Жена двух генералов драконов (СИ)

Глава 12 Дракон

Я сжал кулаки, чувствуя, как ногти впиваются в кожу. Я хотел кричать. Требовать: «Сделайте что-нибудь! Спасите её!» Но слова застряли в горле, и я лишь молча смотрел на доктора, чувствуя, как мир вокруг меня рушится.

В комнате повисла гнетущая тишина, нарушаемая лишь тихим тиканьем часов. Я с трудом поднял взгляд и посмотрел на доктора, чувствуя, как внутри меня разгорается гнев и отчаяние. Я был бессилен, и это осознание разрывало меня на части.

Наконец, я нашёл в себе силы задать вопрос. Он прозвучал медленно, словно каждое слово давалось мне с огромным трудом, как будто это был последний глоток воздуха:

— А можно ли что-то сделать?

Доктор Меривезер вздохнул, его плечи опустились, и он развёл руками, словно признавая своё бессилие.

— К сожалению, нет. Если бы я мог… я бы давно попытался. Но эта боль… она не лечится. И я уверен — если бы все близкие, кто её знает, могли бы взять немного её боли… ей стало бы легче. Но, к сожалению, это невозможно.

Его взгляд был прямым, серьёзным и полным сочувствия. Он посмотрел на меня, и я почувствовал, как его слова проникают в самую глубину моей души, оставляя там неизгладимый след.

— Единственное, что мы можем сделать для неё, господин генерал… это оставить её в покое. Быть может, она найдёт в себе силы, чтобы вырваться из этой глубины. Обычно она чуть живее, чем сегодня. Я подозреваю, что что-то могло произойти. Какой-то толчок. Ухудшения подобного рода наступают у больных, когда они находят какую-то памятную вещь… Это очень ухудшает их состояние. Я вам говорю как доктор.

Я молчал.

Остаток дня я сидел в кресле, не сводя глаз с окна. За окном раскинулся сад, его деревья, словно уставшие от долгой жизни, склонялись под порывами ветра. Небо над ним затянули свинцовые тучи, которые, казалось, давили на землю своей тяжестью.

Не надо было играть эту мелодию. Теперь я сидел и жалел о своём поступке. Зря я это сделал.

Буря усиливалась.

Ветер становился всё более яростным, он словно хотел вырвать деревья из земли.

Дождь барабанил по стёклам и по крыше, как будто пытался проникнуть внутрь, сломать защиту и добраться до меня. Гром раскатами разрывал небо, а молнии, вспарывая темноту, освещали сад на мгновение и снова погружали его в черноту.

— Что я могу сделать? — думал я, глядя на эту стихию. — Как достучаться до неё? Как не дать ей уйти?

— Надеяться и верить, — заметил доктор. — Сейчас она призывает смерть… Это нормально. В её-то состоянии.

В коридоре раздались торопливые шаги, и громкий голос Харгривза эхом разнёсся по дому:

— Во время бури нельзя стоять у окон! — прокричал он. — Если что — стекло вылетит. Задерните плотно шторы! Во всех комнатах!

Он заглянул к нам, чтобы убедиться, что мы следуем его указаниям. Его взгляд был напряжённым, но в нём читалась решимость. Он кивнул и быстро зашагал дальше по коридору, оставляя за собой шлейф тревоги.

Я стоял и думал, что в её комнате шторы закрыты.

В голове мелькнула мысль: *«Хотя бы она в безопасности от осколков»*.

И тут я услышал.

Неожиданный звук, который невозможно было спутать ни с чем другим.

Не гром, раскатисто грохочущий над головой.

Не треск ветки, ломающейся под напором ветра.

А нечто иное, что заставляет вздрогнуть.

Треск.

Грохот.

Такой, что казалось — весь дом подпрыгнул.

— Генерал! — вбежал Харгривз, его лицо было бледным, словно мел, а глаза расширились от ужаса. — Дерево! Оно упало на дом! Проломило крышу! Оно упало… на комнату госпожи! Она там… под завалами… а мы не можем открыть дверь!