Дракон и золотая фея

Глава 4. Разогреть и взорвать!

За пару дней до концерта я припомнила, что так и не пробила в сети, у кого же на разогреве буду выступать. И посрамив себя за легкомысленность, поспешила исправить этот недочет. А уже минуту спустя меня ждал сюрприз!

Шатен, прямые волосы до плеч, зеленые глаза, татуировка в стиле биомеханики на всю правую руку, и еще одна, дотворк, — на левом предплечье. Грубое, но при этом притягательное лицо, обладающее неоспоримой харизмой. Серьга в ухе — простое маленькое колечко. Крепкое телосложение, лицо чаще всего гладко выбрито, но иногда в клипах и на фото попадалась легкая щетина либо бородка. А при обращении же становился серебристо-синим, стреляющим молниями драконом с огромными, мощными крыльями.

Мне понадобилось несколько секунд, чтобы понять, почему он кажется мне знакомым. А после я приложилась ладонью ко лбу. Ну конечно! Ведь я видела его клип в портальном зале Весты в тот день, когда покидала станцию. Черт возьми, надо же! Кто бы мог подумать…

Следующий час я провела за тем, что просматривала клипы Брента Шторма и слушала его песни на официальном сайте — увы, купить альбомы, чтобы закинуть их в плейлист, я сейчас не могла по финансовым причинам. Но проклятье, эти песни оказались настолько хороши, что я твердо решила: как немного разживусь деньжатами — куплю оба! Музыка была действительно классной, а вокал буквально целовал мои уши! Признаю, этот артист заслужил свои регалии. И теперь я еще больше радовалась тому, что буду выступать у него на разогреве. Может даже удастся автограф взять…

Впрочем, не стоило исключать и того, что этот парень окажется заносчивым снобом с манией величия, и после двух минут разговора с ним автограф-карта с его подписью будет нужна мне, как дельфинам картошка. Но каким бы Брент Шторм ни оказался человеком, его заслуг как музыканта это не преуменьшит.

А значит, я и сама не должна ударить лицом в грязь на этом выступлении. Потому оставшиеся до концерта дни провела за усердными репетициями, уделяя особое внимание скриму, на который иногда переходила, комбинируя его с чистым вокалом. И даже на смене в «Галопе», словно тренируясь, выступала с особым энтузиазмом.

Согласно контракту, я прибыла в клуб за три часа до начала, где сначала меня «прогнали» на генеральной репетиции, чтоб выставить свет и настроить звук, а после отправили в гримерку. Для этого выступления я подобрала черное платье на ярко-желтой подкладке, юбка которого провоцировала сильным перепадом длины: спереди она была совсем короткой, а вот сзади развевалась шлейфом до самого пола! Ткань с желтым принтом, стилизованным под крупные перышки. Дабы избежать ненужной демонстрации нижнего белья из-за смелого фасона, под низ я надела коротенькие шортики под цвет подкладки. Дополняли образ желтый корсаж, рваные желтые перчатки в сетку, шипованный ошейник, с которого на грудь красиво свисали тонкие декоративные цепи. И черные гольфы: правый заканчивался не доходя до юбки на несколько сантиметров, а левый — немного выше колена, таким образом, оставляя открытой татуировку.

Застегнув туфельки, я сделала яркий сценический макияж и, расчесав волосы, надела обруч с мелодином, а на руках застегнула парочку браслетов с инструментами, которые собиралась использовать во время выступления. Да-да, конечно, я могла полностью воспроизвести мелодию при помощи мелодина! Однако для усиления эффекта шоу собиралась на третьей-четвертой песне немного поиграть, держа в руках соло-гитару, или погонять пальцами клавиши. Пригодится при необходимости взбодрить публику — как-никак, я буду петь на сцене одна, без группы, подтанцовки и особых спецэффектов, так что не помешает иметь пару тузов в рукавах, чтобы разнообразить свое выступление!

Закончив с приготовлениями, я вышла в коридоры, ведущие за кулисы, и поворачивая за угол, от неожиданности тихонько пискнула, едва не налетев на высокого мужчину, который по сравнению со мной напоминал шкаф!

— Извините, — смущенно пробормотала я, поднимая взгляд, и растеряно сделала шаг назад, узнав в «шкафе» Брента Шторма! В обычных джинсах и футболке — похоже, он только направлялся в свою гримерку, чтоб переодеться для выступления.

— Да ничего, — бросил он, тактично обходя меня, чтобы пойти дальше по коридору.

Блин, может попросить сейчас автограф и селфи на память? Ведь не факт, что с ним потом вообще пересекусь! Сначала мне выступать, а потом и ему сразу после меня. Я, конечно, могла оставаться в клубе до самого конца вечера (что и собиралась сделать, найдя потом местечко, с которого можно будет посмотреть концерт). Но это не значило, будто у меня в самом деле появится еще одна удобная возможность заполучить память о сегодняшнем вечере.

— Кстати, это я у вас на разогреве петь буду, — поспешила громко сообщить я, пока музыкант не успел отойти.

— Ну в общем я так и понял, — обернувшись, протянул Брент после короткой паузы.

— Это…

— Хочешь фото на память? — опережая меня, переспросил он очевидно привычным тоном.

— Ага. Только… Я браслет с ПК в гримерке забыла, сейчас сбегаю! Вы ведь подождете? — смутившись, затараторила я. И увидев как мужчина, закатив глаза, кивнул, мелкими шажками побежала в гримерку, где пару минут вспоминала, куда же дела сумку! А найдя ее — еще минуту искала, в какой из кармашков положила свой старенький, но надежный браслет с персональным компьютером.

Надевая его на ходу, я выбежала обратно в коридор и с облегчением обнаружила, что музыкант стоит на прежнем месте.

— Вот, вернулась, — поспешила сообщить я, подбегая к нему, и нажала на сенсорный круг, вызывая проекцию экрана рабочего стола. Понимая, что заставляю человека ждать, когда ему нужно и самому в гримерку, я немного перенервничала, и пару раз ткнула не туда, пока наконец не вызвала камеру, устанавливая ее для снимка.

Встав рядом со мной, Брент Шторм приобнял меня за плечи, улыбнулся спокойно и естественно, даже немного устало, в то время как я наоборот напряженно лыбилась, словно школьница.

— Спасибо большое, — радостно проговорила я, сворачивая экран. — И еще раз извините, что задержала. У вас классная музыка!

— Рад, что нравится, — ответил Шторм. — Хотя по тебе и не скажешь, что ты любительница рока.

— Что, правда? — заволновалась я, поглядывая на элементы своего наряда. Это что же получается, я промахнулась со сценическим образом? Вот же черт!..

— Да нет, я не о шмотках, — расхохотался Брент, неожиданно потеребив мою макушку, словно у детсадовской девочки. — С ними все в порядке. Сама ты как-то не похожа на рокершу. Скажи честно, поешь какую-то ресторанную попсу, но просто решила подработать на рок-концертах, и купила парочку песен?

— Возьми свои слова обратно, — неожиданно холодно и слишком резко выпалила я, уставившись на мужчину глазами, сверкнувшими от гнева.

— Эй, чего кипятишься? — нахмурился он, немного попятившись.

— Каждая из моих песен была написана мной лично! — заявила я, сердито сделав шаг вперед, тем самым сокращая между нами дистанцию. — Да, не буду скрывать, когда-то я в самом деле пела слащавую ресторанную попсу, от которой зубы сводит, но уже давно завязала с этой дрянью. Можешь считать, одумалась и встала на путь истинный.

— Вот извини, но не верю я, что вчерашняя феечка-певичка может вот так резко взять и врезать стоящий рок, — хмыкнул Брент, перестав пятится, и сам выпятил грудь.

— Можешь считать, что мне на голову свалился кирпич, от которого меня качественно перемкнуло, — фыркнула я, гордо скрестив руки на груди.

— Ой, детка, знаешь, сколько я видел таких «перемкнувших»? — с издевкой протянул мужчина. — Которых бросил парень и они резко стали дикими бунтарками на месяцок-другой, пока не находили нового бойфренда, которому нужна была воздушная принцессочка…

— Заткнись! — прорычала я, снова яростно на него уставившись и сердито хлопнув крылышками. — Конечно это прикольно — сидеть такому классному, смотреть на других со всезнающим видом и на основе догадок делать свои очумительно умные выводы. Вот только ты, козел, даже не представляешь, через что мне пришлось пройти в этой гребаной жизни! И нет-нет, я ни в коем случае не считаю, будто мои неприятности — самые ужасные, и неприятности всех остальных по сравнению с ними — туфта. Но вот судить о моей музыке исходя из догадок, основанных на своих стереотипах, уж будь так добр, не смей!

— Очень надеюсь, что ты не разгонишь мне зал своим «разогревом», — скривившись, бросил Брент и развернулся, направляясь к своей гримерке.

— Смотри, чтоб после меня он сам от твоих песен не заснул! — крикнула я ему в спину и, сжимая кулаки, зашагала к кулисам.

До начала оставалось совсем немного и зрителей уже начали запускать. Просторный зал ночного клуба наполнялся представителями самых разных рас в броской грубой одежде и с яркими прическами. Теми, кого я теперь просто обязана разорвать, чтоб у этого чешуйчатого треснуло!

— Так, Канария… ты Канария же? — окликнул администратор за моей спиной. — Твой выход через пять минут, готовься.

И не дожидаясь ответа, куда-то унесся, отдавая на ходу распоряжения.

Я же старалась ровно дышать, чтобы не поддаться панике. Раньше мне не приходилось выступать перед такой большой аудиторией, да еще и после того, как меня выбесили! Ах, надо же, не верит он в то, что «бывшая ресторанная феечка-певичка» может писать рок-музыку! Чертов Брент Неверующий! Ты у меня еще попляшешь…

Голова, все же, немного закружилась.

Интересно, а с чего я вдруг решила, будто МОГУ писать достойную рок-музыку? Почему так уверена, что мои песни в самом деле не мусор? То слащавое мурлыканье, которое я писала, работая в «СтарКейдж», действительно пользовалось спросом у своей аудитории. Мурлыканье красивое, но безликое.

Здесь же были совершенно иные правила игры. Другие эмоции, другие требования, другая цель. Так почему же я задрала нос и пришла к выводу, что моя музыка в этом жанре хороша и должна понравиться его поклонникам? Потому что мне хлопали в ресторане, где я через день пела по три-шесть песен? Ну да, конечно, это точно повод возгордиться и посчитать себя великой восходящей рок-звездой! Зря я вообще сюда сунулась, очевидно же, что не готова для таких выступлений, еще и перед требовательной к жанру аудиторией!..

— Эй, — внезапно услышала я за своей спиной и, вздрогнув, обернулась, увидев стоящего вплотную Брента — уже в черной сценической одежде, с легким мужским гримом. Не дожидаясь, пока я выйду из ступора, он склонился над моим ухом, щекоча длинными волосами плечо, и тихо проговорил: — Удачи. И не переживай! В конце концов, из всех тех кандидатур, которые нам предлагали, мой менеджер отобрал для этого концерта именно тебя!

Обескураженно кивнув, я сделала глубокий вдох и, увидев, как администратор подал мне жестом сигнал, твердым шагом вышла на сцену, направляясь к микрофонной стойке.

С этой секунды — только выкладываться на полную! И даже если я опозорюсь, даже если меня будут забрасывать гнилыми помидорами, я не должна выказывать, будто хоть сколечко сомневаюсь в себе!

— Эй, привет! — бодро закричала я в микрофон, когда надо мной зажглись прожектора. — Я Канария Хейл, веселенького вам вечера! Брент там сейчас доедает свои чипсы, так что пока я тут постою немножко! Зажжем!!!

Выбросив кулак вверх, я дала команду мелодину, и аудиосистемы взорвались ревом гитар, переплетенным с ударами барабанов! Жесткая музыка резала воздух, словно меч из каленой стали. Сквозь подошвы туфель я ощущала, как вибрирует сцена, пол, стены и потолок, передавая свою вибрацию собравшейся толпе! И подхваченная этим ураганом, дала волю голосу:

— Я беспомощный и хрупкий

На булавке мотылек.

Дикий зверь — жестокий, жуткий,

Меня в баночку завлек.

Обескровленные губы,

И разорвано крыло.

Препарирована грубо,

Моя кровь — твое вино!

Ты ударь меня сильнее,

Свою силу покажи!

Утверждаясь в своем гневе,

Улыбаться прикажи!

Просыпаясь после стояния в очереди на входе в клуб, толкучки в зале и болтовни в ожидании начала, толпа замирала, заинтересованно поглядывая на сцену. И вот уже сквозь музыку до меня долетели первые одобрительные крики, за которыми последовали поднятые в воздух кулаки. Десятки, сотни кулаков, владельцы которых надрывали глотки, поднимая радостный гул!

Надо же, похоже, я не прогадала! И в самом деле могу больше, нежели сладенько мяукать бессмысленные, банальные песенки про пластиковую любовь, политую карамелью. А значит, уже ничто не остановит мой крик!

— Сгорела дотла и восстала из пепла!

Была рождена я из горького ветра!

Осколки души заточила как бритвы:

Я верю в оружие, а не в молитвы!

И буду бежать вперед...

ПОКА МОЙ ОСКОЛОК

ТЕБЯ НЕ УБЬЕТ!

* * *

Мое выступление уже давно закончилось, но по телу, до самых кончиков крылышек, продолжали пульсировать искорки адреналина. Я даже представить себе не могла, что когда-нибудь переполненный зал большого ночного клуба будет ошалело аплодировать мне, выкрикивая мое имя! И когда я буду уходить, уступая сцену артисту, ради которого все они сюда пришли… эти люди хором закричат, чтоб я осталась и спела для них что-нибудь еще! Но сегодня звезда вечера — Брент, я же и так была настолько напряжена, что едва уйдя со сцены, обессилено свалилась на стул, ощущая головокружение.

Очнуться мне помогла музыка, ритмично пролетевшая по залу. Брент Шторм начинал свое выступление, так что я заняла за кулисами место, где не буду никому мешать, и в то же время смогу посмотреть концерт. Конечно, веселее всего в зрительском зале, особенно в фан-зоне. Но туда было не протиснуться, да и в сценическом костюме лучше в толпу не лезть. Так что я довольствовалась тем, что было. Да и, в конце концов, самое главное я получала и так: возможность слушать живое выступление — созданную при помощи мелодина музыку и мощный голос грозового дракона, который вплетался в нее дополнительным инструментом.

Заслушавшись, я забыла о времени и даже не заметила, как оно пролетело. Неужели так быстро? Вроде ведь только что Брент выходил на сцену, а сейчас уже и прощался со зрителями, уходя обратно за кулисы под ритмичную инструменталку.

Тяжело дыша, мужчина подошел к одному из столиков, схватил с него бутылку воды, жадно ее осушил, и кажется лишь после того вспомнил обо всем остальном мире.

— А знаешь, беру свои слова обратно, — вздохнул Брент, неожиданно обернувшись ко мне. — То, как ты пела… Купленные песенки так не поют. ТАК спеть возможно только те песни, которые были голыми руками выдраны из самого сердца.

Не зная, что сказать, я сжала пальцами юбку, спрятала крылья и отвела взгляд. Одно дело — громко петь, выплескивая все в ошалелую толпу. А совсем другое — говорить об ЭТОМ лично, глядя в глаза. Кажется, ко второму я в самом деле все еще была не готова, потому просто молчала.

Мужчина тем временем, поставив на столик пустую бутылку, вроде как хотел еще что-то сказать, но вместо этого просто похлопал меня по плечу и, развернувшись, побрел по коридорам к гримерке.

— Брент! — резко вскочив на ноги, крикнула я. И едва мужчина обернулся, с азартом скрестила с ним взгляды. — Больше я не стану петь у тебя на разогреве. В следующий раз я буду выступать с тобой на одной сцене только как твоя соперница.

На несколько секунд он замер, обескураженно глядя на меня. А после, растянув губы в улыбке, сказал:

— Хорошо, ловлю на слове.

— Между прочим, я серьезно! — выпалила я ему в спину.

— Я тоже серьезен. Так что буду ждать, Канарейка, — добродушно хмыкнул грозовой дракон и, не оборачиваясь, скрылся за поворотом коридора.