Дикая река

28

. .Руби

Мы красили уже несколько часов, и все начали выматываться. Я была в полном восторге от того, что мои братья наконец-то переезжали из трейлера мамы. Это было важное изменение — и для них, и для нее. Мама звонила мне, жаловалась, что не сможет оплачивать счета без их помощи, и я пообещала поддерживать ее, пока она не встанет на ноги.

Скоро я начну зарабатывать больше и не хочу, чтобы она манипулировала братьями, когда они, наконец, начали самостоятельно устраивать свою жизнь.

Рико уже пару недель работал в спортзале, и, похоже, действительно нашел там свое место. Он подрабатывал с Ромео, и мне было приятно видеть, как он увлекся чем-то по-настоящему.

Он просто боготворил Ривера — это было видно невооруженным глазом. Звонил ему буквально каждый день. Я сказала Риверу, что могу поговорить с ним и попросить немного сбавить обороты, но он только отмахнулся. Думаю, брат видел в нем пример. А раз это был первый случай, когда Рико вообще чем-то заинтересовался, я не собиралась вмешиваться.

И была за это благодарна.

Надо будет как-то его поблагодарить.

Я вышла в гараж с двумя мешками мусора, когда мы уже заканчивали уборку после покраски.

— Классный дом, да? Тебе, наверное, стало легче, зная, что теперь они будут жить отдельно, — сказал Кингстон, появившись у меня за спиной.

Мы с Кингом стали довольно близки. Он был невероятно забавным и так же обожал подкалывать своего брата, как и я — нас это и сблизило.

— Да. Теперь я буду гораздо меньше за них переживать. И, если честно, хочу поблагодарить всех вас за то, что сделали для Рико. За то, что помогли ему найти работу и дали почувствовать, что он кому-то нужен.

— Он на самом деле классный парень. И работает он на совесть, — пожал он плечами. — И да, он просто фанатеет от моего брата.

Я усмехнулась:

— Есть такое. Надеюсь, он Риверу не сильно надоедает.

— Не думаю, что Ривер купил бы этот дом, если бы ему было все равно, — сказал он.

— Что? Какой дом? Этот дом?

— Черт, — выругался он. — Не знал, что он тебе еще не сказал. Только не сдавай меня, ладно? Он сейчас и так на взводе, не хочу, чтобы он на меня накинулся за то, что, по сути, и не должно быть тайной.

— Я ничего не скажу. Но зачем он купил этот дом? И почему это секрет?

— Не знаю, Руби. А что у вас с ним происходит? Со стороны вы вместе все время. Я никогда не видел брата таким… легким. Даже когда вы спорите — он все равно другой. Более живой, спокойный.

— Наверное, ты просто не обращал внимания, когда он встречался с другими. Он ведь всегда был замкнутым, — я сглотнула, потому что снова почувствовала этот знакомый ком в горле.

— Он никогда ни с кем не встречался, — сказал он и поднял руки, не давая мне перебить. — Я знаю, знаю, вы не встречаетесь. Просто… «тусуетесь». Или как вы там это называете. Но он никогда не «тусовался» с одной женщиной так долго и так стабильно. Он купил дом для ее семьи, нашел работу для брата… Да он с головой в этом, как бы вы это ни называли. Да, он и раньше покупал дома. Он умный, знает, куда вложиться. Но этот дом другой. Он его не ради прибыли купил. Он его купил ради твоих братьев. Ему, конечно, нравится Рико, но он бы точно не стал покупать ему дом, если бы тот не был твоим братом.

Мое сердце заколотилось с такой силой, что я была уверена — Кингстон его слышит.

— Это все временно. Ни он, ни я не умеем быть в отношениях. Ему ведь тоже ничего серьезного не надо. Я была безопасным вариантом, потому что уезжаю. Он просто ждет, пока все закончится.

— Если ты правда так думаешь, значит, ты не знаешь Ривера так, как я думал.

— Что ты хочешь этим сказать?

— То, что моему брату было бы плевать, уезжаешь ты или остаешься, если бы ты ему не нравилась. Если бы он не был от тебя без ума. Может, он сам себе в этом и не признается, но мы все видим. Если бы он не был полностью в этом — он бы уже давно ушел. Но с тобой всё иначе. С самого момента, как ты появилась в городе.

— Мы это обсуждали. Он нормально относится к тому, что я уезжаю.

— А ты? Ты сама нормально с этим? Потому что если да, то, наверное, и правда хорошо, что ты скоро уедешь. Как бы тяжело мне ни было. Потому что я рад, что ты здесь. Рад видеть вас вместе — как вы подкалываете друг друга, ржете, как ненормальные. Но мой брат прошел через многое. Потери, травмы, еще в детстве. Он не открывается легко, но сейчас что-то поменялось. Мы все это заметили. И если ты этого не чувствуешь, то, возможно, лучше уйти раньше, чем потом. Он не заслуживает еще одной боли.

Я не могла дышать. Его слова тяжело осели у меня на груди, будто отняли весь воздух.

Я ведь чувствую это. Разве нет?

— Я не знаю, как можно вот так просто довериться, — прошептала я.

— Да брось, девочка. Ты уже доверилась. Он вовлечен в дела твоего отца, твоих братьев. Помогает тебе с контрактом. Вы вместе в Fresh Start с детьми — а ведь раньше это место было для него как темное пятно. А ты принесла туда свет. Если ты действительно чувствуешь, что это настоящее, как чувствую я, тебе придется сделать шаг навстречу. Потому что он этого не сделает. Он будет думать, что держит тебя на месте, мешает. Ты ведь психолог, ты лучше меня понимаешь, как это работает. Может, он сам себе выдумывает отговорки, чтобы не обжечься. Не знаю. Но знаю вот что, — Кингстон замолчал, сунул руки в карманы. — Ривер может быть трудным ублюдком, когда захочет, но это лучший человек, которого я знаю. И он того стоит. И он заслуживает счастья. Точно так же, как и ты.

Гаражная дверь распахнулась, и на пороге встал Ривер, переводя взгляд с меня на Кинга:

— Что тут происходит?

Я заметила, как напряглись плечи Кингстона, и заговорила первой, пока он не начал выкручиваться.

— Он пытается убедить меня, что моим братьям нужно поставить сюда бильярдный стол, — сказала я, засмеявшись.

— Да? — Ривер почесал затылок. — Вообще-то, идея не такая уж и плохая.

— Ну, если мой отец решит продать тот, что в баре, я им скажу. Может, пригодится.

— Отличный план. Ты готова? Все уже собираются расходиться, — сказал он, и в тот момент меня накрыло: все, о чем говорил Кингстон, действительно имело смысл. Ривер всегда следил за мной. Убеждался, что у меня все в порядке. Пусть чаще всего и делал это хмуро и навязчиво, но это был его способ проявить заботу.

— Ага. Я уже вымоталась, — я подошла ближе, он открыл дверь, и Кингстон последовал за мной внутрь.

Разговор был окончен, но его слова продолжали крутиться в голове.

Ввязаться в отношения без ожиданий — это одно. Строить с кем-то будущее — совсем другое.

Мы никогда не говорили о чем-то, что дальше «здесь и сейчас». Это не в его духе. И, если честно, не в моем тоже. Я давно стала профи в защите собственного сердца.

А любить Ривера — это риск.

Шанс, что мы вместе взорвемся — огромен.

Сейчас у нас просто был хороший роман.

Что мне делать? Отказаться от работы, которая могла стать шансом всей жизни, ради чего? Ради города, где у меня ничего нет? Ради мужчины, который, возможно, никогда так и не скажет мне, что чувствует, потому что он слишком закрыт? Максимум, что мы когда-либо признавали вслух — это то, что не всегда друг друга ненавидим.

Или вот тот момент, когда он сказал, что мы — это не ничто.

То есть, мы не ненавидим друг друга. И мы не ничто. Ну да, крепкий фундамент.

— Руби, я тут всем рассказывал, как ты злилась, что я свистнула твой синий свитер перед тем, как ты уехала в колледж, — сказала Панда, как только мы зашли, и все рассмеялись.

— И ведь я так его и не вернула, да? — приподняла бровь я.

— Я просто хотела быть крутой, как ты. Руби всегда была такой дерзкой, уверенной — с первого же дня, как мы познакомились. А мы остальные только и пытались за ней угнаться, — сказала она. Ее слова ошеломили меня. Я никогда не видела себя такой.

Я всегда думала, что мне нужно что-то доказывать.

Себе.

Окружающим.

Может, это я сама выстроила вокруг себя такую броню, что не могла разглядеть в себе все хорошее?

Может, и сейчас продолжаю так же.

— Спасибо. Я бы не сказала, что я прям дерзкая, но если мой темно-синий свитер дал тебе силы — носи на здоровье, — усмехнулась я, пока мы шли к выходу.

— Спасибо вам за все, — сказал Рико, сжав кулак и прокашлявшись. — Мы правда очень это ценим.

— Всегда рады, — просияла Деми, а Ромео обнял ее за плечи.

— Но мне все равно, насколько у тебя будут болеть руки — утром я жду тебя в спортзале, — добавил он.

Новый всплеск смеха, и начались прощания.

Братья обняли меня крепче обычного, и я быстро отстранилась.

Последнее время мысль об отъезде висела надо мной, как груз.

Мы с Ривером доехали до его дома молча. Между нами повисла тишина.

— Дом хорошо смотрится, правда? — спросила я.

— Да. Удивительно, как просто слой свежей краски может преобразить место.

Мы припарковались в гараже и зашли внутрь. Он даже не спросил, иду ли я к нему — это уже стало само собой разумеющимся. Мы просто… были вместе.

Как я позволила всему зайти так далеко?

Как мы оказались в полноценных отношениях — и я этого даже не поняла?

Я прошла за ним на кухню, он щелкнул выключателем, я запрыгнула на столешницу, а он налил нам по стакану воды.

— Я рада, что Рико и Зейн переезжают.

Он протянул мне стакан и встал между моих ног.

— Да. Это пойдет им на пользу.

— Есть что рассказать про дом? — я взглянула на него поверх края стакана.

— Чертов болтливый братец не может держать рот на замке, да?

Я рассмеялась:

— А зачем, собственно? Почему это вообще должно быть секретом?

— Потому что я знал, что ты раздуешь из этого целую драму. Я не хотел, чтобы ты паниковала. Дом выставили на продажу, а я как раз искал новый объект. Твои братья искали жилье. Для нас обоих это было удачей.

Я кивнула:

— Я бы не стала паниковать. Это очень мило с твоей стороны. Ты вообще много сделал для Рико, и я… я благодарна.

— Это что сейчас было? Руби Роуз не зла, что кто-то сделал ей что-то хорошее? — он говорил с усмешкой, а его большая ладонь легла мне на шею, поднимая мой подбородок большим пальцем, чтобы я посмотрела на него.

— Называть меня Руби Роуз — жутковато, — улыбнулась я.

— Значит, теперь я жуткий?

Я вглядывалась в его лицо, чувствуя, как меня снова захлестнуло это чувство. Ком подкатывал к горлу, глаза начали предательски моргать, пока я пыталась сдержать слезы.

— Спасибо, Дикий Ривер.

— Пожалуйста, королева.

Скажи что-нибудь. Спроси, что он чувствует. Сорви пластырь.

— Ты расстроен, что я уезжаю? — прошептала я.

Он изучал меня, его палец ласково скользил вдоль моей челюсти.

— Я никогда не расстраиваюсь, когда ты идешь к своей мечте. Мы с самого начала знали, на что шли. Я в порядке, не беспокойся обо мне.

— Наверное, ты даже рад.

Он едва заметно кивнул.

— А ты? Ты рада? Готова ехать за своей мечтой и все такое?

— Конечно, — сердце стучало в ушах так громко, что я не могла мыслить трезво.

— Вот это мне и нужно было услышать, — сказал он, подхватил меня с кухонной столешницы и понес по коридору в спальню.

Ривер постоянно носил меня на руках, и обычно, если бы мужчина захотел так вот таскать меня по своему дому, мне бы захотелось заехать ему коленом между ног за то, что он считает меня беспомощной.

Но с Ривером все было не так.

С ним я никогда не чувствовала, будто он сомневается в том, что я могу справиться сама.

С ним это было как поклонение. Как забота не вместо моей собственной силы, а в дополнение к ней. Он просто хотел заботиться. Хотел иметь возможность это делать.

— Болит что-нибудь после всей этой покраски? — спросил он, опуская меня на кровать.

— Ни капельки, — я игриво повела бровями.

— Как насчет того, чтобы я сначала тебя отведал? А потом ты оседлаешь меня до полного забвения?

— Как я могу сказать «нет» на такое? — мой голос был полон флирта, но внутри уже всё дрожало от предвкушения.

Он потянулся к моим джинсовым шортам, расстегнул пуговицу и медленно опустил молнию. Стянул их с моих ног, провел пальцами по кружеву розовых трусиков.

— Обожаю твое тело. Обожаю эти чертовы розовые кружевные трусики и твои армейские ботинки. Ты сама сплошное противоречие. И я чертовски это люблю, — сказал он, находя мои руки и поднимая их над головой. — Держи их вот здесь.

От его слов у меня снова закружилась голова.

Я люблю тебя.

Я хотела сказать это. Впервые в жизни я хотела признаться мужчине в любви. Потому что любила Ривера так, как и не думала, что вообще способна.

Но эти слова все бы изменили.

Если уйти сейчас — никто не пострадает по-настоящему.

Я закрыла глаза, когда он стянул с меня трусики. Оставила руки там, где он велел.

Его голова устроилась между моих бедер, язык прошелся по клитору, и я резко вдохнула. Рука сама собой опустилась, зарылась в его волосы, но он замер и посмотрел на меня снизу вверх.

— Руки над головой — или ты не получишь разрядки. Я хочу, чтобы ты прочувствовала все, что я тебе даю. А не направляла меня туда, куда тебе хочется. Я знаю, чего ты хочешь, королева. Доверься мне.

Я подняла руку обратно, сцепила пальцы, удерживая их над головой, и едва заметно кивнула.

И Ривер исполнил все, что пообещал.

Его язык, губы, пальцы — это было чистое блаженство.

Он знал мое тело.

Знал мою душу.

Знал, чего мне не хватало. И как меня удовлетворить.

Мое тело задрожало. Я сжала руки так крепко, что суставы побелели, изо всех сил сдерживая желание потянуться к нему.

Потому что я доверяла.

Больше, чем когда-либо кому-либо.

Его язык — это была сладкая пытка. Он дразнил меня снова и снова. Один палец вошёл в меня, затем его губы обхватили клитор, и он втянул его в себя, так сильно, что я изогнулась в ответ.

Добавился второй палец — и за глазами взорвались вспышки света.

Губы раскрылись в стоне, и я разлетелась на кусочки.

Оргазм накрыл меня с головой, самый мощный в моей жизни.

Он держал меня в этом моменте до самого конца, пока дрожь не схлынула, пока каждая волна удовольствия не утихла.

И я поняла — теперь все остальные мужчины будут казаться ничем.

Потому что этот мужчина завладел мной.

Он завладел моим телом.

И моим сердцем.

Двумя вещами, которые я никогда не собиралась никому отдавать.