Драконьи тропы

Глава 23

Дворец сиял огнями. На сверкающий алмазной пылью снег из карет и экипажей выходили, блистая драгоценностями, красавицы со всего Изнорья. То и дело подъезжали ко дворцу невесты, одна наряднее другой. На ковровую дорожку ступала изящная ножка в атласной туфельке, и вновь прибывшая фея представала восторженным взглядам кавалеров и придирчиво-ревнивым взглядам соперниц. Ежесекундно на пороге дворца появлялась новая красавица, и каждая приносила с собою неповторимо уложенные локоны у нежных щек, единственные в мире сияющие глаза и неподражаемые обворожительные улыбки. Атлас и парча, гранаты, бериллы, сапфиры и бриллианты переливались в свете факелов на входе и сыпали на снег цветные искры. Шелк и кружева пышной пеной набегали на широкие мраморные ступени и исчезали в золотистом проеме, оставляя в зимнем воздухе следы дорогих духов.

На мраморный пол дворца ступили еще две юные особы и двинулись по парадному коридору, а потом вверх по широкой лестнице, сопровождаемые непрерывающимися наставлениями идущей позади тетушки-компаньонки.

— И постарайтесь не таращиться все время по сторонам как ошалевшие от роскощи провинциалки. И не забывайте, что вы приехали сюда не просто так покрасоваться, — в очередной раз прошипела им в спину Кордис и, наконец, у самого входа в громадный зал поотстала и отошла куда-то в сторону.

— Знать бы еще толком, куда нам следует таращиться, — проворчала себе под нос Наира.

Лиска молча кивнула и начала оглядываться. Сотни свечей в стенных канделябрах и громадных люстрах освещали зал, изукрашенный золоченой резьбой и зеркалами. С богатством убранства зала соперничала роскошь праздничных нарядов. У Лиски разбегались глаза и от волнения чаще билось сердце. Ей бы и в голову не пришло даже мечтать побывать на княжеском балу. Взбудораживающая праздничная атмосфера сама по себе уже лишала возможности соображать, а здесь еще и просто было очень много народу. Они стояли среди несметного числа молодых (да и не только молодых) дам и кавалеров, многие из которых к тому же еще и разговаривали между собой. В этой веселой суете, блеске и гомоне что-то разобрать было просто немыслимо. А очень хотелось. Каким-то чудом она вспомнила, что Кордис велела им «не таращиться по сторонам», посмотрела на подругу и с удовлетворением убедилась, что Наира так же, как и она сама, оглядывает зал так, словно никогда не видела людей. Лиске пришлось подергать подругу за рукав, чтобы напомнить о себе.

— Честно говоря, я думала, что будет полегче, — сказала Наира. — Мало того, что во дворце от невест не протолкнуться, здесь еще и кавалеров несметное число. Хотя, если подумать, так и должно быть. Ведь его высочеству нужна всего одна невеста, а остальных куда потом девать? В любом случае нам от этого не легче. Как среди такой тьмы народу разобраться, где тут кто? Ну, допустим, высочество-то мы как-нибудь определим. А послов? А советников послов?

— И Кордис нам их не показала.

— Хочешь ее спросить?

— Нет, не хочу.

— Кажется, скоро начнется.

Нарядная, благоухающая дорогими духами толпа зашевелилась и раздалась в стороны, образуя проход.

— А вот и его высочество.

Высочество ничем особенно не выделялся среди многих прочих весьма нарядных кавалеров. Среднего роста, плотного сложения, с мелкими чертами лица, не особо выразительными и не запоминающимися, он отличался скорее чрезвычайно уверенной поступью и манерой держаться.

По мере его продвижения по коридору из хорошеньких девушек катилась волна реверансов. Когда высочество приблизился, почтительно присели, в свою очередь, и Лиска с Наирой. Лиска пыталась разглядеть не столько ковражинского князя, сколько тянущийся за ним шлейф придворных.

Вряд ли этот молодой человек — первый советник. Эта роль больше подходит скорее кому-то очень немолодому. Вот, например, тот статный старик с красиво подстриженной седой бородой. Если приглядеться, правда, по возрасту он, наверное, ровесник Канингема, а Канингем — вовсе не старик… Или вон тот заметный мужчина помоложе, чернобровый, чуть более смуглый, чем другие, может быть, иностранец. Или вот, крепкого телосложения, широкоплечий, невысокий, с гордой посадкой головы человек, которому явно не в диковинку командовать людьми… Как же разобрать?

Зазвучала музыка. В середину зала вышел его высочество с выбранной им на первый танец «невестой», и начался длинный неторопливый полонез, в который вовлекались постепенно все новые и новые пары. Вслед за полонезом шла мазурка. Тут подруги поспешили отодвинуться во второй ряд «претенденток». Обе с этим танцем были знакомы очень приблизительно. Благодаря стараниям госпожи Жозефины и ее помощниц затеряться среди множества прочих молодых дев подругам было легче легкого. Обе были одеты по последней моде, а значит, как все. Тут и там по всему залу были похожего цвета и фасона платья, которые отличались друг от друга только деталями. Тут и там виднелись одинаковые (т. е. совершенно разные, но только в деталях) накидки на одно плечо, отороченные горностаем или куницей. Заменяющий собой меховую оторочку Руш (пока они в карете дожидались Кордис, у Лиски было несколько минут, чтобы сделать из муфты горжетку) не причинял много хлопот. Изрядное количество выделанных шкурок вокруг сделали свое дело — он предпочитал не приходить в сознание.

— Скоро уже третий танец, а мы еще не знаем, где искать и кого разглядывать.

— А «так» еще не смотрела?

— Сильно не приглядывалась, но вон там и еще вон в том углу, кажется, что-то есть.

— Я тоже заметила, сначала очень удивилась, а потом… Вон там, погляди, нет, ближе ко входу…

— Ага, вижу, едва заметное радужное облако. Лисса, да ведь это та самая барышня.

— Да, та самая, которую мы видели у Жозефины. Смотри, возле нее молодые люди так и вьются. Она даже порозовела от внимания.

— Ты думаешь, это действуют те самые духи, которые зачаровала Кордис? — Наира удивленно приподняла бровь и обежала взглядом весь зал. — Неплохо придумано. По залу видно несколько таких пятен, и еще кое-где искорки, может быть, талисманы. Если нас и видно, то не вызовет подозрений, на больших праздниках всегда кто-нибудь да пользуется чарующими наговорами.

— Интересно, а нас видно?

Наира пожала плечами.

— А защиту ты чувствуешь?

— Да, немного. Будто тонкая пленка вокруг, как кисель в воздухе висит.

— Угу. Будем надеяться, что нас не заметят. Осталось только найти — кто? Надо бы обойти весь зал. Или, может, кто-нибудь пригласит танцевать, тогда было бы удобнее осмотреться.

Музыка смолкла, а потом вновь зазвучала. Начался котильон. «Кто-нибудь» не замедлил явиться. Стройный молодой человек с живыми карими глазами учтиво поклонился Лиске. Она, как учили, присела в реверансе, опустив глазки, потом подняла голову и рядом с кавалером увидела улыбающегося Левко. В другое время она бы запрыгала на месте от радости или бросилась ему на шею, но сейчас было никак нельзя, и она в замешательстве изобразила еще один реверанс.

— Лисса, это Ринар, — чинно представил друга Левко. — А где Наира?

— Как где? Вот, — Лиска дернула за локоть заглядевшуюся в сторону подругу.

Левко какое-то время непонимающе смотрел на затянутую в шелк фарфоровую куклу и наконец узнал.

— О-о! — выдохнул он. — Э-э… Наира, это Ринар. Ринар, это — … Наира… Да, можно идти танцевать.

Котильон был сейчас, пожалуй, самым подходящим танцем. Длинный, неторопливый, всему Изнорью хорошо знакомый, он давал возможность видеть все вокруг и вдоволь наговориться с партнером, вернее, с партнерами, которые в каждой четверке время от времени менялись.

— Левко мне много о вас рассказывал, — начал беседу Ринар.

«Наверное, врал, как всегда», — подумала Лиска.

— Да, мы вместе выросли. Жили на одной улице в Вежине.

— Я никогда там не был. Это большой город?

— Да нет, скорее небольшой. Меньше Ойрина. Но красивый…

Раз-два-три — переход.

— Левко, как я рада тебя видеть!

— Как я рад это слышать! — Левко слегка наклонился к ней и заговорил очень тихо и очень быстро:

— Вся основная знать и оба посольства вон там, у дальней стены, где расставлены кресла. Никейское посольство слева от его высочества, а справа — сам Чернопольский князь со свитой. За спиной князя стоит главный чернопольский маг, тот самый…

Раз-два-три — переход.

— А вы откуда родом?

— Я родился в Загорье, но еще в моем детстве моя семья перебралась в Ковражин. Вам здесь нравится?

— Да, конечно, очень красиво. Хотя, пожалуй, слишком много камня, и дома так близко построены…

Раз-два-три — переход.

— Левко, а вон тот крупный, грозного вида мужчина — в Никее важный челвек?

— Нет, не очень, он — помощник посла. Сам посол помельче будет, правда, тоже очень представительный с виду. Вон он сейчас к высочеству повернулся, разговаривают. Позади него еще несколько важных в Никее персон. Никейцы на вид от нас ничем не отличаются, их придется просто запоминать. С чернопольцами легче. Они чуть посмуглее и одеваются по-другому. Кружев ни один из них не носит.

— Ага, вижу.

— Хорстен просил передать, чтобы вы просто поискали в зале сколько-нибудь заметного мага. Он считает, что тот непременно сегодня явится. Здесь сейчас оба посольства, идут переговоры. А из здешних магов никого не должно быть, поскольку они все празднуют день святого Иллариона у Окраинного колодца. Об этом все знают.

— Я начну с послов. Мы как раз подходим все ближе к князю…

Раз-два-три — переход.

— А вы надолго приехали в Ковражин?

— Нет, только на бал. Завтра уже уезжаем.

— Жаль, здесь есть на что посмотреть. Завтра вечером, например, будет праздник зимних фонарей. На главной площади будет пропасть народу. И танцевать и петь будут до утра. По всей площади развешаны цветные светильники. Когда их все зажгут, будет очень красиво, как в сказке.

— О, я не сомневаюсь.

Раз-два-три — переход.

— Смотришь?

— Угу.

— Не буду отвлекать.

— Угу.

Лиска двигалась в такт музыке, поручив танец Левкиным заботам. Сама же она, насколько смогла, сосредоточилась и скользила взглядом по залу, пытаясь увидеть сразу всех.

Раз-два-три — поворот. Раз-два-три — поворот. Сверкали глаза, сияли бриллианты, блестели жемчугом воротники и манжеты, благоухали духи…. Шелк, бархат, парча… Шлейфы, перья, кружева… Кольца, браслеты, серьги… Шутки, вопросы, восклицания… Вздохи, взгляды, улыбки…

Лиска механически повторяла танцевальные па, стараясь ни о чем не думать, — просто смотреть. Черт, когда надо подумать о чем-нибудь хорошенько, так ни одной мысли не найдешь. Зато когда стараешься не думать… Она постаралась переключиться на музыку, снова начала оглядывать зал. Над слившейся в праздничный вихрь толпой едва мерцали кое-где радужные пятна тех самых духов… кое-где посверкивали зеленые искорки — заговоренные на любовь или на удачу амулеты… И ага, вот оно. Вокруг чернопольского мага — плотный синий ореол. Ого, еще один точно такой же ореол — вокруг никейского посла. Сверкнула еще зеленая искра среди астианского представительства, ну это скорее всего пустяк, не стоящий внимания. А вот тех двоих надо бы разглядеть поближе.

Тут танец кончился. Потом начался еще один, потом — еще…