Жена двух генералов драконов (СИ)

Глава 32

— А, вы про это? — раздался голос Агостона, тихий, но уверенный. Я обернулась и увидела его, держащего в руке что-то маленькое и сложенное. Это был мой листок. Тот самый. С надписью: «Я жду тебя на балу. Через три дня. Как тогда».

— Я нашёл, — сказал Агостон, его голос был мягким, но в нём слышалась сталь. — Просто лежало. Как будто кто-то хотел, чтобы его прочитали.

Я выхватила бумагу у него из руки, моё сердце бешено колотилось.

— Вы не имели права ее брать! — крикнула я, мой голос дрожал от гнева и страха.

— А вы — оставлять, — парировал Агостон, его глаза сверкнули. — Доктор Меривезер уже подозревает, что вы потихоньку сходите с ума. Не дадим ему повода убедиться в этом. Он просил меня присмотреть за вами. Думаю, что сегодняшняя прогулка останется в тайне даже для нашего горячо любимого доктора. Вы согласны?

Он посмотрел на меня, и в его взгляде я увидела искреннюю тревогу.

— Я очень переживаю за вас, Элис, — сказал он тихо.

И в этот момент он сделал то, чего я никак не ожидала.

Он обнял меня.

Просто.

Не страшно.

Не грубо.

Он прижал меня к себе, словно пытаясь защитить от холода, от тьмы, от моих собственных мыслей. Я почувствовала, как его руки, такие сильные и тёплые, обвили меня, и на мгновение я позволила себе забыться.

Я почувствовала, как его сердце бьётся ровно и сильно, передавая мне свою уверенность и спокойствие. В этот момент я позволила себе забыться, раствориться в его объятиях.

Я застыла, не двигаясь, не сопротивляясь. Лишь сердце сжалось, как будто его кто-то сжал в кулаке.

Я пыталась понять, что это значит, но разум отказывался принимать происходящее.

В голове всплыли строки из его дневника, которые я читала сегодня.

«Я люблю твою жену. Я люблю её так сильно, что не замечаю других женщин, когда она рядом».

Эти слова, написанные его рукой, словно кинжал вонзились в моё сердце. Я поняла, что он испытывает ко мне те же чувства, что и я к Анталю. Он любит меня. Но что это значит для нас обоих?

Если он любит меня так же, как я люблю Анталя, то он — самый несчастный человек на свете.

Любить и не иметь права прикоснуться.

Любить и быть ненавидимым.

Любить и знать, что ты — не тот, кого она ждёт.

Эти мысли разрывали меня изнутри, как острые когти. Я не могла понять, как он справляется с этой болью каждый день.

Его объятия были тёплыми и надёжными, но они также были символом того, что мы никогда не сможем быть вместе. Это было одновременно и утешение, и мука. Я не знала, как долго смогу это выносить, но в тот момент я просто позволила себе почувствовать его присутствие, его тепло.