Дикая река

22

. .Руби

Последний час мы провели с Перл Пирс, и то, как спокойно и уютно мне было с ней, сложно описать словами. Я помню, что чувствовала это еще в детстве. В те времена, когда я почти никому не доверяла — впрочем, с тех пор мало что изменилось, разве что я стала чуть мудрее… по крайней мере, мне хочется в это верить.

Но тогда я была еще осторожнее с людьми.

Может, это был страх или просто инстинкт самосохранения. У мамы за плечами были неудачные браки и сожженные мосты по всему этому городку, и я всегда осознавала это. Чувствовала на себе часть осуждения — быть дочерью Венди значило нести определенную тень.

Но Перл всегда была другой.

Теплой, доброй, искренней.

Я с удовольствием проводила с ней время, болтая о книгах, не испытывая ни капли неловкости.

Сегодня было все так же.

Стоило мне переступить порог, как ее лицо озарилось улыбкой.

— Я так горжусь всем, чего ты добилась. Совсем не удивлена. Я всегда видела в тебе что-то особенное, Руби, — сказала она, крепко сжав мою руку.

— Спасибо. Вы всегда так поддерживали меня. — Я прочистила горло и взглянула в сторону, заметив, что Ривер наблюдает за нами. Потом снова перевела взгляд на милую женщину передо мной. — Это было важно для меня.

— Я сразу чувствую хороших людей, — с улыбкой ответила она. — А ты сейчас читаешь что-нибудь для удовольствия? Я знаю, ты долго училась, но раз теперь все позади, может, пора потеряться в хорошем романе?

Я рассмеялась:

— Забавно, что вы об этом заговорили. Деми, Пейтон и Сейлор недавно добавили мне кучу любовных романов в библиотеку на Kindle. Похоже, теперь я немного окунусь в художественную литературу.

— О, я обожаю любовные романы. Это мой любимый жанр, — сказала она, хлопнув в ладоши.

— Правда? Ну, значит, я многое упустила, — ответила я. — Думаю, сегодня начну один из них.

— Подсядешь на них моментально. И скажу тебе, моему мужу очень нравилось, что я читала все эти страстные книжки. — Она выразительно подняла брови, и Ривер застонал.

— А что плохого в любовных романах? — спросила я, прищурившись в его сторону.

— Ничего. Просто не хочу слышать, как моя бабушка говорит про горячие сцены и как это радовало дедушку.

Я откинула голову и расхохоталась, одновременно добавляя пару ее рекомендаций в свою библиотеку на Kindle.

— Не будь ребенком. Дед уже давно провел с тобой разговор о птичках и пчелках, — сказала Перл, улыбаясь внуку, когда он подошел, обнял ее за плечи и сел рядом с ней на кровать.

— Да, было дело. Я тебя люблю. Мы поехали. — Он поцеловал ее в щеку.

Я поднялась и обняла ее на прощание, пообещав скоро снова навестить.

Когда мы вернулись в машину, он сказал, что едем к нему домой, потому что у него есть каяк побольше, так что теперь мы, видимо, будем кататься вместе.

Мысль об этом согрела меня, и я не стала углубляться.

— Мне нравится твоя бабушка.

— Да, она одна из лучших.

— Пока ты был в ванной, она упомянула, что ты собираешься выступать в центре для несовершеннолетних. Это ты часто делаешь?

Он свернул к дому и поставил машину на стоянку.

— Нет. Это впервые. Там новый руководитель программы, он показался нормальным мужиком. Попросил меня с Ромео рассказать ребятам о своем опыте и о том, как мы смогли изменить жизнь после того, как оказались там.

Он посмотрел в окно, напряг плечи, сжал челюсть.

— Ты поедешь с Ромео?

— Нет. Он ездил на прошлой неделе. Сказал, все прошло нормально. Просто я не люблю ворошить прошлое. — Он провел рукой по волосам и посмотрел на меня. — Это был тяжелый период. И да, сейчас с нами все в порядке, но не благодаря тому месту. Чёрт, нас туда вообще не должны были отправлять.

— Вас туда отправили из-за инцидента в Daily Market, да? Папа тогда говорил, что вы с Ромео ни при чем и что вас подставили.

— Именно. Это Слейд Кроуфорд и его ублюдочный приятель украли алкоголь, устроили там погром и толкнули Уолта Салдена. У него было серьезное сотрясение мозга.

— Брат Деми это сделал? — удивленно спросила я.

— Ага. Тогда он был под кайфом, а ее отец все замял. Позволил нам взять вину на себя. Мы просто оказались не в то время и не в том месте.

— И вы пытались все объяснить? Что вы ни в чем не виноваты?

Он кивнул, и в его взгляде, когда он встретился с моим, была глубокая печаль.

— У Слейда был богатый отец. Папу Ромео только что посадили, а его мама не могла нас защитить. Мои бабушка с дедушкой были уже пожилыми и просто не знали, что делать. Бабуля все время плакала, а дед был убит горем, когда меня увезли. Но что поделаешь, такова жизнь. Идешь дальше.

Я перелезла через консоль и устроилась у него на коленях, не задумываясь. Обняла его так крепко, как только могла. Мое сердце сжималось от боли за этих мальчишек, которых отправили в такое место за то, чего они не делали. Им, наверное, было страшно до ужаса.

— Да, жизнь бывает жестокой. Но от этого не легче. Мне жаль, что тебе пришлось все это пережить, — прошептала я ему на ухо.

Он обнял меня, прижав к себе.

— Все нормально, королева.

Я отстранилась, чтобы взглянуть на него, и слеза скатилась по щеке.

— Это не нормально. Наверняка тебе было страшно. Я знаю, каково это — когда тебя судят за то, чего ты не делала.

Он поднял руку и большим пальцем стер одинокую слезу с моего лица.

— Даже не думай плакать из-за меня, Руби Роуз. — Его губы дрогнули в легкой улыбке. — Я не Буллет и не твой отец. Я не заслуживаю этих слез.

Я прижала ладони к его лицу с обеих сторон.

— Ты заслуживаешь куда больше, чем сам думаешь.

— Ты, я смотрю, вошла во вкус — все лезешь ко мне на колени в машине, да?

Я усмехнулась:

— Что поделать? Здесь уютно.

— Со мной все нормально. Я редко об этом думаю. Просто не уверен, что хочу снова возвращаться в место, с которым не связано ни одного хорошего воспоминания. Понимаешь?

Я кивнула, поглаживая его по щекам.

— Да, понимаю. Но, может быть, ты сможешь сделать это место хоть чуточку лучше для тех ребят, что там сейчас. Может, благодаря тебе им будет не так страшно.

— Никогда с этой стороны не смотрел. Звучит неплохо.

— Хочешь, я пойду с тобой?

— Ты правда хочешь поехать со мной в центр для несовершеннолетних и посмотреть, как я говорю перед толпой трудных подростков?

— Да. Трудные подростки — мои любимчики.

А Ривер Пирс — мой любимчик тоже, но это я вслух не скажу.

— Ну ты даешь. Готова на такое, но при этом отказываешься переспать со мной еще раз? — Его голос звучал насмешливо, а руки легли на мои бедра. Я почувствовала его возбуждение под собой и с трудом сдержала улыбку.

— Пошли уже, ловелас. Пора на каяке кататься. А может, потом я тебе что-нибудь почитаю из любовного романа, который сегодня начну. Вдруг узнаешь что-то новенькое о женщинах.

— Я и так эксперт по женщинам. — Он встал и вылез из машины, неся меня на руках. Я обвила его талию ногами, откинула голову и рассмеялась.

— Впечатляет, да?

— Можешь уже меня опустить, — сказала я, когда он вошел в дом.

— Нет уж. Мне нравится носить тебя на руках, пока ты меня жалеешь. Обычно ты либо сверлишь меня взглядом, либо споришь со мной. Дай мне насладиться моментом.

— Я тебя не жалею, — сказала я сквозь смех, пытаясь соскочить вниз.

— Не знаю, королева. Я же тогда был просто ребенком, а там были реально жуткие ублюдки. Было чертовски страшно. — Голос у него был шутливый.

Я обняла его за шею.

— Ты играешь нечестно, Ривер Пирс.

— Ты еще не знаешь, насколько, — сказал он, перенося меня на кухню и усаживая на столешницу.

Он взял пару бутылок воды, пачку крекеров и немного винограда, бросил все в сумку. Я оставила сумочку на кухонном столе, спрыгнула вниз, сунула телефон в задний карман джинсовых шорт и пошла за ним на задний двор.

— Твой брат неплохо справляется. Даже удивил. Я думал, он не выдержит и дня, а ребята его не щадили.

Он положил сумку в каяк, и мы оба забрались внутрь.

— Я тоже удивлена. Может, для него еще не все потеряно.

Он взял весла, и мы начали скользить по воде.

— Думаю, когда ты перестанешь его спасать, ему придется самому разбираться со своей жизнью.

Я кивнула, откинулась назад, позволяя солнцу греть кожу. Мне так нравилось быть здесь. Мы обогнули поворот и направились к бухте. Я не могла перестать думать о том, что он рассказал в машине.

— Наверное, Ромео и Деми было нелегко — с учетом того, что ее брат и отец сделали с вами.

— Да. У них был непростой путь, но они справились. Хотя я сам долго держал зло на нее за то, в чем она не виновата. А теперь вот Слейд возвращается в город и будет работать с Ромео в спортзале. Иногда надо просто отпустить. Простить людей за их ошибки, верно?

Я задумалась.

— Согласна. Держать злобу — себе дороже.

Мы остановились под большим деревом, чья пышная крона давала густую тень.

Он отложил весла и откинулся на локти. Даже сквозь темные линзы его золотистых авиаторов я чувствовала, как он на меня смотрит.

— Спасибо, что поехала со мной к бабушке. И спасибо, что не упрямилась и села в машину.

Я сняла солнцезащитные очки и закатила глаза.

— Я не упрямица.

— Да ладно тебе. Но мне это нравится.

Я снова надела очки и тоже откинулась назад.

— Ну ты и сам упрямец.

— Тут не спорю. Но я рад, что ты согласилась провести время вместе. Я ведь не врал, когда сказал, что скучал по тебе.

Живот скрутило от этих слов — захотелось прыгнуть за борт за такую слащавость.

— Думаю, нам нужны правила, — сказала я, размышляя, к чему все может привести.

Он застонал:

— На хрена нам правила? Мы взрослые люди. Можем делать, что захотим.

— Мне нужно понимать, во что я ввязываюсь. Ты же юрист, черт побери. Должен быть в восторге. Это как договор. Соглашение. Чтобы все не вышло из-под контроля.

Он сел ровнее и вздохнул:

— Ладно. Говори свои условия.

— Первое и главное правило — мы оба должны помнить, что это временно. Надо заключить пункт НЧЧ.

— Не могу дождаться, чтобы узнать, что это значит.

— Не чувствовать чувств, — сказала я. — С этого все и рушится.

Он рассмеялся:

— Со мной можешь не переживать. Обещаю — чувств ловить не стану. Ты меня раздражаешь и возбуждаешь. Бесишь и смешишь. Вот и все.

— Верно. У меня к тебе то же самое. Я тебя ненавижу ровно настолько, насколько ты мне нравишься. Так что у нас ничего не выйдет — мы бы поубивали друг друга.

— Согласен. Значит, беспокоиться не о чем, — сказал он и провел языком по губам. — А что именно разрешают твои правила в этих строгих рамках?

— Ну, мы друзья, которые друг другу нравятся и одновременно бесят. Но мы любим поесть, так что, думаю, совместные приемы пищи допускаются.

— Отлично. Мы говорим про еду в прямом смысле или про твою киску? — Голос у него был игривым, но мое тело совсем не смеялось. Я сжала бедра и изо всех сил старалась сохранять самообладание.

— Оба варианта разрешены.

— Охрененно. Значит, и в ресторане, и между твоих роскошных бедер. А секс?

— Думаю, секс — да. Но после каждого случая, когда мы переходим границу, мы должны обсудить, все ли в порядке. Если кто-то из нас начнет замечать, что появляются чувства — секс отменяется. Поверь, у меня уже были такие проблемы с мужчинами. Взять хотя бы профессора. Он тоже думал, что не влюбится. А потом — бац.

— Потому что это изначально не были равные отношения. Он получал все удовольствие и ничего не давал тебе взамен. Конечно, он влюбился. А у нас с тобой — договор о взаимном удовольствии. Мы оба даем, и оба получаем. Так что зона безопасности соблюдена. Баланс есть.

— Это звучит нелепо, — сказала я.

— Как и твой дурацкий контракт, но вот мы здесь. — Он зевнул, притворяясь, что ему скучно. — Итак. Еда. Секс. Оргазмы. Проверяемся и убеждаемся, что все еще бесим друг друга. Что еще?

— У тебя есть какие-нибудь пожелания? — спросила я.

— Хммм… Мы кому-нибудь рассказываем?

— Нет. Это остается между нами. А ты хочешь кому-то сказать?

— Не особо. Мне плевать, кто что подумает, но ребята уже что-то подозревают, и я не собираюсь врать.

— Согласна. Если кто-то спросит, говорим, что все по-дружески и мы просто развлекаемся. Мне нравится, что мы это все обговорили. Очень по-взрослому.

— Очень. Мы знаем, на чем стоим. Меня устраивает. У меня никогда не было соглашения с кем-либо, с кем я сплю, но звучит даже заманчиво.

— Ах да, хорошо, что напомнил. Давай добавим поправку. Пока ты спишь со мной — никаких других дамочек для твоего «венского шницеля».

Он рассмеялся во весь голос, и эхо разнеслось по всей бухте:

— Договорились. Но тогда ты держишься подальше от всех остальных шницелей, пока наслаждаешься моим.

— Я справлюсь.

— Ну вот, у нас есть соглашение. И я был бы хреновым не-парнем, если бы его не соблюдал.

— А как насчет того, чтобы я почитала нам немного романтики и посмотрела, заведет ли тебя? — сказала я, игриво подняв брови.

— Ладно. Но чтоб ты знала, я всегда заведен, когда ты рядом.

Я откинулась назад, открыла приложение Kindle и предложила ему пару вариантов:

— У нас тут любовный роман о маленьком городке, мафиозная история и роман с миллиардером. Есть предпочтения?

— В каком из них ты, возможно, разденешься прямо в этом каяке?

— Может быть. — Я рассмеялась и пролистала к первой главе. — Давай начнем с романа о маленьком городке. Я читаю одну главу, ты — следующую.

— Ни хрена. Это не было в контракте. Ты читаешь, а я слушаю.

— Нечестно. Почему я должна все читать?

— Потому что я не хочу читать эту книгу. А давай так: ты читаешь, а я зарываюсь лицом между твоих бедер, пока слушаю. Тогда мы оба будем заняты делом.

Я прикусила нижнюю губу и чуть раздвинула ноги.

— Договорились.

Я почти была уверена: это «не-отношение» окажется лучшим, что у меня когда-либо было.

Он действовал так быстро, что лодка закачалась, и в следующее мгновение оказался между моих ног — делая именно то, о чем говорил.

И каждое мгновение было потрясающим.