уставилась на него.

— Ты ее боишься? — сказала я, не веря в это. Я имела в виду, что видела его в нижних залах башни. Он не боялся. Осторожничал, возможно, уважал, даже когда был разочарован тем, что она не смогла стать могущественным мастером, на которого он хотел смотреть. Но не боялся.

Пайк откинулся назад, положив локти на перила позади себя, его внимание было сосредоточено на туалетах на другом конце верхнего пруда.

— И да, и нет, — сказал он, будто никогда раньше этого не признавал.

Я сжала губы, злясь на себя за то, что даже подумала дать ему разрешение на это.

— Ты мог бы что-нибудь сделать, — настаивала я, и он посмотрел на меня так, будто я была глупой.

— Я так и сделал. Я убедил ее оставить его в живых. — Он вернулся к осмотру парка. — Я предполагал, что великая и могущественная Рейчел Морган сможет его спасти, — усмехнулся он.

Чувство вины вспыхнуло во мне, и я ненавидела то, что он это знал.

— Я… не настолько хороша, — призналась я, покраснев. — И поссорилась… — я запнулась. Почему я говорю ему это? — Эй, не говори ей, что я это сказала, хорошо? — сказала я, одарив его слабой, но честной улыбкой.

Он уставился на меня, будто не веря своим глазам, и мой румянец усилился, когда его внимание переключилось на кружево на моем горле.

— Причинять боль людям с единственной целью разозлить меня — не очень хорошая идея, — добавила я, и он почти закатил глаза, прежде чем снова переключить свое внимание на парк. — Твоя работа — защищать ее, верно? Тогда убеди ее отпустить Зака, чтобы мы могли все обсудить. Мы можем найти способ жить в Цинциннати вместе. Это должно быть между мной и ней, а не всеми, о ком мы заботимся.

— Тогда, возможно, тебе не следовало делать ее дневное помещение непригодным для проживания, — сказал он, сердитое выражение придало лица его чертам жесткость. — С единственной целью вывести ее из себя. Она думает, что если я убью тебя, заклинание будет разрушено.

— Э, это так не работает. Его будет труднее сломать, если я умру, — быстро сказала я.

— Так я ей и сказал, — произнес он, печально потирая ребра, все еще сканируя взглядом парк. Это начинало действовать мне на нервы, и я рискнула оглянуться на кажущийся пустым парк. Может быть, он думал, что стая оборотней у главных ворот приближается, чтобы затоптать его.

— Она все еще хочет твоей смерти, — добавил он, улыбаясь и поднимая чашку. — Но не с кофе.

Я ничего не могла с собой поделать и улыбнулась, когда мягкое «я же тебе говорил» Дженкса донеслось до меня. «Вот почему эти чары, Дженкс».

— Итак. — Я прислонилась спиной к перилам и слегка настроила свои мысли на лей-линию Ала. — Ты собираешься убить меня? — Мы были плечом к плечу, и, закрыв глаза, я опустила голову, и мои волосы рассыпались в открытом приглашении, обнажая шею, зная, что он не посмеет, зная, что если он это сделает, я смогу уклониться от него на драгоценные три секунды, чтобы обойти, а затем ударить его на полпути в Низины. Одна минута без магии становится моим преимуществом с помощью магии.

— Пока нет, — сказал он, и я издала тихий звук, наполовину беспечный, наполовину соблазнительный. — Нет, если я смогу убедить тебя поджать хвост и уйти. И тебе следует уйти. Они говорят о тебе на нижних уровнях ОВ, а не о ней. Сейчас она так зла, что даже если бы ты публично унизишься и попросишь у нее прощения, она убьет тебя через неделю.

— Будто я когда-нибудь так сделаю, — сказала я. Но он ничего не ответил, и я, наконец, открыла глаза. Он двигался, стоя, ссутулив плечи и сжав челюсти. Смутившись, я выпрямилась. — Извини, — сказала я, снимая кружево и засовывая его в карман. — Нечестно так нажимать на твои кнопки.

— Ты даже понятия не имеешь, где у меня кнопки, — пробормотал он, и я снова покраснела.

— Итак, просто для острастки, каковы условия Констанс? — спросила я.

Пайк посмотрел на меня, явно раздраженный. Карий оттенок вернулся, но я подумала, что важно, чтобы он знал, что я его не боюсь. Осторожничаю, да. Боюсь, нет.

— У нее нет условий, — сказал он категорически. — Она хочет твоей смерти. Это удовлетворит ее. Предлагаю тебе принять ее.

Размышляя, я отхлебнула кофе Касаясь ногой сумки, я размышляла, но мне ничего в ней не было нужно, если он пошевелится. Все, что мне было нужно, — мои кулаки, ноги, голова и лей-линия поблизости.

— Скажи, если я уйду. Она освободит Зака? Прекратит попытки подчинить эльфов?

Блуждающее внимание Пайка вернулось ко мне. Что-то отвлекало его, что-то, что не имело никакого отношения к кружевам, которые я засунула в карман, или к моей короткой белой юбке.

— Ты собираешься уйти? — спросил он, и в этот момент я подумала об этом. Действительно подумала об этом. Я могла бросить Цинци и уехать на Западное побережье, где была моя мама. Трент, вероятно, мог бы найти там какое-нибудь занятие, учитывая, что его владения здесь разбирались по одному иску за раз. А Дженкс? Он мог жить где угодно.

— Нет, — наконец сказала я, и Пайк медленно кивнул, будто знал, что это было по-настоящему, а не поза и игра. — Мне нравятся Низины. Здесь похоронен мой отец, и я ходила в школу именно там. Я наконец-то нашла место, где стригут меня так, как мне нравится, и у меня есть несколько магазинов заклинаний, которые снова будут мне продавать. — Меланхолично я прислонилась к толстым перилам и подумала о церкви. Я действительно хотела поговорить с Дженксом о том, чтобы остаться, но, черт возьми… его лицо становилось ужасным каждый раз, когда я поднимала эту тему.

— Ты бы прожила дольше, если бы ушла, — сказал Пайк, возвращая меня в настоящее.

Но он не смотрел на меня, осматривая парк через мое плечо, растущее напряжение заставляло его выпрямиться.

— Ты можешь расслабиться? — сказал я раздраженно. — Я не пытаюсь убить тебя. В этом нет смысла.

Пустыми глазами он оглядел меня с ног до головы.

— Я никогда не говорил, что ты пытаешься убить меня.

— Тогда в чем дело? — сказала я. — Ты меня почти не слушаешь.

— Ничего страшного. — Но его челюсти были плотно сжаты, а глаза продолжали следить за проезжающими машинами.

Мои руки легли на живот. Мало что раздражало меня больше, чем то, что я тратила время на то, чтобы угрожать городской власти, и заставляла их больше беспокоиться о проезжающем мимо туристическом автобусе, чем обо мне.

— Боже милостивый. Можно подумать, что четырех вампиров, наблюдающих за мной, будет достаточно, — сказала я категорично, и его глаз дернулся.

— Их пятеро, — сказал он, скрипя песком под ногой. — И они не следят за тобой.

— Дженкс насчитал четверых.

— Ты видела их? Они здесь? — Пайк рванул вперед. — Черт, тебе нужно уехать, — сказал он, его внимание переключилось на мою машину. — Сейчас.

— Мы еще ничего не решили, — сказала я, отступая за пределы его досягаемости, когда он попытался схватить меня. — Я хочу поговорить с ней, но сначала она должна освободить Зака в качестве жеста доброй воли. Я хочу встретиться. Только она и я. Где-нибудь в нейтральном и общественном месте. Не в ОВ, ты единственный, кто может сделать это для меня.

— Садись в свою машину, — настаивал Пайк. — Черт возьми, я никогда не должен был говорить Констанс, чтобы она отозвала своих людей, но я не думал, что ты появишься, если со мной кто-нибудь будет.

Он думал, что несколько вампиров напугают меня? Я подумала, а потом поняла, что он на самом деле сказал.

— Э, это не люди Констанс?

Пайк прищурился, открыл рот, но я так и не узнала, что он собирался сказать, поскольку выражение его лица сменилось ледяным, непреходящим гневом, и он толкнул меня так сильно, что я отлетела, больно ударившись задом о бетон, прежде чем соскользнула на дальний конец моста.

— Эй! — крикнула я, сердито глядя на него, пока не увидела дрожащий нож, воткнутый в цементные перила там, где я только что стояла.

— Рейч! Убирайся с моста! — закричал Дженкс, и у меня отвисла челюсть, когда Пайк швырнул кого-то, одетого в черное, в пруд. Вода поднялась фонтаном, сопровождаемая гневным ревом и бульканьем, когда Шарпс потащил его вниз.

— Убирайся с моста! — снова воскликнул Дженкс, нависая так близко, что я не могла сосредоточиться на нем. А потом он исчез.

Что, черт возьми, происходит? Я встала, наполовину ползком, пока мои ноги снова не оказались на твердой земле. Дэвида не было, он выглядел спящим на скамейке в парке. Мои глаза расширились. Два вампира направлялись прямо ко мне, неземно быстро, как тени перед бурей.

— Phombus! — проплакала я, все еще скорчившись, когда мой пузырь поднялся, золотой и красный на солнце.

Но они промчались прямо мимо меня. У меня опять отвисла челюсть.

— Они не за тобой, Рейч, — сказал Дженкс, и я позволила своему пузырю упасть. — И они не вампиры Цинциннати. Они пахнут углем. С Дэвидом все в порядке. Его аура говорит, что он всего лишь в отключке.

Я взглянула на Дэвида, не желая оставлять его на произвол судьбы, но он был в отключке, а Пайк…

Пайк — нет. Пока нет.

Я встала, пытаясь следовать за быстрыми движениями живого вампира Пайка, когда он блокировал и пинал двух вампиров, стоящих перед ним. Он явно владел некоторыми боевыми искусствами. «Десять секунд без магии», — подумала я, наблюдая за происходящим и переоценивая свои шансы, когда к первому присоединились еще двое. «Если мне повезет».

Как и сказал Пайк, всего их было пятеро. Тот, что в воде, освободился от Шарпса и выбрался на берег только для того, чтобы отступить, когда Пайк бросил в него второго нападавшего. Это оставило троих на мостике, и все они бросились на него одновременно. Никакой магии кино, жди своей очереди здесь. Они жаждали крови.

Исказив лицо со шрамом, Пайк закричал, протащив первого мимо себя и врезавшись головой в бетонное ограждение. Стиснув зубы, он перевернул его, бросив в воду, чтобы тот приземлился лицом вниз и не двигался. Но двое других тем временем добрались до него, и я поморщилась, когда дикий звук плоти о плоть усилился стонами боли.

Одного удара в живот было достаточно, и двое схватили его за руки, пытаясь удержать Пайка в вертикальном положении, когда двое из воды наконец вернулись на мост.

Он был пойман, и я сделала шаг вперед, услышав знакомый щелчок вытаскиваемой катаны.

«Не здесь», подумала я, гнев и адреналин — горячая смесь. «Не тогда, когда я смотрю».

Один из вампиров шагнул вперед, сверкая клинком, выражение его лица было уродливым от жадности.

— Эй! — крикнула я, сильно потягивая линию. — Я разговариваю с ним! Ждите своей очереди!

— Держись подальше от этого, ведьма! — крикнул Пайк, а затем, с диким воплем, потянул одного из удерживающих его вампиров на нисходящий путь катаны. Раздался сердитый рев, когда та тяжело врезалась в плечо нападавшего. Владелец меча выдернул его и, не обращая внимания на своего товарища, снова замахнулся.

— Берегись! — крикнула я, вздрогнув, когда Пайк получил удар по руке, прежде чем ударить ногой и отбросить вампира с мечом назад. Должно быть, он был одет в кевлар, так как крови не было. Однако было очевидно, что это причиняло боль, поскольку Пайк крепко прижал его руку и последовал за мужчиной вниз, чтобы вырвать катану из его хватки.

— Пайк! — воскликнула я, ошеломленная, когда он вонзил меч в живот поверженного вампира.

А потом двое других набросились на него, оттаскивая в сторону и пытаясь достать катану. Пайк неумело ударил клинком, принимая удар, но размахиваясь, чтобы удержать их на расстоянии, когда они кружили вокруг него. Их было трое против одного, и мой пульс бешено колотился, когда он наносил удары вперед, затем назад, выводя их из равновесия и заставляя защищаться. Он не был хорош в этом, но ему и не нужно было быть таким.

Один из них вскочил на перила. Я предупреждающе ахнула, когда он перевернулся через своих товарищей и врезался в Пайка. Они пошли ко дну. Двое наклонились вперед, сжав пальцы и злясь.

— Я должна что-то сделать? — спросила я, когда Дженкс завис рядом со мной, обнажив меч.

— Нет, он справится, — сказал Дженкс, когда два вампира перелетели через мост. Пайк поднялся, третий все еще цеплялся за него. Взвыв, Пайк упал на опору мостика, сбив с ног лежащего на нем человека без чувств.

Это было два к одному, и я медленно придвинулась ближе, сила лей-линии зудела под кожей. Я слышала вой сирен, и потребность бежать начала расти. ОВ посадит меня в тюрьму по подозрению в беспорядках, и без чар, которые меня там поддержат… я буду игрушкой Констанс.

Кровь отхлынула от лица Пайка. Двое мужчин, стоявших перед ним, были ловки. У одного из них сквозь кожу торчали кости, а у другого из глаза текла кровь. Но они собирались для нового удара, и у меня перехватило дыхание, когда один из них схватил брошенную катану, и они атаковали вместе.

— Это мой день! — прокричал Пайк, но, сосредоточившись на вампире с мечом, он пропустил второго, перепрыгнувшего через них обоих.

— Сзади! — закричала я, но было слишком поздно, и толстые руки обхватили Пайка сзади. Свирепо сверкая глазами, Пайк ударил его затылком, затем с вызовом закричал, уклоняясь от опускающейся катаны.

Удар пришелся ему в плечо, а не в голову. Потекла кровь, и, взвыв, Пайк высвободил одну руку, толкая себя вперед с тем вампиром, который все еще цеплялся за него. Скрюченными пальцами он схватил мужчину за голову и ткнул большим пальцем в его оставшийся глаз.

Крича от боли, вампир отшатнулся, катана упала.

На его спине все еще висел вампир, и когда мужчина ударил Пайка по уху, Пайк протянул руку и стянул того через голову, будто снимал рубашку. Вампир ударился о мост и покатился. Он поднялся, сжимая в руке сломанную катану. Полуослепший вампир тоже встал, а третий, ранее вырубленный, пришел в сознание. Снова стало трое против одного.

И они не останавливались.

— Да, возможно, ты захочешь помочь ему, — сказал Дженкс, когда я шагнула вперед. С меня было достаточно. Не в моем городе. Во всяком случае, пока я с ним разговаривала.

— Эй! — закричала я, но они прижали его к перилам, и Пайк боролся, когда один из них медленно приближался, с горящей в глазу жаждой убийства.

— Я сказала, прекратите! — крикнула я, шагая вперед. Сила росла в ладони, вызывая зуд.

Низкое рычание Пайка переросло в вой, когда с нечеловеческой силой он высвободил руку и разбил одному из них лицо. Хлынула кровь, но нападавший не отпустил его, и тот, у кого была катана, нанес удар, вонзив сломанное лезвие в плечо Пайка.

— Stabils! — закричала я, когда физически бросила проклятие, чтобы обездвижить нападавшего, затем взвизгнула, пригибаясь, когда оно срикошетило от низкой стены, когда Пайк сбросил с себя мужчину, врезавшись в меня и отправив нас обоих кувырком через перила.

Я ударилась о воду с шокирующим шлепком. Вода, настоянная на меди, залила мне нос, и я вынырнула, задыхаясь. Взбешенная до чертиков, я уставилась на отвратительные звуки, поднялась на ноги и зашлепала к берегу. Черт возьми, я никогда не избавлюсь от синевы в одежде.

— Эй! — закричала я, когда добралась до моста, но вампиры не обращали на меня никакого внимания. Они наконец-то уложили Пайка, его шея была обнажена и готова к перерезанию.

— Держите его. Держите его! — задыхался тот, у кого была сломана катана, кровь капала из его оставшегося глаза. Лезвие было всего четыре дюйма длиной, но если вы знали, что делаете, размер не имел значения.

Губы Пайка растянулись, обнажив зубы, его налитые кровью глаза сфокусировались на вампире с мечом.

— Тебе следовало привести больше, — сказал он хриплым голосом.

— Отпустите его! — воскликнула я, проигнорированная, когда они подняли Пайка, и вампир снова ткнул в него сломанным лезвием. — Detrudo! — крикнула я, мое нокдаун-проклятие ни во что не попало, когда Пайк пошевелился, высвобождая окровавленную руку из рук нападавшего и направляя нож в руку другого парня.

Взвыв, нападавший отдернул руку, и с этим Пайк поднялся и освободился.

Одним движением он вывернул и сломал руку вампира, вонзая нож глубже в него. Развернувшись, он вырубил второго человека, поймал падающий нож и одним плавным, отработанным движением перерезал горло третьему. Ухмыляясь, он наклонился, чтобы поймать последнего человека, ударив его головой о цемент, пока тот не рухнул со вздохом.

И вот так все было кончено.

Потрясенная, я смотрела на кровавую бойню, теплая пыльца Дженкса сыпалась на мое плечо.

— Э, ты в порядке? — спросила я. Но Пайк не слушал, кряхтя от боли, он перекинул тела через перила в воду, где они выплыли на середину пруда, утки клевали их.

Хромая и оставляя за собой кровавый след, Пайк, пошатываясь, подошел к последнему вампиру. Тот начал приходить в сознание, и я придвинулась ближе, когда Пайк поднял его, прислонив к толстым перилам. Глаза Пайка были черными, и повсюду была кровь.

— Когда ты очнешься от смерти, скажи любому моему брату, который послал тебя, что он пришел к свету.

Мужчина кивнул. Удовлетворенный, Пайк взял это сломанное лезвие и одним плавным, неторопливым движением вскрыл ему шею и опрокинул мужчину в воду.

— Пайк! — воскликнула я в ужасе. Бороться за свою жизнь — это одно, но они были повержены.

Пайк повернулся ко мне, моргая, будто забыл, что я вообще здесь.

— Мне… не нужна… твоя помощь, — сказал он, а затем рухнул.