Дистанция между нами

Глава 24

В понедельник утром, когда я прощаюсь с мамой и хватаю свой рюкзак, кто-то стучится в магазин. Я поднимаю взгляд и вижу Ксандера, который стоит за дверью с двумя стаканчиками. Мое сердце пропускает удар. Нет, нет, нет, нет, нет. Этого не может быть. У него есть девушка. Если бы я знала… Он улыбается, и мое сердце трепещет. Если бы не только оно было уверено в том, что между нами что-то есть, я бы прямо сейчас открыла эту дверь и столкнулась с разочарованием своей матери.

— Кто это?

Он выбрал неподходящее время. У нас с мамой все только наладилось. Я качаю головой, показывая, чтобы он ушел, но Ксандер лишь, ухмыляясь, приподнимает стаканчик, как бы говоря: «Не уйду, так что впусти меня».

Я прищуриваюсь и одариваю его легкой улыбкой. Что ж, хочет поиграть, пускай. Поехали.

— Кажется, это внук миссис Далтон. Он как-то приходил забрать для нее куклу. Я скажу ему, что мы открывается в девять, пусть подойдет позже.

— Не надо, дорогая. Миссис Далтон — наш лучший клиент. Впусти его, давай узнаем, что ему нужно.

Вот черт!

Я медленно открываю дверь.

— Здраствуйте, — говорю я. Его знакомый аромат доносится до меня вместе с ветерком, и это совсем не способствует восстановлению моего сердечного ритма. Я глубоко вздыхаю. — Мы еще не открыты. Вашей бабушке что-нибудь нужно?

Он делает глоток из стаканчика и протягивает его мне. Я съеживаюсь. Это действие мама трактует так, будто он самый отвратительный богатый парень в мире, который хочет, чтобы я подержала его напиток, пока он будет заниматься покупками.

— Я хочу увидеть твою маму, — отвечает он достаточно громко, чтобы она услышала.

— Конечно, она гораздо больше знает о куклах, чем я. — Я поворачиваюсь к маме. — Мам, он… м-м-м… простите, как вас зовут? Веллингтон, кажется? — Он морщит лоб в недоумении. Но, по-моему, ему весело. — Нет, не думаю. Хм…

— Ксандер.

— Точно! Помню, что имя какое-то необычное.

— Кайман, — произносит мама. — Простите, моя дочь порой слишком язвительна. Она так шутит.

— В прошлый раз Ксандеру очень понравились спящие куклы. Вы же говорили, что испытываете счастье каждый раз, когда ими любуетесь?

— Точно не помню, но вполне мог так сказать.

Я начинаю смеяться, но потом быстро сжимаю губы.

— Мам, не могла бы ты показать нашу коллекцию?

Мама наклоняет голову, явно сбитая с толку. Она хочет что-то спросить. Наверное, уже догадалась, что я знакома с Ксандером. Пора отсюда бежать. Я трясу стаканчиком с шоколадом, притворяясь, что он пустой.

— На улице есть урна. Я выкину его вместо вас. — Я поворачиваюсь к маме. — Уже опаздываю. Увидимся после школы.

— Удачного дня, дорогая.

Я ухожу, последний раз кидая невинный взгляд в сторону Ксандера. Уже на улице меня настигает грусть, и я не могу понять: то ли это потому, что я снова солгала маме, то ли мне действительно хочется, чтобы она с ним познакомилась. И не только познакомилась, но и полюбила.

Когда до школы мне остается буквально десять шагов, пара рук обхватывает меня сзади, вынуждая остановиться.

— Ты несносная девчонка! Ты ведь это знаешь? — шепчет Ксандер мне на ухо.

Он отпускает меня, и я, улыбаясь, поворачиваюсь.

— Сам виноват. Я же говорила, что пока не хочу знакомить тебя с мамой. Но ты все равно решил с ней познакомиться.

— Да. Я хотел доказать, что нравлюсь всем мамам. И она не стала исключением: я ей понравился.

Мое сердце пропускает удар.

— Серьезно?

— Не думал, что это будет стоить мне ста пятидесяти долларов, но она сражена наповал.

Ох, ну конечно, он ей понравился. Он же был клиентом.

— Ты купил куклу? — У него нет сумки, поэтому я цепляюсь за лацканы его пиджака и раскрываю его.

— Она не со мной, женщина. Я положил ее в машину.

— Кого ты купил?

— Ты же не думаешь, что я помню?

— Я не думаю, я знаю.

— Дафну.

— Ты купил куклу-плакальщицу?

— Ага, я немного расстроился, а та кукла отражала мое настроение. Подарю ее бабушке на следующее день рождение. — Он опускает взгляд. — Ты думала, я спрятал куклу в пиджаке?

До меня доходит, что я все еще держу его за лацканы.

— Если туда вмещается твое эго, то и кукла могла бы влезть. — Как раз тогда, когда я собираюсь убирать руки, он заключает их в ладони и прижимает к своей груди.

Я рассматриваю воротник его брендовой рубашки, пытаясь игнорировать его пристальный взгляд. Мои одноклассники проходят мимо нас, спеша на урок, и я ощущаю на себе их взгляды.

— Я думала, ты уехал.

Он слегка пожимает плечами.

— Я вернулся.

— Думала, мы не увидимся до субботы. — Мой голос становится хриплым.

— Я не мог ждать.

Я чувствую, как бешено колотится мое сердце.

— Даже несмотря на то, что произошло в ту субботу?

— Что? — тихо спрашивает он. Или, может быть, я его едва слышу, потому что в ушах у меня лишь звук собственного сердцебиения.

— Кризис десятилетия в отеле. Ты нашел рубашку на замену?

— Да, пришлось ехать в Лос-Анджелес.

Правильно. Лос-Анджелес — место, где он встретился с Сэйди Невел. Мое хорошее настроение быстро улетучивается.

— Это все?

Ксандер кивает и, когда у меня появляется огромное желание убрать руки, внезапно спрашивает:

— Ты пойдешь со мной на благотворительный вечер моей мамы?

— Что?

— Он через две недели. Там будут танцы, сплетни и высасывание денег из богачей. Это все для благотворительной деятельности моей мамы.

— Еще один День профессий?

— Нет.

Я встречаюсь с ним взглядом. Разве он не должен идти туда со своей девушкой?

— У меня уже есть планы на этот вечер.

— Какие?

— Игнорирование благотворительного вечера. — Я ехидно улыбаюсь. — Мне пора. Уже опаздываю.

Вот только мои ноги почему-то меня не слушаются.

— Пока, Кайман. — Он отпускает мои руки, они падают по бокам, и тут я сама себя удивляю — кидаюсь к нему в объятия. Он крепко обнимает меня в ответ, и я стою неподвижно немного дольше, чем следует. Почему я не могу просто уйти от Ксандера Спенса без оглядки? Звонок на урок раздается за моей спиной.

— Мне нужно идти. — Я отстраняюсь и поворачиваюсь, чтобы уйти.

— Кайман, — говорит он, останавливая меня.

Я оглядываюсь.

— Да?

— Сотрудника, который не умеет гладить…

— Да?

— Его не уволили. Я знал, что тебя это волновало, так что… Его не уволили.

Почему из-за этой новости у меня на глаза наворачиваются слезы?

— Хорошо. Может быть, ему стоит посетить наш следующий День профессий, когда мы будем учиться гладить твои футболки.

— Я передам приглашение.

После полудня, когда я сижу за прилавком и выполняю домашнюю работу, а мама вытирает пыль, она внезапно начинает хихикать.

— Что смешного? — спрашиваю я.

— Внук миссис Далтон.

— Ксандер?

— Да, Ксандер. Этим утром он был смешон.

— Правда? — спрашиваю я с надеждой. Может быть, он действительно произвел на нее хорошее впечатление. Может, мама и не так сильно расстроится, если узнает о нашем общении.

— Поверить не могу, что ты выкинула за него мусор. А после твоего ухода он рассказывал, как ему нравится твое имя и что он был на Кайманских островах в прошлом году. А затем спросил, часто ли я там бываю. Будто все в мире получается так, как мы хотим.

Обычно именно я высмеиваю богатых, а она меня останавливает. Годами меня это бесило, поскольку я знала, что она разделяла мое мнение. И теперь она насмехается над Ксандером? В горле образуется ком. Не думаю, что смогу сейчас обсуждать его поступки, и все же пытаюсь.

— Он казался милым.

Она пожимает плечами. Каждый мой нерв напрягается.

— Ты сегодня встречаешься с Мэйсоном? — Такая резкая смена темы лишает меня дара речи. — Мне действительно понравилось значение его татуировки. Я не большой фанат татуировок — они же на всю жизнь, но значение именно этой мне понравилось.

— Принятие? — спрашиваю я в ожидании, что она поймет, как это нелепо, после всего, что она наговорила.

— Да, красиво. Уверена, многие относятся к нему предвзято. Я так горжусь тобой за то, что ты на этом не зацикливаешься.

— На чем, мам? На цвете его кожи?

— Что? Нет. Цвет его кожи здесь вообще ни при чем. Господи, Кайман, ты вообще понимаешь, о чем я говорю?

— Нет, вот и пытаюсь выяснить. — Конечно, понимаю: о его пирсинге, тату, прозвище… Но я слишком раздражена, чтобы дать ей слабину. Может быть, она не понимает, что лицемерит?

— Я собираюсь доделать домашнюю работу наверху.

— Хорошо.

Когда я подхожу к лестнице, до меня доходит: она подозревает, что между мной и Ксандером что-то есть. Вот почему мама так говорила. Она опустила Ксандера и возвысила Мэйсона. Это ее тонкий способ управлять мной. Сто процентов. Мне хочется вернуться и спросить о своих догадках. Но какое это имеет значение, ведь у Ксандера все равно есть девушка?

Наверху я вижу еще один розовый конверт со счетом на полке, и вся моя злость мгновенно перерастает в беспокойство. Даже не знаю, какая эмоция хуже.