Драконьи тропы

Глава 14

Ночью все спят, все спит. А в эту ночь, кажется, уснули даже звуки. Предутренняя тишина заткнула собою даже просветы между деревьями, не пропуская ни шороха.

Гай сидел на берегу и смотрел на воду, подернутую первым тонким льдом.

Деревья стояли так неподвижно, будто чего-то ждали. Осока на берегу подернулась тонкой седой мутью.

— Это иней, — назвал Сезам.

Он расположился на берегу озера в виде длинного каменного гребня, став неотъемлемой частью приозерного ландшафта. И голос его прозвучал продолжением царящей вокруг природной тишины. Звук проскользил над замерзшей водой и растворился в воздухе, забился в сумятицу голых веток растущего по берегам кустарника и исчез, как не бывало.

Темное небо окружило собою все вокруг и молча оседало на землю спокойной, не нарушаемой ничем более тишиной. Что-то должно было произойти. Гай посмотрел на небо и увидел.

Из непостижимого далека тихо-тихо спускалась прямо на него едва видимая глазу невесомая частица. Медленно кружась в воздухе, она все приближалась и вдруг оказалась крохотной узорчатой звездочкой. А потом рядом появилась другая, третья и….

…Вдруг тишина раскололась, и ночь разорвалась дикими, жуткими звуками. Вой, лай, лязг, вопли мучеников, стон раздираемого железа…

…Лиска с бьющимся сердцем вскочила с кровати, озираясь и не понимая ничего.

О, Господи, да это всего лишь входная дверь заскрипела. Чуть с ума не сошла. Можно было, не выглядывая в коридор, сразу сказать, кто пришел.

Кордис протопала по коридору и, чтобы уж в доме наверняка не осталось никого равнодушного, громогласно вопросила:

— Вы что здесь, все спите что ли? На улице холод собачий. Ночью даже снег шел. Я замерзла, как не знаю кто, а у вас даже кипятка для чая нет. Канингем, у тебя совесть есть хоть сколько-нибудь или ты ее проспал совсем к чертовой матери?

— Насчет совести точно не знаю, не мерял, — загудел с кухни невозмутимый голос чародея, — а вот чай уже давно готов, уже целых полчаса… хотя нет, — он не торопясь, раздумывал, — наверное, минут двадцать… а может, и полчаса. Я его постоянно подогреваю, тебя жду.

— Что ты врешь? У вас десять минут назад и дым-то из трубы не шел.

— Не может быть.

— Точно тебе говорю.

— Значит, мне показалось.

— А что это ты один на кухне возишься? Помощницы-то у тебя где? И парней у вас целая куча была.

— Парни сегодня у Орвина с Ведайрой, а девушки скоро, наверное, поднимутся.

— Да, ладно, не буди, пусть спят пока. У меня тут…

Наира на соседней кровати громко фыркнула:

— «Не буди!» Да как Кордис входит в дом — глухой услышит. А сейчас и того хуже — дверь на кухню закрыли, о чем говорят — не слышно ничего, а там явно какие-то новости.

И подруги, впопыхах путаясь в юбках, наскоро оделись и, едва причесавшись, выскочили на кухню.

В кухне рядом с блюдом ватрушек, буднично потрескивая, горела толстая свеча. За столом сидели Канингем и Кордис. Чародейка грела руки об объемистую кружку с чаем и, не отрываясь, смотрела на…

— Доброе утро, — приветствовали ее девушки.

— Угу, — согласилась магичка и осторожно отхлебнула из кружки.

А на столе прямо перед ней, слегка расправив крылья и приоткрыв клюв, сидел маленький дракон и смотрел на свечу.

Лиска села рядом с Канингемом и чуть не наступила на Руша, который самозабвенно возил по полу подаренную ему каким-то добрым случаем ватрушку, предусмотрительно уже обгрызенную им со всех сторон.

— Откуда это? — что у Лиски было всегда, так это вопросы.

Кордис оторвалась от чая, подняла на девушек глаза и одарила их одним из самых неприятных своих взглядов.

— А вот это как раз у вас надо бы спросить. Вы последние добирались порталом из Драконовых гор именно туда, к подножию Камышанских холмов, и наверняка, как всегда…

Да, утро обещало быть не самым радостным… Лиска приготовилась уже было в очередной раз умирать от стыда и отчаяния, но на их счастье тут вошел на кухню Дариан. Он сел рядом с Кордис, подвинув ее на лавке вместе с ее гневными взглядами.

— А, может быть, это и не они вовсе.

— А кто же?!

— Кордис, ты же сама недавно нам рассказывала, что сейчас в Драконовых горах кто только не шастает. И пользуется при этом порталами, и входит, заметь, минуя Ворота. А такого, чтобы мы, проходя через Ворота, незаметно для себя вывели отсюда какую-то сущность, такого вообще никогда еще не бывало.

Он улыбнулся рассерженной женщине, по-хозяйски оторвал половину ее ватрушки, с аппетитом откусил и подал остальное вышепоименованной сущности. Дракончик подношение принял, но есть не стал, а положил кусок рядом, понюхал его и отправился в обход стола, разглядывая всех и все. Особенно его заинтересовали борода Канингема, кольцо у Кордис на пальце, Дариановы пуговицы, а больше всего — свечка. Он сунулся мордочкой в самое ее пламя, зажмурился от удовольствия, чуть отодвинулся и уселся рядом с подсвечником, влюблено глядя на трепещущий язычок.

— Ну, — потребовал рассказа Дариан.

Кордис ответила ему испепеляющим взглядом.

— Ну, — мягко, почти ласково попросил маг.

— Ну что «ну»? — начала сдаваться женщина. — Его нашел Левко вчера вечером, уже почти ночью, у Камышанских холмов и сразу же привез в Ойрин, к Лестрине. А она отправилась ко мне, не теряя времени. Он уже еле дышал и был почти прозрачный. А за ночь неплохо восстановился, сам погляди… — Ну? — ехидно обратилась она к магу.

Дариан вздохнул и пожал плечами.

— Я уже не первую неделю ищу, чей зуб оказался у сархонца на шее. И пока не нашел. И никаких заходов в портал на каменистой пустоши, кроме уже известных, тоже не нашел. Не понимаю я, как они могут сюда попасть.

— А Сарахона что говорит?

— Как обычно, старается ничего не говорить. Как я ни мудрил с вопросами, она только усмехается. Сказала только: «Найдете» — и все.

— Значит, найдем? Ага, — Канингем задумался. — Когда?

Дариан пожал плечами.

Кордис предположила:

— Может, попробовать потрясти сархонцев? Все-таки они уже давно у троллей в шахтах сидят. Может быть, разговорятся?

— Не разговорятся, — мрачно заверил Канингем. — Их вчера отравили.

Все взоры обратились к магу. В тишине было слышно, как цокает когтями по столу дракончик, который осмотрел уже всех, кто сидел за столом, и все, что лежало на столе. Он подошел к краю стола, расправил крылья, сиганул вниз и зашлепал по кухне, заглядывая во все углы и щели.

— Кто?

— Не знаю, Кордис. Не тролли, конечно. Им это совершенно ни к чему. А кто? Как?..

— Всех?

— Нет, только тех двоих, кого тролли посчитали у них за главных (а тролли в таких вопросах редко ошибаются). Их держали отдельно ото всех, а вчера их нашли мертвыми. Тролли определили причину смерти как отравление. Откуда взялась отрава, непонятно. Их ведь обыскивали, когда поймали. Правда, обыскивали тролли, а с их лапами… Оставшиеся сархонцы ничего не знают. Вот такие вот дела… — Канингем обвел взглядом всех собравшихся. — А мне пора уходить, и буду я только через полтора месяца, на Холена-ледника, почти перед самой Поворотицей.

Он вопросительно посмотрел на друга. Дариан подумал и кивнул.

— Отправляйся, конечно. Народу здесь теперь уже достаточно, а будет еще больше. Скоро появится Хорстен, и еще Исариона обещалась, и еще… все время забываю имя — тот знахарь, что на границе с Сархоном живет.

— Горинхор?

— Да, он. Может быть, он поможет решить задачу с сархонцами. Откуда они здесь взялись? Да и с драконьим зубом… Да и с Лешачей балкой все непросто.

— Да и с лесом на границе с Никеей все непросто, — мрачно откликнулась Кордис.

Молча она обвела взглядом вопрошающие лица. Пламя свечи отразилось в ее темных глазах, по-драконьи деля зрачки длинным огненным зигзагом.

— В чем дело, Кордис?

— Вы ведь сегодня в Ойрин собираетесь? Вот Лестрина там вам все и расскажет. Левко вместе с драконом привез ей очень странные новости.

В который уже раз выходили они за пределы Драконовых гор через Ойринские ворота. Холодное небо выгнулось над горами глубоким синим куполом. Раздетые донага деревья с терпеливой надеждой подставляли не греющему уже солнцу тонкие блестящие веточки. Иней на траве и ледяная корочка на лужах говорили о том, что лето кончилось давно и безвозвратно. Невдалеке вскрикнула, взлетая, ворона. Одинокий этот звук замер в воздухе над захолодавшей пустошью последней точкой. Дальше начиналась уже та часть осени, которая встречает зиму.

Лиска оглянулась на беззвучно схлопывающиеся за спиной скалы. Горький запах опавшей осенней листвы бередил душу непонятно откуда взявшимся щемящим беспокойством и тоской. Она тряхнула головой, прогоняя внезапную дурноту. Вовсю сияло солнышко. Сзади легко и почти беззвучно ступала Наира. Надежная, чуткая, умная подруга, неожиданно подаренная судьбой. Лиска оглянулась на ходу, и они слегка улыбнулись друг другу. А впереди размеренным, привычным к долгим переходам шагом шел Дариан, ведя в поводу Снежка.

К Ойрину они подошли еще до полудня. Мимо прибранных, почти уже готовых к зиме садов, мимо конюшен, мимо нарядных домиков подошли они к такому уже знакомому дому Лестрины.

— Ну, наконец-то, что-то вы задержались, — обрадовалась хозяйка и, не слушая объяснений, распорядилась:

— Заходите-ка в дом. Девушки, ставьте чайник, накройте прямо на кухне — там теплее. Дариан, тебя с самого утра человек ждет, заспрашивался, видно, торопится очень. Да вот и он.

Из дома вышел невысокий молодой человек в подбитом мехом плаще и, едва поравнявшись с Дарианом, выпалил, будто боясь, что его не станут слушать:

— Ваше высочество, батюшка Ваш, князь Извейский, велели вам письмо передать, — он вытащил из-за пазухи и отдал Дариану в руки свернутый в несколько раз и запечатанный лист бумаги, — и непременно ждут ответа сегодня же.

Дариан принял послание, явно не торопясь его вскрывать. Посыльный, не смея настаивать, с надеждой в голосе вопросил:

— Может, мне лошадь оседлать? Мне бы еще в Одинец заехать сегодня.

— Хорошо, я сейчас напишу ответ, — и Дариан на ходу сломал печать и углубился в чтение.

Лиска вошла в дом и бездумно прошлепала следом за Наирой в кухню, и также бездумно, благо здесь все было давно знакомо, налила воду в чайник, пока Наира разводила огонь.

«Высочество?!» Но ведь этого никак не может быть. Она вспоминала, как он совсем недавно колол дрова для бани. Он был маг, хороший, да не просто хороший, замечательный, настоящий. И учитель прекрасный, внимательный, чуткий и при этом требовательный. Но «высочество»… Да, конечно, она видела его в княжеском наряде, когда он с Левко собирался к троллям, но она тогда подумала, что это просто для важного вида нужно. Лиске стало не по себе. Значит, они не ровня… Хотя какая разница! Он же для нее — учитель, а не… И если он соглашается с ними заниматься, их не касается, откуда он и кто он. Не все ли ей равно? Отчего-то совершенно некстати вспомнился ей ехидный взгляд Сарахоны. Она, ведь, наверное, знала… Ну и что? Лиска отмахнулась от навязчивого образа. Взглянула в окно. Ну да, осень на дворе и холодно, зато сейчас солнышко вовсю сияет. Не за горами зима. Лиска любила зиму с ее пушистым снегом, горками, праздниками. Астианки скоро приедут. И о чем это она?

Вошла Лестрина, и Лиска вдруг вспомнила.

— Кордис сказала, что ночью Левко приезжал.

— Угу, — промычала хозяйка, доставая заварной чайник.

— Он привез откуда-то дракончика, и ты отнесла его к Кордис.

— Угу, — Лестрина расставляла по столу чашки.

— А где он нашел дракончика? Как это все случилось? Он ведь тебе все рассказал.

Ведьма, не спеша, разложила ложечки, полюбовалась на накрытый стол, посмотрела на девушек, чуть не прыгавших от нетерпения, помолчала еще немного и смилостивилась:

— Кое-что я, пожалуй, расскажу, но уж, конечно, не для того, чтобы вы болтали об этом где попало.

Вернулись они уже по темноте. К мелкому ледяному дождику на подходе к дому добавился еще и ветер. Под ногами чавкало. За шиворот то и дело соскальзывали с волос холодные капли. В рукава да и во всякую щель в одежде нещадно дуло. Дорога, казалось, никогда не кончится. Когда из-за очередного поворота показался дом со светящимися желтыми огоньками окон, от того, чтобы броситься бежать, их с Наирой удержало только то, что уж очень было скользко от размокшей на дороге глины.

Уже у самого дома они услышали доносящийся с кухни сердитый голос Кордис. Последние слова ее прозвучали уже из-за двери черного хода с кухни (даже Кордис не всегда пользовалась парадной дверью) и были отчетливо слышны.

— И не вздумай бродить дальше, чем в ста саженях от дома.

Это она, конечно же, Фрадине. И за что только она так тиранила эту тихую, покладистую девочку?

Когда они были уже у самого порога, Кордис широко распахнула дверь, как всегда, резко и размашисто. Если бы девушки не притормозили, заслышав ее голос, одна из них точно получила бы дверью по лбу.

— А, явились наконец-то. Так, Дариан, слушай, я ухожу, мне давно дома пора быть. Ты тут один остаешься с этими… — она подыскала слово — с детьми, в общем. Желаю удачи. Послезавтра, наверное, прибудет Хорстен — дай мне знать. Я подойду, обсудим, что да как… — договаривала она на ходу, как всегда, не сильно заморачиваясь, слышат ее или нет.

Дариан, усмехнувшись, кивнул ей вслед и повел Снежка в конюшню. А девушки втащили в кухню сумки и смогли наконец снять намокшие куртки и довериться теплу натопленного дома.