Жена двух генералов драконов (СИ)

Глава 61

— О боже! О боже мой! — доносилось сверху, из библиотеки.

Мы замерли, словно пораженные молнией. Даже Агостон, всегда такой невозмутимый и хладнокровный, побледнел, его лицо исказилось от тревоги.

— Это тетушка Маргарет! — воскликнула я, вскакивая.

Не теряя ни секунды, мы бросились к библиотеке. Доктор бежал впереди, его шаги были быстрыми и решительными. Агостон, несмотря на свою перевязанную руку, держался рядом, его лицо выражало смесь страха и решимости. Я едва поспевала за ними, задыхаясь от волнения и тревоги.

Когда мы ворвались в библиотеку, перед нами предстала ужасающая сцена.

Тетушка Маргарет лежала у стеллажа с магическими книгами. Ее лицо было белым как мел, губы посинели от холода или страха, а тело сотрясала мелкая дрожь. Она судорожно хватала воздух ртом, словно рыба, выброшенная на берег. Рядом с ней лежал ее траурный зонтик.

— Призрак! — прошептала она пересохшими губами, ее голос был хриплым и прерывистым. — Я видела призрака! Призрака Анталя! Я видела его своими глазами! О, боги!

Я замерла, словно окаменев. Слова тетушки обрушились на меня, как холодный поток воды. Сердце заколотилось в груди, и я почувствовала, как страх сковывает меня изнутри.

— Что вы говорите, тетушка? — спросила я, опускаясь на колени рядом с ней. Мой голос дрожал, но я старалась говорить спокойно и уверенно.

— Он стоял там… у стеллажа… — тетушка Маргарет показала дрожащей рукой в дальний угол комнаты. Ее пальцы тряслись, а глаза были полны ужаса. — С книгой в руках… такой молодой… такой красивый… О, как он похож на него!

Агостон резко выдохнул и повернулся к нам. Его лицо было напряженным, а в глазах читалось раздражение.

— Призраков не существует, — произнес он холодно, его голос звучал резко и категорично. — Это игра воображения, вызванная старостью и страхом.

Но тетушка Маргарет не собиралась успокаиваться. Она подняла голову, и в ее глазах вспыхнул огонь, который я никогда раньше не видела.

— Не смейте так говорить! — закричала она, и в ее голосе прозвучала необычная для нее сила. — Я своими глазами видела! Увидеть призрака — к близкой смерти! Загробный мир уже плачет по мне!

Ее слова повисли в воздухе, как предсмертный хрип, и она обмякла.

— О, боже! — прошептала я, чувствуя, как внутри все сжалось. — Она умерла?

Доктор склонился над ней, осторожно прощупывая бледную руку. Его лицо было сосредоточенным, но в глазах мелькнула тревога.

— Нет, — сказал он тихо, но твердо. — Просто очень глубокий обморок.

Мы осторожно перенесли тетушку в ее уютную комнату, где все еще витал запах ее любимых духов. Ее глаза были закрыты, а дыхание было едва уловимым. Доктор Меривезер достал из своего черного чемоданчика несколько флаконов с зельями и осторожно поднес их к ее губам. Но тетушка резко оттолкнула его руку.

— Уйдите… все уйдите, — прошептала она, сжимая руку в кулак, будто пытаясь удержать что-то невидимое. — Оставьте меня с Элис… только с ней…

Мы переглянулись.

Агостон кивнул.

— Я подожду за дверью, — сказал он, и его взгляд был полон предупреждения.

Когда дверь за ним закрылась, тетушка схватила мою руку. Ее пальцы были ледяными, словно прикосновение к мертвому.

— Я боюсь… — прошептала она, и в ее голосе звучала мольба. — Я так боюсь смерти…

— Но вы же всегда говорили, что хотите к своему мужу, — попыталась я успокоить ее, чувствуя, как сердце начинает биться быстрее. Тетушка лихорадочно перебирала мои пальцы. — Что вы так его любите…

Тетушка внезапно подняла голову и посмотрела на меня своими глубоко запавшими глазами. В них блеснули слезы, и она резко выдохнула.

— Я лгала! — выкрикнула она, и ее голос эхом разнесся по комнате. — Все эти годы я лгала!

Она замолчала, дыхание стало тяжелым и прерывистым. Ее лицо исказилось от боли, и я почувствовала, как мое сердце сжимается от жалости.

— Что вы имеете в виду? — спросила я тихо, не в силах скрыть тревогу в своем голосе.

Тетушка наклонилась ближе, и ее губы едва коснулись моего уха. Ее шепот был едва слышен, но от него по моей спине пробежали мурашки.

Она замолчала, тяжело дыша.

Потом продолжила, словно исповедуясь:

— Я… я… должна сказать правду. Сейчас, на пороге смерти….