Я хватаюсь за ручку и дергаю, но дверь не открывается.
— Закрыто? — спрашивает Скай.
Только сейчас я замечаю, что в магазине не горит свет. Прислоняюсь лбом к стеклу и заглядываю внутрь. Мамы нет. Вытащив ключи из кармана, я открываю дверь.
— Мам!
Ответа нет.
— Разве по субботам вы закрываетесь не в семь? — спрашивает Скай.
— Может быть, не было клиентов.
Скай кажется сбитой с толку, и это понятно, мы никогда не закрывались так рано. Она никак это не комментирует, но поворачивает колыбельку и прислоняется к прилавку.
— Сейчас вернусь. — После безуспешного поиска в подсобке и кладовке, иду к кассе и открываю ящик. Пусто. Наверное, она забрала выручку. Но почему она так рано закрылась? Я вернулась совсем не поздно.
Поднимаюсь в квартиру.
— Мам!
Меня приветствует тишина. На автоответчике, который был куплен, когда я была совсем маленькой, нет пропущенных звонков. Но рядом на столике лежит записка.
Кайман,
В 17:30 я записана на прием к врачу. Так как тебя не было, я решила закрыть магазин и забрать выручку. Не беспокойся, покупателей все равно не было. Надеюсь, ты хорошо провела день.
Я перечитываю записку. По листу бумаги сложно понять, злился ли человек, пока писал. Переворачиваю записку и провожу рукой по другой стороне листка, оценивая степень давления на ручку. Затем подношу ее к свету, пытаясь определить, написана она поспешно или в гневе. Похоже, записка была написана спокойным человеком. Вздыхаю и кладу ее обратно на столик, а потом осматриваюсь, чувствуя себя немного потерянной.
Спускаюсь вниз. Скай болтает по телефону, поэтому я достаю средство для чистки мебели и приступаю к уборке. Скай вешает трубку и говорит:
— Генри придет сюда. — Брякает дверной колокольчик. — Прямо сейчас.
Из меня вырывается смешок.
— Быстро.
Генри машет рукой, потом смотрит на потолок.
— Почему здесь так темно?
— Потому что свет выключен. — Я указываю на светильники.
Скай очаровательно хихикает.
— Думаю, он хотел узнать, почему здесь выключен свет.
Я слишком рассеянная.
— Ох. Конечно. Мы закрылись пораньше. Итак, что вы здесь делаете, ребята? — Я оборачиваюсь и смотрю в пространство — куда-то между Скай и Генри. У них определенно были планы до того, как я попросила Скай меня забрать.
— Генри пришел сюда, чтобы мы могли потусоваться вместе с тобой.
— О, круто.
Генри дважды щелкает по щеке, издавая глухой звук.
— Эм… еще ты пригласила Тика. Он скоро придет.
— Что?
Он снова щелкает по щеке.
— Мы сказали Тику, что ты приглашаешь его в магазин потусить.
— Вау, как это мило с моей стороны. И почему же я это сделала?
Скай улыбается.
— Потому что его поцелуй сразил тебя наповал.
— Поэтому я не разговаривала с ним две недели? Потому что была сражена наповал? — Она пожимает плечами. — Скажи, что ты ему этого не говорила.
— Расслабься. Пойдем в подсобку, чтобы не выглядеть так, будто мы его ждем. — Она тянет меня в подсобку.
— Ты действительно ему это сказала? — Я плюхаюсь на диван и думаю о потерянном контроле, пока Генри и Скай болтают о концерте, на котором будет играть группа через пару недель. Прежде, чем у меня появляется хороший план, звенит дверной колокольчик, и мое сердце останавливается.
— Мы здесь, — кричит Скай.
Что мне говорить? Привет, Тик. Мы поцеловались? Правда? Хм, я этого не помню.
Я поднимаю взгляд, когда слышу приближающиеся шаги.
— Ксандер! — Да, я выкрикнула его имя, но мое тело по-прежнему неподвижно. Он принял душ, был идеально чистым и обрел свое привычное обличие. Его вид заставил меня почувствовать слой грязи на открытых участках кожи. Я тру руку. Почему я не приняла душ?
Ксандер кивает Генри и Скай и говорит:
— Кайман, ты забыла это у меня в машине. — Он показывает мою толстовку. — И раз уж ты не осталась поесть, я принес еду.
Видимо, это его фишка — приходить с едой. Горячий шоколад, кексы, теперь французская кухня. Он ставит пакет на кофейный столик и достает несколько пластмассовых коробок.
— Эм, я принес только две вилки.
Скай опускается на колени перед столом.
— Кому нужны вилки? — Она отламывает кусок хлеба с сыром и отправляет его в рот. — Привет, я Скай. Видела тебя пару недель назад в клубе.
Ксандер кивает и внимательно ее рассматривает — начиная с розовых волос и заканчивая армейскими ботинками.
— Ксандер, это моя лучшая подруга Скай и ее парень Генри.
— Ее парень, — проговаривает Ксандер.
— Конечно. — Я вспоминаю день, когда он застал Генри, поющего мне песню. И ему показалось, что Генри мой парень. Упс.
Он качает головой.
— Приятно познакомиться, Скай, Генри.
— Нам тоже, — отвечает Скай, отламывая еще кусочек. — М-м-м, очень вкусно.
Ксандер присаживается рядом со мной и протягивает мне вилку.
— Тебе лучше?
— Лучше? — Уходит несколько секунд, прежде чем я вспоминаю предлог, благодаря которому ушла из ресторана. — Ах, да. Гораздо лучше.
Он выгибает бровь, будто знает о моем секрете.
— Итак, Генри, — говорит Ксандер. — Твоя группа очень впечатляет. Вы где-нибудь записываетесь?
— Нет. Мы над этим работаем. Нам нужно заработать деньги на студию.
— У меня есть доступ к одной студии, вы можете записаться там бесплатно.
— Ты прикалываешься?
— Я не… эм… прикалываюсь. Позвони мне, и мы договоримся о времени.
Генри достает телефон, очевидно, желая быстрее записать номер, пока предложение в силе. Ксандер диктует номер.
— Где все? — Я слышу, как Мэйсон кричит одновременно со звоном колокольчика.