Женьшеневая карамель

Глава 20. По ту сторону

Шиву никогда не храпит — только если перепьёт. И вчера он явно перебрал. Джи разрывается между желанием пойти умываться и тем, чтобы придушить его подушкой и нормально выспаться. Сегодня они возвращаются обратно в Сеул. Но никто явно не проснётся раньше десяти. Интересно, как там Хумин? Потому что ему предстоит сесть за руль.

Очередной раскатистый вздох, и терпение Джи заканчивается вместе с последними каплями сна. Она резко подрывается с кровати, хватает чистые вещи, которые скромно лежат на кресле, в то время как Шиву даже не удосужился разобрать свой огромный чемодан, лишь оттащив его к стене, чтобы не мешал проходу.

Горячая вода помогает взбодриться лучше, чем холодная, но выйдя из домика, Джи всё же ёжится от утренней прохлады, щипающей голые лодыжки.

Так тихо, что даже внутренний голос начинает говорить шёпотом. Над озером стоит молочная дымка, и Тэджи идёт к пирсу, чтобы сделать несколько фотографий на память. Такое умиротворение заметно контрастирует с бешенным звездопадом, обрушившимся на неё прошлой ночью, как только губы почувствовали привкус чужой симпатии.

Что Кан Тэхён натворил? Надеялся, что Джи настолько пьяна, что и на этот раз ничего не вспомнит?

— Тоже не спится? — посторонний голос пугает сильнее, чем собственные мысли, и Джи резко оборачивается, едва не роняя телефон в воду:

— Вы меня напугали, — признаётся она, с облегчением выдыхая и глядя, как Ким Джинсо стоит на берегу, запустив руки в карманы джинсовой куртки.

— Извини, — сонно улыбается он. — Я думал, ты слышала мои шаги. Почему не спишь?

— Шиву храпит как паровоз, — закатывает глаза Джи, убирая телефон в карман джинсов. — А Вы?

— Про магию утра слышала что-то? — вскидывает одну бровь Джинсо, а Тэджи непонимающе качает головой. — Некоторые считают, что если рано вставать, то можно успеть переделать кучу дел. Продуктивность, свежий взгляд и всё такое.

— А у Вас большие планы на это утро? — удивляется она, потому что действительно странно видеть его сейчас здесь перед собой.

— Есть кое-что, что я хочу сделать, и ты пойдёшь со мной, — шире улыбается он, а Тэджи боится подойти ближе, словно он может раствориться вместе с предрассветной дымкой.

…вдруг, это лишь сон?

Джинсо ничего не поясняет, так что ей остаётся выбрать: стоять и смотреть ему вслед или догнать и узнать, что же он задумал.

— Господин Ким! — зовёт она, всё же догоняя его, а Джинсо замедляет шаг, чтобы Джи не пришлось бежать. — И куда мы?

— Давай оставим формальности для совещаний? Я же говорил, что можно просто Джинсо.

Он говорит так просто, будто они с Джи и правда давно уже знакомы. Точно два старых приятеля встретились спустя несколько лет разлуки, и теперь просто идут рука об руку, болтая о погоде и мимолётных новостях.

Рядом с ним нет ощущения, будто Тэджи наедине с незнакомцем. Даже трепета особого нет. Похоже, она и правда смогла привыкнуть к тому, что видит кумира каждый день. Теперь он для неё не глянцевое лицо с обложки, а парень, которого мучила бессонница, поэтому он решил прогуляться в тишине, пока весь мир ещё спит.

Они минуют жилые домики, проходят мимо теннисного корта и идут к сетчатому забору. На калитке красуется знак «Охраняемая территория», а ниже висит навесной замок.

— Джинсо, — приходится сделать паузу, чтобы привыкнуть к непривычному привкусу родного имени. — Куда мы идём? — повторяет свой вопрос Джи, хотя, кажется, и так уже догадывается.

— В заповедник, — пожимает плечами Джинсо, вытаскивая из кармана ключ на колечке без брелка.

— Но разве Джун не запретил покидать территорию?

— А разве он сейчас с нами? — вопросительно приподнимает брови Джинсо, отпирая замок.

— Нет. Но он…

— Тогда как он узнает, что мы выходили за территорию? — калитка со скрипом открывается, и Джинсо выходит за пределы базы отдыха, оборачиваясь на Джи: — Я взял тебя с собой, чтобы никто не узнал о моей маленькой шалости, — игриво улыбается он, видимо, дожидаясь, когда Джи тоже переступит запретную границу. — Ты ведь умеешь хранить секреты? — ради Джинсо она утаит любой секрет. Но страх наказания за нарушение правил всё же не даёт ей покоя. — Не думал, что ты трусиха, — смеётся Джинсо, видя, как она колеблется. — Давай! Если что, я возьму вину на себя, — и он тянется к Джи, осторожно беря её за запястье поверх кофты, что нельзя почувствовать тепло его прикосновения. Но можно услышать, как подпрыгивает сердце, когда Джинсо тянет Тэджи за собой в неизвестность.

Они идут по тропинке, ведущей между высоких деревьев. Солнечные лучи проникают сквозь кружево молодой листвы на кронах, а птицы то и дело перешёптываются на ветках, желая друг другу доброго утра — картинка, которая недолгие годы отпечатается в памяти Мин Тэджи кадром полароида.

Всё и правда будто похоже на один из снов, где Джи могла оказаться рядом с Джинсо. Только всё это происходит наяву. И страшно повернуть голову — вдруг это нарушит установившееся равновесие вселенской матрицы. Поэтому Джи смотрит лишь себе под ноги, то и дело боясь даже вздохнуть громче, чем обычно.

— Так Мин Шиву не давал тебе спать всю ночь? — как-то неоднозначно усмехается Джинсо.

— Не то слово, — вздыхает Джи. — Ненавижу слушать чужой храп.

— Джун тоже храпит, — с пониманием произносит Джинсо. — У нас раздельные комнаты, но это не сильно-то и спасло меня.

— Слава богу, дома через стенку я его не слышу, — усмехается Джи. — Но мой будильник он слышит постоянно.

— Если честно, то я удивился… — он запинается, будто решая не договаривать.

— Чему? — уточняет Джи, всё же поворачивая на него голову.

Тёплый свет мягко очерчивает идеальную линию его точёного профиля, а угольная прядь подсвечиваются точно изнутри. Джисно буквально сияет — настоящая звезда.

— Не пойми меня неправильно, — лукаво начинает он, искоса глядя в ответ. — Но я почему-то думал, что вы с Кан Тэхёном вместе.

— Чего? — смеётся Тэджи, выпаливая это на автомате. Но тут же понимает, что смеётся слишком громко и неестественно.

…даже птицы больше не поют.

— Он всегда так на тебя смотрит, что у меня даже сомнений не возникало.

— В чём? — Джи догадывается, но ей хочется услышать ответ прямо в лоб.

— Что между вами что-то есть, — он скромно отводит взгляд, понимая, что лезет не в своё дело.

— Мы учились вместе, — нет смысла это срывать. — Я не знала, что он будет вторым сценаристом, а то бы отказалась, — очередной нервный смешок слетает с губ, путаясь в траве под ногами. — Мы не друзья.

— Вы встречались? — такой откровенный вопрос смущает и возмущает одновременно. И Джи даже собирается сказать что-то едкое, но вовремя вспоминает, кто сейчас находится радом с ней.

— Ни за что, — практически с ужасом отвечает она, отрицательно мотая головой. — Мне даже обидно такое слышать. Как ты мог подумать, чтобы я и Кан Тэхён…

— Просто он влюблён в тебя, — бесстыдно произносит Джинсо, глядя Джи прямо в глаза. — Я думал ты знаешь.

— Нет, с чего бы мне это знать? — деловито пожимает плечами Джи, словно и правда не помнит про вчерашний поцелуй.

— Он точно влюблён. Поверь, такой взгляд не может лгать, — заверяет он. — Наверное, ему тяжело видеть тебя с Шиву.

— С Шиву? — не сразу понимает Джи.

— Ну, вы ведь вместе… — ему не дают закончить:

— Он мой сводный брат, — тут же пресекает Джи, и лицо Джинсо перекашивается от неловкости. — Ты серьёзно подумал, что мы вместе? — смеётся она. — Ты сумасшедший.

— А что я должен был подумать? Со стороны кажется, что вы очень близки, он как-то назвал тебя Тэ-Тэ. И вы живёте в одном домике. Да и внешне вы совсем не похожи.

— Боже. Ну ты даёшь, — продолжает смеяться Джи. — Это ещё смешнее, чем то, что Кан Тэхён может быть в меня влюблён.

— Но это правда, — он пытается убедить её, а Джи не разрешает себе верить в это. — Знаешь, как он испугался, когда ты в бассейн упала. Я смотрел на него.

— Однако, в воду он не прыгнул.

— Сындже оказался ближе и быстрее, — пожимает плечами Джинсо. — А когда была авария на студии, то он даже с травмированной рукой пытался помочь сначала тебе. Это точно не просто так.

Вопреки привычному отрицанию, Джи действительно хочется верить его словам. При каждом упоминании Тэхёна внутри всё будто переворачивается вверх ногами. Кровь неестественно быстро приливает к голове, а сердце не способно выдерживать отлаженный ритм.

Неужели Джи тоже влюбилась в него?

— Ты сейчас дождёшься, что я спрошу о твоей личной жизни, — угрожает она, хотя вовсе и не собирается этого делать.

Ей любопытно — просто ужасно любопытно. Но вдруг сердце Ким Джинсо всё же бьётся в унисон совсем другому — не принадлежащему толпе фанатов.

— Да пожалуйста, — безразлично хмыкает он. — У меня нет отношений, и пока длится контракт, их не планируется.

— Откуда такая уверенность, что ты не влюбишься? — непривычная смелость встаёт поперёк горла, когда Джи понимает, что не может так дерзко с ним разговаривать. Но Джинсо вовсе не меняется в лице и не злится. Похоже, что ему даже нравится, что Тэджи больше не стесняется его присутствия и ведёт себя, как с обычным приятелем.

— Может, и влюблюсь, но отношения запрещены контрактом, так что…

— Это правда? — хмурится Джи. — То, что айдолам запрещено состоять в отношениях.

Она читала об этом. Да и каждый раз, когда просачиваются сплетня об отношениях корейских айдолов, это перерастает в огромный скандал. Никакая любовь не выдерживает такого давления. Похоже, проще даже не пытаться.

— Не у всех, но у меня в контракте этот пункт выделен жирным шрифтом, — грустно усмехается Джинсо, продолжая идти всё глубже в лес. — Я даже не помню, когда в последний раз вот так просто гулял с красивой девушкой. Для меня это непозволительная роскошь.

Очень больно слышать такое — за этой не сползающей улыбкой Джи подмечает досаду. Джинсо привык прятать истинные чувства за жемчужной ширмой белоснежных зубов. Фанаты видят его только счастливым и идеальным — исключительным. Никакого негатива на публику. А даже если и случаются прецеденты, то за ними всегда следуют искренние извинения. Но чёрт, как же он, наверное, устал от всего этого.

И, кажется, Джи начинает понимать, почему он сбежал сюда. Почему вообще предложил уехать на несколько дней подальше от людей, интернета и цивилизации.

…только так он может сбежать.

— Если условия такие жёсткие, то почему ты всегда продлеваешь контракт? — Джи услышала лишь про один пункт, но уверена, таких булавок, которыми накрепко пригвоздили Ким Джинсо к звёздному небосводу к-поп сцены — десятки, если не сотни. — Не проще ли было бы уйти со сцены и жить счастливо? — он несчастен, сейчас это очевидно, хотя раньше, Джи и не задумывалась об этом.

…как и многие не задумываются.

— А что я ещё могу? — и снова эта кривая усмешка на его лице полосует её сердце. — Стану фермером? Открою свой ресторан? У меня слишком много фанатов, чтобы я вот так в один день мог позволить себе психануть и бросить всё.

— Фанаты будут убиты горем, — подтверждает Джи, понимая, какой трагедией это могло бы стать.

— Вот именно. А так, миллионы людей счастливы благодаря мне. Я чувствую свою нужность.

Джи тоже чувствует многое по отношению к Ким Джинсо. Но очень сложно тезисно сформулировать это множество слов благодарности, которые она бы хотела ему сказать.

Он страдает, чтобы фанаты были счастливы. Ещё немного, и слёзы будет сложно сдержать. Поэтому Джи заменяет жалость на ярость, чувствуя, как обижена на всех, кто причастен к несчастью человека, который ей вовсе небезразличен.

— А Сындже? Ты говорил с ним? Он не может как-то попросить урегулировать соглашение, чтобы смягчить условия? — хочется хоть чем-то облегчить его страдания.

— Всё что он мог, он уже сделал, — пожимает плечами Джинсо. — Он всегда на моей стороне. Мне очень с ним повезло, — успокаивает он и замечает, как хмурится лицо Джи. — Ты чего?

— Меня расстраивает то, что ты, оказывается, несчастен, — честно признаётся она. — Ты молодой. Сейчас самое время влюбляться и радоваться жизни.

— Я радуюсь, поверь, — заверяет её Джинсо. — Когда я вижу горящие глаза фанатов — я счастлив. Когда получаю премии, когда мои песни крутят по радио — каждый раз это гордость за проделанную работу, благодарность и счастье. Когда-то я точно остепенюсь, но пока не время.

— Но… — хочет возразить она, но Джинсо не позволяет:

— Я знал на что иду, — уже без усмешки произносит он. — Все, кого ты видишь на сцене, принесли свою жертву: пластика, изнурительные тренировки, диеты, сон по три часа и куча запретов. Мечта дорого обходится. Но прямо сейчас — я счастлив. Без камер, без толпы кричащих фанатов, без охраны. Спасибо, что сбежала со мной.

Лес заканчивается, и они выходят к трассе. Солнце уже почти полностью встало, а дымка над озером, наверняка, растворилась. Носки кроссовок мокрые от росы, а пальцы на руках покалывает — сейчас только лишь от холода.

— Надеюсь, что ты правда счастлив, — с надеждой произносит Джи, глядя ему в глаза.

— Правда, — кивает он. — Ты замёрзла?

— Нет, совсем нет, — поспешно отвечает Тэджи, но на автомате прячет ладони в рукава кофты.

— Твой красный нос говорит об обратном, — улыбается Джинсо, снимая с себя джинсовую куртку с белым мягким воротником, и накрывает ею плечи Тэджи.

Воротник впитал запах своего хозяина — Джи его никогда не забудет. А всё ещё сохранившееся тепло практически моментально окутывает её, будто самые любящие объятия.

Интересно, Джинсо догадывается, что сегодня счастлив не только он, но и одна его преданная фанатка?

— Спасибо, — благодарит она, просовывая руки в рукава. — Если замёрзнешь, то скажи. Я верну её.

— Всё нормально, — подмигивает он и проверяет часы на запястье. — Думаю, нам пора возвращаться, если не хотим нарваться на неприятности.

Джинсо возвращает замок на место, будто никто никуда и не ходил, а Джи снимает с себя куртку и благодарно кланяется, возвращая её законному хозяину. Наверное, на каком-нибудь аукционе за неё можно было получить круглую сумму, но даже если бы она и осталась у Тэджи, то она бы никогда её не продала. Берегла бы, как семейную реликвию, и завещала бы правнукам.

Похоже, никто ещё не хватился их отсутствия. Но стоит им лишь выйти на главную тропинку, ведущую вдоль домиков к беседке, как Тэхён тут же смотрит на Джи в упор, что даже расстояние в сто метров не спасает от его пристального взгляда. Сразу же хочется развернуться и убежать обратно в одиннадцатый домик. Но кроме Тэхёна в беседке ещё сидит Минхёк, так что Джи смело идёт вперёд, рассчитывая, что никакие неловкие темы не будут подниматься в присутствии посторонних.

— Вы откуда? — интересуется Хёк, как только Джи поднимается по ступенькам беседки.

Джинсо вернулся в свой домик, так что Тэджи может говорить всё, что угодно.

— Гуляли по территории, — привирает она, садясь на одну скамейку с Тэхёном — так не придётся смотреть на него в упор.

— Я тоже прогулялся перед завтраком, и вас почему-то не встретил, — бубнит Тэхён, будто пытается уличить Джи во лжи.

— Мы тоже тебя не встретили, — обыденно произносит она, вскрывая один из готовых кимпабов, которые были куплены для перекусов, но так и не доедены.

— У вас было свидание? — лыбится Минхёк, а Джи давится роллом, потому что первое, что всплывает у неё в голове — имя Кан Тэхёна. Какая же она идиотка. Подумала, что Минхёк именно об этом говорит. — Да не нервничай ты так, — смеётся он, протягивая ей свой термос с кофе. — Запей.

— Шиву храпел, и я не выдержала, — Джи не без труда проглатывает вставший поперёк горла кусок. — Джинсо тоже не спалось из-за храпа Ли Джуна.

— А ты чего так рано подорвался? — кивает Минхёк, обращаясь к Тэхёну. — У тебя тоже сосед храпел?

— Нет, хуже, — с раздражением цокает Тэхён. — Он устроит курс молодого бойца и заставил меня приседать двести раз, а потом отжиматься столько же. Это вообще законно?

— А то ты в армии столько не приседал?

— Ну, то было в армии, — закатывает глаза Тэхён, делая глоток чая из термокружки. — Я уже не в той форме.

— Хлюпик, — Джи усмехается себе поднос, не видя, как обиженно на неё сейчас смотрит Тэхён.

— Я? — вычурно спрашивает он. — Да я могу хоть сейчас полумарафон пробежать. Но сегодня я планировал поспать подольше.

— А я говорил идти ложиться раньше, — упрекает его Минхёк, и Джи с недоверием смотрит на него исподлобья:

— Вы ещё вчера сидели?

— Кто-то же должен был тут прибраться, — пожимает плечами Хёк, забирая у неё свой кофе. — Скажи спасибо, что тебя мы не разбудили.

— А ты чего так занервничала? — как ни в чём небывало интересуется Тэхён, и Джи поворачивает на него голову быстрее, чем успевает сообразить, что натворила.

Взгляд сам опускается на его губы, один уголок которых едва приподнят в ехидной ухмылке. Кан Тэхён будто специально это сейчас делает, чтобы Джи занервничала ещё больше. Чтобы чувствовала неловкость и желание, не в силах тут же отвести взгляд.

…или хотя бы посмотреть в глаза.

— Не бойся, тебя мы не обсуждали, — тут же успокаивает Минхёк, делая странный акцент на последнем слове и зыркая на Тэхёна, будто всё же обсуждения были, но Джи о них переживать не стоит.

— Очень надеюсь на это, — она всё же набирается смелости, чтобы поднять взгляд и посмотреть своему главному страху прямо в глаза.

Тэхён не пьёт кофе, но его радужки цвета кофейных зёрен манят сильнее, чем кружка традиционного американо по утрам в их общем офисе.

…Тэхён тоже манит.

И от принятия этой мысли становиться невыносимо стыдно. Ведь между ними было столько всякого — больше плохого, чем хорошего.

…был даже поцелуй.

Но до сих пор не было понимания — Джи даже не пыталась его понять. А Кан Тэхён?.. Как она может быть уверена, что он понимает её, если за те полтора откровенных разговора, что были между ними, она только и делала, что удивлялась.

Может, стоит дать ему шанс? А может, просто сделать вид, что она ничего не помнит?

Съёмки скоро закончатся. Осталось отснять последний эпизод, а дальше их пути разойдутся. После прощальной вечеринки, дата которой уже назначена, они могут никогда больше и не встретиться.

— Пошёл я собирать вещи, — констатирует Минхёк, вставая из-за стола. — Нам ещё аппаратуру в машину грузить.

— Я тоже пойду, — Джи поспешно встаёт с места, даже не доев кимпаб. Оставаться наедине с Тэхёном ей вовсе не хочется.

— Поешь нормально, а то в следующий раз еда будет только дома, — останавливает её Минхёк, оставляя на столе свой термос. — Кофе тоже допей.

Неоднозначный взгляд, который Хёк бросает на Тэхёна, совсем ей не нравится. Однако она садится обратно на место, откусывая неприлично большой кусок кимпаба. Есть надежда, что Тэхён не будет пытать её и просто помолчит.

— Ты совсем не спала? — интересуется он, растаптывая все надежды на тишину.

— Спала, но плохо, — недовольно бубнит Джи, прикрывая рот ладонью и всё ещё боясь посмотреть в сторону.

— Я долго уснуть не мог, — хрипло произносит он, а Тэджи тут же вспоминает тон, которым он вчера сказал ей «спокойной ночи».

…поцелуй тоже сразу вспоминается.

— Беспокоило что-то? — зачем-то спрашивает она, замечая краем глаза, как Тэхён перекидывает одну ногу через лавочку, придвигаясь ближе.

— Не мог перестать думать о тебе, — напрямую говорит он, а Джи едва сдерживает кашель, опять прикрывая рот рукой, чтобы не заплевать весь стол своим не дожёванным завтраком. — Я тебя смущаю?

— Немного, — Джи всё же поворачивается на него, но руку ото рта не убирает.

…как будто это может её защитить.

— Прости, но я больше не могу ничего с этим поделать, — улыбается он, потупляя взгляд, будто смущается, что ему вовсе не свойственно.

Эта сторона Кан Тэхёна так и остаётся неизведанной. А ещё совсем недавно Джи и предположить не могла, что он способен на подобные эмоции.

— Тогда, ты тоже меня прости, — произносит она, сидя всё в той же неловкой позе. — Это для меня слишком, — с опаской убирает руку, протягивая её к термосу с кофе, чтобы сделать глоток, но замирает, как только щеки касается горячая ладонь:

— Это? — Тэхён осторожно возвращает к себе внимание Джи, бессовестно целуя прямо в губы.

Прямо посреди улицы, когда все уже проснулись и могут увидеть их в любой момент, он нежно целует её, поглаживая по щеке и оставляя после себя пылающий след на коже.

Похоже, он вчера точно перегрелся на солнце. Потому что другого объяснения его действиям очень сложно найти — да это практически невозможно. После всего, что между ними было в университете, они не имеют права вот так сидеть и целоваться, словно прошлое действительно не имеет значения.

Возлюби врага своего? Кан Тэхён, похоже, воспринял эту фразу буквально. Если его не тяготит бремя прошлого, то Джи завидует ему.

— Тэхён, — бубнит ему в губы Джи, не сразу находя в себе силы отстраниться. — Тэхён, Тэхён, подожди, — делает ещё одну жалкую попытку освободиться, но чувствует, как он улыбается, не позволяя улизнуть.

— Мне так нравится, когда ты зовёшь меня по имени, — лишь на долю секунды он отлипает от неё, чтобы произнести это, и снова припечатывает своими губами, не позволяя чужим словам нарушить идиллию.

— Остановись, — уже грубее произносит Джи, и это, похоже, отрезвляет его.

Он больше не целует, но губы продолжают пульсировать, будто инертно имитируя нежные прикосновения.

— Понял, — он проводит большим пальцем по своей нижней губе, словно стираясь избавиться от привкуса кофе, который теперь запивает своим жасминовым чаем. — Пойду помогу Минхёку загрузить вещи в машину, — и тут же поднимается с места, спеша в сторону домиков.

Навстречу ему идёт Сындже, но Тэхён лишь кивает ему, не разговаривая и не оборачиваясь. А Сындже, похоже, и вовсе не понимает, что смогло испортить настроение его соседу с самого утра. Судя по всему, Сындже ничего не видел — оно и к лучшему.

— Чего он уже такой хмурый? — интересуется звёздный менеджер, поднимаясь по ступенькам беседки.

— Кимпаб, похоже, не понравился, — пожимает плечами Джи, стараясь делать вид, что ничего особенного не произошло. А внутри всё просто выворачивается на изнанку от одной лишь мысли, что Кан Тэхён поцеловал ей уже дважды.

— Он такой привереда, — констатирует Сындже. — То зарядка ему моя не нравится, то завтрак.

— Не обращай внимание, — успокаивает его Джи. — Он просто такой. Дело точно не в тебе, — дело в самой Тэджи, но об этом она умалчивает.

— Надеюсь, — вздыхает он, садясь напротив и открывая упаковку одного из трёх оставшихся кимпабов. — Все уже позавтракали?

— Я, Тэхён и Минхёк точно, а про остальных не знаю.

— Надеюсь, что и остальные тоже, — невинно улыбается Сындже, забирая себе ещё одни кимпаб. — А то я одним не наемся.

Он уже жуёт первый ролл, а Джи думает, стоит ли попросить его о маленькой услуге или это будет выглядеть очень странно?

— Сындже? — робко зовёт она, а он лишь мычит в ответ. — Будет очень странно, если я попрошусь поехать обратно с вами в машине? — он вопросительно смотрит на неё исподлобья, и Джи уже жалеет, что рискнула. — Поняла, нельзя, — нервно усмехается она, делая последний глоток кофе, что приходится даже запрокинуть голову, чтобы ни капельки не оставлять в термосе.

— Да нет, — спешит оправдаться Сындже. — Можно, конечно. Места полно. Только, почему вдруг? Вчера что-то произошло? Вы поссорились с кем-то?

— Нет-нет, ни с кем не ссорились, — разубеждает его Джи. — Просто я очень плохо спала и подумала, вдруг у вас в машине больше места, чтобы я могла вздремнуть. А то, когда мы ехали сюда, я спала на плече Тэхёна, как потом выяснилось. А в этот раз… — ей не дают закончить:

— Я всё понял, — улыбается Сындже. — Выспишься как в первом классе, обещаю.

— Все готовы? — Хумин садится на пассажирское сиденье, пристёгивая ремень безопасности.

— Да! — отзывается с заднего сиденья Шиву, устраиваясь удобнее, чтобы доспать то, что не доспал ночью.

Голова ещё звенит, а таблетка не успела подействовать. Поэтому он надеется, что его хотя бы не укачает в дороге. Он немного перебрал, но не жалеет. По крайней мере, частичные воспоминания о вчерашнем вечере у него всё же остались, хоть и обрывочные. Но то, как Джи вмесите с Тэхёном вели его в домик, он всё же помнит. Как и помнит то, что шепнул Тэхёну на ухо, прежде чем вырубиться.

Если сестра узнает об этом, то кожу живьём спустит. Но откуда ей узнать? Только если Тэхён сам не проболтается. Но учитывая, что её сейчас даже нет с ними в машине, то ближайшие часы Шиву точно ничто не угрожает.

Да и что может ей сказать Тэхён? Что знает о том, что она была влюблена в него на первом курсе? А потом он уничтожил её доверие к людям и надежды на всякую взаимность? Она тоже наверняка не захочет ему рассказывать о том, что рыдала в своей комнате каждый раз, когда возвращалась из универа. Когда терпела его грубость и не могла себя защитить.

Шиву готов был его прикончить — может, он бы так и сделал, если бы встретил тогда на улице. Но парень, который привёз его сестру посреди ночи, не бросив пьяную в клубе, вызвал доверие.

В конце концов, впечатление о нём у Шиву складывалось только из рассказов сестры. А вообще, Кан Тэхён неплохой парень, и, кажется, ему и правда нравится Джи. Шиву не полезет в это — трезвым так точно. Но вчера он перебрал и сболтнул то, чего не стоило — с кем не бывает?

— Подожди! — просит притормозить Тэхён. — Тэджи ещё не пришла.

— Она уехала вместе с остальным и на другой машине, — успокаивает его Хумин. — Больше никто ничего не потерял? — усмехается он, обращаясь к остальным.

— Как уехала? — не понимает Тэхён, оборачиваясь на Шиву. — Почему ты ей разрешил?

— А она у меня спрашивала разрешения? — удивляется Шиву, приоткрывая один глаз.

— Ну, она же должна была предупредить тебя.

— Она предупредила, — пожимает плечами Шиву. — Но подробности меня не особо волнуют. Я ей доверяю.

— Твоё равнодушие иногда просто убивает, — цокает Тэхён, отворачиваясь, а Шиву прекрасно понимает, о чём он.

Похоже, Кан Тэхён не на шутку влюбился — сидит и пытается скрыть своё раздражение, глядя в окно. А Шиву даже не думает скрывать лукавую улыбку — пусть помучается. Может, сейчас Тэхёну и удалось заочно получить своё одобрение у старшего брата своей возлюбленной, но Шиву прекрасно помнит всё, что было между ними с Джи в универе.

…на такое нельзя просто закрыть глаза.

Однако Шиву всё же прикрывает веки, надеясь поспать, пока сон окончательно не испарился. Минивэн шатает на кочках, но не настолько сильно, чтобы подступила тошнота. И только тело Шиву наконец-то расслабляется, как все телефоны, точно по команде, начинают взрываться дробью оповещений.

— О, кажется, интернет появился, — усмехается Минхёк, а Шиву уже лезет в карман за мобильником — всё равно, похоже, больше не уснёт.

— Что за фигня? — хмурится он, как только открывает новостную ленту. — Только я один не знал, что Джи завоевала сердце Джинсо?

Это звучит как полный бред, и удивление на лице обернувшегося Минхёка отражается и в глазах Шиву.

— Ты о чём? — уточняет Минхёк, очевидно, тоже понятия не имея, о чём может идти речь.

— «Сердце самого завидного холостяка Южной Кореи больше не свободно!» — зачитывает Шиву и разворачивает экран к остальным. — Это первое, что я увидел.

— Что там? — Хумин смотрит в зеркало заднего вида, но отвлекаться от дороги не может.

— Дай я прочитаю, — Минхёк протягивает руку, пытаясь дотянуться до мобильника, который передаёт ему Шиву.

До этого момента Тэхён и вовсе не обращает внимание на диалог парней, слушая музыку в наушниках и глядя в окно. Но копошение справа вынуждает обернуться. А когда он снимает наушники, то Минхёк уже зачитывает вслух статью:

— «Успешный актёр и бывший к-поп айдол Ким Джинсо, похоже, больше не одинок. Рядом с ним была замечена девушка, чья личность пока неизвестна. Пару сфотографировали во время прогулки по лесу ранним утром. По словам очевидцев, они выглядели счастливыми и наслаждались обществом друг друга. Кто эта загадочная спутница популярного артиста, пока остаётся тайной, но мы будем следить за развитием событий».

— Это что вообще? — не понимает Тэхён, глядя, как сосредоточенно Минхёк разглядывает снимки на телефоне.

— Больше ничего? — Хумин лишь мельком смотрит на Хёк, возвращая внимание на дорогу.

— Есть несколько снимков, на которых Джинсо надевает за Джи куртку, — докладывает Минхёк. — Её лицо, слава богу, замазали. Но я не уверен, что и на оригинальных снимках его хорошо видно. Как будто, фото делали на ходу из машины. Может, это видеорегистратор? Фотки совсем в мыле.

— Что за бред? — не понимает Тэхён, протягивая руку к Минхёку. — Дай посмотреть. Это точно не она.

— Смотри, но это точно она, — усмехается Минхёк. — Похоже, это было сегодня утром.

— Быть не может, — отказывается верить Тэхён, разглядывая фотоснимки. — Сегодня утром этого не могло быть.

— А ты чего так разнервничался? — ломает бровь Шиву, подаваясь вперёд и заглядывая в экран телефона через плечо Тэхёна. — Ты можешь подтвердить её алиби на это утро?

— Могу, — резко отвечает Тэхён. — Мы завтракали вместе. Минхёк подтвердит.

— Но она же сама сказала, что они с Джинсо прогулялись на рассвете, — напоминает Минхёк. — Видимо, не только по территории базы.

— Интересно, Джи уже видела новости? — усмехается Шиву, забирая у Тэхёна свой телефон. — Представляю, что сейчас творится в их машине.

— Надеюсь, Ли Джун довезёт их в целости, а не закопает где-то на обочине, — подхватывает Хёк, а Тэхён непонимающе вертит головой, смотря на парней:

— Вам что, смешно? — удивляется он. — Это же и на нашей работе отразится. Премьера скоро, а тут такой скандал.

Все ещё больше заливаются смехом, даже Хумин, который несёт ответственность за проект своей головой.

— Хён, но у ситуации есть плюс, — подмечает Минхёк, давясь смехом, а Тэхён смотрит на него таким взглядом, будто говорит: «Давай, удиви». — Теперь тебе не придётся переживать на счёт Чон Сындже.