Жестокии развод

15. Мурашки Толя

В принципе, меня все устраивает.

Мне нравится, что мой дом ожил и заиграл другими красками. Притом в прямом смысле этого слова. Как только Настя переступила порог, она сразу вызвала бригаду рабочих и своего знакомого дизайнера, который приехал с уже готовыми решениями для нашего, теперь уже общего, пространства. Я был не против. Меня самого стали удручать слишком бежевые стены, слишком спокойная мебель, перегруз всяких мелочей, которые в какой-то момент стали слишком сильно раздражать.

Теперь их нет.

Наша гостиная и прихожая – находка для любого любителя минимализма. Новая мебель, новая жена? Хах. Забавно…

Но мне действительно нравится.

Дети ладят с Настей, все идет спокойно и размерено. Я сижу за нашим столом, молча наблюдаю за тем, как Артур и Вероника наперебой общаются с Настюшей. Вызывает мягкую, легкую полуулыбку.

Поворачиваю голову чуть в сторону, уловив слабый запах краски. Совсем скоро ремонт будет закончен, мы войдем в Новый год с новыми стенами, которые не будут раздражать своим слишком бежевым оттенком. Не будет мелочей, не будет ничего привычного, и это хорошо. Новый этап – это то, что нам всем нужно, чтобы встряхнуться.

Галя – это рутина. Это про спокойствие и вечное «все-нормально-у-нас-ничего-не-происходит». Я понимаю, что ее обижает все то, что произошло. Но это только пока. Да, только пока свежо предание, но как только она отойдет – все поймет и взвесит. Мы просто физически не можем больше быть вместе, я слишком устал притворяться, а она? Ей придется смириться.

Вздыхаю и бросаю взгляд на младшего сына. После того как Галя выгнала нас с похорон собственной матери, он стал еще тише обычного. Артем в принципе никогда не был громким, и я это знаю. У него мягкий характер, он взял его от матери. Покладистый, в меру ведомый и спокойный человек, в отличие от того же Артура, который всегда устраивал нам с Галей вырванные годы…

Губы трогает новая улыбка. Спокойная, но немного горькая. Все-таки у нас было много хороших моментов, и я за все ей благодарен. Мне стыдно? Немного. Все-таки, возможно, надо было поступить честнее и во всем признаться сразу, как я почувствовал ток, который прошелся по всему телу, стоило мне только увидеть Настасью. Не знаю, почему не сказал. Точнее, я знаю. Не был уверен, что из этого что-то выйдет серьезнее, чем короткая интрижка. Зачем ее при таких раскладах дергать? Без надобности, так сказать. Все-таки мы действительно прожили неплохую жизнь вместе, и я чувствую ответственность за нее даже сейчас.

Злюсь? Злился дико. Она поступила по-свински, но я прощаю. Отпускаю. Возможно, я тоже поступил бы так же…хотя нет. Не поступил бы. Пусть это останется на ее совести.

– Толя? – зовет Настя, и я пару раз моргаю, а потом возвращаюсь в свою новую реальность.

Хватит думать о бывшей.

– Да, зая?

Она улыбается. Настя любит, когда я ее так называю. Не уверен, что сам чувствую по этому поводу. С Галей я никогда так не делал – ей не нравились клички. Она хотела слышать, как я произношу ее имя, а я…

Да твою мать!

Хватит.

Думать.

О.

Бывшей.

– Мы говорили о том, как будем встречать этот Новый год.

В сердце неприятно екает.

– Это очень важный праздник, котик. Ты же понимаешь…

Настя многозначительно смотрит на меня, я киваю. Поглубже муки совести и горечь. А главное – посильнее утрамбовать мысли о бывшей.

Бегло осматриваю детей. Вероника держится лучше всех и не подает вида, что ее цепляет, даже если действительно цепляет. Артур фыркает и показательно смотрит в окно, а вот Артем…ежится. Я тоже хочу внутри съежиться, ведь когда-то этот праздник был самым важным в нашей общей жизни. Когда не было еще никаких сложностей. Когда все было просто и понятно: папа, мама, любовь и их дети. Теперь жизнь внесла свои коррективы…папа больше не любит маму, даже если она не готова это признать и отпустить его – все изменилось. Ей придется смириться и создавать свои собственные традиции.

Неприятно.

Надеюсь, что у Гали не будет с этим проблем. Может быть, чтобы для нее это прошло не так безболезненно, мне надо пригласить ее на семейный ужин? Все-таки мы семья. Все равно семья. Ей нужно познакомиться с Настей, раз наши дети будут с ней жить и общаться.

Да.

Я бы хотел познакомиться с мужчиной, которого полюбит…

Ай, нет. Глупости. Галя вряд ли встретит нового мужчину, это жизнь. Надо признать, что, скорее всего, она останется одна на этот праздник, на следующий и на еще много праздников, которые ей предстоит встречать в одиночестве.

Да, я приглашу ее. Думаю, это будет самым лучшим выходом из ситуации… Галя обижается, но ради детей мы все должны вести себя как взрослые.

– Да, понимаю.

– Первый совместный Новый год. Как семья.

Немного коробит. Не понимаю почему? И даже думать об этом не хочу. Улыбаюсь еще мягче.

– Да, Настя, ты права. Это очень важный праздник, поэтому я думаю…нам надо пригласить Галю.

У Артура из рук тут же падает вилка, а Вероника застывает, широко распахнув глаза. Артем вскидывает брови. Но я смотрю только на Настю. Сейчас это гораздо важнее. Она важнее, потому что она должна понять.

– Прости? – тихо переспрашивает Настя, я откладываю приборы и складываю руки перед лицом в замок.

– Я считаю, что нам всем нужно…найти общий язык.

– Зачем?!

– Ради детей, любимая. Мы с Галей разошлись, и наши отношения закончились, ты это прекрасно знаешь. Я выбрал тебя. Но она их мама, и я хотел бы, чтобы наш развод прошел…безболезненно.

– Ну, пока она документы не подписала, о каком разводе можно говорить?

Настя тихо цыкает и опускает глаза в тарелку, в которой с остервенением режет стейк. Я понимаю. Правда, я ее понимаю – раздражает, когда что-то столь желанное почти у тебя в руках, но ты никак не можешь это получить. У меня, у самого точно такой же камень на душе, но…

– Пап, это совершенно ни к чему…- начинает Вероника, взяв себя в руки и нацепив на лицо пластиковую улыбку, – Мы все поняли и поддержали твое решение. А она? Она поймет тоже, просто чуть позже.

– Вероника, твоя мама будет одна в Новый год и…

– И кто в этом виноват?! – повышает голос, бросив на меня резкий взгляд, – Она нас выгнала!

– Да, выгнала.

– И что?! Снова поползешь к ней на брюхе?! А не жирно будет?

– Вероника…

– Папа, хватит! Просто. Прекрати.

Дочь заканчивает свою речь тихо и тоже опускает взгляд в тарелку. Дальше разговор не клеится, а у меня на сердце образуется еще больший камень. Все-таки не дело это, когда дети в ссоре с матерью, даже если в этой ссоре виновата сама мать. Кто-то должен быть умнее…

Когда заканчивается ужин, я ухожу в кабинет. Мне нужно немного поработать, разобрать бумаги и подумать, но все мои планы нарушаются тихим стуком в дверь.

– Да?

– Котик, это я, – Настя заходит в кабинет в красивом, кружевном халатике.

Улыбаюсь.

Она надела его для меня, и это что-то на потрясающем. Здорово поднимает самооценку осознание, что такая шикарная женщина делает что-то для тебя.

Мне в ней все нравится. Юная, красивая девушка с длинными, блестящими волосами и мягким сердцем. Она, конечно, капризна, хотя даже в своих капризах от нее за версту тянет дикой, взрывной энергией с чисто женскими, яркими всполохами.

От такой энергии у каждого мужика в башке взорвется пара сотен снарядов, снося на своем пути все принципы и привычки. Так со мной и случилось, кстати. Раньше я думал, что никогда не изменю Гале, и я не изменял. Был хорошим, домашним котиком, который спешил домой и даже не задумывался, что в его жизни что-то идет не так.

Все познается в сравнении, конечно же.

Когда я познакомился с Настей на одном из благотворительных приемов, куда Галя не смогла пойти из-за внезапно наступившей простуды, я сразу увидел разницу. Даже не в них. Нет, не в них. Моя жена выглядит хорошо для своего возраста. Она не забросила себя, не потолстела и регулярно посещала салоны красоты, просто между нами что-то угасло. Не было страсти, тока и мурашек, а брак, как известно, умирает, когда пропадают мурашки, потому что так рушится связь и близость между мужчиной и женщиной.

– Я тебе не помешала? – мурлычет Настюша, двигаясь в мою сторону походкой от бедра.

Издаю смешок и откидываюсь на спинку кресла.

– Нет, не помешала, малышка.

Смотрю и исхожу на те самые мурашки, пока она становится ближе. Грациозно, как маленькая кошка. И дышать все сложнее…

Член дико напрягается и бьет в ширинку.

Мозг коротит.

Настя обходит стол и присаживается мне на колено. От нее потрясающе пахнет сладковатыми, игривыми духами, а кожа на ощупь – чистый шелк. Думал ли я двадцать с лишним лет назад, что когда-нибудь у меня будет такая женщина? Да не в жизни. А Галя? Я уже не помню, что думал о Гале. Наверно, в какой-то момент и она меня так поджигала…но это было давно. Очень-очень давно.

– Я хотела поговорить о твоем предложении…

Морок падает сам собой, а в груди появляется ком из искрящего раздражения. Мне не нравится эта тема. Точнее, не понравится то, что я сейчас, скорее всего, услышу.

– Насть…

– Нет, послушай, – она прижимает пальчики к губам и шепчет, опираясь на меня грудью.

Я чувствую ее напряженные соски через тонкую, кружевную ткань.

– Котик, это же Новый год. Понимаешь? Такой праздник! Он должен быть счастливым, а если…мы пригласим твою бывшую, кто будет от этого счастлив? Никто. Ни она, ни мы.

Вздыхаю и ласково беру ее за запястье, чтобы отвести его в сторону.

– Ты сама слышала, что говорит Вероника, Насть.

– Вот именно! И так думает не только она, но и все твои дети. И прости, конечно, твоя бывшая сама виновата. Они пошли к ней навстречу, а она что? Взяла и выгнала их за порог как бездомных котят! Чего ты теперь ждешь? Дети уже взрослые и…

– Настя, остановись, – прибавляю голосу строгости и пристально смотрю ей в глаза, – Галя – их мать, и тот факт, что мы с ней развелись, этого не изменит.

– Опять ты это говоришь! Вы не развелись! Она тянет время!

– Завтра у нее назначена встреча с Верным, он ее пошлет, и у нее не будет другого выхода, кроме как подписать бумаги.

– Но…

– Любимая, умоляю. Остановись. Я хорошо знаю Галю, и вся эта кутерьма – не ее идея даже, а Ленина! Галя неспособна на решительные действия. Она смирится и подпишет бумаги, так что мы совсем скоро забудем обо всем этом и начнем новую, счастливую жизнь. Но Новый год…пойми меня правильно, я люблю своих детей и хочу, чтобы они не боролись с внутренними стопами. Я хочу, чтобы они были счастливы.

– Но…

– И они будут, дорогая, – мягко поглаживаю ее и улыбаюсь, – Когда увидят, что их родители пришли к консенсусу, а ты подружилась с их мамой.

– Хочешь, чтобы мы подружились?

Саркастично. Но мне нравится, когда она такая…острая. Двигаюсь ближе, задеваю носом линию челюсти и опускаясь в нежном поцелуе на тонкую шейку.

– Конечно, дорогая, – еще один поцелуй, и она издает тихий стон, – Ты у меня сокровище, ты справишься. А Галя? Тебе не о чем волноваться. Я с тобой, а она всего лишь мое прошлое…

Настя откидывает голову назад и тихонько смеется. Медленно веду рукой по ее телу к вырезу на халатике, который отодвигаю и освобождаю одну грудь.

Какая же она красивая…

– Котик… – шепчет моя девочка, я ухмыляюсь.

Все-таки это потрясающее ощущение…владеть такой женщиной.

– Хорошо, – выдыхает она, когда я касаюсь ее напряженного соска, – Хорошо, я согласна.

– Отлично. Галя приезжает завтра. У нее встреча с Верным в двенадцать, там я ее и подловлю. Мы все решим, а потом я приглашу ее к нам.

– К нам? Я закажу столик…

– Глупости, – слегка мотаю головой и снова приближаюсь, скользя губами по коже, – Новый год – это семейный праздник. Мы встретим его в нашем доме. Ты приготовишь чудный ужин…

– Готовить?! Но!

– Тш-ш-ш…ты справишься. Иди сюда.

Я люблю рестораны, но не приемлю их на Новый год. Все должно быть тихо и по-семейному. Дома. Это моя традиция, которая длится уже двадцать с лишним лет, и менять ничего я не собираюсь.

***

Я просыпаюсь в хорошем настроении, собираюсь и выезжаю в офис. Сначала рутина: договоры, распоряжения, встречи. Я уже расчистил себе расписание на вторую половину дня, так как не знаю, сколько потребуется времени на разговор с женой. Подозреваю, что Лена приложила свою руку и здорово ее настропалила, ну, ничего. Галя всегда была податливой, и если в первый час договориться не получится, то дальше? Я ее продавлю. Мягко, конечно же, но продавлю.

Выезжаю к офису верного к двенадцати. Не думаю, что их встреча продлится долго, так как на то, чтобы послать на три веселых буквы, много времени не потребуется. А он пошлет. Мало кто знает истинную причину, почему Верный поклялся никогда не жениться, а я знаю. Поэтому прекрасно понимал, на какие точки надо надавить, чтобы заведомо настроить адвоката против Гали.

Жестко, наверно, звучит, но по факту другого выхода у меня не было. Людмила Прокофьевна выбила у меня из рукавов все козыри, и действовать пришлось стремительно. Настя безусловно, ангел, она льстит моему эго, но это не значит, что я разом потерял разум. Все последствия нашего брака я прекрасно осознаю и взвешиваю каждый шаг: это большие перспективы и новый уровень. Так или иначе, она – наследница.

Вздыхаю и выхожу из машины, когда часы переваливают за двенадцать пятнадцать. Думаю, Галя выйдет как раз.

Мороз немного кусает щеки, и я ежусь. Достаю зажигалку и сигарету, подкуриваю и выдыхаю сладкий дым в воздух. Галя ненавидит курение, всю жизнь ворчала на меня за это, но теперь я могу делать все, что хочу. Не знаю, возможно, это какое-то больное желание показать ей, что я действительно могу? Ребячество, конечно…

Усмехаюсь и слегка встряхиваю головой, опираясь задом на свою машину.

Черт, а я волнуюсь. Да? Серьезно? Угу, серьезно.

Снова усмехаюсь и поднимаю глаза на вход в деловой центр, а через мгновение застываю.

Моя Галя.

Шикарная, гордая женщина, которая идет вперед, не опуская головы. На нее оборачиваются мужчины, и меня это внезапно раздражает. Почему она так выглядит?! Я, конечно, не желаю ей зла, но ожидал, что она будет почти в слезах, а не…такая. Королева.

Какого черта?!

В груди неприятно зудит.

Сейчас она дико похожа на себя версии «похорон», но тогда я списал все на желание казаться сильной. А какое теперь у нее будет оправдание?! Почему она выглядит так, будто бы довольна тем, как сложилась ситуация?! Разве она не должна переживать? Наш брак закончен! Хотя бы чисто для вида?!

Галя замечает меня еще через пару шагов и резко останавливается. Щурится. А я? Я теряюсь. Не готов был увидеть ее такой, приготовил столько доводов для успокоения женского, обиженного сердца, а теперь…я не знаю, как себя вести, и это бесит!

Хватит на нее смотреть!

Жена выгибает брови и приходит в себя первая. Конечно же.

– Что ты здесь делаешь? – спрашивает холодно, когда подходит ближе.

Я теряюсь еще больше.

Меня не должно волновать, но волнует, что ей все равно. Да нет, не может быть. Какой все равно? Бред. Ты притворяешься.

– Нам нужно поговорить.

– Говорили уже.

Она хочет обойти меня. Она хочет скрыться. Сбежать. Я внезапно чувствую, что не могу этого допустить! И раздражаюсь только больше, перехватив ее за локоть.

– Значит, недостаточно, – цежу, а она медленно поднимает на меня глаза.

Красивая…

Шикарная, сучка. Даже для своего возраста она шикарна, и пахнет от нее по-новому. Раньше Галя любила нежные духи, которые я ей всегда дарил, а теперь пользуется другими. Пряными, сладковато-острыми. Дымчатыми. Какого черта?! Они ей совершенно не подходят!

– Отпусти. Мою. Руку, – говорит медленно, разделяя фразу короткими паузами.

Меня калит еще больше!

– Что это за духи у тебя?!

Галя издает тихий смешок и резко рвет руку, а потом отходит на шаг.

– Еще я перед тобой не отчитывалась. Забыл, куда тебе нужно деть все твои вопросы?

– Они тебе не подходят.

– Отзывы и предложения туда же. Что ты здесь делаешь, Анатолий Петрович? Быстро и по делу, у меня встреча с риелтором через сорок минут. Мне не до тебя.

Сука!

Колит снова, и это работает! Цепляет что-то в душе…

Стоп. Прекрати. Ты не хотел ей зла, не забывай об этом. Тем более, вряд ли она довольна тем, как прошел ее разговор с Верным. Надо найти с другого конца.

Смиряюсь и выставляю в нее ладони, а потом дарю обворожительную улыбку.

– Прости, я перешел границы.

– Я все еще не услышала ответ на свой вопрос.

Нет, ну какая же сука! Кровь мне кипятит, в голову вносит смуту. Смотрю на нее и совершенно не знаю, как реагировать! Какого черта?! Будто школьник или пацан какой-то…

Спокойно.

Дыши.

Но я не выдерживаю, когда мимо проходит какой-то мужик и оборачивается на нее. И не просто оборачивается! Чуть шею себе не скручивает! Лыбится! Тварина…

– Чем-то помочь?! – рычу на него, он только хмыкает и идет дальше.

Галя оборачивается, хмурится. Не понимает. А то как же ты, сучка такая, не понимаешь…

– Все в порядке? – летит очередной безналичный вопрос, который добивает до конца.

Я делаю на нее шаг и смотрю сверху вниз.

Какой же дурацкий запах у этих духов…

– Нет, не все в порядке. Думаешь, это поможет?

– Что «это», Анатолий Петрович? – и глазками хлопает.

Меня кроет еще больше.

– Хватит меня так называть!

– Но тебя так зовут. Тебя что… – Галя издает противный смешок и дергает головой, – Разбил внезапный инсульт, который повредил какие-то соединения в голове? Имя свое забыл?

Дрянь!

Выставляю в нее палец, но что ответить – без понятия. Она снова это делает. Дерзит и ставит в тупик, как когда-то давно.

По телу ток.

И мурашки.

Сука…

– Ты…

– Мам?

Сердце подпрыгивает. Мы одновременно переводим взгляд в сторону и оба замираем. На небольшом расстоянии мнется Артем. А он тут что забыл?!

– Ты почему не в школе?! – спрашиваю слишком резко и грубо, но сын не смотрит на меня.

Только на нее.

Мнет руки, губу кусает, потом делает аккуратный шаг ближе и тихо шепчет.

– Привет, мам.

Галя продолжает молчать еще пару секунд. Я чувствую волну боли с ее стороны, и…нет, меня это не радует. Печалит. Все-таки я действительно не желаю ей зла и боли.

Но она подбирается. Закрывает душу резко, как внезапно ее и открыла, и отвечает холодно.

– Здравствуй.

Артем опускает глаза.

Я злюсь еще больше.

– Не будь сукой, Галя! Это твой сын, а не твой враг и…

– Я не слепая, и у меня нет проблем с памятью, Анато…

Нет, если она еще раз назовет меня по имени-отчеству, я за себя не ручаюсь. Рявкаю.

– Не уподобляйся своей тетке!

– Не смей опять говорить, что мне делать! – рычит, выставляя в меня тонкий пальчик, – Не смей мной манипулировать! Не прокатит больше, баста!

– Да когда я…

– У меня нет времени на все это дерьмо. На тебя нет времени. Если ты приехал по поводу нашей договоренности, то в этом не было никакой нужды.

Ликую.

Значит, все-таки послал и…

– Верный даст ответ только завтра за ужином. Завтра я тебе и отпишусь, а если мы сойдемся, отправлю тебе счет. Все! Я опаздываю!

Что?! В…каком смысле и…

Галя не собирается отвечать ни на один вопрос больше. Она снова разворачивается, идет мимо сына и только кидает ему.

– Если ты что-то хотел, Артем, тебе придется сказать об этом по дороге, потому что я уже опаздываю.

Она даже не останавливается рядом с ним! Продолжает идти. А сын даже не бросает на меня короткого взгляда. Сразу разворачивается и бежит за ней следом.

И что это нахрен было, известно только Богу…