Буря уже стихала, и последние капли дождя барабанили по крыше, словно природа наконец выдохлась после долгой и изнурительной борьбы. В воздухе витала свежесть, смешанная с запахом сырости, и казалось, что сама земля вздыхает, освобождаясь от тяжести ненастья.
Хавгривз, с его обычной учтивостью и сдержанностью, приблизился ко мне. Его голос звучал мягко, но в нем ощущалась настойчивость, как будто он знал, что я нуждаюсь в поддержке.
— Госпожа, — произнес он, склонив голову в знак уважения. — Вы могли бы на время восстановления вашей комнаты переехать в одну из гостевых спален. Это поможет вам избежать лишних неудобств.
На время восстановления комнаты — в одну из гостевых спален? О да! Я только за! Мысль о том, чтобы покинуть разрушенное крыло и оказаться в более спокойном месте, наполнила меня облегчением. Гостевые спальни находились дальше от комнаты Агостона, на другом этаже, и это радовало меня.
Подальше от разрушенного крыла, от пролома в стене, подальше от места, где я чуть умерла!
Я кивнула, стараясь скрыть дрожь в голосе.
— Хорошо, — сказала я, стараясь звучать уверенно. — Я согласна.
Не потому что боялась.
Нет, страх давно покинул меня, уступив место чему-то более мрачному и всепоглощающему.
Я просто знала, что мне нужно место, где я смогу дышать полной грудью, где не будет ни обломков, ни пепла, ни тени того, кто превратил мою жизнь в руины.
Хавгривз внимательно посмотрел на меня, словно пытаясь понять, что скрывается за моей маской спокойствия. Но я не собиралась раскрывать свои истинные чувства. Не сейчас.
— Я помогу вам перенести вещи, — предложил он, и в его голосе прозвучала забота, которая была мне так нужна. — Эм… Если что-то уцелело… В чем я лично сомневаюсь! Мы постараемся побыстрее восстановить вашу комнату! Завтра же мы вызовем магов-реставраторов.
Дворецкий растерянно посмотрел на обломки, понимая, что погорячился с вещами.
— Спасибо, — сказала я, чувствуя, как по спине пробежал холодок. — Я буду вам очень признательна.
Агостон стоял в углу комнаты, скрестив руки на груди. Его глаза, холодные и проницательные, следили за каждым моим движением. Я упорно игнорировала его взгляд, делая вид, что не замечаю его присутствия. Каждый раз, когда мне нужно было посмотреть в его сторону, я скользила по нему равнодушным взглядом, словно он был всего лишь мебелью.
В новой комнате не было никаких траурных штор. Свет, проникающий сквозь большие окна, заливал помещение мягким, золотистым светом долгожданного рассвета, создавая ощущение тепла и уюта. Но мне было плевать на эту красоту. Я не могла усидеть на месте. Ноги сами несли меня к окну, и я выглянула наружу, пытаясь успокоить нервы.
Сердце колотилось.
Руки дрожали.
В голове — только одна мысль: «Если это был он… Если это был мой Анталь… значит, он не просто призрак. Значит, он имеет цель».
А призраки появляются не просто так. Я знала это с детства, когда мой разум ещё был полон фантазий и страхов. Они не приходят ради слёз. Они приходят ради предупреждения, ради мести или ради спасения того, кто им дорог.