Дикая река

30

. .Руби

— Мне не нужна нянька. И тебе не нужно так надо мной висеть, Рубс, — сказал папа, когда я убрала его тарелку с завтраком со стола. — Я готов вернуться в бар и начать жить нормально.

Нормально.

Что это вообще теперь значило?

Я давно потеряла из виду, что такое нормально.

Папа вернулся из больницы четыре дня назад, и с тех пор я ночевала здесь каждый день.

Одна.

Почти на уровне инстинкта я начала отдаляться от Ривера.

Мы оба знали, что я уезжаю.

Все зашло слишком далеко.

Он не стал ничего говорить, не пытался бороться за нас. Будто сам понимал, что нам пора отступить.

Но я не ожидала, что это будет ощущаться, как потеря конечности.

Что мне будет буквально трудно дышать без него.

Что в груди появится тупая боль, от которой мне станет физически плохо.

Мы даже не разговаривали. Просто — тишина. Ни сообщений. Ни звонков.

Никаких тайных встреч. Никаких ночных звонков.

— Я наняла двух новых работников, и ты не в расписании до следующей недели. И ты больше не работаешь ночами. Теперь у тебя дневные смены. Мне нужно, чтобы ты начал лучше заботиться о себе, папа.

— Рубс, — его голос стал мягче. — Мне под шестьдесят. Я не при смерти. Я принял лекарство, которое мне не стоило принимать. Я понимаю, в какой опасности оказался, и я очень старался восстановиться. Но теперь я сам буду составлять себе график в баре, и да — я снова буду работать по ночам, потому что мне нравится закрывать бар.

Я застонала и скрестила руки на груди:

— От старых привычек так просто не избавишься, да?

— Я чувствую себя хорошо. Я не собираюсь снова пить. Я в лучшей форме, чем за последние годы, и хочу продолжать делать ЛФК, заниматься каждый день. И как бы я ни ценил все, что ты сделала для меня в баре, мне нужно вернуть себе свою жизнь. Ты понимаешь?

— Да, папа. Понимаю, — я опустила взгляд на контракт, который все еще лежал на столе, неподписанный. Декан Лэнгстон написал мне, что они согласились на все мои правки, но я все равно не подписала.

Ривер потратил немало времени, помогая мне вычитать его. И сказал, что полагаться на мужчину, который не совсем юрист, — не лучшая идея. Так что я пообещала прочитать каждый пункт внимательно, прежде чем подписать. Я уже наврала декану, что у меня проблемы с интернетом, или что отправила файл, и он «потерялся во вселенной», — но устное согласие, похоже, его пока устраивало.

Сегодня вечером я сяду и прочитаю этот чертов контракт от начала до конца, подпишу его и отправлю обратно.

Я собиралась сделать это еще утром, но… сегодня я проснулась как-то не так. Впрочем, последние четыре дня мне каждый раз казалось, что что-то не так.

Это все из-за него.

Из-за того, что его больше нет рядом.

Такого со мной не случалось никогда. Но вот она я.

С болью в груди из-за мужчины, который даже не мой.

— Расскажи, какие у тебя планы на сегодня. Дорин скоро заедет за мной, мы пойдем в Golden Goose на обед, а потом я поеду в бар — проверить, как дела.

Он ясно дал понять, что не хочет, чтобы я нянчилась с ним.

— Я собираюсь заехать к Перл Пирс, а потом — в Fresh Start. Терренс хочет поговорить со мной перед моим отъездом, и я попрощаюсь с детьми. Потом заеду в бар. У меня смена вечером, так что ужин придется готовить самому.

Он улыбнулся:

— Отлично. Тебе не обязательно было оставаться еще на неделю. Ты и так сделала больше, чем достаточно. Я справлюсь. А ты должна ехать и начинать свою большую карьеру.

— Я просто хотела убедиться, что ты в порядке, прежде чем уехать, — сказала я, и ком в горле снова подступил. Он появлялся все чаще по мере приближения моего отъезда.

— Ты все еще этого хочешь, да? Работу профессора? Ты так много работала, столько всего добилась. — И мои мысли снова закрутились в беспорядочной спирали.

— Да, папа. Я… — А действительно ли хочу? Почему мне так тяжело? — Я просто волнуюсь за тебя.

— Нет, Рубс. Мы не будем об этом. Я в порядке, — хмыкнул он, а потом задал другой вопрос, который давно грыз меня. — Ты ведь много времени проводишь в Fresh Start с этими ребятами, да? Тебе там нравится?

— Да. Там действительно здорово. У меня ощущение, что я хоть немного, но помогаю им увидеть будущее, в которое можно поверить. И осознать, что одна ошибка — это еще не приговор. Мне там очень нравилось. — И правда. Я буду скучать. Когда я там, я думаю о Ривере. О том, каким он был подростком. И как мне хотелось бы, чтобы кто-то был рядом с ним в те времена.

Он улыбнулся, и улыбка добралась до его глаз. Это всегда было одной из моих любимых черт в нем.

— Ты всегда умела чинить. Видишь что-то разбитое — и склеиваешь заново.

Я закатила глаза и фыркнула одновременно:

— Пап, это живые люди, а не вещи. И они не сломаны. Просто немного потрепаны.

— Знаю. Но в этом и есть твоя сила. Ты делала это со своими братьями. Со мной. Черт, даже с парнями, с которыми встречалась. Ты находишь тех, кто немного поврежден, и приводишь их в порядок… а потом уходишь, — сказал папа, в голосе сквозила насмешка, но я резко напряглась.

Что за чушь он сейчас сказал?

— Я согласна, что стараюсь помогать своей семье, но в отношениях все совсем не так. Я не ищу мужчин, которых надо чинить. Обычно мне нравятся такие же, как я. Без серьезных обязательств, — я скрестила руки на груди, защищаясь.

— О, ну пожалуйста. Я знаком с тремя твоими бывшими, и у всех была одна и та же проблема.

Я прищурилась:

— Ты о чем вообще?

— Начнем с твоего парня с бакалавриата — Далтона. Он был в полной заднице, когда ты с ним встретилась.

— У него тогда была жуткая ситуация — застал свою девушку в постели с соседом по комнате. Да, он был немного подавлен.

— А ты его собрала по кусочкам, вернула веру в любовь, и как только он снова встал на ноги — ты ушла. Это твое фирменное. Чинишь и уходишь.

— Это неправда! Он просто слишком привязался, а я не чувствовала к нему того же самого.

Папа поднял бровь и откусил яблочную дольку:

— Ну да. Ты показала ему, что такое любовь, и отправила в свободное плавание. А как насчёт Дэвила?

— Его зовут Девлин. И да, он провел год в тюрьме в другой стране перед тем, как мы познакомились. Он был в шоке. Он даже не знал, что нельзя путешествовать с марихуаной, — я пожала плечами. Не думала, что сегодня погружусь в экскурсию по прошлым отношениям. — Он не верил, что достоин любви. Это была тяжелая история.

— Но когда ты с ним закончила, он уже был готов ко всему. Разве он тебе не делал предложение?

— О, ты сегодня в ударе. Да, он сделал мне предложение, но мы не были влюблены. Он просто обрел себя заново и решил, что я должна быть частью его новой жизни. Но я не любила его. К тому же, ты помнишь его фамилию… это было бы реальной проблемой для меня, — я ухмыльнулась. До сих пор смеюсь, когда вспоминаю.

— Миссис Руби Луби. Да, это было бы сильно, — рассмеялся он. — Но дело ведь не в фамилии.

— Верно. Просто я не отвечала ему взаимностью. Мы до сих пор дружим. Он женат, у него дочка. Все сложилось.

— Ага. Ты выполнила свою миссию — и пошла дальше. Потом появился профессор, — он потянулся к своей кружке.

— Не надо стыдить меня за мою личную жизнь. Между этими отношениями был как минимум год перерыва. А профессор был в порядке. Он не был сломленным. Так что твоя теория только что пошла ко дну, дорогой папочка.

Он кивнул, глядя мне прямо в глаза:

— Взрослый мужчина, который никогда не был женат. Уверен, что не способен на любовь. А потом влюбляется в свою молодую ассистентку, после того как она чинит его.

— Ты так говоришь, будто я была героиней скандального романа. Я не искала чего-то серьезного, и всегда об этом говорила прямо. Но он мне нравился. Я была рада, что он раскрылся. Он не просто умник без харизмы. Он хороший человек. Кому-то повезет. Просто не мне.

— Я ведь о том же, милая. Ты помогаешь… и уходишь. У тебя это в крови.

— Ну, считай, тебе повезло. С тобой я уже закончила, и скоро я уеду, — я поцеловала его в щеку и направилась к раковине.

— А как насчет Ривера? Вы ведь последние восемь недель почти не расставались. И вот все внезапно закончилось? Как раз к твоему отъезду?

— Вот тут твоя теория точно даст сбой, папа. Риверу Пирсу не нужна никакая починка. Он уверенный в себе человек, который знает, кто он такой и чего хочет. Он вообще не страдает от недостатка самооценки, — я засмеялась, но смех был натянутым. Потому что при мысли о нем — все болело. — Ему нечего чинить.

Потому что он идеален таким, какой он есть.

И я не убегаю от него, потому что не люблю его — я убегаю, потому что, впервые в жизни, это я влюбилась.

И это пугало меня до чертиков.

Правило номер один: не влюбляться.

Я всегда жила по этому принципу… пока не перестала.

Когда дело дошло до Ривера, я нарушила это правило почти сразу.

Может, в этот раз все было наоборот. Потому что, когда он впервые поцеловал меня — я была та, кто нуждалась в спасении. И, по-своему, он собрал меня обратно.

И я просто не знала, что теперь с этим делать.

Все, что я знала, все, чего хотела, — ждало меня далеко отсюда.

Все, что оставалось, — это подписать контракт и вернуться к своей безопасной, предсказуемой жизни.

Это было правильно.

Через три дня я уезжала. Часы тикали.

— Он точно не сломлен. Вы, кстати, очень похожи, — сказал папа.

— С чего ты взял? — я схватила сумку и перекинула ремень через плечо.

— Вы оба заботитесь о других, но не позволяете заботиться о себе. Это впечатляет, но, наверное, иногда бывает очень одиноко.

— Ну все, сопливый ты психолог. Хватит с меня на сегодня анализа личности. Я пошла к Терренсу — попрощаюсь с ребятами. Позже позвоню.

Наш разговор попал точно в цель. День, который я считала днем счастливых прощаний, оказался намного тяжелее, чем я ожидала.

Казалось, что я уезжаю не просто из города.

Я уезжаю из своей жизни.

А ведь все должно было быть иначе. Я должна была начать новую жизнь. Ту, о которой мечтала, которую строила, шаг за шагом. Ту, которая доказала бы: я справилась. Я добилась.

Но ощущалось это совсем иначе.

Я действительно расплакалась, когда обняла Перл на прощание — и она тоже. Это застало меня врасплох. Потом я поехала в Fresh Start, и снова оказалась не готова. Встреча с Терренсом была одновременно захватывающей и сбивающей с толку. Он предложил мне официальную должность — работать с детьми. Оказывается, все это время он добивался утверждения вакансии, но ничего не говорил, чтобы не обнадеживать меня зря. Документы пришли только вчера вечером, и он выложил мне все с утра.

Это было хорошее предложение.

Я бы работала с детьми по всему штату, но Fresh Start стал бы моей базой. Тем местом, которое я полюбила. Где чувствовала, что принадлежу. Где могла бы заниматься тем, о чем всегда мечтала. Где действительно могла бы менять что-то к лучшему. Помогать тем, кто нуждается в поддержке.

Оплата была вполне достойной.

Но, конечно, не дотягивала до зарплаты профессора. Хотя и жить в большом городе было бы гораздо дороже, чем здесь. Плюс, в Fresh Start меньше социальных льгот. И, разумеется, никто не даст мне там преподавательскую должность с возможностью получить постоянный контракт. Будущее не было расписано по полочкам, как это было бы в университете.

С другой стороны… Когда я вообще выбирала легкий путь?

Я что, правда всерьез об этом думаю?

Я написала Деми и спросила, может ли она выскочить с работы и встретиться со мной хоть ненадолго. Мы стали по-настоящему близки, и я ей доверяла. В последнее время я вообще стала доверять многим людям — гораздо больше, чем когда-либо раньше.

Она предложила встретиться на ранчо, чтобы поговорить верхом на лошадях, как мы делали раньше.

Когда я приехала, она уже ждала меня. Мы оседлали лошадей и направились к воде.

Ветер кружился вокруг нас, а звук волн, разбивающихся о берег, успокаивал. Деми подвела свою лошадь к моей и взглянула на меня:

— Ну, выкладывай, что происходит?

— Ты ведь знаешь, что я уезжаю через три дня?

— Ага. Меня от этого буквально тошнит. Я привыкла видеть тебя почти каждый день. А теперь ты опять будешь появляться раз в год, максимум два.

Я действительно начинала почти каждое утро с кофе в Magnolia Beans. Деми стала для меня больше, чем просто подруга. Она стала семьей.

Они все стали.

— Терренс предложил мне классную должность — работать с детьми на постоянной основе, — я остановила лошадь и уставилась на воду.

Деми тоже остановилась, развернула лошадь ко мне:

— Что? Я не знала, что ты подавалась куда-то.

— Я и не подавалась. Он сам придумал эту должность. Я не должна была вестись… но меня тянет. Все это кажется правильным.

— Зарплата такая же, как у профессора?

— Нет. Даже близко нет, — я засмеялась. Потому что дело было не только в деньгах. Конечно, мне хотелось жить комфортно, но я не хотела принимать решение, исходя только из финансов. Я хотела гордиться тем, чем занимаюсь. И да, преподавание в университете — это тоже способ влиять на людей. Но это совсем другое. Студенты обычно мотивированы, потому что платят большие деньги за свое образование. А вот у ребят из Fresh Start совсем другие трудности. Им действительно нужна помощь. У них может не быть поддержки дома или ресурсов, чтобы что-то изменить. А я это понимаю. И знаю, что справлюсь.

— Тебе тут нравится, да? Место, которое ты раньше так ненавидела, теперь похоже на дом, правда? — она ухмыльнулась.

— Все сегодня такие самоуверенные? Ты сейчас звучишь, как мой отец.

— Может, мы знаем тебя лучше, чем ты думаешь. И вот что я тебе скажу, — она пристально посмотрела мне в глаза. — Ты точно не вытащила меня сюда просто ради болтовни про работу. Ты одна из самых уверенных в себе женщин, которых я знаю. Ты не колеблешься. Ты знаешь, чего хочешь. Знаешь, кто ты. И есть только одна причина, по которой ты пришла ко мне… и мы обе ее знаем.

Я запрокинула голову и застонала:

— Это, наверное, моя карма за то, что я с первого взгляда всех читаю? Теперь все понимают меня лучше, чем я сама? Я, честно, не знаю, что делать. Я не хочу злить декана и сжигать мосты, но предложение профессора никогда не казалось мне полностью моим. И в то же время… я не уверена, что должна остаться.

Она спрыгнула с лошади, кивнула мне — я сделала то же самое. Мы привязали лошадей к дереву и устроились на солнце у воды. Я зарыла пальцы в теплый песок и подняла лицо к солнцу, впитывая его тепло.

— Руби Роуз, посмотри на меня.

Я повернулась к ней с таким выражением, будто у нее три головы:

— Почему ты зовешь меня по полному имени?

— Потому что, по-моему, дело вообще не в работе. Ты влюблена в Ривера. И это тебя пугает до чертиков. Но ты обратилась по адресу. Потому что я скажу тебе, что делать.

Я хотела спорить.

Засмеяться ей в лицо и сказать, что она говорит глупости.

Но я не сделала ни того, ни другого.

Я просто смотрела на нее, чувствуя, как в глазах наворачиваются слезы.

— Скажи, что делать, — прошептала я.

На ее лице расплылась широкая улыбка:

— Работу можно найти где угодно. А вот Ривер Пирс — он в Магнолия-Фоллс. Ты не можешь уехать и оставить тут половину своего сердца, надеясь быть счастливой. Если ты правда хочешь ту работу в университете — скажи ему, что чувствуешь, и посмотри, захочет ли он поехать с тобой.

— Думаю, я и не хочу ту работу. Она никогда не была «моей». И старая жизнь… больше не кажется мне родной. А это место, откуда я когда-то сбежала, вдруг стало другим. Думаю, во многом благодаря Риверу.

Она кивнула и взяла меня за руку:

— Скажи, как теперь здесь?

— Как дома.