Дикая река

32

. .Руби

— Ну, вечер был интересным, — сказал Дерек, пока я закрывала бар. Мы остались вдвоем, и я сгорала от желания поскорее оказаться дома. Последние пару часов я держалась из последних сил.

— Можно и так сказать, — ответила я, беря ключи и провожая его через кухню к задней двери. Слава богу, у него была своя арендованная машина, и как только я попрощаюсь, наконец-то смогу сесть в свою и остаться одна.

Он проделал весь этот путь, чтобы поговорить со мной. И мне совсем не хотелось расплакаться прямо перед ним — это было бы нечестно.

— Слушай, Руби, я понимаю, что та сцена была неприятной, — сказал он, кашлянув и коснувшись моего плеча, когда мы остановились у машин. Он был хорошим человеком, и я знала, что ему искренне жаль — после того, как он стал свидетелем того, как Ривер сорвался на нас обоих.

А его слова до сих пор звучали у меня в голове.

«А теперь обратно к нему, да?»

«Правило номер один. Не влюбляться. Видимо, только злая королева до сих пор играла в игру.»

Я не могла осознать, что он на самом деле так отреагировал. Я собиралась поговорить с ним сегодня после работы. После того как обсудила все и с деканом Лэнгстоном, и с Терренсом. Я представляла этот день совершенно иначе.

Да и появления Дерека в Магнолия-Фоллс я точно не ждала. Я не отвечала на его звонки последние два дня, потому что сама не знала, что делать. Но сегодня утром я позвонила декану Лэнгстону и извинилась за то, что передумала… а Дерек уже был в пути.

— Со мной все в порядке. Тебе не нужно обо мне волноваться. Но спасибо, что приехал, — сказала я, хотя единственное, чего я сейчас хотела — это уехать и быть одна.

— Я же сразу признался, что это по эгоистичным причинам. Я боялся, что ты не подписала контракт из-за меня. Конечно, я хотел, чтобы ты вернулась. Ты заслужила эту работу. И да, возможно, часть меня все еще надеялась… — Он поднял руки, не давая мне его перебить. — Это моя вина. Ты дала понять, как все обстоит, еще до отъезда. Но все равно надеялся, что после разлуки что-то изменится. И, знаешь, кажется, так и случилось.

— Что ты имеешь в виду? — спросила я, когда легкий ветерок пронесся мимо.

— Тот твой друг, который ворвался на кухню и устроил весь этот цирк, — вздохнул он.

— Он мне совсем не друг сейчас.

— Руби, тебе не нужно врать, чтобы защитить мои чувства. Вполне очевидно, почему ты не хочешь уезжать.

— Это никак не связано с ним.

По крайней мере, сейчас — нет.

— Не хочу навязываться с советами о другом мужчине, но та сцена была явно продиктована сильными чувствами. Он ревновал и был ранен — это было видно невооруженным глазом.

— Он повел себя как законченный придурок. Что неудивительно. Он упрямый, вспыльчивый и… просто идиот. И я до сих пор не могу поверить, что он устроил это на моей работе, — я вскинула руки.

Дерек улыбнулся, и в его взгляде сквозило сочувствие.

— Это же бар. Тут не такое видали. А когда чувства слишком сильные, бывает, человек теряет контроль. Иногда мне даже хочется быть таким же страстным.

— А мне куда ближе сдержанный подход, — усмехнулась я, пытаясь немного снять напряжение.

— Что-то мне подсказывает, что это не совсем так, — его взгляд встретился с моим. — Между вами что-то есть, и мы оба это знаем. Да и вообще, любой, у кого есть глаза, это видел. Не ищи повод сбежать только потому, что все стало некрасиво. Разберись, почему он так среагировал. Я тоже никогда не видел тебя такой… раненой.

— Я не могу быть с человеком, который срывается на меня, даже не зная всей картины. Кто вообще так поступает?

— Тот, кто любит женщину больше всего на свете… и думает, что теряет ее.

— Ну уж точно не так надо показывать любовь.

— Нет правильного или неправильного способа показать, что ты чувствуешь. Главное — чувствуешь ли ты то же самое? Вот это — ключевой вопрос. — Он отвел взгляд, и у меня сжалось сердце. Потому что он тоже когда-то признался мне в любви — спокойно, по-взрослому, искренне. А я отвергла его.

— Дерек… — покачала я головой и сжала его руку. — Прости, если я тебя задела. Я не знала, что ты все еще так ко мне относишься. Ты меня застал врасплох.

— Не извиняйся за честность. Я знал, что это вряд ли что-то изменит. — Он усмехнулся. — Все нормально, Руби. Я снова начал встречаться. Есть одна женщина, с которой я уже провел несколько вечеров. Это она настояла, чтобы я приехал — получить закрытие, как она сказала. Я не хотел тебя переубеждать. Просто боялся, что ты отказываешься от работы из-за дискомфорта от того, что нам придется пересекаться. А теперь понимаю — все куда глубже. И, если честно, это радует. Я боялся, что ты так и не позволишь себе быть счастливой. А ты заслуживаешь этого. Не убегай от него.

Я шагнула вперед и обняла его.

— Спасибо. Правда. Мне очень важно, что ты приехал.

Он крепко обнял меня в ответ, а потом мы оба сделали шаг назад.

— Ты справишься?

— Конечно. Ты же знаешь меня. Я всегда справляюсь.

— Я всегда рядом, если понадобится друг.

— И я. И я хочу узнать больше об этой девушке. Я рада за тебя. Дай ей шанс, Дерек, — я подбросила ключи в ладони и отошла к машине. — Созвонимся.

— С нетерпением жду.

Он подождал, пока я не села в машину. Я наблюдала, как он сел в свою, и последовал за мной, когда я выехала с парковки. Проехав квартал, я съехала к обочине, поставила машину на стояночный тормоз… и наконец позволила себе выплакаться.

Ривер думал, что все это время я была с Дереком. Что я… Что? Спала с ними обоими? Он считал, что я лгала с самого начала и выставил меня последней сволочью.

Это он — сволочь.

Слезы лились без остановки. Из груди вырвался сдавленный, чужой мне всхлип. Грудь болела, живот сводило от боли.

Я никогда не чувствовала себя такой одинокой.

Будто за один удар потеряла и лучшего друга, и мужчину, которого люблю.

Я никогда не говорила мужчине, что люблю его — кроме отца.

А теперь я приняла решение остаться здесь. И в этом решении большую роль сыграли мои чувства к Риверу.

Магнолия-Фоллс казалась правильным выбором. Моим местом.

Но теперь я не была уверена. Не совершила ли я чудовищную ошибку?

Любовь — та еще сука. Вот почему нельзя просто так раздавать свое сердце.

Я даже не успела признаться ему в своих чувствах, а он уже растоптал мое сердце.

Ублюдок.

Я полезла в сумочку за салфетками, плечи подрагивали, тело содрогалось.

И в голове всплыл тот момент в лифте. Когда я сорвалась.

Тогда он был рядом. Он стал моей опорой.

В тот день… и каждый день после.

А теперь я даже не знала, где мы.

И чем больше я плакала, тем сильнее во мне росла злость.

Я не позволю ни одному мужчине так влиять на мои чувства.

Я опустила зеркало, вытерла лицо, старалась дышать ровно. Сделала несколько глубоких вдохов.

— Все хорошо. Ты в порядке. Ты сильная. Ты все контролируешь, — повторяла я снова и снова, пока не начала в это верить.

Потом убрала зеркало, включила передачу и поехала.

Я двигалась вперед.

А Ривер Пирс, на данный момент, может поцеловать мою задницу.

Прошло три дня с тех пор, как я столкнулась с Ривером в баре, а завтра начиналась моя новая работа. Сегодня был мой последний официальный выходной. Папа подменял меня в баре, и теперь я официально ушла из Whiskey Falls.. Он был в полном восторге от того, что я решила остаться в Магнолия-Фоллс.

Я не возвращалась в бар — не собиралась разговаривать с Ривером. Не знала, знает ли он, что я все еще в городе, да и, по правде говоря, мне уже было все равно.

Хотя... Нет, вру. Немного все же было не все равно.

Если быть честной — я думала об этом постоянно.

Папа был на смене, а я сидела одна дома. Деми, Сейлор и Пейтон все писали мне, спрашивая, как я, ведь знали, что я решила остаться. Я попросила их ничего не рассказывать, когда они на следующий день после моего «разговора» с Ривером пришли ко мне домой. Они были злы не меньше моего и согласились, что он не заслуживает знать, какие у меня планы.

Он ясно дал понять, что не доверяет мне. И, похоже, не особенно высокого обо мне мнения.

Сегодня девочки собирались приехать с обедом, чтобы отпраздновать мой последний выходной перед новой работой. Это было очень мило с их стороны. Я ничего не рассказала отцу о том, что случилось с Ривером — я давно уже научилась скрывать свои чувства.

В дверь постучали, и я, оторвавшись от мыслей, открыла ее. На пороге стояли три улыбающиеся подруги.

— Последний день свободы, — сказала Деми, потрясая пакетом из Golden Goose.

Я обняла каждую, и они вошли в дом, начали раскладывать еду на обеденном столе.

— Ты выглядишь паршиво. Ты же понимаешь, что не сможешь вечно от него прятаться? — Пейтон достала из пакета четыре бутылки воды и раздала нам.

— Я не прячусь. Просто не хочу его видеть, потому что до сих пор очень хочется врезать ему по яйцам, — честно призналась я, и они рассмеялись.

Сейлор передала нам по сэндвичу и пакету чипсов, и мы уселись за стол.

— Ромео сказал, что Ривер уже несколько дней злой как черт и сидит дома, болеет, — сообщила Деми, разворачивая свой сэндвич с индейкой. Она еще раньше рассказала мне, что в ту ночь, когда он ушел с Эви, между ними ничего не произошло — он сразу позвал ребят к себе.

Но кто знает, что он делает сейчас?

И зачем мне вообще это знать?

Мне все равно. И не все равно. И будет все равно. Я не собираюсь больше тратить на него свою энергию.

— Он вечно в плохом настроении, — заметила Пейтон, доедая кусочек.

— Я знаю его всю жизнь, — сказала Сейлор. — Он всегда был мрачным и угрюмым. Но с тобой он был другим.

— Согласна. Это не оправдывает то, что он сделал, но мне кажется, он сорвался из-за ревности. И мы до сих пор не поняли, что за история с этим стикером, верно? — спросила Деми.

— Без понятия. Это так в его духе — написать что-то на стикере, забыть отдать, а потом винить меня в том, что я ничего не поняла, — завелась я. — И… он же обвинил меня в том, что я спала с Дереком и врала о своих отношениях. Он еще больший козел, чем я думала.

— Иногда люди ведут себя как придурки, когда им больно. Ривер никого не подпускает близко, чтобы те могли его задеть. Но ты для него была исключением, — пожала плечами Сейлор. — Я не оправдываю, просто пытаюсь понять.

— Он не имеет права устраивать истерику, срываться на тебя и потом надеяться, что все сойдет с рук. Если он хочет, чтобы ты его простила, пусть ползет на коленях, — сказала Пейтон, приподняв бровь.

— Он даже не знает, что я здесь. Ни смс, ни звонка. Так что, думаю, ему все равно. И, честно говоря, мне тоже, — соврала я, и все трое посмотрели на меня с сочувствием. Не поверили ни на секунду.

Пейтон сделала глоток воды.

— Вот и отлично. К черту Ривера с его идиотским стикером и бредовыми обвинениями.

— Ого. Не стесняйся в выражениях, — рассмеялась Деми.

— Кстати, я хотела с тобой поговорить, — сказала Сейлор, вытерев рот салфеткой. — Я ищу дом. Не могу больше жить с братом. Он стал меня контролировать, как строгий родитель. Я знаю, ты тоже хочешь переехать. Может, снимем что-то вдвоем?

У меня никогда не было соседки. Сначала я жила с отцом, потом одна.

Но с тех пор, как я вернулась домой, что-то изменилось.

Я больше не хотела быть одна.

Моя семья стала больше, чем просто узкий круг.

— Да. Отлично. Мой договор аренды в городе заканчивается, и я уже договорилась с перевозкой вещей. Мебели хватит на всю квартиру.

— Правда? Ура! Это круто. Я нашла пару милых домиков у воды, недалеко отсюда. Две спальни, очаровательные, — Сейлор заигрывающе выгнула брови.

— Класс, что вы будете жить вместе. Это будет наш новый штаб, — сказала Пейтон.

— Можем съездить посмотреть варианты на выходных, — предложила я.

— Отлично. Я договорюсь с риелтором. Только брату пока не говори. Начнет читать нотации про экономию. А я просто хочу свое пространство.

— Если нужно больше денег, можешь брать побольше смен в Magnolia Beans. Пока ты не откроешь книжный, нам не помешают лишние руки, — добавила Деми, которая уже наняла Сейлор на время разработки ее проекта с магазином.

Мы болтали еще около часа, прежде чем они разошлись по делам. Я открыла фото с арендой, которые скинула Сейлор, чтобы выбрать, что посмотреть на выходных.

Затем пошла в спальню выбрать одежду на первый рабочий день. Контракт по-прежнему лежал на столе — неподписанный.

Я уставилась на него, надеясь, что не совершила огромную ошибку. Дин Лэнгстон не слишком хорошо воспринял мой отказ, и вряд ли та дверь останется для меня открытой в будущем.

Я подняла бумаги, чтобы убрать их в ящик, и на пол выпал маленький желтый стикер. Он, должно быть, был приклеен к одной из страниц в конце. Я подняла его с пола и прочитала:

А может, просто останешься, потому что я тебя люблю. Дикий Ривер.

У меня отвисла челюсть.

Он что, всерьез признался в любви на стикере?

Кто вообще так делает?

Ривер Пирс.

Мужчина, который никогда не открывает душу.

Я знала, что он никогда раньше не говорил женщине, что любит ее.

Так что, пусть это и было сродни расставанию по смс, для Ривера это был большой шаг.

Он признался мне в любви… на стикере размером десять на десять сантиметров, приклеенном к контракту?

Во мне смешались абсолютная эйфория и ярость — из-за того, как он повел себя с Дереком. Он дал понять, что не доверяет мне.

Но при этом я знала Ривера. И по-своему верила, что тот срыв — это была его исповедь, его извращенный способ показать, как сильно он переживает. Он не привык заботиться о ком-то. Это делало его уязвимым. И я по-настоящему верила, что та глупая сцена в баре — просто его реакция, потому что он был ранен.

Но это ни хрена не оправдание. И я не собиралась искать ему оправдания. И уж точно не собиралась облегчать ему задачу.

Я открыла наш общий чат с девчонками.

Я: Я разгадала тайну стикера. Он признался мне в любви на стикере, приклеенном к задней странице контракта.

Сейлор: Ах, ну все. Я растаяла.

Деми: Это даже… немного романтично.

Пейтон: Слабак. Надо было говорить это в лицо.

Деми: Согласна. Но теперь ты хотя бы знаешь, что он чувствует. А для Ривера это серьезно.

Я: Ну, он назвал меня врущей изменщицей. Даже для него это дно.

Сейлор: Ты права. Но, по крайней мере, мы больше не ломаем голову. И он все-таки признался, что любит тебя.

Я: ЛЮБИЛ. Прошедшее время.

Я знала, что он любит меня. Но он ранил меня. И до сих пор не извинился. Даже не попытался как-то загладить вину — вне зависимости от того, знал он, что я все еще в городе, или нет.

Деми: Эй, может, признание в любви на стикере — это новый тренд. Как стоять под окном и кричать о любви. Только по-модному, современно.

Пейтон: Спустись с облаков, романтичная душа. Ему нужно ползать на коленях. Извиниться. И не на стикере. В лицо. По-мужски.

Сейлор: Она вообще-то женщина.

Я: Эм… спасибо?

Вслед за этим посыпались мемы и эмодзи. Я отложила телефон, села на кровать и уставилась на тот самый стикер.

Я хотела его ненавидеть.

Но вместо этого сжала клочок бумаги в руке и прижала его к груди.

И мне до боли хотелось повернуть время назад и все переиграть.

Потому что Ривер Пирс любил меня. А правда в том, что я любила его тоже.