Дракон и золотая фея

Глава 31. Свободный крик

Они не показывались на глаза, словно не хотели лишний раз шокировать меня... неужели, наконец, решили, что мне уже достаточно стресса? Однако думаю, после всего, что произошло, на мое эмоциональное состояние уже не могли повлиять даже все эти существа вместе взятые, пройдись они перед глазами причудливым парадом.

Но они не выходили и ни говорили со мной с тех пор, как я после длительной дороги оказалась на одном из гигантских небесных кораблей, в который залетел челнок Карин. За все это время мне пришлось лишь раз, мельком, увидеть кого-то из тех, кто очевидно был теми самыми анкернами. И у них действительно не было ничего общего с антропоморфными существами! Размеры, строение тела, даже вид и физические свойства того, из чего состояли ткани этих тел. Никаких сомнений, передо мной не загадочные красавцы-иномирцы из старых фильмов, лишь немного отличающиеся от рас моего мира цветом кожи и какими-нибудь суперспособностями! Я находилась в плену у существ, которые действительно с самого начала шли совершенно другим эволюционным путем от одноклеточных организмов до высокоразвитой расы.

— От тебя мы не требуем чего-то слишком сложного, — сказала Карин, ведя меня по коридорам корабля. Магическая кукла была единственной в этом месте, кто контактировала со мной. — Работая с тобой, я регулярно проводила сканирование ауры и обнаружила слабую пульсацию эфирных волн, когда ты пела. Исходя из этого, сделала вывод, что после активации ты сможешь осуществлять контроль над волнами именно через пение. Немного необычный способ, но главное, что в твоем случае он работает. А на необходимую частоту клетки-генераторы настроились, когда в гримерке ты выпустила внезапный всплеск, направленный на оружие в руках Алекса Фрейка. Чтобы тебе было комфортнее работать, мы подключим твой мелодин к аудиосистем, поэтому сможешь даже аккомпанировать себе во время боя.

— Как-то непривычно слышать от тебя слова о заботе про мой комфорт, — поморщилась я.

— Сейчас этот комфорт — один из факторов, которые могут помочь тебе лучше сделать свою работу. Поэтому они уместны.

— И еще одно. Понимаю, что это глупый и наивный вопрос... но вы же не собираетесь возвращать меня в мой мир, когда все закончится. Верно?

— Именно, мы не видим в этом смысла, — подтвердила кукла с привычным равнодушием.

Прежде чем пойти в атаку, они провели несколько опытов. Запирали меня в большой комнате вместе с различными магическими технологиями на основе Эфира, которые очевидно были враждебным оружием. И каждый раз, когда я по команде начинала петь, все они выходили из строя, а иногда даже взрывались. Вскоре Карин сообщила мне, что довольные результатом, анкерные начали готовиться к битве. Большой, жестокой. Той, в которую поведут все свои силы, чтобы нанести сокрушительный удар по небесному флоту калиарцев и не оставить от него ни одного корабля.

Что самое смешное, я понимала: она сказала правду о цивилизации захватчиков, которая является для нас всех общим врагом. Если бы это было неправдой, меня бы скорее пытались задобрить, а не вызывать ненависть. Убеждали бы, что это кто-то другой крутил мной, как подвешенной на нити куклой, они же — мои самые искренние друзья, которые вернут меня домой, как только все закончится.

Но вместо этого Карин сказала жестокую правду, не скрывая того, что именно она, выполняя свое задание, заставила меня пройти через весь этот кошмар.

Пока атака готовилась, мне оставалось только ждать, сидя в большой комнате с маленькой кроватью, душевой кабинкой и автоматом, который выдавал мне еду, когда я того хотела. Сменной одежды для меня не было — анкерны просто не делали ничего похожего. Поэтому не имея во что переодеться, я оставалась в своем концертном костюме, в котором Карин привезла меня с Рейнеры. Не очень удобно, но выбирать не приходилось.

— Начинаем, — сказала магическая кукла, войдя в комнату.

Не имея понятия, сколько прошло времени, я встала с кровати и пошла за ней. Вскоре она привела меня в огромную круглую комнату с белыми стенами, которые смыкались над головой высоким куполом.

— Во время боя ты будешь находиться здесь, — сообщила она, выводя меня на ее середину. — Держись в центральном круге. Он достаточно большой для тебя, так что это не должно стать проблемой. Мелодин и микрофон, которые ты привезла на себе, уже подключен, поэтому когда начнется бой, можешь использовать их и петь. Эти стены — сплошной экран. Когда мы сойдемся с флотом калиарцев, на нем будет транслироваться изображение с камер, которые снимают ситуацию на поле для командования. Фактически ты будешь смотреть на все то, что и командиры нашего небесного флота. Чтобы понимала, что все серьезно, видела, с кем мы бьемся и не забывала: если ты ошибешься и анкерны проиграют, все эти войска двинутся на твой мир. Поэтому вылезай из собственной шкуры и старайся генерировать как можно более мощные волны, если не хочешь подписать Бренту Шторму смертный приговор. Начинай, как только закончится отсчет.

Когда Карин ушла, оставив меня одну, экраны на стенах, верхушке купола и даже на полу включились, и теперь мне казалось, что я стою на небольшом прозрачном диске посреди открытого неба. Холодного, враждебного и угрожающего, но одновременно и прекрасного. Окруженная бесконечностью облаков.

...И прямо на меня надвигалась бесчисленная флотилия причудливых колоссальных кораблей, так разительно отличавшихся от тех, что рассекали небеса моего мира!

На экране появились большие белые цифры, начавшие обратный отсчет от десяти. С каждой секундой, что проходила, вражеская армия становилась все ближе, а пульс в висках — все громче.

Пусть я больше никогда не увижу Брента. Но сделаю все, чтобы защитить его!

— Я ЗАКРИЧУ, РАЗРУШАЯ МОСТЫ! — отчаянно закричала я, как только на экране загорелся красным ноль, который в следующее мгновение растворился.

Словно двигаясь в такт моему пению, корабли анкернов неслись вперед, а массивные пушки боевых флагманов начали безжалостно стрелять в корабли, которые продолжали двигаться только по инерции: магические двигатели замолкали, а оружие отказывалось стрелять в ответ. Поэтому встречая шквал огня, они замедлялись, и корабли, которые были достаточно большими, чтобы не разлететься вдребезги сразу, улетали обратно.

Все это было потрясающе, по-жуткому прекрасно, и невероятно страшно. Стоя на золотистом диске, словно посреди безграничной пропасти, я чувствовала себя маленьким перышком, неподвижно замершем посреди урагана. Вокруг бешеный ветер ломал все вокруг, разряды сверхмощных молний вспыхивали одна за другой, а перышко оставалось на прежнем месте, наблюдая за неистовым каскадом и понимая, что несмотря на иллюзорную отстраненность, этот шторм может в один единственный миг раздавить его. Снести волной, не оставив от нее даже памяти. Поэтому у меня не было другого выбора, кроме как отчаянно петь, разрывая свое сердце на части с каждой нотой и выливая наружу кровь — горькую, горячую, перемешанную с мелкими обломками битого стекла. И достигая все новых кораблей, приближающихся ко мне, это пение парализовало их, убивало и оставляло войскам анкернов просто растерзать труп.

Начать петь так оказалось даже проще, чем я думала. Достаточно было просто осознать, что эти песни — отчаянные крики в поисках силы — зародились именно здесь, на кораблях цивилизации, подославшей магическую куклу, чтобы найти меня и привести сюда. Это место было колыбелью, нервным центром моей боли, и именно здесь ее проще всего становилось выплескивать смертельными волнами.

Песня за песней, я словно выжимала себя. Не замечая, как истончаюсь, словно кусочек теплого масла. Боль в горле, тяжесть в легких. И допев очередную песню, уже собралась начать следующую... когда экраны погасли, вновь став белыми стенами, и я увидела надпись:

«Перегруппировка сил. До следующей атаки 4:59»

Итак, несколько минут передышки?

Только остановившись ненадолго, я поняла, насколько же истощена. Как будто все тело раздавлено, но каким-то непонятным образом оно до сих пор держалось в куче.

Пока я пыталась отдышаться, в комнату залетел маленький поднос, на котором стояла бутылка воды. Сразу же ухватившись за нее, я жадно выпила все до капли, и только тогда позволила себе сесть на пол, чтобы немного отдохнуть.

Надо же, даже не думала, что возможно испытывать такое опустошение. Тяжелое, гнетущее, темное. Словно нечто выжгло все внутри меня, не оставив даже пепла. Цифры обратного отсчета медленно шагали к нулю, и когда этот момент наступит, мне надо будет снова петь. Но сейчас я не была уверена, что смогу сделать это. Будто с последним мощным аккордом песни, которая только что стихла, я взорвалась, и после меня не осталось ни облака пыли.

Но... но я должна петь дальше, не так ли?

Закрыв глаза, я медленно вдохнула воздух, показавшийся мне душным и кислым. Интересно, правы ли те, кто говорят, что мультивселенная так велика, что абсолютно ничего не имеет значения? А значит, и смысла ни в чем нет. Ни в желаниях, ни в стремлениях, ни в боли, ни в мечтах, ни в борьбе? Ведь все трагедии не только маленьких личностей, но и целых цивилизаций, не стоят даже песчинки в бесконечных скоплениях миров. Поэтому даже если я умру... даже если анкерны проигрывают и калиарцы уничтожат мой мир... для мультивселенной не изменится вообще ничего.

Все зря? Глупо и наивно?

Цифры на экранах продолжали обратный отсчет, а я и дальше сидела на полу, с отсутствующим выражением водя пальцем по экрану старого ПК-браслета. Маленького магического гаджета, в котором было информации о моей жизни больше, чем я когда-то задумывалась. Фото и видео, база посещаемых сайтов и покупки, музыка и фильмы. Чаты и форумы, соцсети, почта...

Ты смотри, новое аудиосообщение. Судя по дате, свежее — отправлено через несколько дней после того, как мы с Карин улетели с Рейнеры. И как оно вообще сюда дошло?..

От Брента.

Это что, шутка? Разве такое может быть?

Пальцы дрожали очень сильно. Настолько, что я едва попала куда надо, открывая запись. И поняла, что в горле застрял ком, когда действительно услышала его голос.

— Привет, Канарейка, — говорил Брент несколько дней назад, бесконечно далеко отсюда. — Не знаю, получишь ли ты это, но думаю, понимаешь, почему я не мог не послать тебе сообщение. Просто... не знаю, что думать и делать, как быть. Врачи сами удивились, что я так быстро встал на ноги после такого серьезного ранения. Стража в шоке и не знает, где вас с Карин искать, и что делать с трупами моего менеджера и капитана флагмана, которые лежали в гримерке рядом со мной. На записях камер наблюдения по станции нашли, как она куда-то вела тебя и, судя по вашему поведению, сделали вывод, что Карин похитила тебя и вывезла неизвестно куда. Там такой дурдом... А руководство лейбла вообще рвет и мечет, — хмыкнул он с нотками горькой улыбки. — Меня привезли в Центр, ждать начала конкурса, к которому тебя еще надеются найти. Поэтому знай, что я жду тебя здесь. Действительно жду. И верю, что ты вернешься, чтобы выйти со мной на ту чертову сцену, слышишь? Не смей не вернуться к конкурсу. Если не вернешься, то знай: я официально буду считать, что ты испугалась конкурировать со мной, спасовала, а значит, я победил и ты мне проиграла! Поняла, Канарейка?.. Черт, как же я тебя люблю.

Воцарилась тишина, но я видела, что запись еще не закончилась. С той стороны — бесконечно далеко и очень давно — доносился лишь неразборчивый шорох. И я слушала его. Жадно. Ловя малейшее колебание воздуха от тяжелого мужского дыхания, пока этот голос не продолжил:

— Я хочу, чтобы ты вернулась. Чтобы сказать тебе это лично. Чтобы ты слышала, как я лицом к лицу скажу тебе. Поэтому, пожалуйста, умоляю, вернись. И прости меня, что я так долго был далеко от тебя. Что не появился рядом с тобой раньше. Потому что единственное, чего я хочу — держать тебя крепко-крепко, забрать всю твой боль и больше никогда не оставлять одну. Ты нужна мне, ты единственная. Иначе я просто не смогу дышать. Буду ждать тебя, Канария.

Запись закончилась, теперь уже на самом деле закончилась. А я так и сидела в тишине, глядя на голографический экран.

Между тем цифры на стенах продолжали обратный отсчет...

...три, два, один...

Резкий рывок. С которым я, вскочив на ноги, посмотрела вперед, на небесные просторы чужого мира, усеянные бесконечностью военных кораблей, которые двигались прямо на меня!

— Вспышкой небесной века я несу,

С раною в сердце последней усну.

Просто сумею,

Скину я манну,

Пепел развею

В нем же восстану!

Да, это был он: чистый порыв. То, что до сих пор за всю свою жизнь я чувствовала лишь раз. В тот день, когда придя на прослушивание певицей в небольшой ресторан, неожиданно поняла, что вся моя суть перевернулась, навсегда оставив позади то, чем я до сих пор была. Вот только...

Если тогда мной двигало отчаяние, злость, ненависть к самой себе и боль, безжалостно пожиравшая каждую частичку моей сущности, то теперь все было иначе. Оно неслось от меня, отлетало — словно сбрасывая обожженную, отсыревшую, покрытую плесенью шелуху, и освобождая сияющую сердцевину. И тогда мне стало понятно нечто простое и очень очевидное:

Боль была не единственным, что я имела. Злость была не единственным, что двигало меня вперед.

Это тихо, неспешно росло внутри меня. Постепенно, пока не настал день, когда не получалось делать вид, что я не замечаю этого.

То, что на самом деле давало мне силы.

То, ради чего хотелось сиять ярче солнца.

Надо же, а я на самом деле даже не заметила, когда начала петь только для него.

— Можно прийти в рассветный сад,

Можно весь мир обойти наугад,

можно упасть

И не взлететь,

Оружие сложить,

Наваждением жить.

Что я сумела?

храбрость нашла

И улетев, силу нашла!

Там только тлела,

А этот огонь

Ты лишь принес, протянув мне ладонь!

Вспышка за вспышкой, маленькие и гигантские небесные корабли взрывались один за другим. В то время как флот анкернов атаковал, окружал и безжалостно уничтожал, распуская для меня целое поле этих огненных цветов. Каждый из них расцветал быстро и ярко, и так же быстро угасал в темных просторах ночных небес. Бутоны маленькие и редкие. Огромные и причудливые. И цели аллее, вспыхивавшие волнами!

В эту минуту у меня не было арен, на трибунах которых собрались десятки и сотни тысяч зрителей, захваченных моим голосом. И вокруг царила абсолютная тишина.

Но сейчас я, напевая, распространяла вокруг мощные волны эфира. Поэтому фактически они слышали мое пение, и оно было для них убийственной симфонией, с которой иномирские захватчики летели в ад!

— В поднебесье сквозь века

Полечу я свысока!

Там оставлю все, что знала.

Нелюдимый тот мираж

Заменю на боя раж,

Что с тобою я познала!

Эти волны были огромными, мощными и безудержным. Титаническими невидимыми цунами, кругами отходившими от меня. Они росли и крепли, накрывали все на своем пути, поглощая необъятные дали. Летели вперед, наперегонки со временем и пространством. И везде, куда они добирались, не оставалось ни одного прибора цивилизации калиар, который сумел бы когда-нибудь снова заработать.

Упав на колени, я тяжело дышала и держалась рукой за сердце, которое бешено колотилось. А между тем вокруг меня, на гиперреалистичних экранах, небесный флот анкернов яростно атаковал корабли, превратившиеся в мертвые куски металла.

* * *

Мне не пришлось долго ждать Карин. Магическая кукла пришла в комнату, стены которой вновь стали белыми, через несколько минут после того, как я закончила петь.

— Хорошо поработала, — холодно сказала она, указывая на выход. — Даже лучше, чем мы могли представить. Никому из наших в голову прийти не могло, что разработанные Кроунами магические технологии могут быть такими эффективными.

— Неужели? — криво ухмыльнулась я, вставая на ноги.

— Похоже, тебе удалось разогнать волны так, что они пролетят по всей мультивселенной, не сбавляя мощности. В результате все технологии калиарцев, которые сейчас слишком далеко, чтобы пока не сломаться, вскоре столкнутся с этой волной и также выйдут из строя. После такого нам не будет стоить никаких весомых усилий добить их.

— Итак, я сделала даже больше, чем вы от меня ожидали.

— Да.

— И потребности во мне больше нет.

— Верно.

— Что ж, прекрасно. Тогда отвезите меня в мой мир, в Центр, — заявила я, посмотрев прямо на Карин с четким пониманием: сейчас на меня сквозь ее глаза смотрит кто-то из тех, благодаря кому я теперь здесь.

— Мне казалось, ты уже давно поняла, что мы не собираемся делать этого, — сразу же ответила кукла.

— А плевать мне на то, что вы там собираетесь, — прорычал я, прожигая ее взглядом. — Потому что вы вернете меня в мой мир. Немедленно и очень быстро — чтобы я успела на генеральную репетицию финала «Магического ветра».

— Канария, к чему эти детские выходки? — механически проговорила Карин. — Мы не заинтересованы в том, чтобы прилагать усилия для твоего возвращения. Всем здесь просто безразличны твои желании. Тебя поместят в криокамеру и разморозят только в том случае, если твоя сила снова понадобится. Поэтому...

Я не дала ей договорить. Просто остановилась на выходе из комнаты, развернулась к экранам и запела:

— И я

Безмолвной не буду!

Мой голос повсюду,

Возьму себе, что ищу!

Воцарилась тишина. Карин просто смотрела на экраны, которые погасли, выйдя из строя. Но где-то в одном из кабинетов, где проходили совещания командования флота, наверное, началось активное обсуждение по этому поводу.

— Итак, ты поняла, как управлять этим, — наконец медленно проговорила магическая кукла, внимательно глядя на меня.

— Направлять эфирные потоки не только массовой волной во все стороны, но и на конкретные объекты, — подтвердила я. — А еще распознавать эфирные отпечатки, настраивая волны таким образом, чтобы они обезвредили конкретные типы магических технологий. То есть да, мы сейчас можем начать ссориться. И вы, безусловно, в конце концов убьете меня голыми руками. Но прежде чем это произойдет, я пущу уже на вас такую же волну, которая вывела из строя все, что было калиарцев. Поэтому теперь давайте решим, оно всем нам вообще надо? Возможно, все же, целесообразнее будет пойти на компромисс? Вы отвозите меня обратно, а я, после того как помогла вам в общем деле, не буду возвращать вашу цивилизацию на тот этап технологического развития, где вершиной инженерной мысли был камень, привязанный к палке.

Несколько минут Карин молчала — очевидно, получила приказ ждать, пока командование обдумает мое предложение. Все это время я была настороже, готовая в любой момент осуществить свою угрозу, прежде чем меня попытаются быстро убить. А потом магическая кукла сообщила:

— Ладно. Мы пожертвуем для тебя одним своим кораблем, запрограммируем его долететь до Центра, высадить тебя возле города, где будет проходить финал «Магического ветра», и дать тебе одну минуту, чтобы сойти с него. После этого он поднимется в воздух и самоуничтожится, чтобы ваши не получили образцов наших технологий.

— Рада, что мы нашли общий язык. Надеюсь, этот корабль не взорвется раньше?

— Успокойся, — немного раздраженно бросила Карин. — Я уже говорила тебе, что анкерны не враждебны вашему миру, нам на вас просто наплевать. Поэтому если уж придется потерять корабль из-за прихоти одного из представителей вашей цивилизации, не видим необходимости прибегать к хитрости и убивать этого представителя. К тому же, мы не можем знать наверняка, что где-то в этой мультивселенной нам не придется столкнуться еще с какой-нибудь агрессивной цивилизацией, против которой твоя сила пригодится. Поэтому для нас выгоднее, чтобы ты оставалась живой — если не в нашей криокамере, то в своем мире, и оставила потомков, к которым мы могли бы обратиться в случае необходимости.

— Убедительный аргумент, — цинично хмыкнула я. — И еще одно. Я просто хочу, чтобы вы поняли: того, что вы сделали со мной, я никогда не забуду и не прощу. Но только благодаря этому я встретила того, рядом с кем по-настоящему счастлива, и без кого теперь не представляю своей жизни. Поэтому сейчас мы расходимся не врагами. Однако если вдруг, когда вам понадобится помощь «одного из моих потомков», вы будете действовать методами, хоть немного похожими на эти, даже не надейтесь на пощаду от этого потомка. Мы поняли друг друга?

— Вполне, — ответила Карин после короткой паузы, очевидно ожидая ответа от своего командования.

— Вот и хорошо. А теперь верните меня домой.

КОНЕЦ