Женьшеневая карамель

Глава 9. В ловушке обстоятельств

За две недели съёмок Тэджи выработала целую стратегию, как свести к минимуму нежелательные контакты с Кан Тэхёном.

Утром она старается приходить раньше, чтобы успеть провести несколько спокойных минут с Минхёком с традиционным кофе. Потом идёт вместе с ним в павильон для съёмок, пока в это время Тэхён делает свои ультраважные писательские дела в их общем кабинете. Но стоит заметить, что он появился на съёмочной площадке, как Джи тут же находит повод уйти в неизвестном направлении.

Пару раз даже доходило до такого, что Тэджи буквально молила Минхёка или Хумина придумать ей работу, не подразумевающую общение с Тэхёном.

Все рабочие вопросы касательно написания сценария теперь оговариваются по электронной почте. А если это что-то не требующее срочности, то Джи просто клеит стикеры с «посланиями» на рабочий монитор Тэхёна, пока он отсутствует в офисе.

Такая стратегия кажется Джи весьма гениальной, а Тэхёну кажется, что он готов прибить коллегу при первой же встрече.

— «Страница пять, шутка про погоду не смешная», — зачитывает он, срывая очередную записку со своего монитора. — У неё что, язык отсохнет, если она мне это в лицо скажет? — он смотрит на Минхёка, будто тот может дать ответ. А Хёк уже проклинает, что заранее не скинул необходимый материал на флешку и вынужден сейчас находиться в офисе.

— Ты это у меня спрашиваешь? — он выглядывает из-за монитора и видит, как Тэхён уже выбрасывает скомканную записку в мусорное ведро.

— А тут есть кто-то ещё?

— Мне кажется, что ответ тебе сможет дать только сам автор, — Хёк готов выслушивать нытьё Джи, но не готов соваться в их отношения с Тэхёном.

Он и так приложил руку к тому, что отправил пьяную Джи с ним домой. А теперь происходит всё вот это — Тэджи избегает их встреч, а Тэхён готов волосы на себе рвать, получая очередной розовый стикер.

— Она что, избегает меня? — щурится Тэхён, придвигаясь ближе к столу.

— Да с чего бы? — Минхёк строит из себя невинного, а сам прекрасно знает, что происходит.

Да, господин Кан Тэхён, Вас избегают. При чём достаточно демонстративно.

— Я даже не помню, когда она со мной за соседним столом тут сидела, — поворачивает голову в сторону пустующего места Джи, а Минхёку кажется это весьма странным.

— Соскучился? — приподнимает одну бровь Хёк, спрашивая вовсе без усмешки.

— Господи, нет, конечно, — тут же пресекает Тэхён, теперь глядя лишь в монитор. — Просто её ребячество тормозит весь процесс, — пытается казаться увлечённым работой, но Минхёка уже не переубедить. Кан Тэхён беспокоится — это на него не похоже. — Мы уже могли писать сценарий следующего эпизода, а вместо этого топчемся на одном месте. Из-за её игр скоро съёмки встанут. Вот увидишь.

— Не думал, что ты такой пессимист, — едва усмехается Хёк. — Можешь тоже ей на столе записку оставить со своими возмущениями. У меня как раз где-то завалялась стопка стикеров, — и не дожидаясь ответа, он уже гремит содержимым верхнего ящика, ища нераспечатанную упаковку листочков.

— Я не стану опускаться до её уровня, — с отвращением фыркает Тэхён, нервно клацая мышкой, видимо, обновляя страницу браузера. — Она нужна мне сейчас, а не когда-то там.

— О, так она нужна тебе? — Минхёк откладывает в сторону стопку ярко-розовых стикеров, складывая руки в замок перед подбородком. Лезть в их отношения он не собирается, а вот наблюдать за их развитием из первых рядов — вполне себе.

Тэхён кажется безразличным к его словам, но это лишь театральщина. Пара косых взглядов, и он не выдерживает, поворачиваясь на Минхёка:

— Чего так смотришь?

— Как?

— Как будто думаешь, что прочитал мои мысли.

— А какие у тебя мысли? — не унимается Минхёк, не сводя с Тэхёна любопытного взгляда.

…он волнуется?

— Прибить её хочу, вот какие, — резко произносит Тэхён, явно раздражаясь.

— Скучаешь по ней, признай это, — Минхёка ему не удастся провести.

Может, Тэхён и пишет сценарии к романтическим дорамам, время от времени, но Минхёк их снимает. И пусть он не умеет читать мысли, зато умеет читать по глазам. А Кан Тэхён, всё же, плохой актёр.

— Не хочу делить с ней этот позор.

— А чего хочешь?

Вопросы вылетают один за другим, что Тэхён едва не произносит ошибочный интуитивный ответ. Паника в его кофейных радужках разливается по песочной коже прикусанной изнутри щеки.

…едва не сболтнул лишнего.

На лице Минхёка победная ухмылка, а в копилке Кан Тэхёна первое поражение, о котором, к сожалению, Мин Тэджи не узнает. Ведь Минхёк не будет ей рассказывать об этом диалоге. Он лишь кивает, будто веря в это сухое «закончить поскорее проект», но знает, что это такое же притворство, с отыгрыванием которого Кан Тэхён справляется чертовски плохо.

В идеальном плане Мин Тэджи есть брешь — совещания. Это единственное место, где ей волей-неволей приходится контактировать с Тэхёном, который, как назло, больше ни одно собрание не пропустил. И, как назло, собрания проводятся каждый день, а присутствие на них — обязательно.

Обычно на летучках поднимаются вопросы организационного характера и подводятся итоги прошедшего съёмочного дня. Например, сегодня Хумин отчитывал съёмочную группу за то, что вчера все микрофоны, включая запасные, разрядились, и никто не позаботился это проверить перед началом работы. Как следствие, вся команда была вынуждена ждать, когда зарядятся аккумуляторы.

Эта оплошность не касается Джи, поэтому она слушает лишь вполуха, сосредоточенно царапая незамысловатый узор на виртуальном листе планшета. Взгляда не поднимает, ведь прямо напротив сидит Кан Тэхён. Лишь краем глаза подмечает, как он облокачивается на спинку стула и, скрестив руки на груди, слушает продюсера Пак Хумина.

Идеально выглаженная черная рубашка с весьма вызывающим абстрактным рисунком, возможно, дизайнерская. Несколько верхних пуговиц расстегнуты, демонстрируя тонкую золотую цепочку на его шее, а рукава закатаны до локтей, обнажая предплечья. Тэхён всегда одет с иголочки — как же это раздражает. Как будто звезда тут он, а не Ким Джинсо.

Вот уже озвучивают план на предстоящий съёмочный день, но у Тэджи свой план. Когда собрание закончится, то она дождётся, пока все покинут переговорную, а потом уйдёт в противоположную сторону от Кан Тэхёна. Это срабатывало все две недели — сегодня тоже сработает.

— Всем спасибо за внимание! — завершает совещание Хумин. — Если ни у кого больше не осталось вопросов, то собрание окончено, — ещё раз окидывая взглядом всех сидящих за столом, он закрывает ноутбук, и презентация тут же исчезает с большого экрана за его спиной.

Все дожидаются, пока начальство покинет переговорную, и тоже поднимаются с мест, направляясь к выходу. Тэджи осторожно смотрит исподлобья, ненарочно встречаясь взглядами с Тэхёном — чёрт, он смотрит прямо на неё, поправляя ремешок часов.

— Мне нужно успеть заскочить к менеджеру Чону, — Минхёк поднимается с места, задвигая за собой стул. — Попытаюсь прорваться вперёд, ты со мной?

— Беги, я тебя только задержу, — улыбается Джи, глядя на него снизу вверх. — Я всё равно кое-что тут не доделала, — и тут же блокирует экран планшета, замечая, как Минхёк косится на её каракули.

— Тогда до встречи, — он отталкивается руками от спинки стула и, кивнув Тэхёну, направляется к выходу, пытаясь протиснуться через толпу.

Жаль, что сценарист Кан никуда не торопится. Так и сидит, испепеляя взглядом Тэджи и испытывая её нервы. Но как только все покидают кабинет, Тэхён тоже поднимается с места, нарочито громко задвигая за собой стул. То ли внимание привлечь хочет, то ли просто позлить. Но Джи лишь облегчённо вздыхает, откладывая в сторону планшет и глядя на закрывшиеся за Тэхёном двери.

Сразу выходить не спешит. Делает несколько глотков воды из бутылки, облизывая влажные губы и закручивает крышку. Растягивает каждое действие, будто за ней следят. А на самом деле просто пытается убедить себя, что всё это часть естественного процесса. Задвигает все стулья, выключает свет и ещё раз оглядывает переговорную, ловя последние мгновения полной изоляции.

Кажется, теперь она может спокойно выйти и не опасаться нежелательной встречи. Так что Джи, совершенно не ожидая, что кто-то может поджидать её в холле, делает несколько шагов и едва не взвизгивает, когда кто-то хватает её за локоть, таща обратно в переговорную. Слова застревают поперёк горла, путаясь в голосовых связках. И Тэджи растеряно смотрит, как Тэхён закрывает за ними дверь, а потом встаёт вплотную — нос к носу — перекрывая все доступные пути отступления.

— Эй! — запоздалая реакция. — Что это значит?

— Это ты мне сейчас сама объяснишь, — абсолютно серьёзно произносит Тэхён, упираясь рукой о стену позади Тэджи.

И если бы не волнение от того, что её «гениальный» план расползается, как намокшая бумажная салфетка, Джи бы почувствовала нечто другое.

— О чём ты? — если делать вид, что ничего не произошло, то можно отделаться малой кровью. Ведь есть вероятность, что Тэхён обо всём догадался.

— Зачем ты меня избегаешь?

Чёрт, точно догадался.

— Да не избегаю я тебя, — закатывает глаза Джи, будто Тэхён всё это лишь выдумал и накрутил себе.

Она делает шаг в сторону, чтобы выбраться из ловушки, но тут же замирает, когда Тэхён выставляет и вторую руку, окончательно захватывая в «плен».

— Тогда какого чёрта все эти стикеры делают на моём столе? — повышая с каждым словом голос, он едва не переходит на крик.

— Тебя не было на месте, и я оставила пару записок, — обыденно пожимает плечами Джи, специально избегая зрительного контакта.

— У тебя что, нет телефона? — он всё так же смотрит, и теперь она отчётливо чувствует его близость.

Она ощущала нечто похожее где-то между шестидесятым и восемьдесят пятым этажами на пути в офис менеджера Чона. И не понятно, хуже та ситуация или эта? Ясно лишь, что в обоих случаях подобный тесный контакт вызывает учащение пульса.

— Ты слишком близко. Мне некомфортно, — сдавленно произносит она, пытаясь не показывать волнения. А сама прижимается спиной к стене, стараясь максимально увеличить расстояние между ними.

Но Тэхён уже и сам отстраняется. Он всё ещё близко, но руки теперь скрещены на груди, а по вздувшимся от напряжения венам на обнажённых предплечьях сочится раздражение. Солнечные лучи пробиваются сквозь щели жалюзи, окрашивая всё вокруг тёплым янтарём, будто сейчас закат, хотя ещё только начало дня. Но Кан Тэхён мрачнее тучи, и Тэджи, превозмогая над желанием выбежать из кабинета, поднимает на него взгляд.

— У тебя нет моего номера? — продолжает он, глядя в упор. — Ты не знаешь, как искать меня на площадке? — будто искренне не понимает — Ты не знаешь, где я бываю в рабочее время? А может быть, у тебя пропал голос?

— Нет, — выдавливает из себя Джи, чувствуя стыд за собственное ребячество.

Её будто сейчас отчитывают родители, и она понимает, что действительно облажалась.

…как же тяжело это признавать.

— Тогда в чём дело?

— Мне стыдно, — почти шепотом бормочет себе под нос Тэджи.

— За что? — он словно пытается разглядеть каждый сантиметр её лица, скрытый в полумраке.

— За то, что напилась в тот вечер и… — мнётся. — И меня стошнило на твой костюм. Прости. — Вместо какого-то ответа, Джи получает от Тэхёна лишь покачивание головы, которым он выражает собственное непонимание. — Я, наверное, ещё и лишнего сболтнула, — продолжает она, прижимая к груди планшет, который прежде чуть не выронила из руки, когда Тэхён испугал её в холле. — Я ничего не помню, но мне очень стыдно перед тобой. Если ты не сможешь меня простить за эту выходку, я пойму. Я не всегда так напиваюсь, правда. Просто день был очень напряженный, не говоря уже о том, что мне приходится работать с тобой, — её уже совсем понесло. — Я знаю, что тебе это тоже не доставляет удовольствие, но мы с тобой в одной лодке. Мне не хочется ещё больше портить наши отношения. И боюсь, что ты всем расскажешь о том, что видел у меня в комнате, — нервно ковыряет уголок планшета, даже не думая о том, что может содрать краску.

Но произнеся всё это вслух, она чувствует облегчение — даже удивительно. Как будто, если Кан Тэхён и не даст своего прощения, Джи всё равно сможет справиться с этим позором.

…просто примет его и будет жить дальше.

— Погоди-погоди, — Тэхён машет рукой перед лицом Джи, прекращая этот словесный поток. — То есть, ты избегала меня только потому, что я увидел у тебя в комнате пару фотографией Джинсо?

— Ну, там немного больше пары фотографий, — чего уже от греха таить.

— Это настолько важно? — вскидывает брови Тэхён, но в полумраке Джи не замечает этого. — Тебе стыдно за то, что я увидел твою комнату, и поэтому ты боишься, что я всем тут растрезвоню? — Джи согласно кивает, а он продолжает: — И то, что было по пути к тебе домой, меркнет на фоне того, что я побывал в твоей комнате? — не унимается он.

— Я ничего не помню с того момента, как танцевала в клубе с Минхёком и Хумином, — пожимает плечами Джи. — Я бы не вспомнила и то, как меня вырвало на твою одежду, если бы мне этого не рассказали. А вот то, как ты смеялся на всю квартиру над моим увлечением, я прекрасно помню, — голос не дрожит. Скорее Джи пытается пристыдить Тэхёна за то, что он увидел вещи, не предназначенные для его глаз.

— Совсем ничего не помнишь?

— Совсем. Только то, что мне рассказали наутро.

Пауза затягивается, а глаза уже достаточно привыкли к полумраку, что теперь Джи может разглядеть озадаченность в глазах Кан Тэхёна. Он всё так же стоит напротив, скрестив рука, как делает, когда размышляет над чем-то или злится. Сейчас сложно сказать, что он испытывает. А когда снова подаёт голос, то Джи едва вздрагивает от неожиданности:

— Можешь не переживать больше об этом, — голос спокойный, даже слишком. Практически мягкий и бархатный — Кан Тэхён так никогда с ней не разговаривает. — Нужно было сразу об этом поговорить. Не думал, что тебя это могло настолько задеть, — он проводит взглядом по Тэджи, будто очерчивая мелком контур трупа, и снова смотрит в глаза: — Ты не создаешь впечатление человека, которого волнует чужое мнение.

Серьёзно? Джи со стороны выглядит настолько самоуверенной, что даже Кан Тэхён не думает, что её может что-то волновать? Но ведь она живёт с бесконечной тревогой по поводу и без. Он что, слепой? Или она для него настолько незначительна, что он и не думает о ней лишний раз?

…а она ведь думает о нём практически постоянно.

— Меня беспокоит, что это может повлиять на мою работу, — чистая правда. Страх потерять это место сейчас в приоритете.

Это ведь будет так унизительно — если все узнают, что Мин Тэджи фанатка Джинсо. Поползут сплетни, и её несчастные косточки будут обгладывать до самого конца съёмок. А сама Тэджи никогда не сможет посмотреть шоу с любимым айдолом, потому что оно будет вечно напоминать о её позоре.

— Я сделаю вид, что ничего не было, — заверяет Тэхён, а спокойствие в его голосе утешает и беспокоит одновременно. — А ты, — теперь он тычет в Джи указательным пальцем, на котором поблёскивает тонкое золотое кольцо, — прекращаешь клеить эти чёртовы стикеры на мой монитор!

— Готова? — Минхёк заходит в их общий кабинет, прокручивая на пальце связку ключей, по-видимому, от автомобиля.

После утреннего диалога с Тэхёном у Минхёка не возникало надобности и желания появляться в офисе. Но сегодня ему нужно переговорить с Шиву по поводу монтажа, так что они с Джи поедут вместе. И какого же удивление Хёка, когда он замечает за соседним с ней столом Тэхёна.

Топор войны зарыт? Минхёку в это сложно поверить.

— Дай мне две минуты. Я почти закончила, — не отрывая взгляда от монитора, Джи поспешно заканчивает работу.

— У вас что, служебный роман? — Тэхён выглядывает из-за компьютера, глядя на Минхёка. — На свидание собираетесь? — усмехается он с прищуром, будто довольный собственной шуткой.

— Не ревнуй, — парирует Хёк. — Ты не единственный, кто хочет лично познакомиться с её братом.

— И не собирался, — закатывает глаза Тэхён, откидываясь на спинку стула и покачиваясь из стороны в сторону. — Похоже, у вас всё серьёзно, раз ты ведёшь его знакомить с семьей?

Такой дерзкий. И в карман за словом не лезет. Один на один Минхёку совсем не показалось, что Кан Тэхён настолько равнодушен к их коллеге. Но сейчас ни один мускул на его лице не дёргается, а шутки с неприкрытым подтекстом даются с безмятежной лёгкостью. И Минхёк уже собирается опять подколоть его, чтобы всё же выбить из колеи, как Джи встаёт с места, забирая с пола рюкзак:

— Я готова. Ты всё взял?

— Всё своё ношу с собой, — усмехается Минхёк, подкидывая ключи и ловя их налету с характерным звоном.

И они с Джи уже идут в сторону двери, как сзади раздаётся возмущённый бубнёж:

— То есть, меня ты не знала, как из дома выгнать, а его сама позвала? — кажется, кто-то не выдержал чужого безразличия в свой адрес.

Нет, он точно ревнует. Минхёк не мог ошибиться.

Уже стоя в дверях, Джи оборачивается, бросая на Тэхёна укоризненный взгляд:

— Хёк не смеялся над моим увлечением, в отличии от некоторых.

— Да он его просто пока не видел, — отмахивается Тэхён, подразумевая, что подобная реакция ждёт каждого несчастного, кому доведётся оказаться в спальне Мин Тэджи. Или лучше назвать это храмом поклонения Ким Джинсо?

— Вот именно, — Минхёк заглядывает в кабинет, всё ещё придерживая для Джи двери. — А ты нас задерживаешь.

— Ну, простите, — Тэхён снова придвигается к рабочему столу, и колёсики кресла неприятно скрепят, как и его зубы. — Не смею вас больше задерживать. Хорошего свидания, — лицемерит он, делая вид, что снова занят сверхурочной работой.

— Спасибо, — корчит гримасу Тэджи, выходя из офиса и даже не отрицая того, что они с Минхёком идут вовсе не на свидание.

Это действительно лишь рабочий момент, тем более что Минхёку почти по пути. Да и хочется покрасоваться перед подругой новым байком.

— Ты же понимаешь, что это не свидание? — он ещё раз заглядывает в кабинет, чтобы убедиться, что Тэхён не нафантазировал лишнего.

Только бестолкового любовного треугольника им тут не хватало. Минхёк точно не главный принц этой сказки и даже не претендует на подобный пост. Он карьерист и интроверт. Сам не понимает, как оказался в режиссёрском кресле, что постоянно требует от него бесконечного общения с людьми. Любовных соплей он наглотался на съёмочных площадках. Может, когда-то кому-то и удастся покорить его сердце, но пока это подвластно лишь новой игровой приставке, ждущей его дома.

— Езжайте уже, — доносится голос Тэхёна, и Минхёк бесстыдно улыбается, окончательно убеждаясь в собственной догадке.

— Ты так рванула, что я уже подумал, ты без меня уехать хочешь, — усмехается Минхёк, догоняя Джи на выходе из здания.

— Прости, я просто хотела поскорее сбежать оттуда, — честно признаётся она, нервно усмехаясь.

Кто бы мог подумать, но откровенно признавшись Тэхёну в своих опасениях, ей стало легче. Пока ещё неловко сидеть с ним наедине в кабинете, но Джи надеется, что скоро это пройдёт. Доверия Кан Тэхёну нет. Но отчего-то хочется верить, что он сдержит своё слово и никому не разболтает небольшой, но очень сокровенный, секрет Мин Тэджи.

— Не выдерживаешь флиртующего Тэхёна? — тянет ехидную улыбку Минрхёк, и краем глаза Джи подмечает, что он смотрит на неё, будто ожидая реакции.

— Не понимаю о чём ты, — безразличие — лучшая стратегия.

— Мне показалось или ты перестала его избегать?

— Он пообещал, что никому не скажет о моей… — на секунду запинается, подбирая правильное слово и искоса глядя на проходящих мимо работников киностудии. — О моём хобби.

— То есть можно считать, что вы теперь друзья и война окончена? — в голосе Минхёка слышится надежда. А может, это сожаление? Ему ведь доставляет удовольствие их вендетта.

— Господи, нет, конечно, — морщится Джи, будто выпила прокисшее молоко. — Он не изменился, и я тоже. Поэтому ни о какой дружбе между нами и не мечтай. Просто коллеги и всё.

— Прям всё? — Минхёк оборачивается, будто они ещё кого-то ждут. Но Джи не придаёт этому значения, продолжая идти в сторону парковки, а Хёк всматриватся в окна офисного здания, пока в одном из них не замечает знакомую кудрявую голову.

Интересно, чтобы сказала Джи, если бы знала, что Тэхён смотрит им в след? Опять эта непрошенная лукавая улыбка, которую Минхёк с трудом подавляет, поджимая губы и отворачиваясь.

— В каком смысле? — будто даже искренне не понимает Джи, глядя ему в глаза. — Что с лицом?

— А что с лицом? — Хёк осуждал Тэхёна, а сам тоже актёришка халтурный.

— Смотришь так, как будто что-то от меня скрываешь.

— Например?

— Не знаю, — она отворачивается, глядя теперь только вперёд, чтобы не щуриться от солнца за головой Минхёка. — Например, очередной секрет, который от меня все скрывают.

— У меня от тебя нет секретов, — секрет есть, но он Тэхёнов, так что Хёк не врёт. — А у тебя?

— Мой главный секрет ты сегодня сам увидишь, — смеётся Джи, толкая его локтем под рёбра. — Но, чтобы тоже молчал, — опять смотрит на него, угрожая пальцем. — Иначе…

— Я могила, — даёт обещание Минхёк, застёгивая рот невидимой молнией.

— Надеюсь, иначе я сама тебя в неё вгоню, — без единой усмешки произносит Джи, отворачиваясь.

Они уже идут по парковке, и Тэджи с любопытством смотрит по сторонам, гадая, какая же у Минхёка машина. Кажется, она не догадывается, что поедут они всего на двух колёсах.

— Я буду грустить, если вы больше не будете ссориться. Я ведь только ради этого на работу прихожу.

— А я только ради зарплаты, — безапелляционно произносит Джи, но опять ловит на себе странный взгляд Минхёка, который не может прочитать: — Что опять?

— Мне кажется, что деньги — это не единственный плюс твоей работы, — подмигивает он, доставая из кармана брюк-карго ключи.

— Ну да, есть ещё один небольшой плюс: примерно метр восемьдесят пять, тёмные волосы, приятный голос и невероятная харизма… — мечтательно перечисляет Джи, рисуя в воображении образ Ким Джинсо.

— То есть ты приезжаешь на работу ради меня? — смеётся Хёк, за что получает очередной толчок локтем под рёбра:

— Ты же понял о ком я, — дуется Джи, словно обижена таким сравнение. И тут же понимает, что Минхёк останавливается вовсе не у внедорожника, как можно было предположить, а возле чёрного мотоцикла Ямаха с апельсиново-оранжевыми колёсами.

— Ты не говорил, что любишь погонять, — скептически произносит Джи, принимая из рук Минхёка защитный шлем.

— Я думал, что ты догадаешься, когда я сказал, что мы «прокатимся с ветерком», — усмехается он, помогая ей застегнуть шлем.

— А я думала, что мы просто люк на крыше откроем, — она покорно убирает руки, позволяя Хёку отрегулировать застёжку на её шее.

— Боишься?

— Нет. Просто я ни разу не сидела на мотоцикле.

— Значит твой первый раз будет незабываемым, — успокаивающе улыбается он, но Джи вовсе не спокойно. Она уже собирается что-то ответить, как Минхёк резко опускает защитное стекло. — Просто держись крепче и ни о чём не переживай.

Он тоже надевает шлем, застёгивает на запястьях кожаные перчатки и перекидывает ногу через мотоцикл, усаживаясь на сиденье.

— Ты ведь не вчера его купил? — Джи всё же пристраивается сзади, крепко обвивая Минхёка за пояс, будто они уже мчатся по эстокаде, хотя ещё мотор ещё даже не проснулся.

— Нет. Неделю назад, — беззаботный ответ повергает в ужас:

— Что? — пищит она, уже собираясь соскочить с этой затеи, как рокот мотора отдаётся в каждой кости её напряжённого тела.

Ямаха ловко лавирует между автомобилями, минуя вечерние пробки. Солнце уже село за горой, на улице зажглись фонари, но небо ещё светлое. Через тёмное стекло защитного шлема всё вокруг кажется нереальным. Будто Джи надела виар-очки и уселась на навороченный аттракцион — если так думать, то почти не страшно.

Минхёк ведь пошутил — мотоциклу и правда всего неделя, вот только это уже пятый на его счету. Возможно, если бы он сказал об этом сразу, то Джи бы чувствовала себя спокойнее, не пытаясь пересчитать его рёбра прямо сейчас.

Свобода и полный контроль над ситуацией — вот что для него мотоцикл. Это то, что позволяет почувствовать жизнь на кончиках пальцев, что откликается вибрациями в каждой клетке и что будоражит кровь, стоит прибавить газу.

— Как тебе поездка? — интересуется Минхёк, как только они паркуются возле дома Минов.

— Не знаю. Я глаза почти не открывала, — мычит Джи, не без труда стягивая с головы защитный шлем.

Если Минхёк чувствовал полный контроль, то Тэджи лишь ощущала собственную ничтожность в этом мире. Опять загнана в ловушку обстоятельств. Полное отсутствие власти над ситуацией, нереальность происходящего и беспомощность. Как при первой встрече с Ким Джинсо. Как рядом с Чон Сындже.

…как с наедине Кан Тэхёном.

— Погоди, я помогу, — ловкое движение, и Минхёк с лёгкостью расстёгивает застёжку под подбородком, что Джи тут же избавляется от тугого шлема, уже зная, что её причёска похожа на швабру.

— Больше никаких мотоциклов, — заявляет она, уверенно возвращая Минхёку защитный шлем. — Я ещё пожить хочу.